Вопросы, связанные с преступностью несовершеннолетних, имеют неослабевающую актуальность. Что вполне понятно, поскольку подростки являются будущим нашего государства, именно от них зависит развитие российского общества. В настоящее время состояние подростковой преступности вызывает определенную тревогу, поскольку рост социальной напряженности, происходящие кризисные явления традиционно, в первую очередь, отражаются на наиболее уязвимой части населения.
Примерно каждое десятое преступление в России совершается несовершеннолетними или при их участии. Так, согласно официальным данным ГИАЦ МВД России, преступность несовершеннолетних в Российской Федерации за период 2003–2013 гг. снизилась более чем в 2 раза [5].
При этом, состояние преступности несовершеннолетних в современной России, при снижении ряда ее статистических показателей, вызывает серьезную озабоченность у специалистов, прежде всего потому, что в структуре преступности несовершеннолетних доля тяжких и особо тяжких преступлений остается высокой. Отмечаются значительные удельные показатели по численности несовершеннолетних, совершивших преступление в группе, происходит увеличение количества несовершеннолетних, совершивших преступное деяние в состоянии опьянения [4, с. 10].
Очевидно, что противоправное поведение несовершеннолетних имеет свои особенности, позволяющие отграничить его от неправомерной деятельности взрослых преступников. Особый отпечаток на подростковую преступность накладывает специфика исправительного учреждения, в котором происходит отбывание наказания, что значительно дистанцирует механизм противоправного поведения от аналогичного, но реализуемого в повседневной жизни, не связанной с изоляцией от общества.
Сегодня, в условиях гуманизации государственной политики в сфере уголовно-исполнительной практики в воспитательных колониях отбывают наказание подростки со стойкой антисоциальной направленностью, совершившие преступления, степень общественной опасности которых не позволяет назначить наказание, не связанное с принудительной изоляцией от социума.
По данным ФСИН России [6], в 2013 г. на фоне незначительного сокращения количества преступлений, допущенных в исправительных колониях (с 887 до 865), число особо учитываемых преступлений сократилось на 26 % (с 92 до 68), из них: убийств — на 41 % (с 22 до 13), умышленных причинений тяжкого вреда здоровью — на 16 % (с 51 до 43). В течение первого квартала текущего года в исправительных колониях количество зарегистрированных преступлений сократилось на 12 % (со 164 до 144), из них особо учитываемых — на 31 % (с 16 до 11), в том числе умышленных причинений тяжкого вреда здоровью — на 60 % (с 10 до 4).
Вместе с тем резко возросло число случаев дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, квалифицируемой по ч. 3 ст. 321 УК РФ (с 1 до 3). Количество совершенных в следственных изоляторах и помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов, а также тюрьмах преступлений возросло с 65 в 2012 г. до 106 в 2013 г. Возросло также и количество выявленных в следственных изоляторах нарушений режима содержания с 380 604 случаев в 2012 г. до 407 558 в 2013 г. 2013 г.
Существенное влияние на современное состояние безопасности в учреждениях пенитенциарной системы оказывают лидеры и активные участники группировок отрицательной направленности. Так, в 2013 г. в исправительных колониях была выявлена 321 группировка отрицательной направленности (в 2012 г. — 292). Данные тенденции не могут не оказывать влияния на состояние преступности и обстановки в целом в воспитательных колониях.
Изоляция подростков от привычного социума, лишение их прежнего окружения, помещение в серый и однообразный мир исправительного учреждения, где блокируются двигательные и информационные процессы, а также, иные потребности (в частности, сексуальная), приводит к возникновению у них отрицательных эмоций, неврозов, психических срывов, психопатических, а также других нервных заболеваний. Нередко все это проявляется в агрессивном поведении подростков, иногда направленном на самих себя. Аутоагрессия выражается, например, в самоубийстве, самокалеченни. Несовершеннолетние, находясь в состоянии возбуждения, нарушают установленный порядок отбывания наказания, посягают на жизнь, здоровье, личное достоинство других подростков и даже представителей администрации учреждения.
Характер традиционно сложившегося общения подростков между собой в условиях изоляции, при определенных ситуациях является также непосредственным. специфическим фактором, способствующим совершению ими преступлений (убийств, нанесении телесных повреждений, мужеложству и т. д.). «Поведение заключенных в тюрьме, — отмечает Б. Валигура, — является не только результатом их антиобщественной и патологической личности, ко прежде всего продуктом специфических тюремных условий, формирующих также структуру их личности» [1].
Следует отметить, что в условиях воспитательной колонии между несовершеннолетними может возникать особая, конфликтная структура межличностных отношений, регулируемая сложной системой специфических неформальных норм и традиций. Такая структура возникает в процессе длительного общения подростков в местах лишения свободы.
Как правило, она детерминируется:
высокой степенью изоляции подростков от общества, определяемой условиями отбывания наказания;
ограничением возможности избирательного неформального общения;
ограничением поведения подростка большим количеством формальных норм;
различным формальным положением субъектов взаимоотношений — администрации и несовершеннолетнего;
строго установленным сроком назначенного уголовного наказания;
узким кругом социальных возможностей для самореализации;
непосредственными свойствами социально деформированной личности подростков.
Межличностные отношения и отражающие их специфику нормы являются регулятором нелегальной жизнедеятельности подростков, в процессе которой они удовлетворяют непрощенные им правом потребности, выдвигают свои требования, протиноречащие предъявляемым к осужденному (заключенному) установленным правилам поведения.
«В результате, — как отмечает В. Ф. Пирожков, — осужденный живет как бы двумя жизнями: «на виду» — для начальства, другая, нелегальная, — «для себя» [3, с.18].
Формирование межличностных отношений происходит на «входе» в систему мест лишения свободы, т. е. в условиях следственного изолятора. Это относится в первую очередь к подросткам, ранее не отбывавшим наказание в воспитательной колонии. Несовершеннолетние, впервые прибившие в следственный изолятор, испытывают обычн, чувства страха, волнения, безысходности и другие отрицательные эмоции, вызванные необычностью обстановки, незнанием либо недостаточным знанием правил поведения в этой среде.
Здесь следует помнить, что заключенные под стражу, уже содержащиеся в камере, в момент прибытия новичка, как правило, подвергают его специфическому ритуалу, так называемой проверке (или прописке). Цель ее — получить а кратчайший срок представление о вновь прибывшем человеке, защитить условия своего существования от ненадежных (с их точки зрения) людей, включить новичка в отношения, ранее сложившиеся между несовершеннолетними, выявление таких личностных качеств вновь прибывшего, как умение постоять за себя, физическая сила, ловкость, сила воли, способность ориентироваться в окружающей обстановке, на выяснение осведомленности новичка о правилах поведения в данной среде.
Проверка может иметь различный характер, начиная от чисто символической процедуры и кончая попытками глубоко унизить личное достоинство человека.
Несовершеннолетний, прибывший в воспитательную колонию, также может подвергаться осужденными своеобразному приему в их коллектив. Содержание приема напоминает проверку в условиях следственного изолятора и имеет в основном две цели; установить, соответствует ли осужденный статусу, который он занимал ранее; заставить его признать существующую в данной воспитательной колонии структуру межличностных отношений.
Проведенные исследования [2] позволяют констатировать, что проверка, как правило, распространяется на всех осужденных, за исключением:
лиц, ранее имевших высокий статус;
у которых в исправительном учреждении есть, так называемые, земляки, относящиеся к привилегированным категориям;
лиц с преступными связями на свободе и опытом пребывания в преступной среде;
лиц, относящихся к низшей неформальной иерархии, сотатус которых известен, и они с ним согласны.
Наиболее жесткой проверке подвергаются лица, которые имели в следственном изоляторе высокий статус, являлись лидерами, но злоупотребляли им по отношение к тем заключенным, которые, прибыв в воспитательную колонию, заняли там привилегированное положение, а также представители низшей категории, использующие новые условия жизни для повышения своего статуса.
Указанные проверки могут иметь совершенно непредсказуемые последствия, вплоть до гибели подростка, поскольку ярко выраженная агрессия в совокупности с подростковым максимализмом и криминальной направленностью является своеобразным катализатором насилия в подростковой среде.
Изложенное позволяет заключить, что преступное поведение несовершеннолетних осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы, зависит от многих факторов, которые по своей сути значительно отличаются от детерминант противоправного поведения подростков в обычных условиях повседневной жизни. Знание обозначенных криминогенных факторов сотрудниками исправительных учреждений позволит своевременно принимать меры по профилактике преступлений, обеспечить своевременное раскрытие совершенных противоправных деяний, а также создать условия для эффективного исправительного воздействия на подрастающую личность.
Литература:
1. Валигура Б. Функционирование человека в условиях тюремной изоляции. — Познань, 1974
2. Пирожков В. Ф. Законы преступного мира молодежи. Криминальная субкультура. Приз.-1994.-320с.
3. Психология подростковой преступности. — М., 1998. 201с.
4. СмолеваЕ. О. Преступность несовершеннолетних: состояние и тенденции / Е. О. Смолева // Вопросы территориального развития. — 2013. — № 10. — С. 3–10.
5. Статистика и аналитика: статистика за 2003–2014 гг. [Электронный ресурс] // Официальной сайт МВД России [Электронный ресурс]. — Режим доступа:http://mvd.ru/Deljatelnost/statistics/reports (дата обращения 15 февраля 2014 г.).
6. Федеральная служба исполнения наказаний России [Офиц. сайт]. URL: http://www.fsin.su/ (дата обращения: 11.12.2014).
