Статья исследует одну из новейших сфер исследований — имагологию. Внимание акцентируется на происхождении термина, его трактовке, концептам, реестру. Анализируется классификация типов имагологических исследований. Приводятся основные недостатки отдельных сфер имагологии в частности.
Ключевые слова: имагология, компаративистика, стереотип, культурная иконография, образ.
Одним из наиболее новых и современных понятий в сфере российских гуманитарных наук является «имагология». Термин, чей перевод с английского слова «image» буквально означает «образ», «картина», отходит от привычного взгляда на исторический процесс. Однако если обратиться к монографии С. К. Милославской «Русский язык как иностранный в истории становления европейского образа России» за трактовкой данного этимона, то следует, что «эта наука и в зарубежной, и в отечественной научной традиции обозначается восходящим к латинскому слову imago термином в виде имагологии, имагогики, имиджелогии. Этимон, лежащий в основе всех именований, многозначен» [1; C.28].
Формирование понятийного или методологического аппарата на стыке наук всегда является инновационным творением, которое позволит в будущем по-новому посмотреть на существующие уже продолжительное время устои в той или иной сфере исследований. Таковой является категория «образ». Она многогранна и способна охватить широкий спектр исследований, так как соотносится практически с любой из социо-гуманитарных дисциплин и касается абсолютно каждой из сторон бытия общества.
Тождествен с термином «имагология» термин «компаративистика» или «компаративная имагология». Компаративистика пришла в русский язык из английского: «compare» — сравнивать. Таким образом, компаративистика — это также противопоставление одних образов культуры другим, то есть данное явление предполагает взаимоанализ двух объектов исследования.
Изучение имагологии особенно актуально в условиях глобального коммуникационного сообщества, когда информация является определяющим фактором воздействия, а, следовательно, необходимо подвергнуть всестороннему анализу ее сложившийся реестр.
Исследователи часть прибегают к использованию термина «компаративистика» или «компаративная имагология». Компаративная имагология от англ. «compare» — сравнивать. Таким образом, компаративистика — это также противопоставление одних образов культуры другим, то есть явление компаративистики, априори, предполагает взаимоанализ двух объектов исследования, а следовательно синонимично определению имагологии.
К основополагающим для имагологии концептам относится так называемый «свои — чужие», определяемый Ю. С. Степановым как «противопоставление, которое, в разных видах, пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения, в том числе, конечно, и русского… Принцип «Свои» — «Чужие» разделяет семьи — нас и наших соседей, роды и кланы более архаичных обществ, религиозные секты… И уже вполне концептуально… отличает «свой народ» от «не своего», «другого», «чужого» [2; C.472]. Несмотря на то, что Е. В. Папилова подчеркивает, что «очевидно, образ «чужого» является архетипом» [3; C.33], уместно говорить, что исторические архетипы имеют тенденцию к собственному ренессансу в XXI веке.
Понятие «архетип», выведенное К. Г. Юнгом указывает на способ организации психики, переходящий из поколения в поколение. Также Юнг возводил формирование архетипов в плоскость религии, отмечая, что телеологический подход выражает надежду, что человек не должен быть абсолютно рабски закабален собственным прошлым. Наше бессознательное прошлое отражается в нас сейчас, а значит, в будущем наше настоящее отразится в потомках. «... все, что я знаю и о чем, однако, в данный момент не думаю; все, что я некогда осознавал, но затем забыл; все, что воспринималось моими органами чувств, но не замечалось сознанием; все, что непроизвольно и не обращая внимания, я чувствую, думаю, помню, желаю и делаю; все образы будущего, которые зреют во мне и когда-нибудь всплывут в сознании, — все это и составляет содержание бессознательного» [4].
Имагология как сфера исследований о складывающихся стереотипах и образах в культурах народов и цивилизаций, вбирающая в себя психологию, социологию и другие гуманитарные науки является смыслообразующим звеном научных изысканий будущего. Методологический аппарат в силу новизны имагологического знания окончательно не сформирован, но можно отметить появление отдельных отраслей имагологии, которые акцентируют свои исследования в определенных сферах.
Исходя с позиций М. Бойцова в труде «Власть и образ. Очерки потестарной имагологи [5; C.5] возможно предложить следующую классификацию:
1) литературоведческая имагология
2) потестарная имагология
3) лингвистическая имагология
Данная классификация наиболее реально и объективно подходит для аналитического обзора сфер разделения исследований внутри имагологии.
Литературоведческая имагология как научная дисциплина начала оформляться в конце XIX века, и только в конце ХХ века возник сам термин «имагология». Большинство исследователей полагает, что эта дисциплина зародилась во Франции и первоначально объектом ее внимания были в основном художественные образы народов соседних стран. Интенсивное развитие литературоведческой имагологии относится ко второй половине ХХ века, соответственно европейские ученые явились первопроходцами.
Болгарский исследователь А. Дима в книге «Принципы сравнительного литературоведения» пишет: «Изучение межлитературных контактных связей и факторов, выступающих в роли посредников, — знание иностранных языков, книгообмен, знакомство с журналами и газетами, деятельность кружков и салонов, переводы, адаптации и переработки, влияние и источники — приводит к накоплению огромного материала, с помощью которого можно воссоздать — целиком или частично — синтетический образ различных народов в той или иной литературе мира» [6; C.149].
Конкретного упоминания об имагологии пока еще нет, но речь идет именно о ней. Детальную характеристику литературоведческой имагологии дает Е. В. Пипилова. Она подчеркивает, что наиболее реальным носителем образа «чужого» в литературных произведениях является персонаж-иностранец.
«Например, черкешенка и татарка Бела у Лермонтова, цыганка Земфира и полька Мария в «Борисе Годунове» Пушкина, украинцы Тарас Бульба, Солоха, кузнец Вакула у Гоголя, немцы Тузенбах («Три сестры» Чехова) и муж Елены («Белая гвардия») Булгакова. Степень раскрытия персонажа-иностранца может быть разной — от концептуализированного изображения его характера до простого упоминания о нем. О концептуализированном подходе писателя к создаваемому им образу можно говорить постольку, поскольку изображаемая личность персонажа (характер, «живой» человек) выступает в контексте произведения как художественного целого» [3; C.37].
Помимо образа «чужого» можно концептуализировать идейные представления о целой стране или нации, что заложило основу для перехода имагологии на новый уровень. Появляются новые дисциплины, допускающие возможность изучения как внутри одной культуры складываются и развиваются образы других культур.
Потестарная имагология охватывает проблемы, в первую очередь, связанные с восприятием образов власти. Достоинство данного типа имагологии в том, что он может сравнивать и противопоставлять любые государственные образования на любом из исторических этапов. «Преимущество этого слова состоит как раз в широте заложенной в нем семантики: его можно применять к отношениям власти на любом уровне развития общества — как до государственности, так и после ее возникновения, как в системе государственной власти, так и в сегментах социума, существующих так сказать, «рядом» или «помимо» государственных структур. Столь же широко следует понимать и слово «имагология» — как знание об образах самого разного свойства» [5; C.8].
Однако М. Бойцов раскрывает слабую сторону потестарной имагологии, которая заключена в весьма необычные рамки. Оказывается, что большинство ученых-компаративистов не подозревают, что занимаются потестарной имагологией. «Не будучи до сих пор названной по имени, потестарная имагология присутствует в современной научной жизни анонимно и дисперсно. У нее нет пока что ясных дефиниций, ее границы со смежными дисциплинами не намечены, пределы ее возможностей не выявлены, характер методологических самоограничений не определен» [5; C.8].
Таким образом, назрела необходимость выделить имагологию в разряд отдельной гуманитарной науки, как, например, в 1847 г. дисциплину «социология» обозначил О. Конт, тем самым положив начало крупной дискуссии об относительно новом знании. Результатом стало появление у социологии собственного инструментария, методологии, глоссария, что позволило дисциплине сделать качественный скачок вперед в своем развитии. Вероятно, потестарная имагология нуждается в похожих смелых исследованиях.
Лингвистическая имагология занимается репрезентативным представлением особенностей языка для индивидов. Очевидно, что изучение иностранного языка — один из самых распространенных и «непрерывных» способов формирования или коррекции образа страны изучаемого языка как «другой», в сознании и психике и ребенка, и взрослого. В этой ситуации особенно важно то, что, отдельная лингвистическая имагология призвана изучать стереотипы, с которыми носители одного языка относятся к другому языку или же к «чужим» формам языка собственного.
А. Р. Ощепков в статье «Имагология» [7; C.251] пишет об еще одной сфере исследований внутри вышеперечисленной классификации. Это направление современной имагологии — культурная иконография («imagerie culturelle» — от фр. «imagerie» — производство картинок, гравюр; совокупность образов; обработка, техника получения изображений). Его основоположником является французский ученый Даниель Анри Пажо. Цель «культурной иконографии» — изучить сложный механизм формирования имиджей, образов «чужого» под воздействием политических, исторических, социокультурных и прочих факторов.
Он призывает не отделять изучение образа «другого» в литературе от исследования ментальных структур (культурных моделей, ценностных систем, свойственных изучаемой культурно-исторической эпохе), задающих писателю критерии отбора материала и принципы создания образа «чужого», что предполагает исследование образов чужих стран и народов в широком историко-культурном контексте.
С. К. Милославская [1; C.29–35] предлагает классификацию, в основу которой заложены более широкие направления исследований. Автор указывает на такую особенность формирования образов, как стихийность возникновения. Как отмечает автор, процесс «образотворения» «наиболее органичным может быть в длительной межэтнической контактной коммуникации, когда образ «Другого» может складываться стихийно» [1; C.34].
1) Литературно-компаративистское направление отрицает спонтанность формирования образа, так как мера формирования литературного образа зависит от целого ряда факторов: характер авторского замысла, эстетические законы рода, вида, жанра литературы и т. д. Милославская употребляет термин «имагология» касательно конкретно литературно-компаративистского направления.
2) Эстетико-психологическое направление именуется «имагогикой» и конструируется на выведении образов из бессознательного на сознательный уровень. Данное направление характеризуется очевидной спонтанностью творческого формирования образов.
3) Этнокультурологическое направление имеет широкий спектр анализа, включая помимо обычных вербальных систем (язык, письмо) еще и иные семиотические реестры (костюмы, традиции и т. д.).
4) Социополитологическое направление (имиджеология) нацелено на представлении и интерпретации образов субъектов политики. Фактически — это отображение репутации одного государства в глазах мировой общественности в целом и отдельных стран или регионов в частности.
5) Экономико-психологическое направление также связывают понятием имиджеологии. Оно изучает «образотворение» объекта в сфере товаров, услуг и т. п.
С. К. Милославская указывает, что для образов в этнокультурологии, социополитологии и экономической психологии характерно отсутствие стихийности. Три указанных направления формируют образы в ходе длительного историко-культурного процесса, поэтому спонтанность не может выступать как отличительная черта в данных сферах.
Таким образом, проблема восприятия образов многогранна, так как он стремится к реальному отражению объекта в сознании, но данное практически невозможно. Образ — универсальная категория, которая существует в философии психологии, лингвистике, истории, политологии и др. науках, тем самым, не ограничивая исследователей какими бы то ни было рамками.
Проблема укрепления стереотипов в обществе на современном этапе не что иное, как результат отражения/искажения действительности в СМИ. Имагология как сфера исследований о складывающихся стереотипах и образах в культурах народов и исторических цивилизаций, вбирающая в себя психологию, социологию и другие гуманитарные науки является смыслообразующим звеном научных изысканий будущего, так как налицо тенденции к стереотипизации массового сознания благодаря широкому распространению электронных носителей.
Разнообразие в подходах в классификации изучения образов охватывает огромный перечень различных дисциплин и открывает потенциал для расширения границ имагологии. В связи с этим, одним из наиболее перспективных направлений может послужить историческая имагология, рассматривающая образы, которые зарождаются и функционируют на определенном историческом этапе.
В любом случае, мир образов и их формирования не может быть изолирован ни от одной из человеческих сторон бытия. Изучение образов власти способно привести нас к лучшему пониманию общества и культуры как целостности.
Литература:
1. Милославская С. К. Русский язык как иностранный в истории становления европейского образа России. М.: ФЛИНТА: Наука, 2012.
2. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997.
3. Папилова Е. В. Ималогия как гуманитарная дисциплина // Вестник МГГУ им. М. А. Шолохова. Филологические науки. 2011. № 4. С.31–40.
4. К. Г. Юнг. О природе психе. Актуальная психология. 2002. URL: http://lib.vkarp.com/2011/01/11/карл-густав-юнг-о-природе-психе/
5. Бойцов М. А. Что такое потестарная имагология? // Власть и образ. Очерки потестарной имагологии / Под ред. М. А. Бойцова и Ф. Б. Успенского. СПб., 2010. С. 5–37.
6. Дима А. Образ иностранца в различных национальных литературах// Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М., 1977. С. 148–153.
7. А. Р. Ощепков. Имагология // Энциклопедия гуманитарных наук. № 1. 2010.С. 251
