Говоря об истоках использования специальных знаний при том или ином исследовании, следует отметить, что оно началось достаточно давно, когда судебной экспертизы как науки и института еще не существовало.
Как свидетельствуют различные литературные источники, еще в Древнем Риме проводились исследования золотых монет, а в Древней Индии и Китае, не зная каких-либо основ экспертизы, люди умели «читать» следы и по ним выслеживать врага или раненого зверя. Позже в Индии была создана особая каста следопытов или сыщиков. В ней с детского возраста учили мальчиков этому непростому ремеслу, привлекая их к розыску преступников. Позже искусству «читать следы» учили воинов и охотников, а по мере совершенствования знаний и навыков уже с середины XIX века они применяются в армии.
Первые судебно-медицинские экспертизы начали проводиться в XVII веке. Но использование медицинских знаний в сфере судопроизводства предусматривалось задолго до этого периода. Так, в своде законов вавилонского царя Хаммурапи (XVIII век до н. э.) было записано об ответственности за ошибки во врачебной практике. В Римской империи существовали правовые таблицы, в которые были включены специальные правила по судебно-медицинскому осмотру трупов людей, погребению трупов, медицинскому исследованию физического состояния детей, женщин, рабов. [1, с. 28]
Большой вклад в развитие этих правил вложили известные ученые: Гиппократ, Аристотель, Архимед.
В VI веке законы Китая предусматривали смягчение наказания сумасшедшим и слабоумным. Таким образом, врачами был накоплен достаточно большой опыт судебно-медицинского исследования не только живого человека, трупа, выявления следов яда в тканях умерших, но и его одежды. Именно в судебной медицине начали проводиться экспертизы по огнестрельным повреждениям на теле и предметах одежды пострадавшего. Первые научные труды по судебно-баллистической экспертизе были написаны врачами, специалистами в области судебной медицины. Такая же ситуация складывалась и по исследованию многих объектов, которые позже стали предметом исследования судебно-трасологической экспертизы (следы пальцев рук, зубов человека и другие). Наряду с исследованием следов человека, судя по историческим документам, например, в России уже в XV и XVI вв. проводилось сравнение рукописей при установлении подлинности документов или способа подделки. Эти исследования поручали проводить фармацевтам и аптекарям.
Официальным же становлением судебной экспертизы в России принято считать 1716 г., т. к. в этот период Петр I ввел в Воинский устав специальное предписание о привлечении лекарей для исследования повреждений на одежде и теле пострадавшего.
В 1857 г. в своде законов Российской Империи указывалось, что рассмотрение и сличение почерков производится по назначению суда сведущими в том языке, на коем написаны и подписаны сличаемые документы. Такое исследование поручалось уже секретарям присутственных мест, учителям чистописания или другим преподавателям, т. к. аптекари и фармацевты не могли выполнять такие исследования на должном уровне.
В конце XVIII в. и начале XIX в. экспертиза получает все большее развитие в Европе; во Франции, Германии и США исследуют следы крови, волосы и различные токсичные препараты, яды. [2, с. 22]
В России в этот период создаются врачебные управы (в Москве — Медицинская контора, а в Санкт-Петербурге — Физикат), которым вменяется проведение различного рода исследований, а также выполнение контрольных функции по отношению к аптекарям и фармацевтам.
Первым же учреждением, в котором начала формироваться судебная экспертиза, стала Санкт-Петербургская академия наук, ученых которой привлекали к производству исследований в интересах правосудия. Основой для дальнейшего развития действительно научных методов криминалистической экспертизы документов стали исследования, проводившиеся академиками-химиками Ю. Ф. Фрицше и Н. Н. Зининым [3, с. 19].
Важным событием, повлиявшим на процесс судопроизводства в России и развитие судебных экспертиз, было принятие в 1864 г. Судебной реформы. Она регламентировала процесс предварительного расследования, получения и фиксации доказательств, обусловила необходимость более широкого использования научных познаний при рассмотрении уголовных и гражданских дел.
В соответствии с Уставом уголовного судопроизводства (ст. 112, 325) определялось и положение экспертизы. Эксперты должны были приглашаться в тех случаях, когда для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии. В ст. 326 указывалось, что в качестве экспертов могли приглашаться «врачи, фармацевты, профессоры, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особую опытность» [4, с.13].
Исходя из положения экспертизы, были сформулированы основные требования к экспертам, которые не потеряли актуальность и в наше время. Это незаинтересованность в исходе дела, объективность мнений и суждений, возможность проявления инициативы при проведении исследования в целях «вскрытия признаков, могущих привести к открытию истины». Заключения экспертов должны были проверяться и оцениваться судом, что предусмотрено и современным процессуальным законодательством.
Большой вклад в развитие экспертизы документов с использованием возможностей фотографии внес Е. Ф. Буринский. Он является одним из основоположников отечественной криминалистики. Уже в те годы, когда судебная экспертиза делала только первые шаги, Е. Ф. Буринский писал о ее главном принципе — должна быть «автономия эксперта, его независимость, свобода», так как «служебная зависимость вредно может отразиться на деятельности эксперта». Этот и многие другие принципы судебно-экспертной деятельности вошли в процессуальное законодательство. В 1903 г. им была опубликована монография «Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею», в которой он изложил результаты своих многолетних исследований. [5, с.13]
Особый интерес в историческом аспекте представляет развитие дактилоскопической экспертизы.
Открытие феномена пальцевых отпечатков — дактилоскопии — произошло в середине XIX века, когда два английских ученых, независимо друг от друга, Уильям Гершель и Генри Фолдс установили, что папиллярные узоры индивидуальны и не изменяются на протяжении всей жизни человека.
Практически в этот же период (1879–1880 годы) в Токио работал врач-шотландец Генри Фолдс, который преподавал японским студентам физиологию. Не зная, к каким результатам пришел Гершель, какие эксперименты он проводил, Фолдс, изучая доисторические глиняные черепки, обратил внимание, что на них имеются отпечатки пальцев, вероятно оставленные на сосудах, когда глина была влажной. Он сделал несколько отпечатков, сравнил их и сделал вывод для себя, что они могут служить в целях идентификации лучше, чем фотография. [6, с.14]
Несмотря на важность открытия, использование отпечатков пальцев еще многие годы было не востребовано в практике полиции. Объяснялось это тем, что в тот период французский доктор Альфонс Бертильон предложил свою систему идентификации — антропометрический метод, который заключался в измерениях отдельных частей тела. Его метод поддержал новый префект полиции Камекасс, который разрешил Бертильону проводить свои опыты в префектуре, а затем и во французских тюрьмах. Метод работал, и в течение 1884 г. Бертильон идентифицировал 300 ранее судимых. В 1888 г. метод Бертильона получает полное признание, его назначают директором полицейской службы идентификации. Метод стали называть «бертильонаж», который, как писали газеты, является величайшим и гениальным открытием XIX века в области полицейского дела. [7, с.21]
В 1906 г. в России Министерством юстиции была введена дактилоскопическая система регистрации преступников. В этих целях при Главном тюремном управлении было учреждено Центральное дактилоскопическое бюро. Были утверждены «Правила о производстве и регистрации дактилоскопических снимков» и издан циркуляр «О введении дактилоскопии в тюремном ведомстве для регистрации преступников».
Большой вклад в развитие криминалистики и судебной экспертизы был внесен С. Н. Трегубовым. В своем практическом руководстве для судебных деятелей «Основы уголовной техники», изданном в 1915 г., он не только описал методы и приемы исследования различных следов, но и предпринял попытку дать им научное объяснение.
В России первая работа по дактилоскопии была опубликована П. С. Семеновским в 1923 году «Дактилоскопия как метод регистрации». Позже в 1934 г. в г. Киеве выходит работа Г. Данилевского «Дактилоскопия». [8, с.33]
Первые экспертные исследования по идентификации преступников по следам рук начали проводиться в России в начале 20 столетия. Официально признанной первой дактилоскопической экспертизой считается проведенная известным специалистом в области дактилоскопии В. И. Лебедевым в 1912 г. по делу об убийстве провизора «Харламовой аптеки» Вайсброда в Петербурге. Во время осмотра на месте преступления нашли осколок разбитого стекла дверей аптеки с несколькими отпечатками пальцев, один из которых был отчетливо выражен и содержал важные детали папиллярного узора. При сравнении его с признаками узора большого пальца подозреваемого Алексеева было установлено тождество. Заключение эксперта было положено в основу обвинительного приговора. С тех пор дактилоскопия получила в нашей стране заслуженное признание и широко используется в экспертной практике, так как наиболее востребована при расследовании и раскрытии преступлений. [9, с.24]
Исходя из потребностей следственной и судебной практики, необходимо было существенно увеличить объемы применения научных познаний. Это обусловило принятие решения организационных проблем — создания сети экспертных учреждений.
В России первыми специализированными судебно-экспертными учреждениями стали кабинеты научно-судебной экспертизы. Они были образованы на основе принятого закона о создании таких учреждений. В 1912 — в г. С. Петербурге г. В январе 1913 г. кабинет научно-судебной экспертизы открылся при прокуратуре Московской судебной палаты, в январе 1914 г. в Киеве и Одессе. При создании их использовался опыт работы судебно-фотографической лаборатории, учрежденной в 1893 г. при прокуратуре Санкт-Петербургской судебной палаты, и экспертных учреждений Европы.
Наряду с развитием научных основ, методов и приемов судебной экспертизы формировалась и правовая база использования специальных знаний в расследовании преступлений.
Уголовно-процессуальные кодексы 1922 и 1923 гг. отказались от термина «сведущие лица», принятого судебными уставами Российской Империи 1864 г., и ввели общепризнанный в юридической литературе термин «эксперт». [10, с.51]
Первыми судебно-экспертными подразделениями после 1917 г. можно считать экспертные подразделения, образованные в составе уголовного розыска 1 марта 1919 года. В настоящее время это экспертно-криминалистические подразделения МВД России Федеральное государственное казенное учреждение «Экспертно-криминалистический центр Министерства внутренних дел Российской Федерации» (ЭКЦ МВД России) является государственным судебно-экспертным учреждением, находящимся в непосредственном подчинении Министерства внутренних дел Российской Федерации.
ЭКЦ МВД России является головным экспертным подразделением системы Министерства внутренних дел Российской Федерации по обеспечению функций Министерства по организации экспертно-криминалистической деятельности.
Литература:
1. Гаврилов Л. Н. Крылов И. Ф. Очерки истории криминалистики и криминалистической экспертизы. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975. 188 с.
2. Воронков Ю. Ваганов П. А., Лукницкий В. А. Нейтроны и криминалистика. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981. 192 с.
3. Зинин А. М. Судебная экспертиза: учебник. — М.: Право и закон; Юрайт — Издат, 2002. 320 с.
4. Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. — М.: Норма, 1999. 496 c.
5. Белкин Р. С. Криминалистика. Краткая энциклопедия. — М.: Большая Рос. Энцикл., 1993. 111 c.
6. Криминалистика: История, общая и частные теории. В 3-х томах: Учебник. Т. 1 /Под ред. Р. С. Белкина, В. Г. Коломацкого. — М.: Изд-во Акад. МВД России, 1995. 280 c.
7. Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частная теории. — М.: Юрид. лит., 1987. 272 c.
8. Белкин Р. С. Избранные труды. /Предисловие Е. Р. Россинской. — М.: Норма, 2008. 768 c.
9. Белкин Р. С. Криминалистика и новые области научного знания (теория оперативно-розыскной деятельности, теория управления) //Проблемы криминалистической тактики. Труды Омской ВШМ. — Омск: Изд-во Ом. ВШМ МВД СССР, 1973, Вып. 16. С. 3–15.
10. Самошина З. Г. Исторический очерк развития криминалистики на юридическом факультете МГУ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 82 с.
