Теоретический анализ практики применения уголовного закона и специальных криминалистических исследований [2] позволяет заключить, что типичные следственные ситуации начального этапа расследования преступлений, предусмотренных ст. 228–228.1 УК РФ [8], обусловлены прежде всего сочетанием двух системообразующих параметров: объема и качества исходной информации о событии преступления, с одной стороны, и наличия либо отсутствия задержанного лица — с другой. В условиях доминирования бесконтактных форм оборота наркотиков традиционная криминалистическая типология указанных ситуаций претерпевает существенные изменения. В современных реалиях можно выделить четыре базовых варианта развития следственной ситуации, наиболее характерных для сегодняшней правоприменительной практики.

Ситуация 1. Лицо задержано с поличным в момент совершения преступления либо непосредственно после его окончания (наиболее благоприятный для расследования вариант). В подобной конфигурации развития событий подозреваемый (как правило, курьер или закладчик) задерживается сотрудниками полиции в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) либо в процессе патрульно-постовой службы. Специфика такой ситуации в современных, состоит в необходимости максимально быстрого и процессуально безупречного закрепления связи между задержанным, обнаруженным веществом и конкретной местностью [1]. Центральным следственным (либо процессуальным) действием выступает осмотр места происшествия, личный досмотр (в рамках КоАП РФ — до возбуждения уголовного дела) либо личный обыск (после возбуждения).

Именно здесь проявляется процессуальная коллизия. Если наркотическое средство изымается из кармана одежды, подобное изъятие по своей юридической природе должно оформляться как личный обыск (ст. 184 УПК РФ [7]). Вместе с тем на стадии доследственной проверки (ст. 144 УПК РФ) производство личного обыска затруднено необходимостью предварительного вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. В результате на практике нередко используется механизм осмотра места происшествия, при котором местом признается участок местности, где задержано лицо, либо изъятие проводится в рамках личного досмотра.

В рамках данной ситуации критически значимым становится немедленное изъятие и процессуальное закрепление данных мобильного телефона задержанного. Как обоснованно подчеркивается в научной литературе [3, 5], именно в мессенджерах (Telegram, WhatsApp) и приложениях для заметок чаще всего хранятся координаты тайников (мастер-кладов), фотоматериалы с изображением мест закладок, а также переписка с куратором. Осмотр смартфона в порядке ст. 176–177 УПК РФ [7] позволяет трансформировать исходно простую ситуацию (задержание лица с наркотическим средством) в перспективную с точки зрения установления и документирования цепочки сбыта.

Ситуация 2. Обнаружены наркотические средства, однако лицо, их оставившее, не установлено (ситуация выраженной информационной неопределенности). Такая конфигурация складывается при выявлении тайников-закладок случайными гражданами или сотрудниками полиции без одновременного задержания курьера. В соответствии со ст. 144 УПК РФ [7] в этом случае проводится осмотр места происшествия. Ключевая проблема — отсутствие установленного субъекта преступления, что предопределяет особую направленность деятельности следователя.

Во-первых, требуется максимально детальная фиксация особенностей упаковки (характер изоленты, тип зип-лок-пакета, наличие магнита и т. п.). Способ упаковки нередко позволяет отнести тайник к определенному интернет-магазину (наркошопу).

Во-вторых, назначается дактилоскопическая и молекулярно-генетическая экспертиза изъятых упаковочных материалов. Современная экспертная практика демонстрирует, что даже на клейкой поверхности изоленты возможно обнаружение пригодных к идентификации следов папиллярных узоров либо ДНК-профиля [4].

В-третьих, проводится анализ биллинга и соединений абонентских номеров в зоне обнаружения тайника в предполагаемый период его закладки (соответствующие сведения запрашиваются на основании судебного решения).

Ситуация 3. Поступила оперативная информация о готовящемся либо уже начавшемся сбыте, личность предполагаемого участника известна, однако его задержание еще не осуществлено. Данная ситуация характеризуется наличием опережающей (превентивной) информации и развивается по логике реализации результатов оперативно-розыскной деятельности. Следователь в тесном взаимодействии с оперативными подразделениями разрабатывает план задержания. Наиболее результативным инструментом выступает проведение ОРМ наблюдение или проверочная закупка (включая дистанционные форматы).

Особенностью рассматриваемой ситуации является необходимость системного документирования цифровых финансовых операций. Если ранее проверочная закупка, как правило, связывалась с передачей меченых денежных купюр, то сегодня речь чаще идет о переводе криптовалюты или фиатных средств на электронные кошельки (Qiwi, ЮMoney и др.). В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ № 14 [6], для квалификации деяния как сбыта достаточно совершения действий, направленных на передачу наркотического средства. В этих условиях следователь обязан заблаговременно привлечь специалиста, способного обеспечить фиксацию электронных следов трансакций и скриншотов переписки, поскольку преступники нередко удаляют чаты дистанционно [2].

Ситуация 4. Лицо задержано после приобретения наркотического средства (потребитель) и дает показания, указывая на конкретного сбытчика либо на место расположения закладки. В таком случае следственная ситуация приобретает дуалистический характер: одновременно расследуется эпизод приобретения/хранения (ст. 228 УК РФ) и эпизод сбыта неустановленным лицом (ст. 228.1 УК РФ). Приоритетной задачей становится проверка показаний на месте: задержанный демонстрирует точное место, где им был поднят «клад». Осмотр соответствующего участка местности позволяет зафиксировать географические координаты и соотнести их с данными, содержащимися в мобильном телефоне задержанного.

Существенный аспект связан с необходимостью целенаправленной работы с задержанным, направленной на получение доступа к его аккаунту в теневом интернет-магазине. Это открывает возможности для изучения «витрины» магазина, используемых способов оплаты и, в ряде случаев, для выхода на организаторов преступной деятельности посредством анализа блокчейн-транзакций [2].

Обобщая рассмотренные варианты развития следственной ситуации, можно констатировать, что их специфика на современном этапе органически связана с обязательным использованием специальных знаний в области информационных технологий. Следственная ситуация более не ограничивается исключительно физическим пространством; она неизбежно включает виртуальную составляющую (облачные хранилища, мессенджеры и иные цифровые сервисы), доступ к которой должен быть обеспечен в наиболее ранние часы после выявления преступления. Именно оперативное получение и процессуальное закрепление цифровых следов становится ключевым условием успешного расследования преступлений, предусмотренных ст. 228–228.1 УК РФ [8].

Анализ рассмотренных следственных ситуаций позволяет констатировать наличие качественного, по сути парадигмального сдвига в системе расследования наркопреступлений. Если ранее акцент доказывания традиционно делался на материальных следах (отпечатки пальцев, микрочастицы вещества, следы упаковки и т. п.), то в современных условиях центр тяжести постепенно смещается в плоскость информационных, прежде всего цифровых, следов. Тем самым формируется зона повышенной правовой чувствительности, поскольку действующие процессуальные механизмы изъятия, осмотра и фиксации электронной информации далеко не всегда успевают адаптироваться к динамично развивающимся технологическим способам сокрытия следов преступной деятельности (использование VPN-сервисов, цепочек прокси-серверов, программ шифрования и иных средств анонимизации).

Существенную сложность продолжает представлять интерпретация поведения задержанного при отсутствии прямых, очевидных признаков сбыта (таких как наличие весов, фасовочных материалов, характерной суммы денежных средств и др.). В подобных случаях решающее значение приобретает именно комплексный, ситуационный подход: только сопоставление времени создания фотографий, данных геолокации телефона, информации биллинга и иных цифровых следов позволяет убедительно опровергнуть защитную версию и продемонстрировать их связь с деятельностью по сбыту.

Отдельного внимания требует зависимость успешного разрешения следственных ситуаций от уровня и качества взаимодействия между следователем и оперативными подразделениями. В условиях бесконтактных форм сбыта так называемый информационный вакуум, неизбежно возникающий при обнаружении тайника без установления лица, его организовавшего, может быть преодолен исключительно за счет полноценно организованной оперативной работы, включая применение технических мероприятий на каналах связи и иных средств ОРД. Изолированная, «автономная» деятельность следователя в подобных условиях, как правило, не приводит к значимым результатам и носит во многом формальный характер.

Дискуссионным и методологически сложным остается вопрос уголовно-правовой оценки действий лиц, выполняющих функции «операторов», «логистов» или «складов», которые не вступают в непосредственный контакт с конечным потребителем. Специфика следственной ситуации в этом случае заключается в том, что доказательства их причастности зачастую локализованы преимущественно в электронно-цифровой среде — на серверах и платформах, размещенных за пределами юрисдикции Российской Федерации. Это объективно обуславливает необходимость дальнейшего развития механизмов международно-правового сотрудничества, унификации процедур запроса и получения цифровых данных, а также внедрения новых форм депонирования и сохранения электронных доказательств.

Наконец, следует подчеркнуть, что сама система типизации следственных ситуаций не может рассматриваться как статичная и завершенная. Появление новых преступных схем (включая использование беспилотных летательных аппаратов для доставки, автоматизированных ботов-продажников, распределенных платформ сбыта и т. п.) неизбежно формирует новые, более сложные алгоритмические задачи для органов предварительного расследования. В этих условиях криминалистические методики должны обладать адаптивностью и способностью к оперативной модернизации, а профессиональная подготовка следователей — включать углубленное изучение основ компьютерной информации, цифровой криминалистики и правовых аспектов работы с электронными доказательствами.

В ходе проведенного исследования осуществлена классификация типичных следственных ситуаций первоначального этапа расследования наркопреступлений, среди которых доминирующее значение сохраняют задержание с поличным (в том числе в момент получения координат тайника) и обнаружение наркотических средств в тайниках при отсутствии данных о причастном лице. Показано, что современная следственная ситуация носит гибридный характер, поскольку объективно объединяет в себе элементы материальной обстановки и цифровой среды.

Литература:

1. Куликов А. В., Шелег О. А. Особенности осмотра места происшествия по делам о незаконном обороте наркотических средств, совершённых бесконтактным способом, в ракурсе обеспечения задач национальной безопасности //Актуальные вопросы обеспечения национальной безопасности. 2023.
2. Чистова Л. Е. Типичные следственные ситуации первоначального этапа расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков с использованием интернета и электронных средств связи //Вестник Московского университета МВД России. 2011. №. 5.
3. Афзалетдинова Г. Х. Актуальные проблемы противодействия легализации доходов, полученных от незаконного оборота наркотиков //Актуальные проблемы права и государства в XXI веке: сборник материалов XI Международной научно-практической конференции. Уфа. 2019. №. 1. С.
4. Бессонова Т. В. Особенности квалификации преступлений, связанных со сбытом наркотических средств //Вестник экономики, права и социологии. 2020. №. 4.
5. Сезонова Т. В. Особенности проведения отдельных следственных действий при расследовании незаконного сбыта наркотических средств через интернет-магазин //Актуальные проблемы борьбы с преступностью: вопросы теории и практики. 2021.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 № 14 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»// СПС «КонсультантПлюс». URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61074/ .
7. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 27.10.2025) // СПС «КонсультантПлюс». URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/.
8. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 15.10.2025) // СПС «КонсультантПлюс». URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/.