В статье рассматриваются особенности взаимодействия матери и ребенка, страдающего гиперкинетическим расстройством. При клинико-психологическом исследовании выявляется наличие таких деструктивных особенностей как авторитарность, значительная психологическая дистанция, недоверие к его возможностям и способностям, недостаток интереса к жизни ребенка и поощрения его к самостоятельности и инициативе.
Ключевые слова: гиперкинетическое расстройство, клинический психолог, тикозные расстройства, деструктивные особенности взаимодействия.
Актуальность. Одним из наиболее часто встречающихся в практике проявлений невротических отклонений в детском возрасте, являющихся причиной обращения родителей за помощью к врачу- психотерапевту или за консультацией к психологу, являются «тики» или, в более точной научной формулировке, тикозные гиперкинезы. Одним из основных патогенетических факторов, лежащих в основе возникновения неврозов у детей, является нарушение системы воспитания, дисгармония семейных отношений, длительно существующие психотравмирующие ситуации [2, 3, 4, 5, 8, 11]. Учитывая тот факт, что с момента рождения, наиболее значимой для ребенка является фигура матери, существенное значение в возникновении заболевания является нарушение межличностного взаимодействия в системе мать — ребенок.
Впервые проблема формирования стилей родительского воспитания была исследована А.Адлером в 30-х годах прошлого столетия [1, 2, 11, 12, 13, 14, 18, 19, 22]. Автором были описаны неблагоприятные ситуации детства, связанные с особенностями родительского воспитания. В дальнейшем «отклонения» в функционировании системы мать — ребенок в виде формирования деструктивных стилей общения являлись объектом пристального изучения как зарубежных, так и отечественных психологов [3, 4, 5, 7, 8, 9, 15, 16, 17, 20, 21]. На данном этапе необходимо более детальное исследование особенностей взаимодействия матери и ребенка, страдающего тикозным расстройством, что и явилось целью данного исследования.
Материалы и методы исследования.
В исследовании приняло участие 92 человека (матери детей, госпитализированных в детское отделение «пограничных психических состояний» КУЗВО ВОКПНД г. Воронежа, а также матери, обратившиеся за консультацией к врачу — психотерапевту в медико-психологический центр «Модус-Вивенди» г. Воронежа, с жалобами на навязчивые движения у детей).
Контрольную группу составили 38 женщин. У их детей отсутствовали когда-либо тикозные расстройства в том или ином варианте. Возраст всех участниц эксперимента — от 25 до 39 лет.
Социально-демографические характеристики участниц исследования отражены в таблице (Таблица 1).
Таблица 1
Социально-демографические характеристики участниц исследования в экспериментальной и контрольной группах
|
Показатели |
Экспериментальная группа |
Контрольная группа |
|
Социальный статус (замужем/разведена/не состояла в браке) |
62/26/4 |
27/9/2 |
|
Образование (высшее/средне — специальное/среднее) |
58/28/6 |
21/10/7 |
|
Трудовая занятость (работающая/временно безработная/домохозяйка) |
61/23/8 |
19/10/9 |
|
Место проживания (областной центр/ сельская местность) |
72/20 |
31/7 |
Для проведения исследования был использован «Тест-опросник родительского отношения (ОРО)» А. Я. Варга, В. В. Столина.
Результаты и обсуждения.
«Тест-опросник родительского отношения (ОРО)» представляет собой наиболее известную методику для диагностики родительского отношения у матерей, отцов, опекунов и т. д., обращающихся за психологической помощью по вопросам воспитания детей и общения с ними.
Родительское отношение понимается, в данном случае, как система разнообразных чувств и эмоций по отношению к ребенку, определенных поведенческих паттернов, практикуемых в общении с ним, особенностей восприятия и понимания характера и личности ребенка, его поступков. Важной особенностью данной методики является то, что родитель получает информацию о возможных конкретных деструктивных особенностях во взаимодействии со своим ребенком, что позволяет производить впоследствии необходимую трансформацию нежелательных способов взаимодействия.
Результаты опросника выражаются в пяти шкалах: принятие — отвержение, кооперация, симбиоз (отсутствие дистанции между родителем и ребенком), авторитарный контроль, отношение к неудачам ребенка.
Нами были получены следующие результаты. У представительниц экспериментальной группы показатели распределились следующим образом: 41 (44 %) человек реализуют в своей воспитательной стратегии авторитарный стиль взаимодействия с ребенком, характеризующийся строгой дисциплиной, стремлением к безоговорочному послушанию. У 30 (32,6 %) матерей были получены низкие баллы по шкале «симбиоз», являющиеся показателем того, что взрослый, устанавливает значительную психологическую дистанцию между собой и ребенком, мало о нем заботится. По шкале «кооперация» у 32 (34,8 %) участниц были выявлены низкие результаты, свидетельствующие о недостатке интереса к жизни ребенка, недоверии к его возможностям и способностям, недостатке поощрения к самостоятельности и инициативе. Высокие баллы по шкале отношения к неудачам ребенка были отмечены у 19 (20,7 %) матерей — представителей экспериментальной группы, относящихся к своим детям как к маленьким неудачникам и несмышленым существам, игнорируя их интересы, увлечения, мысли и чувства. У 42 участниц (45,7 %) получены высокие показатели по шкале «принятия — отвержения», что говорит о том, что у этих матерей отмечено, в целом, положительное отношение к ребенку. Низкие результаты по данному показателю продемонстрированы 31 (34 %) участницей и позволяют предположить, что матери испытывают по отношению к ребенку в основном отрицательные чувства: раздражение, злость, досаду, ненависть и нередко третируют ребенка.
В контрольной группе были выявлены следующие результаты. В своей воспитательной стратегии авторитарный стиль взаимодействия с ребенком реализует 11(28,9 %) матерей. Излишнюю психологическую дистанцию в общении с ребенком «предпочитают» 8(21 %) участниц эксперимента. Низкие результаты по шкале «кооперация», свидетельствующие о недостатке интереса к жизни ребенка, были получены у 5(13 %) матерей. Воспринимают своих детей как маленьких неудачников 7(18,4 %) опрошенных (высокие показатели шкалы «отношение к неудачам»). И 21 участница (55,3 %) положительно оценивает своего ребенка в целом (шкала «принятие — отвержение»).
Сравнительный анализ результатов демонстрирует снижение тенденции к авторитарному стилю взаимодействия с ребенком у матерей детей, не имеющих когда-либо жалоб на тикозные расстройства в том или ином варианте. Более низкие показатели выявлены по шкале «симбиоз» (32,2 % в экспериментальной и 21 % — в контрольной группе), что является свидетельством того, что наличие психологической дистанции в отношении с ребенком менее выражено. Представительницы контрольной группы демонстрируют наличие большего интереса к жизни своего ребенка, поощряют его самостоятельность и инициативу (13 % и 34,8 % соответственно). Аналогичным образом распределяются результаты шкалы «отношение к неудачам»: в контрольной группе 7 участниц (55,3 %) считают неудачи в жизни ребенка следствием их «никчемности» и неприспособленности, в то время как в экспериментальной группе это показатель составляет 19 (20,7 %). Существенные различия выявлены по шкале «принятие — отвержение» (низкие баллы получены у 34 % представительниц экспериментальной группы, у матерей — представителей контрольной группы — 18,4 %), что позволяет предположить большую степень принятия ребенка в целом.
Полученные данные объединены в таблицу, наглядно отражающую особенности отношения матери к ребенку в экспериментальной и контрольной группах (Таблица 2).
Таблица 2
Соотношение типов отношения матери к ребенку в экспериментальной и контрольной группах.
|
Типы взаимодействия |
Высокие показатели |
Средние показатели |
Низкие показатели |
|
Авторитарный контроль (экспериментальная/ контрольная группа) |
41(44,5 %)/ 11(28,9 %) |
30(32,6 %)/ 19(50 %) |
21(22,8 %)/ 8(21 %) |
|
Симбиоз (экспериментальная/ контрольная группа) |
24(26 %)/ 16(23,7 %) |
38(41 %)/ 14(36,8 %) |
30(32,6 %)/ 8(21 %) |
|
Кооперация (экспериментальная/ контрольная группа) |
8(8,6 %)/ 12(31,6 %) |
52(56,5 %)/ 21(55,3 %) |
32(34,8 %)/ 5(13 %) |
|
Отношение к неудачам (экспериментальная/ контрольная группа) |
19(20,7 %)/ 7(18,4 %) |
33(35,9 %)/ 10(26,3 %) |
40(43 %)/ 21(55,3 %) |
|
Принятие — отвержение (экспериментальная/ контрольная группа) |
42(45,7 %)/ 21(55,3 %) |
19(20,7 %)/ 10(26,3 %) |
31(34 %)/ 7(18,4 %) |
Выводы.
Результаты проведенного исследования показывают, что в семьях, в которых дети страдают гиперкинетическим расстройством, наличие таких деструктивных особенностей взаимодействия системы мать — ребенок как авторитарность, значительная психологическая дистанция, недостаток интереса к жизни ребенка и поощрения его к самостоятельности и инициативе в сочетании с недоверием к его возможностям и способностям встречается значительно чаще, чем в семьях, в которых дети данного вида расстройств не имеют. Полученная информация может быть применима на этапе психотерапевтической помощи в рамках комплексного подхода в лечении гиперкинетических расстройств в детском возрасте.
Литература:
1. Адлер. А. Практика и теория индивидуальной психологии / А. Адлер — М.; Прогресс, 1995. — 29 с.
2. Адлер А. Воспитание детей. Взаимодействие полов: — Ростов — на — Дону, 1998
3. Архиреева Т. В. Родительские позиции как условия отношения к себе ребенка младшего школьного возраста: Автореф. дис. на соискание уч. степени канд. психол. наук.- М., 1990.- 19 с.
4. Белоусова И. В. Психологические проблемы современной российской семьи. — Нижний Тагил: НГСПА, 2005.
5. Боулби Д. Создание и разрушение эмоциональных связей. — М.: Академ. проект, 2004. — 232 с.
6. Выготский Л. С., Вопросы детской психологии. — СПб.: СОЮЗ, 1997. — 347 с.
7. Захаров А. И., Неврозы у детей и психотерапия. — СПб.: Союз, 1998. — 336 с.
8. Захаров А. И. Психотерапия неврозов у детей и подростков / А. И. Захаров. — М.: Медицина, 1982. — 216 с.
9. Захаров А. И. Происхождение детских неврозов и психотерапия / А. И. Захаров. — М.: Эксмо-Пресс, 2000.-278с.
10. Есауленко И. Э., Куташов В. А., Куташова Л. А. Преодоление психологического стресса у студентов-медиков первого года обучения. Монография. Воронеж, 2013. — 121с.
11. Куташов В. А., А. А. Глухов, Н. А. Степанян, А. И. Рог и др. Статистика в медицинских исследованиях. Монография. Воронеж. 2005– 200 с.
12. Куташов В. А., Я. Е. Львович, Постникова И. В. Оптимизация диагностики и терапии аффективных расстройств при хронических заболеваниях. Монография. Воронеж, 2009. — 200 с.
13. Куташов В. А., Барабанова Л. В., Куташова Л. А. Современная медицинская психология. Воронеж, 2013. — 170 с.
14. Куташов В. А., Самсонов А. С., Будневский А. В., Припутневич Д. Н., Щербак Е. А. Интеллектуализация анализа распространенности депрессивно-тревожных расстройств в клинике внутренних болезней // Системный анализ и управление в биомедицинских системах: журнал практической и теоретической биологии и медицины. — 2014. — Т13, № 4. — С.993–996
15. Куташов В. А., Коротких Д. В. Психотерапия. Руководство. Том 1. Монография / Воронеж: ВГМА, 2014.-729 с.
16. Куташов В. А., Сахаров И. Е., Куташова Л. А. Головная боль. Клиника. Диагностика. Лечение. Монография / Воронеж: 2015. — 481 с.
17. Куташов В. А., Семенова Е. А., Теницкая С. И., Карпов А. Э., Ступченко П. М. Организация медицинской помощи по определению и профилактике алкогольной зависимости при сравнительном анализе среды студентов-медиков и учащихся ведущих вузов//Вестник неврологии, психиатрии и нейрохирургии.-2014.№ 1.С.40.
18. Куташов В. А., Куташова Л. А. Вопросы оптимизации лечения и реабилитации пациентов с наркотической зависимостью в Центрально-Черноземном регионе Российской Федерации //Вестник неврологии, психиатрии и нейрохирургии.- 2013. № 8. С. 23–29.
19. Куташов В. А., Кунин В. А., Куташова Л. А. Помощь лицам с кризисными состояниями и суицидальным поведением. Монография. Воронеж, 2013. — 224 с.
20. Куташов В. А., Немых Л. С., Евланова С. М..Терапия детской тревожности семейной средой//Прикладные информационные аспекты медицины.-2014.Т.17.№ 1.С.78–80
21. Куташов В. А., Савинкова А. А. Клинико-психологические взаимоотношения матери и ребенка, страдающего тикозным расстройством// Системный анализ и управление в биомедицинских системах: журнал практической и теоретической биологии и медицины. — 2014. — Т13, № 4. — С.837–840
22. Лидерс А. Г., Спирева Е. Н. Стиль семейного воспитания и личностные особенности родителя.// Семейная психология и семейная терапия. — 2003. — № 1.
23. Резников М. К. Интерпретация психологического состояния матерей детей с патологией психического развития / Резников М. К., Воронцова Ю. И., Припутневич Д. Н., Черных Д. А. // Научно-медицинский вестник Цетрального Черноземья.-Воронеж,2011.-№ 44.-С.167–170
24. Соколова Е. Т., Столин В. В., Варга А. Я. Психология развития ребенка и взаимоотношений родителей и детей как теоретическая основа консультативной практики // Семья в психологической консультации: Опыт и проблемы психологического консультирования / Под ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина. — М., 1989. — С.16–37.
25. Самсонов А. С., Куташов В. А., Чопоров О. Н. Интеллектуализация анализа распространенности и прогнозирования депрессивных расстройств на основе математического моделирования. Монография. Воронеж, 2014. — 170 с.
26. Тест родительского отношения (А. Я. Варга, В. В. Столин) / Психологические тесты. Ред. А. А. Карелин — М., 2001, Т.2, с.144–152.
27. Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. — СПб.: Питер, 1999. — 656 с.
