Становление отечественного женского образования в XI — первой половине XVIII вв.: историко-педагогический анализ

Созданию отечественной модели женского образования, предложенной к реализации в первых государственных учебных заведениях, открытых во второй половине XVIII века (институтах благородных девиц, воспитательных домах), предшествовал определенный отечественный опыт организации женского просвещения. Данный опыт оказал существенное влияние на разработку целей, задач, условий осуществления образовательного процесса, содержания образовательных программ государственных учебных заведений. Несомненно, отдельные попытки целенаправленного обучения женщин обусловливались совокупностью социокультурных условий, оказывающих влияние на процесс формирования государства.

Принятие христианской веры в конце X столетия дало мощный импульс развитию страны. Становление Древнерусского государства осуществлялось в тесном взаимодействии с соседними странами. Укрепление международных отношений способствовало возникновению семейных союзов представителей княжеских родов Руси с иностранными подданными. Так, Ярослав (ок. 978–1054) был женат на шведской принцессе Ингегерде, дочери Ярослава выданы замуж за иностранцев: Елизавета — за норвежского короля Геральда (1045 г.), Анна — за французского короля Генриха I, Анастасия — короля венгерского Андрея I [3,с.3]. Внутрисемейное взаимодействие представителей разных культур вызывало необходимость познания особенностей другой культуры. Данное познание осуществлялось в процессе непосредственной коммуникации. Межличностное взаимодействие в процессе коммуникации средствами иностранных языков представляло процесс стихийного обучения молодого поколения и свидетельствовало о готовности и способности индивида к усвоению определенного уровня знаний, умений и навыков.

Первое известие об организованном обучении девочек в Древней Руси относится к XI веку. В 1086 г. в Киеве при Андреевском монастыре было открыто девичье училище. Основателем данного заведения являлась Анна (Янка) Всеволодовна — сестра Владимира Мономаха. Под руководством княжны девочки обучались чтению, письму, пению и рукоделию [3, с.5]. Содержание образовательной программы в полной мере соответствовало потребностям общества. Так, обучение чтению и письму на примере переписывания церковной литературы восполняло недостаток последней, рукоделие являлось одним из источников пополнения средств монастыря, навыки правильного пения требовались для непосредственного участия в монастырских богослужениях. Следует предположить, что в данный период времени образование виделось совокупностью следующих составляющих: знание основ грамоты, умение петь, владение навыками списывания с книги.

Примеру Анны Всеволодовны последовали другие представительницы высших сословий. Во второй половине XII века дочь полоцкого князя Георгия Всеславовича — Ефросинья (ок. 1110–1173), усвоившая грамоту в раннем детстве, основала собственный монастырь. Она способствовала формированию штата учениц из числа родственниц и знакомых. Ефросинья обучала девушек основам грамоты и рукоделию. Перед открытием монастыря она внесла существенный вклад в создание будущей библиотеки, обогатив фонд собственноручно переписанными экземплярами церковной литературы [3,с.8].

В данный период времени монастырь не был изолирован от общения с внешним миром. «Монастыри … не впадали в аскетизм,…охотно наставляли всех приходивших — вере, благочестию, добрым делам и обучали грамоте» [1,с.69]. Монастырь являлся своеобразным источником получения элементарного образования и распространения грамотности среди населения, а «для женщин обучение преимущественно сосредотачивалось в монастырях» [3,с. 9]. В первом монастырском училище княжны Анны (Янки) обучалось 300 девушек. Однако количество подобных заведений было невелико. По сведениям Е. О. Лихачевой, перед началом многолетней войны с монголами существовало 68 монастырей, из которых женских — 12 [3, c.18].

Нашествие татаро-монгольских войск оказало негативное влияние на начавшееся просвещение. Завоеватели изолировали страну на долгие годы от контактов с европейскими государствами, что препятствовало развитию коммуникации и усвоению международного опыта просвещения. В данный период на Руси разрушено значительное количество храмов, уничтожена существенная часть литературы. Истребление материальных ценностей — источников и средств образования, невозможность межкультурного общения уничтожило первые успехи просвещения и привело к уменьшению общего количества грамотных людей в государстве. Наряду с негативными явлениями, необходимо отметить отдельные попытки обучения подрастающего поколения, существовавшие в период завоевания Руси монголами. Так, в исторических документах XIV века упоминается о содержании при церквях сирот и детей (обоего пола), «которых не только питали, но и учили грамоте» [3,с.24].

В данный период получает развитие тенденция обучения девушек основам грамоты под руководством представительниц княжеского рода на территории монастырской крепости. Известен пример княгини Василисы (1331–1378) — жены Андрея Константиновича. После смерти супруга (1365 г.) она раздала имущество нищим гражданам и поселилась в монастыре, открытом на собственные средства. Василиса зарабатывала рукоделием, существенную часть времени посвящала молитве и чтению священных книг. К ней присоединились другие девушки и составили «числом сто и десять» [3,с.24]. Именно в монастырях в период татаро-монгольского ига «притаились остатки книжного образования» [1,с.73].

С XVI века начинаются в северо-восточной Руси решительные попытки выйти из невежественного застоя. В первой половине XVI в. митрополит Даниил говорил в своих поучениях, что обучение «писаниям» необходимо не только «пастырем и учителем и прочим инокам, но и сущим в мире, отрокам и девицам» [5]. С целью повышения общего уровня образования граждан царь Иван Васильевич на Стоглавом соборе (1551) повелевает:

-          по всем городам ставить грамотных священников и дьяконов, в их домах организовать обучение детей с целью формирования навыков чтения, письма, церковного пения и получения правильного воспитания;

-          завести грамотных писцов, сверить списки существующих книг с переводами, переписать без ошибок и разослать по всем церквям [1,с.73].

Меры, направленные на повышение уровня грамотности граждан, наиболее успешно реализованы в царских и боярских семьях. Необходимо отметить, что девочки элитных сословий получали хорошее по тем временам образование (XVI-XVII вв.). Так, в исторической литературе сохранилась переписка Елены (1476–1512) — дочери Ивана Васильевича III, в которой княжна демонстрирует не только качественное владение грамотой, но и высокий уровень развития логического мышления в приводимых аргументах о необходимости прекращения войны с Литвой [Лих. с.27]. О царевне Ксении Годуновой (1582 -1622) сохранились отзывы как о женщине образованной и «искусной в списывании с книг». Грамотной являлась мать царя Михаила Федоровича — Ксения Ивановна (ум.1631 г.). Она читала церковную литературу и вела переписку с патриархом Филаретом. Биография князя Василия Васильевича Голицына (1643–1714) демонстрирует, что его воспитанием и начальным образованием занималась мать — Ульяна Ивановна [3, с. 27–28].

В исторической литературе приводится примерное содержание программы обучения женщин в царских семьях в XVII веке. Дореволюционный исследователь И. Е. Забелин отмечает отсутствие существенных отличий в содержании женского и мужского образования данного периода. Как царевичей, царевен с пятилетнего возраста обучали чтению, с семи лет — письму. Средствами обучения являлись: букварь, часослов, псалтырь, Евангелие. Рекомендовалось обучать грамоте «неспешно, чисто и прямо по существу» [1,с.164]. Царевен обучали учительницы — мастерицы, которые состояли в дворовом штате и получали «жалованья в год по восемь рублей и кормовых по шесть денег в день» [3,с.30]. Помимо обучения грамоте, предусматривалось развитие навыков церковного пения. Существенное общеразвивающее значение имела современная зарубежная литература: «потешные листы» — гравированные в Германии картинки и «потешные книги» — повести о рыцарях. Они являлись доступными только для представителей царских и высших боярских семей в силу редкости и высокой стоимости изданий.

Успешное усвоение выше изложенной образовательной программы демонстрировали шесть дочерей царя Алексея Михайловича (1629–1676). Совершенно особым уровнем развития отличалась младшая — царевна Софья (1657–1704). Под руководством ученого Симеона Полоцкого, приглашенного в 1664 году в качестве преподавателя для царевичей Алексея и Федора, Софья совершенствовала курс элементарного образования изучением дополнительных предметов: латинского языка, риторики. Успешному взаимодействию учителя и ученицы способствовал тот факт, что Симеон Полоцкий являлся сторонником женского образования, отмечая, что «учить надо всех: и монахов, и мирян, и мужчин, и женщин, ибо всем полезно чтение божественных писаний» [3,с.31]. Именно Софье он посвятил произведение «Венец Веры», в котором наряду с толкованием христианских догм сообщались разнообразные научные сведения.

Отличительной чертой царевны Софьи являлось стремление совершенствования уровня знаний в процессе самообразовательной деятельности. Известно, что царевна читала на польском языке, владела французским языком, демонстрировала умение грамотной публичной речи при общении с согражданами. Увлечение литературой способствовало развитию навыков переводческой деятельности с французского языка. По сведениям дореволюционного историка В. О. Михневича, Софья перевела на русский язык комедию Ж. Б. Мольера “Le medecin malgre lui” (Врач поневоле) и «баснословную комедию «Русалки или славянские нимфы, с песнями и танцами» [4, с.238]. Высокий уровень образования царевны формировался под влиянием следующих составляющих: в процессе целенаправленного обучения под руководством преподавателя (Симеона Полоцкого) и в результате самообразовательной деятельности.

Выше изложенные факты из истории женского просвещения в Российском государстве XI — XVII столетий свидетельствуют о том, что женщины не были изолированы от общего просвещения в стране, стремились к повышению собственного образовательного уровня. Содержание программ обучения для женщин и мужчин не предполагало существенных отличий (за исключением специального образования), оно в полной мере соответствовало требованиям соответствующих эпох и осуществлялось на территории монастырей или в домашних условиях в совокупности с самостоятельной самообразовательной деятельностью обучаемых средствами литературных источников.

Новый импульс просвещение приобретает благодаря деятельности Петра I (1672–1725). Главной целью правителя являлось создание мощной обороноспособной державы, способной составить конкуренцию европейским государствам. В связи с этим реформы правителя коснулись различных отраслей науки и техники. Развитие товарно-денежных отношений, рыночных связей потребовало не только проведения реформ внутри страны, но и расширения экономических, политических, культурных связей с западноевропейскими и восточными государствами. Для осуществления преобразований Петру I требовались обученные граждане. Для этого он использовал два пути: обучение русских граждан за границей и создание учебных заведений внутри страны. Основное внимание акцентировалось на образовании мужчин, из которых могли появиться специалисты, востребованные государством: моряки, полководцы, техники. Именно с этой целью открываются Морская академия, Навигацкая школа, хирургическая, инженерная, горная, артиллерийская школы. В данных условиях не могла остаться в стороне сфера женского просвещения. С целью повышения уровня элементарного образования граждан в 1721 году появляется указ о создании малых народных школ. Е. О. Лихачева обращает внимание на тот факт, что упоминание в документе о «малолетних» и «детях» свидетельствует о предназначении данных заведений для всех категорий граждан безотносительно к их полу: «Трудно допустить мысль, чтобы Петр не желал распространения грамотности во всем народе, а лишь в одной ее части» [3, с.43].

Усиление взаимодействия с европейскими государствами в экономической, культурной сферах приводило к бытовым изменениям в русском обществе. Одним из изменений явилась организация ассамблей — формы организованного досуга для представителей высших сословий. Гости в ассамблеях танцевали, играли в карты и шахматы, музицировали, общались. Участницами ассамблей становятся женщины, что было нехарактерным явлением для предшествующей эпохи. Описывая ассамблеи в 1722 г., немецкий посол Ф. В. Берхгольц отмечает определенные трудности в общении с русскими дамами на придворных праздниках: «Те, которые мало знакомы с немецким языком, не отвечают ничего, кроме: не знаю; а к тем, которые хорошо говорят по-немецки, нет доступа за толпящимися вокруг них вельможами и императорскими камер — юнкерами» [3, с. 47]. На купеческих ассамблеях в Москве, по его словам, «дамы сидят отдельно от мужчин и разговаривать с ними невозможно» [3, с.43]. Подобные отзывы современников свидетельствуют о том, что новые экономические, культурные отношения, сложившиеся в стране, требовали пересмотра содержания женского образования и вызывали необходимость обогащения данной сферы умениями и навыками практического владении иностранными языками. Знание иностранных языков и способность к коммуникации средствами иностранных языков существенно повышало статус женщины в обществе. Именно для женщин — аристократок, допущенных в придворный круг общения, данные знания являлись доступными.

Дореволюционный исследователь Д. М. Хмыров делает следующее предположение о содержании образования и средствах обучения аристократок времен Петра I: первоначальный этап — обучение чтению, затем письму по «Букварю словено-российских письмен (изд.1694), курс русского языка «для избранниц» завершался «грамматикой российской, с руководством к грамматике словесной» Лудольфа (изд. оксфордское 1696 год). На следующем этапе обучения содержание программы составляли: арифметика по учебнику Копиевского «Краткое и полезное руковедение в арифметику» (изд.1699 год); история по учебникам «Истории о Александре, царе Македонском» (перевод с греческого, издан в 1709 г.) и «Истории о разорении Трои, столичного города фригийского царства» (изд. 1709 г.); география по «Краткому земному курсу описанию». Для самостоятельного чтения предлагалось «Зрелище жития человеческого, различных животных и старожитных людей, примерами всякому добрых нравов в поучении представленное» (изд.1712 г.) и другие издания. По словам М. Д. Хмырова «к этому надо прибавить неподлежащее сомнению умение всех почти тогдашних аристократок говорить по-немецки, а может быть и по-французски, также обучение девиц игре на лютне, клавесине и танцам» [3,с.51].

Е. О. Лихачева подчеркивает, что «если такое образование действительно давалось девушкам при Петре, то оно было совершенно новым и блестящим в сравнении с тем, какое существовало до него» [3, с.51]. По сведениям исследователя, о фактах достойного уровня образования свидетельствуют отзывы иностранных послов о русских женщинах. Так, французский посол Жак де Кампредон, говоря о принцессе Елизавете (1709–1762), обращает внимание, что «она…умница, ни нравом, ни манерами не похожа на русскую…», а графиня М. А. Румянцева, урожденная Матвеева (1699–1788) «очень образована…» [3, с.52]. По словам Ф. В. Берхгольца, графиня А.Г Ягужинская, урожденная Головкина (ум.1751 г.) является «одной из самых приятных и образованных дам в России, хорошо говорящей по-французски, в совершенстве по-немецки, искуснейшей танцовщице» [3, с.52]. Выше изложенное позволяет предположить, что доминирующими признаками образовательного уровня женщины становятся: знание иностранных языков, способность к коммуникации на иностранных языках, владение основами танцевального и музыкального искусства.

Усиление контактов с представителями западноевропейских государств вызвало необходимость пересмотра норм поведения отдельного индивида в обществе. С этой целью по распоряжению Петра I издается сборник «Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению» (переведен с немецкого языка, 1717 г.), содержащий рекомендации о нормах гигиены, поведения в обществе. Следует подчеркнуть одно из предписаний сборника «…всегда между собою говорить на иностранных языках как для того, чтобы приобрести в них навык, так и с тем, чтобы можно их от других незнающих болванов распознать» [3, с.53]. Градация образовательного уровня соотечественников по выше изложенному признаку порождала востребованность иностранных языков в обществе, особенно в кругу высших сословий граждан.

Для обучения подрастающего поколения в Россию приглашаются иностранцы — гувернеры. Отметим, что и собственный образовательный, и профессиональный педагогический уровень иностранных граждан — обучающих был невысок. По словам историка В. О. Михневича «…большинство заезжавших в Россию педагогов были ниже своего призвания и ниже всякой критики…щедрые русские баре часто ошибались в тех людях, которые были им необходимы для достижения благородной их цели… принимали по наружности, коль она была прилична, не разбирая, чем они были на родине — лакеями ли, мастеровыми, беглыми офицерами» [4, с.91]. Некомпетентность учителей, низкий образовательный уровень семьи учащихся приводили к возникновению курьезных ситуаций. В. О. Михневич описывает: «Был случай, что одни простодушные родители наняли для обучения своих детей французскому языку гувернера, якобы француза, а потом оказалось, что он — чистокровный чухонец и, вместо французского языка, обучил своих питомцев — финскому» [4, с.92–93]. Следует отметить, что обучение женщин-аристократок с помощью учителей-иностранцев осуществлялось непосредственно в домашних условиях при отсутствии единой программы, средств обучения. Следствием данной ситуации являлось формирование совершенно разного уровня знаний, умений и навыков обучаемых. По словам В. О. Михневича, «…женщины одной и той же среды, одинакового положения и зажиточности, поражали нередко очень резким различием уровней своего образования и умственного развития» [4, с.87].

Несмотря на вышеизложенные недостатки, иностранцы-гувернеры как носители определенной культуры обладали способностями для выполнения основной обучающей функции по формированию умений и навыков устной и письменной речи на иностранных языках (преимущественно на немецком и французском). Существенным стимулом для изучения иностранных языков женщинами являлась необходимость демонстрации данных знаний, умений и навыков в высшем обществе с целью повышения индивидуальной личностной оценки со стороны представителей высших сословий граждан. Практическое владение иностранными языками способствовало повышению статуса женщины в обществе за счет расширения круга коммуникации и диапазона выбора при устройстве личной жизни. Осознание необходимости получения образования, попытки самосовершенствования в процессе самообразовательной деятельности явились одним из движущих факторов развития сферы женского просвещения в стране.

Рассматривая сферу образования женщин в период деятельности Петра I, необходимо отметить попытки организации обучения девочек средних и низших слоев. Для данной категории граждан на территории государства существовали следующие учебные заведения: частные «иностранные» школы и школы при церковных учреждениях. Большинство частных «иностранных» школ действовало во вновь присоединенных территориях, полученных Россией в результате военных действий: в Дерпте — городская девичья школа, в Митае — немецкое приходское училище, в Ревеле — большое девичье училище, училища в Нарве и Риге. Подобный вид школы не был чужд для крупных российских городов. Так, в Москве при лютеранской церкви в немецкой слободе существовала школа для «детей обоего пола» [3, с. 58]. В программу обучения включались следующие предметы: русский, немецкий, французский, латинский языки, история, география, математика, логика, христианский закон [3, с.58]. С 1703 года в Петербурге функционировала евангелическо-лютеранская школа при церкви св. Петра. Девочек, помимо общего с мальчиками курса, за дополнительную плату обучали рукоделию.

В начале XVIII века на территории Российского государства существовали частные школы при раскольничьих скитах. Под руководством женщин — мастериц преподавался одинаковый курс обучения для мальчиков и девочек. Сторонницы старой веры занимались общим просвещением граждан в государстве. Так, раскольницы Лексинской обители, существовавшей на северо-востоке России, перемещаясь по стране и проповедуя собственную позицию о происходящих в государстве реформах, обучали соотечественников основам грамоты и пению [3, с.60].

Наиболее многочисленными заведениями для обучения девочек оставались школы, открытые при церковных учреждениях. Исторические документы о ревизии существующих в первой четверти XVIII века школах в России свидетельствуют, что ученицы составляли немалое количество от общего числа учащихся. Например, по донесению смотрителя Нежинской городской школы (Черниговская губерния) у пономаря обучалось 7 мальчиков и 5 девочек, у дьячихи 5 мальчиков и 6 девочек, у староверческого мастера 6 мальчиков и 5 девочек [3,с.61]. Данная тенденция к обучению подрастающего поколения на базе церковных учреждений, основы которой были заложены в Древнерусском государстве в XI веке, узаконена Петром I указом от 24 января 1724 года. Согласно данному документу, немалая роль в организации процесса обучения отводилась церковным служителям — женщинам. Монахини обязаны воспитывать сирот обоего пола, с пятилетнего возраста — обучать грамоте. При этом определенное внимание акцентировалось на обучении девочек основам рукоделия: прядению, шитью, кружевоплетению. Подобный вид школы, наряду с раскольничьими частными, по словам Е. О. Лихачевой, являлся «непрерывным проводником грамотности среди женского населения» [3, с.66].

Подводя итоги деятельности Петра I в области женского просвещения, необходимо отметить, что в данный период закладываются фундаментальные основы создания будущих проектов государственных женских учебных заведений. Деятельность частных иностранных и раскольничьих школ, церковных школ, где обучались девочки под руководством женщин — наставниц способствовала повышению общего уровня грамотности населения. Особый образовательный уровень демонстрировали женщины — аристократки. Практическое владение иностранными языками способствовало приобщению к культуре западноевропейских государств путем непосредственной коммуникации с иностранными гражданами, знакомства с оригинальной литературой. Чтение выдающихся произведений зарубежной литературы являлось основой самообразовательной деятельности.

Открытие разнообразных видов школ в период правления Петра I, осуществляющих узкопрофессиональную подготовку мальчиков, побудило государственную власть к рассмотрению возможностей профессиональной подготовки девушек. Согласно указу императрицы Елизаветы Петровны (1709–1761) 1754 года, в столичных городах — Москве и Петербурге открываются школы «для образования присяжных повивальных бабок» [3, с.67]. Открытие узкопрофессиональной медицинской школы основывалось на фактах осуществления данной деятельности на протяжении длительного периода времени, когда умения и навыки приобретались стихийно, в процессе непосредственной практики. Определенный вклад в реализации данного проекта внес лейб-медик Кондонди. Количественный состав учениц профессиональной школы выглядел следующим образом: в Москве — 15 девушек, в Петербурге — 10 девушек. В последующий период времени предполагалось создать школу подобного типа в каждом губернском городе, затем — в провинциях [3, с. 67].

Развитие межкультурной коммуникации граждан, приток иностранных подданных для осуществления педагогической деятельности способствовали расширению сети частных учебных заведений — созданию частных пансионатов. Пансионаты открывались иностранцами, преимущественно французами. Существовали пансионы разного вида: для совместного обучения мальчиков и девочек, для обучения учащихся одного пола. Об образовательных программах частных пансионатов дают представление следующие объявления: «Г. де Лаваль с женой берет девиц для обучения французскому языку, географии, истории, рисованию, арифметике» (1757 год); «Две француженки открыли французскую школу для женщин, которых будут обучать: нравоучению, истории, географии, кто пожелает, арифметике, музыке, танцам, рисованию, доброму домостроительству и прочему, что требуется к воспитанию честных женщин» (1758 год); «Француженка Ришар будет обучать французскому и немецкому языкам, истории, географии, арифметике и прочему, что касается доброго воспитания» (1758 год); «Мадам де Мога (в Москве) объявила: если кто пожелает отдать своих девиц на ее содержание для обучения французскому языку и географии, то она не примет удовольствовать, показывая примером благородные поступки, пристойные к их природе» (1758 год); «Мадам Сирин начала обучать малых детей обоего пола французскому и немецкому языкам, читать, писать, рисовать, также убирать на голове и другим приличным к воспитанию женского пола вещам» (1760 год) [3, с. 69].

Выше изложенные программы свидетельствуют о преобладании предметов гуманитарного цикла, где существенная роль отводится изучению иностранных языков (французского и немецкого). Анализ монографий дореволюционных авторов (Е. О. Лихачевой, В. О. Михневича и др.), позволил выделить следующие недостатки деятельности данных заведений: отсутствие регламентированных сроков обучения, систематизированных программ обучения, критериев отбора обучаемых. Неоднородность учащихся по возрастным, средовым критериям, нерегулярное пребывание на занятиях оказывали негативное влияние на успешность освоения учебной программы. Так, А. Т. Болотов (1783–1833) — писатель, мемуарист, ученый — ботаник, описывая период обучения в одном из пансионатов Петербурга в 1749 году, предназначенном для совместного обучения мальчиков и девочек, вспоминает: «…между приходящими в пансион учиться, была нарочитого уже возраста девушка, дочь майорши… она…недолго училась, прочие из приходящих часто переминались и то прибывали, то убывали» [3, с.68].

Создание и распространение данных учебных заведений по территории Российского государства в исследуемый период свидетельствуют о востребованности содержания программ, предлагаемых частными пансионатами. Изменения в культурной жизни общества, сложившиеся под влиянием реформ Петра I в первой четверти XVIII века, способствовали распространению иностранных языков в аристократических слоях русского общества, формированию новых норм поведения индивида, развитию навыков самообразовательной деятельности средствами художественной литературы. Именно данным тенденциям пытались соответствовать частные пансионаты, адаптируя программы обучения к новым условиям быта общества.

Итак, динамика развития женского просвещения в России в период XI — первая половина XVIII вв. может быть представлена следующим образом:

Итак, попытки организованного обучения женщин проявляются в XI веке созданием монастырских училищ по инициативе представительниц аристократического происхождения. Причинами возникновения организованного женского образования явились следующие: особенности развития государства, требующие повышения общего уровня грамотности населения, усиление взаимодействия с иностранными гражданами. К середине XVIII в. сеть учебных заведений обогащается открытием частных школ. Основным видом обучения женщин-аристократок являлось домашнее обучение. Содержание образовательных программ обусловливалось социально — культурными условиями развития государства в конкретный исторический период. Так, формирование навыков чтения и письма, церковного пения обогащалось изучением предметов гуманитарного цикла: иностранных языков, истории, географии, основ танцевального, музыкального искусства. Появление переводной литературы в первой четверти XVIII в. способствовало систематизации учебного процесса, формированию навыков самообразовательной деятельности средствами литературных источников. Обучающие функции возлагались на иностранных граждан как носителей определенного языка и культуры, способных удовлетворить потребность общества в изучении французского и немецкого языков. Несмотря на прогрессивные начинания, женское просвещение характеризовалось отсутствием сети государственных учебных заведений, программ обучения, профессионально подготовленных педагогических кадров.

Литература:

1.         История образования и педагогической мысли за рубежом и в России: Учеб. пособие для студентов высш. пед. учеб. заведений [Текст] / И. Н. Андреева, Т. С. Буторина, З. И. Васильева и др.; Под ред.З. И. Васильевой.- М.: Издательский центр «Академия», 2002.- 416 с.

2.         Зинченко, Н. Женское образование в России. Исторический очерк [Текст] / Н.Зинченко.- СПб.: Комм. скор. Лиг., 1901.- 48 с.

3.         Лихачева, Е. О. Материалы для истории женского образования в России (1086–1796) [Текст] / Е. О. Лихачева. — СПб.: Типография М. М. Стасюлевича,1890. — 300 с.

4.         Михневич, В. О. Русская женщина XVIII столетия [Текст] / В. О. Михневич. — Киев: Типография И. И. Чоколова, 1895.- 402 с.

5.         Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза, И. А. Ефрона [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.runivers.ru/