Ключевые слова: политические партии, идеология, партийное доминирование.
Политические партии являются одними из ключевых элементов политической системы. Партии выступают легитимными носителями идеологий на государственном уровне, ведь данные организации в конкурентных политических системах являются основными, а порой, как в современной России, единственными легальными участниками избирательного процесса на национальных парламентских выборах.
В современное время значение политической идеологии существенно сократилось, в ходе чего она перестала оказывать столь важное влияние на политические процессы. Данное явление не могло не отразиться, с одной стороны, на том значении, которое оказывает идеология на достижение партийного доминирования, с другой стороны, в целом на роли и месте партий как политических субъектов. Например, исследование мировой политики и процессов глобализации свидетельствуют о том, что в современном постиндустриальном обществе идёт процесс «в сторону снижения роли политических партий как традиционных механизмов политической репрезентации» [9, c. 164].
В 50-годах XX века в Западной Европе начали возникать такие партийные образования, которые О. Киркхаймер назвал «всеохватными» (catch-all-parties) в своей работе «Трансформация западно-европейских партийных систем», выпущенной в 1966 году. Одним из признаков таких партий был обозначен отказ от четкой идеологической приверженности, прагматическая идейная платформа была направлена на все социальные слои общества, наблюдалось падение значения партийных активистов, выражавших идеологию, усиление партийной верхушки [10, c. 406–414].
Р. Кац и П. Мэир отметили, что «всеохватные партии» обретают новые качества, которые были не свойственны их предшественникам (кадровым и массовым партиям), они стали брокерами на политическом рынке, торгующими государственными должностями. Дальнейшее развитие данных институтов идёт в направлении установления тесной связи между государством и партиями. Учёные подчеркивают, что возникают еще одна новая форма партий — «картельные партии», при которых нет четкого деления на правящую партию и оппозицию, статус члена партии становится несущественным, такие партии угрожают развитию демократии, сращиваясь с государством [2, c. 144–150].
Доминирующую в российском парламенте партию «Единую Россию» в определённой степени можно отнести к типу «всеохватных» партий. Б. И. Макаренко, например, считает, что с данным теоретическим типом партийности, российскую «партию власти» роднят ряд признаков: отказ от «идеологического багажа», усиление роли партийной элиты в ущерб влиянию массы рядовых членов, способность апеллировать к разным социальным группам [5, c. 48–49]. С «картельной партией», по нашему мнению, «Единую Россию» роднит то, что она также сращивается с государством, партия становится инструментом распределения государственных постов между политиками. Поэтому для современных партий отказ от четкой идеологической приверженности может даже являться рациональной стратегией для расширения социальной базы партии.
Само существование «всеохватных партий» еще раз подтверждает то, что идеология стала иметь меньшее значение как в политике в целом, так и в деятельности политических партий в их борьбе за власть, в частности. Современная Россия со времен президентства В. В. Путина представляет собой яркий пример политической деидеологизации. За достаточно короткий период после падения советской политической системы, идеологическая борьба между политическими партиями заменилась спокойным сосуществованием идеологических противоречий в рамках одной политической силы, что, на наш взгляд, объясняется наличием консолидированных элит, лояльных В. В. Путину как политическому лидеру, вокруг партии «Единая Россия». Ведь организационно-административный потенциал в современной России, как свидетельствует политическая практика, сильнее идеологического влияния для обеспечения партийного доминирования. Пример «Единой России» — хорошая иллюстрация того, что уже в 2003 году партия стала доминировать, практически не имея на тот момент никакой системы идей, кроме тех, которые заключались в поддержке действующего главы государства.
Изначально позиционирование ВПП «Единая Россия» было основано исключительно на популярности действующего Президента В. В. Путина и его первых инициатив по восстановлению влияния государства в общественной жизни. Отсутствие собственной идеологии у данной партии и желание опереться на фигуру сильного политика хорошо объясняются теоретическим доводом Д. А. Левчика и С. Е. Заславского, которые при описании различных уровней партийной активности, отмечали, что на «элитном уровне», где власть — главный источник активности деятельности партий, реальная идеология данных партий является «идеологией удержания государственными структурами политической власти с помощью манипулирования общественным сознанием. Номенклатурные партии стремятся к собственной героизации, к созданию мифов о «харизме» своего лидера и своем «предназначении» [4, c. 51]. Наиболее явно, по нашему мнению, это проявилось в период выборов в Государственную Думу России V созыва, когда «Единая Россия» буквально канонизировала В. В. Путина и широко в то время известный «План Путина». Ведь, прежде всего, за счет авторитета своего лидера избирательное объединение «Единая Россия» в 2007 году добилось колоссального успеха, получив поддержку 64,3 % избирателей на выборах в нижнюю палату парламента.
Помимо привязки данной политической партии к авторитету главы государства, не случайно также то, что лидеры «Единой России» обозначили, что идейные основания воплощает в себе идеология общенационального успеха. В данном контексте немного предвосхищая логику раздела можно упомянуть вывод К. В. Киселева относительно прозрачности партийной идеологии «Единой России»: «У партии власти нет никакой идеологии. И не может быть. И не должно. Дело в том, что любое объявление об однозначных идеологических предпочтениях партии приведет к тому, что она попадет в зону критики. По отношению к ней можно будет позиционироваться всем другим партийным образованиям. Сохранение «всеядности», напротив, лишает оппонентов идеологического оружия» [3, c. 236]. Действительно, вряд ли «Единой России» стоило бы выступать максимально четко и ортодоксально в поддержку или несогласие какой-либо спорной политической инициативы. Партия к этому не стремится, поскольку это лишний раз будет сегментировать электорат на тех кто «против», тех кто «за», а желание быть «партией всех россиян» (подобно ельцинскому желанию быть президентом всех россиян) в какой-то мере обязывает лидеров выступать с наиболее обобщенными заявлениями: за «всеобщее благо», счастье всех жителей отдельного региона и т. п. При этом в истории партийной политики были достаточно непростые инициативы, которые «Единая Россия» вынуждена была поддерживать. Например, реформа по замене льгот для граждан, имеющих право на льготы, денежным довольствием («Монетизация льгот»).
С усилением влияния В. В. Путина и партии «Единая Россия» в стране резко меняет идеологический ландшафт, как отмечает О. Ю. Малинова, доминирующую роль в котором «играет устойчиво расширяющийся «центр», претендующий на «синтетическую» идеологию, которая вбирает в себя множество разных позиций, не проводя между ними границ. В последние годы идеологическая активность новой партии власти — «Единой России» — заметно усилилась…» [6, c. 18]. Партийные идеологи активно симулируют наличие партийной идеологии, в публичных речах отдавая ей должное значение.
Аргументируя перманентное партийное доминирование «Единой России» как нормальную политическую практику, партийные идеологи сравнивают доминирующее положение «Единой России» с доминирующими партиями в конкурентных политических системах. Однако данные сравнения имеют манипулятивный характер. Например, случай сравнения с тем же Индийским национальным конгрессом некорректен, хотя бы потому что Индийский национальный конгресс завоевал доминирующее положение в политической системе путём борьбы против колониализма/апартеида, как отмечает Г. В. Голосов, и это дало данной партии серьезную электоральную поддержку и уважение [1]. Действительно сложно в этом плане представить, что «Единая Россия» может выбрать схожий путь для укрепления своего доминирования став, например, несистемной идеологической силой, движением против действующей авторитарной системы.
Кульминация поиска своего идеологического облика у «Единой России» пришлась на период выборов в нижнюю палату парламента и выборов Президента России в 2007–2008 годах. Несмотря на то, что лидеры «Единой России» еще во время предыдущих выборов в Государственную Думу, заявляли о том, что у партии простая и понятная идеология, Президент В. В. Путин перед тем, как возглавить «Единую Россию» и её избирательный список на выборах заявил, что у партии: «…нет устойчивой идеологии, устойчивых принципов, за которые подавляющее большинство в этой партии готовы бороться и положить свой авторитет. К сожалению, таких единых идеологических установок в партии нет, но тем не менее она близка к власти…» [7]. Интересно то, что Путин отметил, что партия близка к власти, будто бы саму власть она не представляет.
Рассуждая об идеологической диффузии «Единой России» в современной России, а также о низком спросе на идеологию со стороны населения, стоит несколько слов сказать также о том, что сами партии не выполняют в современной России должный образом своих функций по агрегации интересов. Многие партии в России, кроме самой «Единой России», представляют собой избирательные штабы, действующие с весьма эпизодической активностью, каждый раз напоминая о своем существование в канун новых избирательных кампаний.
Учитывая скудное значение идеологии в российской политике в прежнем её понимании, уместно привести слова С. Н. Пшизовой фактически о новом этапе развития партий: «отказ от идеологии и концентрация на избирательных кампаниях приводят ко все большей рационализации и профессионализации партийной деятельности. Управление сосредотачивается в руках руководящего ядра, состоящего из профессиональных политиков, а для избирательных кампаний привлекаются профессиональные эксперты… Все это позволяет говорить о появлении профессионально-электорального типа партийной организации» [8, c. 498]. Именно этим и объясняется то, что значение политических консультантов в России растет, причем не только в период избирательных кампаний, но и в постэлекторальное время.
Говоря рыночным языком, можно сделать вывод о том, что «Единая Россия» со своей компилятивной идеологией — это массово потребляемый продукт своего времени, который в абстрактной форме давно искали клиенты политического рынка. Доминирующая партия выполняет важную функцию. Она выступает инструментом политического управления государством, в котором фактически есть только один политический лидер — Президент РФ В. В. Путин.
Литература:
1. Голосов Г. В. «Единая Россия» не пойдет по японскому пути [Электронный ресурс]: Деловые новости и блоги. — Режим доступа: http://slon.ru/blogs/ggolosov/post/442323.
2. Кац Р. Мэир П. Изменяющиеся модели партийной организации и партийной демократии: возникновение «картельных партий» // Теория партий и партийных систем: Хрестоматия / сост. Б. А. Исаев. — М.: Аспект Пресс, 2008. С. 144–150.
3. Киселев К. В. Партийное проектирование в современной России: роль идеологии // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения РАН. 2007. № 7. С. 231–239.
4. Левчик Д., Заславский С. Особенности партогенеза в России // Вестник Моск. ун-та. Серия 12. Политические науки. 1995. № 6. С. 47–54.
5. Макаренко Б. И. Постсоветская партия власти: «Единая Россия» в сравнительном контексте // Полис. 2011. № 1. С. 42–65.
6. Малинова О. Ю. Идеологический плюрализм и трансформация публичной сферы в постсоветской России // ПОЛИС. 2007. № 1. С. 6–21.
7. Путин-агитатор [Электронный ресурс]: Газета.Ru. — Режим доступа: http://gazeta.ru/politics/elections2007/articles/2326988.
8. Пшизова С. Н. Политические партии и партийные системы // Политология: Лексикон / Под редакцией А. И. Соловьева. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (Росспэн), 2007. С. 489–503.
9. Шувакович У. Политические партии как традиционный механизм репрезентации в современном обществе // Полис. 2010. № 2. С. 158–165.
10. Kirchhiemer O. The Transformation of the Western European Party Systems // Party Systems. The International Library of Politics and Comparative Government. England. 1998. P. 391–414.
