«Безопасность» в языковом сознании россиян

Сложившаяся ситуация в современном мире наводит на мысль о том, что абсолютная безопасность сегодня едва ли возможна. Всегда будет присутствовать та или иная форма и степень проявления угроз, как потенциальных, так и реальных. Поэтому считаем особенно важным осознание того, что сейчас необходимо носителям русской культуры, чтобы ощутить чувство стабильности, защищенности и безопасности, и какое отражение находит общечеловеческая ценность «безопасность» в языковом сознании россиян, так как нормальное развитие человека, этноса и любых процессов возможно только в условиях безопасного существования.

Целью нашего исследования было вскрытие и описание содержания общечеловеческой ценности «безопасность» в современной русской культуре, установление динамики изменения содержания общечеловеческой ценности «безопасность» в связи с социальными трансформациями в российском обществе. Для нас являлось важным вскрыть содержание общечеловеческой ценности «безопасность» в языковом сознании представителей разных поколений россиян, а именно:

-          молодых людей, проходящих социализацию при капитализме (поколение 20-летних);

-          российских граждан, прошедших социализацию при социализме и капитализме (поколение 40-летних);

-          старшего поколения россиян, основная социализация которых прошла только при социализме (поколение 60-летних).

В своей работе мы используем теоретическую базу московской психолингвистической школы и под языковым сознанием понимаем комплекс вербально овнешненных (психических) образов сознания, фиксирующих представления носителей культуры об объектах и явлениях, о человеке, его действиях и состояниях [3, с. 47].

В рамках нашего исследования нами был проведен ряд экспериментов. Так, для того чтобы понять, чем наполнено понятие «безопасность» в сознании представителей русской культуры, мы применили метод экспертной оценки: испытуемым нужно было написать слова, которые, на их взгляд, имеют отношение к данному понятию. Полученные данные мы проанализировали с помощью кластерного анализа и семантического гештальта, предложенного Ю. Н. Карауловым, под которым он понимает структуру, воплощающую тот аспект языкового сознания, который связан с отражением окружающей реальности, «образов» национально-культурного мира, запечатленных в родном языке. Согласно Ю. Н. Караулову, «семантический гештальт есть один из способов представлений знаний об окружающем мире в языковом сознании носителей» [1, с. 193].

Нужно, однако, отметить, что в ходе анализа данных возникали спорные моменты, и для того чтобы избежать излишней субъективности мы использовали метод свободных дефиниций, т. е. попросили испытуемых дать определения словам, которые вызывали наибольшие сомнения. Результаты, полученные методом свободных дефиниций, помогли нам в составлении и трактовке «древа значений» понятия «безопасность». Полученные в ходе кластерного анализа схемы («древа значений») были вновь отправлены на экспертную оценку. В данном случае экспертам было предложено оценить логичность представленных схем. Следующим этапом стал свободный ассоциативный эксперимент. Реакции, полученные при проведении свободного ассоциативного эксперимента, позволили нам выделить ассоциативные поля стимулов. Ассоциативное поле слова является совокупностью всех ассоциатов на слово-стимул. Ассоциативное поле имеет ядро (наиболее частотные реакции) и периферию (единичные реакции).

Кроме того, для анализа полученных данных нам представляется целесообразным использование нескольких классификаций и нескольких уровней описания. В нашем исследовании это выглядит так:

-          лексико-синтаксический уровень описывает синтаксические отношения между стимулом и реакцией. Также на этом уровне рассматриваются лексико-категориальные отношения, в которые вступают стимул и реакция. Сюда входят синонимы и квазисинонимы, антонимы, квазиантонимы, паронимы, окказионализмы, родовые и видовые понятия, часть — целое, целое — часть, перифразы и игра слов. К нему относятся конверсивные, омонимические, жаргонные и диалектные слова, архаизмы, парадигматические, синтагматические реакции, экзотизмы, иностранные заимствования и т. д.;

-          на морфологическом уровне структура поля проявляется в словоизменительных и словообразовательных отношениях между реакцией и стимулом;

-          когнитивный уровень ассоциативного поля отражает знания носителя языка о стимуле, запечатлённые в языке в именах собственных, антропонимах, этнонимах, праобразах, в фреймах типовых психологических ситуаций, в афоризмах и идиомах;

-          прагматический уровень состоит из оценок, даваемых носителями языка стимульному слову;

-          статистический уровень находит свое воплощение в определенных количественных параметрах.

Все эти уровни превращают поле в единицу языка или «владение языком» — «в языковую способность», при этом первые уровни (лексико-синтаксический и морфологический) представляют основные системные уровни языка и, объединяясь в лексико-грамматические уровни, репрезентируют язык как таковой. Когнитивный уровень суммирует единицы хранения знаний и оперирования ими, отражает языковую картину мира и репрезентирует отношения «язык и человек», ибо нет знаний без их носителя [2, с. 20–21]. Прагматический уровень поля определяет отношения «человек — действительность», а статистическая часть чисто формальными методами «показывает» степень адекватности численных характеристик поля внешним параметрам «единицы владения языком».

Отношения «язык — действительность» в нашем случае описываются при помощи семантического гештальта. Семантический гештальт выстраивается на основе семантической классификации входящих в поле ассоциатов (реакций) и состоит из нескольких семантических зон, которые объединяют типичные для данного языкового сознания признаки предмета или понятия, соответствующего имени поля (=стимулу). Вслед за Ю. Н. Карауловым мы считаем удобным для называния зон использовать местоименные обозначения, которые способны передавать наиболее общие смыслы. Для анализа данных эксперимента мы выделяем следующие семантические зоны: 1) кто (лицо, ассоциируемое со словом-стимулом); 2) что (предмет, ассоциируемый со словом-стимулом); 3) какой (включает постоянные (интегральные) признаки, рассматриваемые с позиции стороннего наблюдателя); 4) каков (оценочные характеристики в рамках шкалы «хороший — плохой»); 5) это (квазидефинитивные конструкции, в которых местоимение «это» выполняет роль гипотетической связки); 6) что делать (действие, ассоциируемое со словом-стимулом); 7) где (место, ассоциируемое со словом-стимулом); 8) когда (временной период, ассоциируемый со словом-стимулом) [1].

Таким образом, использование данного подхода при описании результатов позволило нам наиболее полно и объективно отследить представленность интересующих нас стимулов в языковом сознании респондентов.

Подробный анализ всех полученных данных позволил нам говорить об основных сходствах и отличиях в отношении представителей разных поколений к общечеловеческой ценности «безопасность». Итак, если следовать хронологии проведения эксперимента, то первым этапом стал метод экспертной оценки, основным результатом которого стали древа значений основных понятий. Так как в данной статье мы рассматриваем только понятие «безопасность», остановимся на особенностях отражения именно этого понятия в языковом сознании различных поколений. Так, стоит отметить, что в сознании молодого поколения «безопасность» представлена с помощью четырех кластеров, в то время как в сознании двух других поколений описание осуществляется посредством семи кластеров. Общим для всех поколений является кластер защищенность (защита), но если в сознании старшего поколения данный кластер включает 18 реакций, то в сознании молодого и среднего поколения 39 и 31 реакцию соответственно. Интересным является восприятие понятия достаток: в сознании молодого поколения достаток является обширной ветвью кластера защищенность, в сознании среднего поколения достаток образует отдельный кластер, в древе значений понятия «безопасность», представленном старшим поколением такой реакции нет вообще. Общим кластером для всех поколений является кластер, обозначающий людей, в основном, близких и друзей. Общим кластером для двух поколений — молодого и среднего — является кластер спокойствие. Для двух других поколений — среднего и старшего — общим является кластер стабильность. Абсолютно уникальными семантическими зонами являются: для поколения 20-летних — семантическая зона опыт, включающая умения, навыки и мышление; для поколения 40-летних такой семантической зоной является уверенность; а для поколения 60-летних — дисциплина и экология.

Следующим большим этапом стал свободный ассоциативный эксперимент. Таблица 1 отражает результаты проведенного анализа на четырех уровнях описания реакций, полученных в трех возрастных группах респондентов.

Таблица 1

Ассоциативное поле «безопасность»

При анализе ассоциативного поля данного стимула можно отметить, что одной из ядерных реакций, присутствующих в сознании всех трех поколений, является защита, причем именно этот кластер также присутствовал в древах значений, предоставленных экспертами в рамках первого этапа эксперимента. Ядерная реакция дорога (4) у представителей старшего поколения тоже не случайна, ведь именно кластер обозначающий дорогу и дорожное движение нашел отражение в кластерном анализе. Наличие антонимичных реакций, особенно пример словообразования противоположного по смыслу слова от слова-стимула подтверждает сформированность языкового навыка. Именно этот стимул занял лидирующие позиции по количеству синонимичных реакций и реакций, отражающих родовидовые отношения во всех группах респондентов, что доказывает высокую актуализацию данного образа в языковом сознании всех поколений, а также то, что представленные характеристики и взаимосвязи предметов и явлений действительности как нельзя лучше позволяют респондентам продемонстрировать свое отношение к данному образу. Завершая анализ стимула «безопасность», мы отметили достаточно высокий процент оценочных реакций со стороны представителей старшего поколения по сравнению с другими. Причем характер оценки тоже имеет свои особенности, так, молодое поколение, отвечая ассоциацией важна (3), дает оценку по шкале важный/неважный; поколение 40-летних с помощью реакции хорошо, оценивает по принципу хороший/плохой; старшее поколение в свою очередь дает оценку как по этим двум шкалам, так и по шкалам нужный/ненужный, обязательный/необязательный, примерами выступают реакции: важно (2); нужна (2); важна; здорово; обязательно; хорошо. Кроме того, стоит обратить внимание на то, что все оценочные реакции представлены с помощью кратких форм прилагательных, которые обозначают признак как качественное состояние, т. е. такой, который может быть приурочен к определенному времени. Таким образом, можно еще раз убедиться, насколько актуальным и важным является данная ценность («безопасность») для носителей русской культуры.

Подводя итоги сопоставительного анализа результатов, полученных в разных группах респондентов, нужно отметить, что именно в ходе этого этапа были выявлены особенности, которые на первый взгляд, казались незначительными. Так, например, при одинаково высоких показателях парадигматических реакций во всех группах респондентов, только после сопоставления данных стало очевидно, что лидером по количеству парадигматических реакций все-таки является поколение 40-летних россиян.

Обращаясь к следующему морфологическому уровню анализа можно заметить, что данный уровень гораздо лучше сформирован у старшего поколения, при рассмотрении таблицы распределения реакций видно, что в большинстве ассоциативных полей выделяются словообразовательные отношения между стимулом и реакцией.

На когнитивном уровне описания данных вновь выделяется младшее из исследуемых поколений. Причем нам удалось выявить различные виды реакций, принадлежащих к данному уровню, этими реакциями стали: имена собственные, фреймы типичных психологических ситуаций, этнонимы и, конечно, антропонимы, среди которых во многих случаях встречались личные реакции.

В заключении стоит отметить, что эксперименты в области психолингвистики в наибольшей степени приближены к реальному мышлению и позволяют судить о конвенционально обусловленных и о специфических связях языковой единицы в индивидуальном сознании. Так использование психолингвистических методов позволило нам вскрыть и описать содержание общечеловеческой ценности «безопасность» в современной русской культуре, а также выделить специфические черты в смысловом наполнении данной ценности в зависимости от условий социализации респондентов. Подобные исследования позволяют лучше понять потребности российских граждан и использовать целенаправленную политику.

Литература:

1.         Караулов Ю. Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети// Языковое сознание и образ мира: М., 2000.

2.         Новикова А. М. «Семантический гештальт» в структуре ассоциативного поля: М., 1998. С. 4–30.

3.         Харченко Е. В. ВУЗ в языковом сознании носителей русской культур//Вестник ЮУрГУ. Серия «Лингвистика»: Челябинск, 2007. № 15. С. 46–50.