Определение и порядок исполнения наказания в виде ограничения свободы раскрыто в ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации [1]. В отечественной юриспруденции не раз поднимался вопрос о правовом содержании данного вида наказания [2, c.45].
Постоянное совершенствование норм уголовного законодательства, направленных на борьбу с преступностью, предусматривает и ужесточение меры наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления, и применение менее жестких мер воздействия по отношению к лицам, которые совершили преступления в первый раз и не представляют большой опасности обществу. Все это и является отличительной чертой уголовной политики Российской Федерации.
В США похожие на ограничение свободы механизмы реализуются путем пробации [3, с.23]. Пробация — это юридический термин, употребляемый преимущественно в англосаксонских странах. Он означает работу условно осужденных лиц, на которых налагаются определенные обязательства при исполнении наказания. Заметим, что понятие это получило распространение и в законодательстве некоторых стран современной Европы.
В США передача на пробацию предполагает, что суд либо откладывает вынесение приговора вообще, либо приостанавливает его действие в отношении признанного виновным лица при определенных условиях и на определенный срок [4, с.121]. В Великобритании исполнение мер наказания, не предполагающего тюремное заключение осужденного, возложено на службу пробации. Очень схож с российским ограничением свободы электронный мониторинг (домашний арест), суть которого составляет обязанность находиться дома в определенное время и осуществление контроля за ее исполнением [5, с.175].
Таким образом, пробация (от англ. рrobation — испытание) в уголовном праве США, Англии и ряда других стран — это вид условного осуждения, при котором осужденный помещается на время установленного судом испытательного срока под надзор специальных органов. В некоторых странах (Швеция [6, с.20], Финляндия [7, с.175]) она применяется и в отношении лиц, досрочно освободившихся из мест лишения свободы.
Число лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, в 2013 г. в России составило 838,5 тыс. человек. Для сравнения скажем, что, например, в Германии, Франции и Швеции суммарное количество заключенных не превышает 120 тыс. человек, а в Японии их насчитывается всего 44 тыс. [8, с.240]. Несмотря на то, что по количеству осужденных, отбывающих срок лишения свободы, рекорд принадлежит США, известен и другой интересный факт: в Швейцарии и Японии практика назначения уголовных наказаний достаточно мягкая, но уровень преступности один из самых низких в мире [9,с.209].
Ограничение свободы и условное осуждение (включая пробацию как его зарубежную разновидность) пересекаются объемом обязанностей, которые могут возлагаться на осужденного. Существующая ситуация с разграничением данных видов наказания вызывает трудности как при назначении их судами, так и при исполнении уголовно-исполнительными инспекциями. Это распространяется на те случаи, когда оба вида наказания назначены одновременно (условное осуждение, а затем ограничение свободы), но разными приговорами. Подобное возможно, если второе преступление было совершено до вынесения приговора по первому преступлению и о нем стало известно уже после суда. Второе преступление при этом не предполагает отмену условного осуждения.
Аналогичная ситуация складывается и тогда, когда суды назначают наряду с условным осуждением еще и ограничение свободы. Так, например, в кассационном определении судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 12.02.2014 г. № 22–679/2014 говорится: «Действия М. переквалифицировать со ст. 158, ч. 3, п. «а» УК РФ на п. «а« ч. 3 ст. 158 УК РФ в редакции ФЗ № 26 от 07.03.2011 г. и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года условно с ограничением свободы на один год. В соответствии со ст. 73 УК РФ на М. возложить обязанности: ежемесячно являться на регистрации в УИИ, погасить ущерб в течение месяца после вступления приговора в законную силу. В соответствии со ст. 53 УК РФ на М. возложить обязанности: ежемесячно являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, не менять постоянного места жительства без уведомления УИИ». Данный приговор не является единственным, вынесенным в таком контексте.
В связи с тем, что ограничение свободы и условное осуждение отчасти повторяют друг друга, правомерно поставить вопрос о логичности указанного дублирования, ибо такая ситуация создает дополнительные сложности при исполнении обеих мер.
Служба пробации реализовывает свои функции в полном объеме в тесном сотрудничестве и взаимодействии со многими муниципальными и государственными службами, которые, со своей стороны, обязаны помогать сотрудникам пробации в выполнении их непосредственных обязанностей. Важным аспектом в ситуации определения правового статуса специалистов службы пробации выступает тот факт, что их требования безусловны и обязательны для исполнения всеми должностными лицами. Таким образом, можно сделать вывод, что сотрудники службы пробации обладают полномочиями органов власти. Кроме того, служба пробации успешно сотрудничает и с общественными организациями и с частными лицами. К тому же функции пробации могут выполняться на договорной основе и государственными общественными объединениями [10, с.83].
В большинстве стран Европы, в США и Канаде в штатный состав службы пробации входят сотрудники, которые специализируются на осуществлении надзора за лицами, не достигшими совершеннолетия, кроме того, обязательно присутствуют и психологи, которые осуществляют консультирование персонала службы пробации.
Положительный опыт зарубежных стран свидетельствует о том, что благодаря деятельности службы пробации происходит сокращение расходов государства на содержание уголовно-исполнительной системы, также наблюдается значительное снижение числа рецидивов преступлений [11, с.20].
В Российской Федерации на законодательном уровне не закреплено в качестве обязанности для осужденных их участие в различных воспитательных и социально-реабилитационных мероприятиях, организуемых уголовно-исполнительными инспекциями, и участие в программах по коррекции личности и социального поведения лиц, осужденных за корыстно-насильственные преступления, а также лиц, склонных к употреблению алкоголя, наркотических и психотропных веществ. Согласно уголовно-исполнительного законодательству, воспитательная работа проводится только с лицами, осужденными к ограничению свободы, лишению их права занимать соответствующие должности, заниматься соответствующей профессиональной деятельностью, а также исправительным работам. Действующими законодательно-правовыми актами не предусмотрено проведение исправительно-воспитательной работы и с осужденными к обязательным работам и лицами условно осужденными.
В сравнении с иностранными службами пробации наши отечественные уголовно-исполнительные инспекции не реализуют в том числе и следующие функции: не предоставляют суду досудебные доклады, не примиряют между собой потерпевшего и жертву преступления, не применяют должным образом программы по коррекции личности и поведения поднадзорных им лиц [12, с.48].
В процессе осуществления контроля за поведением условно осужденного уголовно-исполнительная инспекция не имеет права применять такие меры предупредительного характера, как возложение дополнительных обязанностей на осужденных, если таковы не были указаны в приговоре, а также отменять условное осуждение в случае систематического нарушения осужденными общественного порядка.
Наряду с тем, сегодня требуется значительное расширение функциональных обязанностей уголовно-исполнительных инспекций. Федеральной службой исполнения наказаний уже принимаются определенные меры, направленные на оптимизацию результативности деятельности уголовно-исполнительных инспекций, а также создание соответствующих условий для их функционирования. К примеру, в инспекции была введена штатная единица психолога, создаются и реализовываются на практике программы по коррекции поведения осужденных и их успешной социальной реабилитации, кроме того, в последние годы наблюдается значительное улучшение материально-технического и финансового обеспечения деятельности уголовно-исполнительных инспекций [13, с.47]. Все вышеуказанное способствует созданию необходимых условий для дальнейшего оптимального развития уголовно-исполнительных инспекций, а также формированию на их базе соответствующей службы пробации [14, с.85].
По нашему мнению, необходимо внести в Уголовный кодекс и Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации ряд новых правовых норм с целью законодательного урегулирования назначения и исполнения наказания в виде ограничения свободы, если пробация будет назначена в качестве самостоятельной уголовно-правовой меры. Представляется важным законодательно регламентировать с внесением изменений в Уголовно-процессуальный кодекс деятельность сотрудников службы пробации как в досудебном производстве, то есть на этапе подготовки досудебного доклада, так и на стадии судебного разбирательства, то есть представления доклада в судебном заседании, и ко всему прочему, на этапе исполнения наказания.
Вместе с тем, функционирование службы пробации обостряет проблемы противодействия коррупции на всех уровнях ее деятельности. Чем большими полномочиями будут обладать сотрудники службы пробации, тем более высоким будет риск возникновения правонарушений такого рода. Требуется нормативная формализация правового статуса сотрудников службы пробации (определение вида государственной службы, зоны ответственности, прав и обязанностей сотрудников, их социальных гарантий и прочее).
Таким образом, с учетом анализа зарубежного опыта, выявленных положительных сторон исполнения условного осуждения и ограничения свободы можно предложить произвести их объединение, закрепив возможность использования данной меры в виде основного и дополнительного вида наказания, не исключая возможности ее применения в отношении несовершеннолетних. При этом, например, можно назвать ее пробацией.
Литература:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 года № 63-ФЗ (ред. от 03.02.2014 года) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. Ст. 2954.
2. Уткин В. А. О юридическом содержании уголовного наказания в виде ограничения свободы // Вестн. Томского гос. ун-та. — 2006. — № 292. — С. 44–48.
3. Нека Л. И. Вопросы ювенальной юстиции в Соединенных Штатах Америки // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2010. — № 2. — С. 19–24.
4. Кубанцев С. П. Применение пробации и досрочного освобождения от отбывания наказания в виде лишения свободы в США // Журнал российского права. — 2006. — № 1. — С. 121.
5. Елизаров А. Б. Исполнение отдельных видов наказаний в Великобритании и Финляндии // Вестник Владимирского юридического института. — 2007. — № 4. — С. 175.
6. Кибыш А. Нужна ли России служба пробации? // Преступление и наказание. — 2006. — № 5. — С. 20.
7. Елизаров А. Б. Исполнение отдельных видов наказаний в Великобритании и Финляндии // Вестник Владимирского юридического института. № 4 (5). 2007. С. 175.
8. Учение о наказании в уголовном праве России / под ред. А. И. Коробеева. — Владивосток, 2011. — С. 237–238.
9. Иншаков С. М. Зарубежная криминология. — М., 2003. — С. 209.
10. Голодов П. В. Зарубежный опыт и перспективы создания службы пробации в России: организационно-правовые аспекты // Вестник института. Научно-практический журнал Вологодского института права и экономики ФСИН. Преступление. Наказание. Исправление. — Вологда: Изд-во Волог. ин-та права и экон. ФСИН России, 2011. — № 2 (14). — С. 81–88.
11. Кибыш А. Нужна ли России служба пробации? // Преступление и наказание. — 2006. — № 5. — С. 20.
12. Хуторская Н. Быть или не быть... пробации в России? // Преступление и наказание. — 2008. — № 4. — С. 48–49.
13. Ручкин Ф. В. Актуальные проблемы исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера, альтернативных лишению свободы // Вестник института: преступление, наказание, исправление. — 2007. — № 1. — С. 46–48.
14. Голодов П. В. Зарубежный опыт и перспективы создания службы пробации в России: организационно-правовые аспекты // Вестник института. Научно-практический журнал Вологодского института права и экономики ФСИН. Преступление. Наказание. Исправление. — Вологда: Изд-во Волог. ин-та права и экон. ФСИН России, 2011. — № 2 (14). — С. 81–88.
