Инновация — одна из самых важных характеристик деятельности, значимость которой растет параллельно с расширением масштабов научно-технического прогресса. Следует указать на тот факт, что в настоящее время в мире около 70 % прироста валового внутреннего продукта приходится на долю новых знаний, воплощаемых в инновационных технологиях производства и управления.
Впервые о моральной стороне инновационного развития цивилизации заявили в середине XXвека создатели Римского клуба в работе «Пределы роста», ставшей к настоящему времени классической в аспекте осмысления разного рода опасностей, производных от инновационной деятельности, в том числе и опасностей этических.
Й.Шумпетер впервые дал определение инновации. Это понятие исследователь применил отнюдь не к любому изменению, но только и единственно к такому, которое произведено с целью внедрения и использования новых видов потребительских товаров, новых производственных, транспортных средств, рынков и форм организации в промышленности.
Разумеется, с тех пор как в начале прошлого века Й.Шумпетер опубликовал свою основную работу[1], определение инновации варьировало, хотя и не принципиально.
Фактом, заслуживающим упоминания при историко-философском подходе к изучению феномена, является то, что именно Й.Шумпетер не только ввел термин «инновации» в научный оборот, но и стимулировал изучение ее как комплексного процесса[2].
Необходимо отметить, что в настоящее время проблема инноваций последовательно рассматривается и анализируется при помощи гуманитарно-научного инструментария — более всего в сферах экономики, политики и образования. Тем не менее, фиксируя спектр научных работ по данной теме, нельзя не отметить редкость и — главное — явную неполноту отечественных исследований феномена инноваций в его связи с этическим нормотворчеством.
И это вполне понятно, поскольку первые шаги большинства исследовательских направлений, как показывает история естествознания и техники совсем нечасто бывают связаны с анализом этических основ изучаемого предмета.
Только с этого времени — времени широких (в рамках общества) обсуждений морально-этических граней феномена — начинается исследование этических границ инновации.
Остановимся более подробно на прединновационном этапе истории цивилизации.
2.1. Античность.
В этот период сделано ряд выдающихся открытий, которые можно считать инновациями применительно к тому времени: например, диалектика, майевтика Сократа, логика Аристотеля и др.).
Обратим внимание на следующее: при всей их значимости открытия эти не вышли за сферу теоретической деятельности. Это вне всяких сомнений связано с низким во времена Античности статусом практической сферы труда.
2.2. Средневековье.
Наиболее типичная для Античности концепция индивида как метафизической данности, продуцирующей в интеллектуальной и духовной сферах мифы и теории, была дополнена (а в ряде случаев вытеснена) динамической концепцией личности как процесса нравственно-религиозного самоопределения души в течение всего времени ее соединения с телом»[3].
Основной задачей труда виделось создание необходимого минимума средств существования, минимума без которого невозможно выжить. Дальше этого экономика средневекового Запада не шла.
Тем не менее, нельзя не подчеркнуть, что Социокультурной моделью объективации нового в данный период предстало откровение.
2.3. Возрождение.
В эпоху Возрождения в результате переосмысления христианских догматов развивается осознание человека как творца. Первостепенное значение среди личностных качеств, приобретает способность не только видеть прекрасное, но и создавать его — творить прекрасное. В культуре этой эпохи творчество покидает узкие рамки профессий и распространяется на всю деятельность человека. Важно отметить, что, при этом, творчество ассоциируется, прежде всего, и главным образом, с художественным творчеством и — с созерцанием в гораздо большей мере, чем с конструктивным созиданием (если мы не берем такие исключения, как Леонардо да Винчи в научно-техническом преломлении его жизнедеятельности). В большинстве ситуаций само научно-техническое творчество в данный период приравнивается к искусству. И по-прежнему исследовательский интерес продолжает проявляться значительно шире и чаще в духовно-теоретической сфере, чем в материально-практической.
Но важно подчеркнуть, что между тем, как материально-практический сегмент культуры остается второстепенным по отношению к сфере духовно — теоретической и по сравнению с ней, в период Возрождения происходит своеобразное открытие человеком самого себя и — через стихийное самоутверждение своей индивидуальности — открытие другого.
А это значит, что социокультурной моделью объективации нового в данную историческую эпоху выступает открытие.
2.4. Реформация.
Если Возрождение было пронизано духом творчества, то, согласно М.Веберу, высшей ценностью Реформации стал труд. В этот период чрезвычайно возросли моральное значение профессионального труда и религиозное воздаяние за него»[4]
В этот период «впервые на историческую арену, — как справедливо отметил В. Ж. Келле, — вышел институт, социальной функцией которого стало постоянное генерирование новаций, в данном случае — нового знания.
«Если человек в эпоху античности ориентировался в своей деятельности на порядок природы, в Средневековье — на Божественный порядок, то, начиная с Нового времени, «потеряв почву под ногами», индивид начинает искать основания рационализации в самом себе»[5], создается нравственный идеал, наиболее четко сформулированный Б.Франклином, человека, который сам является кузнецом своего счастья, субъекта, обязанного всем самому себе (self made man).
Данный процесс эволюции ценностей нашел свое отражение в том, в частности, что этика практической пользы становится со временем одним из самых важных ценностных критериев как продуктов, так и процессов жизнедеятельности.
Таким образом, Новое время синтезирует культурные тенденции Возрождения и Реформации, формируя качественно иную социокультурную реальность. На передний план в жизни общества и в системе нормативов мировосприятия выдвигаются наука и разум, задавая сциентистски-ориентированную парадигму.
Рассматриваемый отныне в позитивном плане труд и связанная с трудом практическая польза получают многообразную научно-техническую поддержку и обоснование.
Творчество воспринимается как практико-преобразовательная деятельность и проецируется на все более широкий спектр жизни общества. Фундаментальной характеристикой в концептуальных основаниях творчества становится направленность на новое.
Доминанта предметно-практической деятельности в культуре Нового времени и утверждение пользы в качестве ценностной ориентации общества, прикладной характер креативно-теоретической деятельности, явно прослеживающийся а науке (и, добавим, в сфере технологии в целом — А.О.), позволяют утверждать, что социокультурной моделью объективации нового в данную эпоху является изобретение[6].
2.5. Современность.
Основные базовые принципы индустриального производства — массовость, стандартизация, специализация, синхронизация, централизация, концентрация и максимизация. В индустриальный период развития западной цивилизации данные принципы стали базовыми установками формирующегося в соответствии с ними социокультурного пространства[7].
3. Конкретизация проблематики этических границ
Параллельно происходит следующий процесс: «разумно трудящийся» человек индустриальной эпохи, образ которого и нормативные ценности сформированы каждодневным рутинным трудом, обеспечивающим существование, в эпоху информационных технологий, по мере того, как труд все заметней приобретает элементы творчества, превращается в «человека играющего», креативный потенциал которого становится все более активно востребован условиями постиндустриального бытия.
«Креативность, — по свидетельству Г. А. Маслоу, — становится вопросом национальной и международной политики. Отмечая нестабильность реалий второй половины ХХ века, скорость научно-технического прогресса и постоянное изменение производственных процессов, Маслоу подчеркнул явно растущую необходимость в креативных личностях: «мы должны, — подчеркивал он, — вырастить новую породу людей — импровизаторов, способных принимать молниеносные творческие решения»[8]. Данная идея реализовалась раньше времен, которое предсказал Маслоу.
Специфика черт инновационной деятельности и контур сложности связанных с ней проблем этических границ легко становятся наглядными. Достаточно привести два примера.
1. В последнее время в арсенале понятий и, параллельно, в международной практике инноваций появилось понятие «глокализация». Имеется в виду взаимопроникновение глобальных и локальных культурных (в том числе этических) ценностей. Очевидно, что в данном случае можно сказать, что разверзается бездна этических инновативных проблем[9].
Для конкретизации проблематики этических границ инновационной деятельности важно подчеркнуть, при этом, что процесс «глокализации» как инновативного проявления глобализации, по меньшей мере, двуедин: с одной стороны, это процесс культурной унификации, вестернизации, порождающий антиглобализм. Это — процесс, побуждающий регионы мира принять компьютеры, мобильную телефонную связь, электронную почту, международную информационно-коммуникативную сеть Интернет, спутниковое телевидение и т. п. Вместе с тем, глокализация подразумевает целенаправленную заботу о сохранении и расширенном воспроизводствелокальных культур, — в том числе при помощи инноваций.
Приведем пример, который позволит нам впоследствии (за границами данного реферата) провести анализ специфики этических границ современных инноваций.
Президент Соединенных Штатов Америки Барак Обама своим указом санкционировал 15 марта 2009 года финансирование из государственного бюджета программы исследований стволовых клеток. Несколько лет назад Джордж Буш, будучи президентом, запретил эксперименты над стволовыми клетками, поскольку материалом для «проб и ошибок» являются человеческие эмбрионы. Получилось, что Джордж Буш и Барак Обама, включив в свои решения относительно столь важной инновации как эксперименты на стволовых клетках моральный компонент, оказались по разные стороны нравственных баррикад.
При этом, какому бы «приговору» властей ни верить, какой бы из двух противоположных управляющих логик ни следовать, инновация, обеспеченная решением государственной власти, осталась без общественнойнравственной санкции — с очевидными «белыми нитками» политической целесообразности.
Таково на сегодняшний день положение в проблематике нравственных границ инноваций, ситуация, к которой привело историческое развитие инновационной этики в ее взаимосвязи с научно-техническим и социальным прогрессом, политическими и экономическими преобразованиями.
4. Вывод
Предложенное понимание генезиса инновационной деятельности, разумеется, условно. Понятно, что какой бы период истории ни был подвергнут анализу, в любое время и по отношению к любой точке земного шара можно указать на создателей инноваций, медиумов инновативных откровений, великих теоретиков, гениальных изобретателей и первооткрывателей.
Предложенный подход предоставляет определенные преимущества.
1. Увеличиваются возможности выявить ознаменованные наиболее рельефными фигурами своего времени акценты и тенденции в историческом развитии инновационной деятельности.
2. Главное методологическое удобство предложенного подхода состоит в том, что в его рамках можно максимально объемно обозначить именно этические границы инновационной деятельности в их повременной специфике.
Литература:
1. Авдеева И. А. Некоторые этические вопросы практики PR.-Вестн. Моск. Ун-та. сер.7. Философия. 2007. № 6, С.76
2. Бауман З. Индивидуализированное общество. Пер. с англ. В. Л. Иноземцева. М.: Логос, 2002, С.185.
3. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. — М., Академия, 1999, с.102.
4. Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. — М.: Прогресс, 1990.
5. Гайденко П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: Пер Сэ; Спб.: Университетская книга, 2000.
6. Гремингер Р. Стратегические разработки нуждаются в инновациях //Проблемы теории и практики управления — 1997, N6.
7. Гарнцев М. А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987.
8. Инновации и образование. Сб. материалов конференции. Серия «Symposium», вып. 29. — СПБ: Санкт-петербургское фил-е общество, 2003 — С.119–125
9. Иноземцев В. Л. Экспансия творчества — вызов экономической эпохе // Полис, 1997, N 5.
10. Каган М. С. Эстетика как философская наука. — Спб.: Петрополис, 1997.
11. Капустин В. С. Синергетика социальных инновационных процессов. Социология. 10.04.2007, http://www.nonlin.ru/node/111.
12. Келле В. Ж. Инновационная система России: формирование и функционирование. М.: Едиториал УРСС, 2003, С.113.
13. Кондратьев Н. Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения: Избр. тр. / Сост. Ю. В. Яковец. — М.: Экономика, 2002.
14. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Пер. с фр. — М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992.
15. Маслоу А..Г. Дальние пределы человеческой психики. Спб.: Евразия, 1999.
16. Медицинская газета. 13.03.09.
17. Санто Б. Инновация как средство экономического развития. Пер. с венг. –М.: Прогресс, 1993.
18. «Стандартная практика для обследования научных исследований и разработок в ред.1993 http://www.nw –innovations.ru
19. Теркина А. В. Инновация как социокультурный феномен: дисс. канд. филос. наук 09.00.11 — Москва, 2006.
20. Тард Г. Социальная логика. СПб., Социально-психологический центр, 1996.
21. Тоффлер Э. Третья волна. Пер. с англ. — М.: ООО Фирма Изд-во АСТ, 1999.
22. Черникова И. В. Философия и история науки. — Томск: Изд-во НТЛ, 2001.
23. Шевеленко А. Я. Наука и техника в средневековом городе. / Город в средневековой Западной цивилизации Западной Европы. Жизнь города и деятельность горожан. — М.: Наука, 1999 — Т.2.
24. Шумпетер Й. История экономического анализа. В 3 т. Пер. с англ. Под ред. Автономова. — Спб. Экономическая школа. М. Высшая школа экономики, 2001.
25. Шумпетер Й. Теория экономического развития — М: Прогресс, 1982.
26. Findley C. S., Lumsden Ch.J.The Creative Mind. Toward an Tvolutionary Theory of Discovery and Innovation // J. of Social and BiologicalStructures. 1988, Vol.11.
27. Lyotard J. F. The Postmodern Condition. Manchester, 1984.
[1] Cм. Шумпетер Й. Теория экономического развития – М: Прогресс, 1982.
[2] См. Там же.
[3] Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987. С.23.
[4] Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1990. С.99.
[5] Там же, С.92.
[6] Теркина А.В. Цит. раб., С.83.
[7] См. Тоффлер Э. Третья волна. Пер. с англ. – М.: ООО Фирма Изд-во АСТ, 1999.
[8] Маслоу А..Г. Дальние пределы человеческой психики. Спб.: Евразия, 1999, С.108.
[9] Теркина А.В. Инновация как социокультурный феномен, Ук. раб., с. 134.
