Алексей Павлович Окладников — один из крупнейших советских историков, основатель и глава школы исследователей истории, археологии и этнографии Сибири, Дальнего Востока, Средней и Центральной Азии. Неоценима роль А. П. Окладникова и в выявлении и изучении археологического богатства Якутии. Особенно большое значение имеет деятельность А. П. Окладникова в изучении каменного века Якутии.
Каменных орудия и другой материал, относящийся к каменному веку, появлялись в результате случайных сборов, незначительных и эпизодических раскопок, и изучения наскальных изображений. Таким образом, научная общественность страны не была широко ознакомлена с древнейшим периодом в истории Якутии. Системное изучение каменного века в Республике началось только в советское время с постановлением НИИК Якутской АССР вопроса о планомерных археологических работах в республике. В связи с этим, в 1940 году была организована Ленская историко-археологическая экспедиция, под руководством А. П. Окладникова. Она работала в Якутии с 1940 по 1946 г. В состав ЛИАЭ вошли В. Д. Запорожская, С. Н. Боло, И. И. Барашков и штатные сотрудники. В результате работ ЛИАЭ в долине были выявлены культурные остатки неолита на стоянках Солянка, Малая Мунку, Куллаты, Шестакова, Барбатчики, Тубсанаторий, Ымыяхтах, Капчагай II, Чачимэ, Уолба, Старый Сиктях и др. Кроме стоянок, к неолиту А. П. Окладников отнес некоторые наскальные изображения Лены [3]. Наличие на этих стоянках фрагментов керамики, шлифованных каменных орудий, лука и стрел позволили отнести их к неолитическому периоду.
А. П. Окладников, сравнив неолитические материалы Якутии с прибайкальскими, составил первую периодизацию неолита Якутии: ранний, развитый и поздний. К раннему были отнесены стоянки типа Сыалах; к развитому — стоянки Малая Мунку и Куллаты, и к позднему — стоянки типа Ымыяхтаах. На стоянках первого типа он нашел первые в Якутии серийные типы шлифованных каменных орудий, множество обработанных двусторонней ретушью каменные орудия наконечники стрел раннего неолита и обожженные глиняные посуды. Эти находки позволили А. П. Окладникову сделать ряд выводов: в раннем неолите возродилась бифасиальная техника обработки камня, появилось гончарство, открытие обжига глины дало возможность получать совершенно новый материал — безводный силикат. Также, было выявлено сходство ранненеолитической керамики Якутии с исаковской керамикой Прибайкалья. Позже, «сетчатая» керамика с отпечатками сетки-плетенки на внешней стороне стала одним из верных признаков Сыалахской культуры. Далее, следует развитый неолит стоянок типа Малая Мунку и Куллаты (этот памятник расположен на второй надпойменной террасе Лены на левом приустьевом мысу долины реки Куллаты), основным индикатором этого этапа является «шнуровая керамика». Здесь, А. П. Окладников выявил способ изготовления сосудов путем выколачивания и сравнил эту технику с изготовлением сосудов серовской эпохи в Прибайкалье. Наскальные рисунки среднего неолита выделены в писаницах Кегей, Суруктаах-Хайа, Токко, Крестях I, Бэс-Юрях, Салгылыыр, Сибиктэ II-IV, Суон-Тиит [7]. В конце III — начале IV т. до н. э. на территории Якутии распространился поздний неолит, который сейчас называют ымыяхтахской культурой, по стоянке, открытой в 1942 г. А. П. Окладниковым у озера Ымыяхтах на Средней Лене [10]. Материалы из нижнего слоя жертвенника Суруктаах-Хайа, верхнего слоя стоянки Куллаты, стоянки Ымыяхтах, верхнего слоя стоянки Уолба, стонки Кыларса I, II он совершенно справедливо отнес к позднему неолиту. Основным признаком данного этапа неолита Якутии — керамика с «вафельными» и трубчатыми отпечатками на внешней поверхности. Наиболее показательны для этих памятников были треугольные каменные наконечники стрел с прямым или слегка вогнутым основанием, многофасеточные каменные резцы, миндалевидные и подтреугольные каменные концевые скребки и перламутровые бусы. Отдельные находки подобных изделий были зафиксированы А. П. Окладниковым на Средней Лене на стоянке Малая Мунку и в ряде пунктов в окрестностях Якутска: Хоро, Племхоз, Тир, Белое Озеро, Соленое Озеро. Также, он изучил погребения в могильниках Чочур-Муран, Диринг-Юрях, Уолба, Помазкино, Покровское, Куллаты. Уолбинское погребение не имела внешних признаков. Костяки лежали в грунтовых ямах, посыпанные красной охрой подобно костякам Китойского могильника на Ангаре и могильника на Южном Оленьем острове Онежского озера в Карелии. Он собрал некоторый инвентарь погребения, представленный напильниковыми наконечниками [4]. На основе найденных материалов А. П. Окладников опубликовал книгу «Ленские древности» в трех частях.
Прямым дополнением ЛИАЭ явилась организация археологических исследований в Колымском крае, которые провел в 1946 г. А. П. Окладников. Он открыл 4 стоянки: Помазкино, Лабуя, Кресты Колымские и Петушки. Имеется сообщение о том, что они относятся к двум этапам [6]. К первому отнесены каменные изделия со стоянки Помазкино. Ко второму этапу отнесены материалы стоянок Лабуя, Кресты Колымские и Петушки, а также часть материалов стоянки Помазкино. По мнению А. П. Окладникова, изделия этих стоянок аналогичны материалам верхнего слоя стоянки Уолба. Единственное отличие, зависящее, по А. П. Окладникову, не от «коренных особенностей культуры», а от использования местного сырья, состоит в том, что часть колымских орудий сделана из обсидиана. «В остальном, сходство нижнеколымских и нижнеленских находок, отдаленных друг от друга тысячекилометровыми расстояниями, поразительно. Они убедительно свидетельствуют о том, что в неолите на обширных пространствах между полярным кругом на юге и побережьем Ледовитого океана на севере существовала единая в основе культура субарктического неолита северо-востока Азии, жили родственные друг другу по культуре племена» [6]. По мнению А. П. Окладникова это было связано с тем, что в неолите и раннебронзовом веке заселение Колымы происходило в основном с Нижней Лены через низовья Индигирки.
Около II-III тысячелетия до н. э. неолитические племена, потомки палеолитических обитателей Якутии, завершают первичное освоение ее территории, расселяясь вплоть до Колымы на востоке. В связи с этим, А. П. Окладников выделил в пределах центральной для Сибири байкальской зоны ряд местных культурно-исторических областей: от Байкала до Енисея, включая Ангару и верховье Лены, распространение получили памятники Прибайкальской области; среднее течение Лены и бассейна Алдана и Витима образовали так называемую южно-якутскую область; бассейны нижней Лены, Яны, Индигирки, Колымы стали областью распространения северо-якутской неолитической культуры. В соответствии с этой теорией территории были определены как обособленные культурно-исторические области [4; 5]. Эта концепция породила выделение на территории Якутии двух культурно-исторических областей: нижнеленскую и среднеленскую (на территории современных скотоводческих районов Якутии). По его мнению, в среднеленской культурной области, население жило в более или менее постоянных (сезонных) поселках вблизи устьев рек и озер, занималось, первоначально, главным образом, охотой, а впоследствии, преимущественно, рыбной ловлей и, отчасти, у Олекминска, — скотоводством. Культура этой области обнаруживает много оригинального в формах каменных орудий, в области искусства и верований. Памятниками последних являются росписи на скалах, характер которых связан с первобытным конкретно-образным мышлением и религиозными воззрениями лесных охотников неолита на ступени зрелого материнского рода. В центре писаниц — образ лося, отражающий своеобразные космогонические представления («лось — вселенная», «лось — небо», «лось — преисподняя»), культ женского зооморфного божества — тотема («бугады» эвенков) и охотничью магию; а нижнеленская культурная область принадлежала бродячим охотникам и озерным рыболовам лесотундры и тундры Крайнего Севера, связанным не только с югом, но и с западом — вплоть до Прибалтики [6, стр. 116].
Вклад А. П. Окладникова в исследовании неолита Якутии огромен и многозначителен. Несмотря на то, что он был «первопроходцем» в научном изучении неолита нашего края, он выявил практически все археологическое богатство Якутии. Он первым установил и разделил периодизацию неолита Якутии на ранний, развитый и поздний, отметив характерные черты каждого периода; составил первые археологические карты, опубликовал материалы своей работы в периодической печати и монографиях. Опираясь на фундамент, заложенный А. П. Окладниковым, многие его последователи углубили, дополнили научное знание неолита Якутии, благодаря которым эпоха неолита в наше время, считается одним из наиболее изученных периодов в нашей древней истории. Прошли многие годы, были открыты новые памятники, проводятся систематические исследования неолита Якутии [1; 2; 8; 9], но материалы раскопок, полученные многолетней работой А. П. Окладникова, его идеи и соображения не потеряли своего научного значения и до настоящего времени.
Литература:
1. Аргунов В. Г., Пестерева К. А. Археология каменного века Центральной Якутии // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история. 2014. № 35. С. 173–177. (http://elibrary.ru/download/46595132.pdf)
2. Аргунов В. Г., Пестерева К. А. Неолит Лено-Амгинского междуречья // Актуальные проблемы современной науки. Уфа: РИЦ БашГУ, 2013. — с. 48–52.
3. Алексеев А. Н. «Древняя Якутия: неолит и эпоха бронзы», Новосибирск, 1996.– 142 c.
4. Окладников А.П «Ленские древности» выпуск 2, Якутск, 1946. — 186 с.
5. Окладников А. П. «Неолит и бронзовый век Прибайкалья» (историко-археологическое исследование), М. — Л., 1950. — 412 с.
6. Окладников А. П. «История Якутской АССР» М. — Л., 1955.– 432 c.
7. Окладников А. П., Мазин А. И. Писаницы реки Олёкмы и Верхнего Приамурья. — Новосибирск, 1976. — 200 с.
8. Пестерева К. А., Николаев Е. Н. Новые археологические памятники Чурапчинского улуса Республики Саха (Якутия) (неолит — эпоха палеометаллов) // Итоги и перспективы научных исследований. Краснодар, 2014. — с. 30–38. (http://elibrary.ru/item.asp?id=21237378).
9. Пестерева К. А. Пестерев Д. А., Хлахула И. Новые неолитические памятники Центральной Якутии // Сборник научных трудов SWorld. — Выпуск 3. Том 51. — Одесса: Куприенко СВ, 2013 — С. 93–100.(http://elibrary.ru/item.asp?id=20463641).
10. Федосеева С. А. «Ымыяхтахская культура Северо-Восточной Азии», Новосибирск, 1980. — 224 с.
