Ключевые слова:политическая наука, политический концепт, анализ дискурса, структура политического дискурса.
Ряд современных исследователей в области политологии ставят вопрос о «подмене» политической идеологии языком и визуальными приемами массовой культуры. Политическую идеологию постсовременности начинают рассматривать как дискурс. В рамках такого подхода на стыке двух самостоятельных наук — политологии и лингвистики — возникает новое направление — политическая лингвистика, основным понятием которой является политический дискурс.
В данной работе рассматривается метод анализа политических концептов (концепт-анализ) как одно из самых актуальных направлений анализа политического дискурса. В работе дается определение политического дискурса, политического концепта, политического концепт-анализа, подробно рассматривается термин «концепт» [6]. Анализ источников по проблеме использования указанных терминов позволяет определить диапазон их современного употребления [7]. Предлагаемый подход позволяет не только дополнить сведения о терминологии политического дискурса, но и внести большую ясность в понимание того, что представляет собой политический концепт-анализ на современном этапе.
Основным понятием в современной политической лингвистике является политический дискурс. Ряд ученых понимают его в широком смысле, например:
- «политический дискурс — это совокупность «всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом» [1, c. 6];
- «сумма речевых произведений в определенном паралингвистическом контексте — контексте политической деятельности, политических взглядов и убеждений, включая негативные ее проявления (уклонение от политической деятельности, отсутствие политических убеждений» [5, c. 22];
- «любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики» [11, c. 23].
Подобный подход предполагает исследование политического дискурса через анализ всех соответствующих семиотических систем.
В своей работе «Семиотика политического дискурса» Е. И. Шейгал говорит о том, что политический дискурс имеет два измерения: реальное и виртуальное.
В реальном измерении политический дискурс — «это поле коммуникативных практик как совокупность дискурсных событий, это текущая речевая деятельность в определенном социальном пространстве, обладающая признаком процессности и связанная с реальной жизнью и реальным временем, а также возникающие в результате этой деятельности речевые произведения (тексты), взятые во взаимодействии лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов» [11, c. 21–22].
А виртуальное измерение политического дискурса являет собой семиотическое пространство, в которое включены вербальные и невербальные знаки, ориентированные на коммуникативную сферу политики. В это же измерение включен набор речевых жанров и действий, специфических для коммуникации в данной сфере и тезаурус высказываний [11, c. 22].
Далее Е. И. Шейгал отмечает, что политический дискурс зачастую служит средством захвата или удержания власти, борьбы за нее конфликтующих сил. Следовательно, его основные задачи являются аспектами проявления этой инструментальной функции.
Первая акциональная функция обуславливается тем, что по существу политическая деятельность является деятельностью вербальной. Для реализации этой функции не нужны какие-либо специфические средства, ведь она осуществляется «всей массой» политического дискурса.
Вторая функция — контроль над установками и поведением электората — реализуется вследствие реализации тех или иных речевых стратегий, тактик и действий. Рассмотренные функции носят наиболее общий характер.
Осуществление других функций политического дискурса (агональность / гармонизация, интерпретация / ориентация и интеграция / дифференциация) связано с использованием специфических знаковых средств, составляющих его семиотическую базу. Таким образом, на функциональном уровне содержание политической коммуникации сводится «к трем составляющим: формулировка и разъяснение политической позиции (ориентация), поиск и сплочение сторонников (интеграция), борьба с противником (агональность). В семиотическом же пространстве политического дискурса выделяются знаки ориентации, интеграции и агональности». [11, c. 151–152].
В узком смысле политический дискурс — это дискурс политиков, образованный партийными программами, дебатами в парламенте, правительственными обсуждениями и речами политиков. Он не выходит за пределы сферы политики [4, c. 128].
Политический дискурс формируется в контексте функционирования определенных политических институтов, т. е. дискурс является политическим, когда он сопровождает политический акт в соответствующей институциональной обстановке [13].
В данной работе мы принимаем широкое понимание политического дискурса. При сравнении политического дискурса с общеязыковым дискурсом он оказывается одновременно и уже и шире последнего, что объясняется его политической природой. С одной стороны, политический дискурс оказывается сужен до дискурса целедостижения, с другой — может быть расширен за пределы дискурса коммуникативно-речевой деятельности за счет включения экстралингвистических фактов (например, осуществление ритуалов власти, «безмолвные демонстрации» и т. д.) [8, c. 11].
Кроме того, политический дискурс выделяет присущая ему функция убеждения. По мнению П. Б. Паршина «всякий текст оказывает воздействие на сознание адресата с семиотической точки зрения. Но для политического текста речевое воздействие является основной целью коммуникации, на достижение которой ориентируется выбор лингвистических средств» [9, c. 403].
Австрийская исследовательница Р. Водак подчеркивает, что политический дискурс «находится как бы между двумя полюсами — функционально-обусловленным специальным языком и жаргоном определенной группы со свойственной ей идеологией» [Водак, 1998, c. 24]. Кроме того, он определяется как «вторичная языковая подсистема, обладающая определенными функциями, своеобразным тезаурусом и коммуникативным воздействием» [3, c. 126].
Из самой структуры политического дискурса следует тот факт, что его исследование связано с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях и лежит оно на пересечении разных дисциплин [12, c. 46].
Российский исследователь М. В. Ильин главным предметом политического дискурс-анализа считает политику как явление семиотическое, как осмысленное взаимодействие ради достижения цели. В этом случае политика становится коммуникацией, общением, и, своего рода, «языком», который, однако не совпадает с естественным человеческим языком [8, c. 11]. В данном случае речь идет об одном из основных понятий современной политической лингвистики — «языковой картине политического мира» (точнее «лингвоментальной картине политического мира»), которая трактуется как целостная совокупность образов действительности, существующая в сознании (как индивидуальном, так и коллективном) и находит отражение в коммуникативной деятельности. Данная языковая картина является сложным объединением единиц ментального порядка (концептов, понятий, сценариев, метафорических моделей и др.), которые относятся к сфере политического дискурса [10, c.43].
Литература:
1. Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. — М.: Знание, 1991.
2. Будаев Э. В., Чудинов А. П. Современная политическая лингвистика. — Екатеринбург, 2006. [Электронный ресурс] / URL: http://www.philology.ru/linguistics1/budaev-chudinov-06a.htm (дата обращения 24.04.2015).
3. Воробьева О. А. Современное состояние политического дискурса // Теоретическая и прикладная семантика, парадигматика и синтагматика языковых единиц / Сборник научных трудов. — Краснодар, 2000. С. 125–128.
4. Гаврилова М. В. Политический дискурс как объект лингвистического анализа // Полис. № 3, 2004. С. 127–139.
5. Герасименко Н. А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе // Политический дискурс в России. Вып. 2. — М.: Диалог-МГУ, 1998. — С. 20–23.
6. Жилинская А. В., Сенцов А. Э., Трунтягин А. А. Трансформация идеологии в мире политики // Молодой ученый. — 2015. — № 9. — С. 968–970.
7. Захарченко Е. А., Тумакова Н. А. К вопросу о проблемах и перспективах дистанционного инженерного образования // Молодой ученый. — 2015. — № 8. — С. 924–926.
8. Ильин М. В. Политический дискурс как предмет анализа // Политическая наука. Политический дискурс: история и современные исследования / Сб. науч. тр. / Отв. ред. и сост. В. И. Герасимов, М. В. Ильин. — М.: РАН. ИНИОН, Ин-т сравн. политологии, Рос. ассоц. полит. науки. № 3, 2002. — С. 7–19.
9. Паршин П. Б. Лингвистические методы в концептуальной реконструкции // Системные исследования. Ежегодник 1986. — М., 1987.
10. Чудинов А. П. Политическая лингвистика: учеб. пособие / А. П. Чудинов. — 3-е изд., испр. — М.: Флинта: Наука, 2008.
11. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. — М., Волгоград: Перемена, 2000. — 367 с.
12. Bell V. Negotiation in the workplace: The view from a political linguist // A. Firth ed. The discourse of negotiation: Studies of language in the workplace. — Oxford etc.: Pergamon, 1995. P. 41–58.
13. Dijk T. A. van. What is Political Discourse Analysis? — Blommaert J., Bulcaen C. (eds.) Political Linguistics. Amsterdam, 1998.
