Статья посвящена анализу актуальных проблем уголовно-правовой охраны интеллектуальной собственности в России. Указывается низкая эффективность применения статей 146, 147 и 180 УК РФ и обосновывается необходимость декриминализации патентных правоотношений. Автор отмечает необходимость усиления контроля за правильным применением норм уголовного законодательства в сфере интеллектуальной собственности для обеспечения их четкого отграничения от других видов преступлений и акцентирует внимание на несоответствии правовой конструкции статей 147 УК РФ, регулирующей ответственность за нарушение патентных прав, принципам патентования и защите прав юридических лиц. Делается вывод о необходимости реформирования законодательства в сфере уголовно-правовой охраны интеллектуальной собственности и повышения роли гражданско-правовых механизмов защиты.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, интеллектуальная деятельность, уголовно-правовая охрана, неоднократность, крупный ущерб, интеллектуальное пиратство.
The article is devoted to the analysis of actual problems of criminal law protection of intellectual property in Russia. The low effectiveness of the application of Articles 146, 147 and 180 of the Criminal Code of the Russian Federation is indicated and the need for decriminalization of patent legal relations is justified. The author notes the need to strengthen control over the correct application of the norms of criminal law in the field of intellectual property to ensure their clear separation from other types of crimes and focuses on the inconsistency of the legal structure of Articles 147 of the Criminal Code of the Russian Federation regulating liability for infringement of patent rights, the principles of patenting and protection of the rights of legal entities. The conclusion is made about the need to reform legislation in the field of criminal law protection of intellectual property and increase the role of civil law protection mechanisms.
Keywords: intellectual property, intellectual activity, criminal law protection, repetition, major damage, intellectual property.
Несмотря на реформирование нормативно-правовой базы, обеспечивающей охрану интеллектуальной собственности, эффективность уголовно-правовых средств остается низкой. Анализ статистических данных по преступлениям, квалифицируемым по ст. 146 и ст. 147 УК РФ, подтверждает эту тенденцию. Так, в 2023 году по ст. 146 было осуждено 70 человек, а по ст. 147 — ни одного. В 2022 году данные показатели составили соответственно 137 и 3 человека [7]. Специалист по патентному праву А. В. Залесов отмечает: «изучив гипотезу ст. 147 УК РФ, можно констатировать, что сконструированный отечественным законодателем состав преступления, направленный на пресечение преступной деятельности в отношении объектов патентного права, даже формально выглядит очень странным для патентного юриста. Используемые в нем правовые термины употреблены так, что они вызывают массу вопросов и требуют уточнения, что для уголовного закона, требующего однозначности в толковании, просто недопустимо. Очевидно, что наш законодатель в момент описания данного преступного деяния и его классифицирования, то есть размещения его среди других преступлений в Уголовном кодексе, был очень далек от понимания не только сущности, но и отдельных правовых категорий патентного права. Возможно, именно поэтому данная норма уголовного закона почти не применяется» [4].
Анализ практики применения ст. 147 УК РФ выявляет несоответствие механизмов уголовно-правовой защиты патентных прав экономическим интересам правообладателей. Во-первых, гражданский иск в рамках уголовного дела, который мог бы восстановить экономические потери потерпевшего, практически не применяется в российской правовой системе. Во-вторых, в большинстве случаев уголовные дела по ст. 147 УК РФ не возбуждаются на этапе доследственной проверки. В-третьих, нередко сама доследственная проверка и оперативно-розыскные мероприятия используются в целях давления на конкурентов, что не соответствует принципам правового государства и демонстрирует отсутствие эффективных механизмов защиты экономических интересов патентообладателей. Кроме того, анализ правовой конструкции ст. 147 УК РФ выявляет ряд несоответствий основным принципам уголовного права. Ключевая проблема заключается в смешении имущественного и личного неимущественного права как объекта охраны. Анализ классификации преступлений против интеллектуальной собственности в российском уголовном законодательстве выявляет несоответствие ст. 147 УК РФ основным принципам охраны прав. Данная статья расположена в разделе «Преступления против личности» и главе «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина», что не соответствует ее предмету — нарушению патентных прав. Статистические данные свидетельствуют, что подавляющее большинство патентных заявок (более 76 %) поступают от юридических лиц, а не от физических [6]. Следовательно, при нарушении патентных прав организации говорить о преступлениях против личности не корректно.
Ошибка классификации вероятно произошла из-за смешения авторского права и патентного права. В отличие от авторского права, где исключительные права возникают у автора с момента создания произведения, в патентном праве исключительные права возникают у заявителя по заявке после выдачи патента. Исторически патентное право и право на товарный знак были объединены в единую отрасль права — «промышленная собственность», которая стоит отдельно от авторского права. Это подтверждает Парижская конвенция об охране промышленной собственности 1883 года, в которой участвует Российская Федерация. Правильно было бы разместить состав преступления о нарушении патентных прав в разделе «Преступления в сфере экономики», по соседству со ст. 180 «Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)», так как исключительные права на средства индивидуализации (товарный знак или наименование места происхождения товара) являются родственными по отношению к исключительным патентным правам.
Еще одним недостатком ст. 147 УК РФ является то, что в ней описаны разные деяния, посягающие на разные права: имущественные (патентные права) и личные неимущественные (право авторства). В случае нарушения патентного права, являющегося имущественным правом, действительно может возникнуть материальный ущерб. Однако нарушение права авторства, являющегося личным неимущественным правом, не может повлечь материальных последствий для правообладателя. Присвоение авторства (плагиат) или принуждение к соавторству — это посягательство на личное неимущественное право авторства, которое охраняется бессрочно (ст. 1227 ГК РФ) и неотчуждаемо (ст. 1345 ГК РФ). В данном контексте «ущерб» может быть только моральным. Моральный ущерб присутствует в любом преступлении против личности, но он не может быть квалифицирующим признаком материального состава преступления. Следовательно, материальный состав преступления, характеризующийся нанесением крупного морального ущерба личному неимущественному праву авторства, практически невозможно установить в реальном правонарушении.
Вероятно, при принятии Уголовного кодекса в 1996 году законодатель смешал личное неимущественное право авторства и имущественное право на получение патента на изобретение. По видимости, имелось в виду присвоение прав заявителя по заявке на патентование, что действительно может повлечь материальные потери для изобретателя. Однако несмотря на исторические обстоятельства, необходимо констатировать, что ст. 147 УК РФ в данном контексте неприменима.
Таким образом, анализ содержания, толкования и статистики применения ст. 147 УК РФ свидетельствует о ее неэффективности в решении задач уголовно-правовой защиты патентных и изобретательских прав. С учетом особенностей патентного права, целесообразно рассмотреть вопрос о декриминализации патентных правоотношений, так как защита прав в данной сфере успешно осуществляется в рамках гражданского законодательства. Необходимо пересмотреть классификацию преступлений против интеллектуальной собственности в УК РФ с целью соответствия особенностям патентного права и практике его применения.
Данные по статистике правонарушений, связанных с незаконным использованием средств индивидуализации товаров (работ, услуг) (ст. 180 УК РФ), также свидетельствуют о низком уровне выявления и преследования виновных. Согласно данным ФКУ «ГИАЦ МВД России», в 2022 году было зарегистрировано 1410 преступлений по ст. 180 УК РФ, при этом в 651 случае (46,2 %) не удалось установить личности правонарушителей. Несмотря на стабильную статистику по количеству осужденных (289 лиц в 2022 году и 211 в 2023 году [7]), наблюдается тенденция к увеличению организованных форм преступной деятельности в данной сфере. В качестве наиболее распространенного предмета преступлений выступает контрафактная алкогольная продукция, что свидетельствует о возрастающей угрозе для потребителей.
Современные информационно-телекоммуникационные технологии (ИКТ) активно используются преступниками для совершения правонарушений, квалифицируемых по ст. 180 УК РФ. Анализ дела о незаконной продаже билетов на культурные мероприятия, раскрытого правоохранительными органами, демонстрирует высокую степень организованности и использование цифровых инструментов в современной преступности. Преступная группа, действовавшая под прикрытием фейковых сайтов, похожих на ресурсы правообладателей («Мариинский театр»), использовала механизмы «двойников» с использованием чужих товарных знаков для реализации билетов по завышенным ценам. При этом, в преступление было вовлечено более 50 человек, представляющих разные специализации: от IT-специалистов до продавцов и курьеров. Структура группы подчеркивает ее организованность и распределение ролей. Для обеспечения конспирации использовались услуги иностранных компаний по регистрации доменных имен, а взаимодействие с покупателями осуществлялось через интернет-телефонию. Географии деятельности группы была широкой и включала несколько городов, что свидетельствует о ее размахе и профессионализме. В итоге, незаконный доход преступников превысил 1 млрд рублей [3]. Квалификация действий виновных по ч. 4 ст. 180 УК РФ подчеркивает серьезность преступления и необходимость усиления мероприятий по предупреждению и пресечению преступлений в сфере незаконного использования средств индивидуализации товаров (работ, услуг) с использованием ИКТ.
Данные выводы подчеркивают необходимость поиска новых стратегий противодействия преступности, связанной с незаконным использованием средств индивидуализации товаров, с акцентом на повышение эффективности следственных действий и разработку более эффективных механизмов защиты прав правообладателей.
Квалификация преступления по данной статье требует установления факта незаконного использования чужого средства индивидуализации и наличия одного из отягчающих обстоятельств — неоднократности действий или причинения крупного ущерба (свыше 400 тысяч рублей). Несмотря на подробное рассмотрение понятий «неоднократность» и «крупный ущерб» в научной литературе, их применение в судебной практике вызывает сложности и неоднозначность [5].
Неоднократность предполагает совершение лицом двух и более действий, состоящих в незаконном использовании средства индивидуализации товаров (работ, услуг). При этом, может иметь место как неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации, так и одновременное использование двух или более чужих товарных знаков (или других средств индивидуализации) на одной единице товара.
Особого внимания заслуживает дискуссия о целесообразности установления признака неоднократности использования средств индивидуализации путем проведения оперативными сотрудниками последовательных проверочных закупок контрафактных товаров у одного и того же лица. На наш взгляд, в таких ситуациях достаточно применения мер административной ответственности по ст. 14.10 КоАП РФ, включая конфискацию товаров, материалов и оборудования.
Анализ правовых оснований квалификации преступлений против прав на интеллектуальную собственность также выявил ряд проблем и трудностей в правоприменительной практике, связанных с отграничением данных преступлений от смежных составов преступлений. В частности, наблюдается некорректное применение норм уголовного законодательства при квалификации действий, связанных с интеллектуальным пиратством. В случаях изготовления поддельных обложек аудио-, видеокассет с использованием изображений товарных знаков, суды часто исключают из обвинения статью 180 УК РФ (незаконное использование товарного знака), считая, что данные действия охватываются составом преступления, предусмотренным статьей 146 УК РФ (нарушение авторских и смежных прав). Данная практика является неверной и требует корректировки. Необходимо четко отграничивать преступления против прав на интеллектуальную собственность от смежных составов преступлений, учитывая специфику каждого вида нарушения и его влияние на общественные отношения.
Важно отметить, что незаконное использование товарного знака является самостоятельным преступлением, не ограничивающимся только нарушением авторских прав. Данное нарушение наносит ущерб репутации владельца товарного знака и может приводить к недобросовестной конкуренции. Поэтому необходимо усилить контроль за правильным применением норм уголовного законодательства в сфере интеллектуальной собственности и обеспечить их четкое отграничение от других видов преступлений.
Статья 1225 ГК РФ определяет два отдельных типа объектов интеллектуальной собственности:
- Результаты интеллектуальной деятельности, такие как литературные, музыкальные, художественные произведения, научные открытия и изобретения.
- Средства индивидуализации, которые служат для отличия юридического лица, продукции и услуг, например, товарные знаки, фирменные наименования и знаки обслуживания.
Данные объекты имеют различную правовую природу и не могут быть сведены к одному типу. Авторское произведение не является средством индивидуализации автора, а товарный знак не является результатом интеллектуальной деятельности. Товарные знаки относятся к самостоятельной отрасли интеллектуальной собственности — промышленной собственности (ст. 146 УК РФ), а не к авторскому праву.
Правовой режим товарных знаков установлен специальным институтом правовой охраны средств индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции (работ, услуг), который относится к патентному праву как подотрасли гражданского права. Таким образом, незаконное использование товарного знака (ст. 180 УК РФ) как самостоятельного объекта преступного посягательства, соединенное с незаконным использованием объектов авторского права или смежных прав, должно квалифицироваться по совокупности с статьей 146 УК РФ. Данный подход учитывает специфику каждого вида нарушения и обеспечивает более точную и эффективную квалификацию преступлений против интеллектуальной собственности.
Сложности в отграничении составов преступлений против прав на авторские, смежные, изобретательские и патентные права от преступлений против прав на товарные знаки, знаки обслуживания и места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров возникают из-за того, что все эти объекты являются результатами интеллектуальной деятельности. Однако, несмотря на схожесть в их правовой природе, они отличаются по своему назначению и режиму правовой охраны.
Статья 180 УК РФ, устанавливающая ответственность за незаконное использование товарного знака, является бланкетной, т. е. отсылает к гражданскому законодательству для определения понятия товарного знака. Согласно статье 1477 ГК РФ, товарный знак — это обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, а знак обслуживания — обозначение, служащее для индивидуализации выполняемых юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями работ или оказываемых ими услуг.
В Российской Федерации правовая охрана товарного знака (как и изобретения, полезной модели и промышленного образца) предоставляется исключительно на основании государственной регистрации. Это означает, что незаконное использование товарного знака без соответствующей регистрации является нарушением правового режима охраны промышленной собственности.
Таким образом, несмотря на то что объекты интеллектуальной собственности имеют схожую природу, они подпадают под разные правовые режимы и требуют раздельного правового регулирования. Данный факт усложняет процесс отграничения составов преступлений, связанных с нарушением прав на интеллектуальную собственность, и требует от правоприменителей особо внимательного подхода к квалификации преступных действий.
В практике правоприменения возникают трудности при отграничении объектов интеллектуальной собственности, обозначаемых сопряженными понятиями «товарный знак» и «промышленный образец». Несмотря на схожесть в их правовой природе, данные объекты отличаются по своему назначению и функциям. Промышленный образец является составной частью промышленного изделия, определяя его форму, цвет и рисунок. Товарный знак, в свою очередь, является отдельным обозначением, применяемым к изделию (слово, рисунок), и не является его неотъемлемой частью. Однако в случае, когда товарный знак приобретает объемный характер, воплощаясь в оригинальной форме изделия, данная форма может одновременно охраняться как промышленный образец и как товарный знак. Несмотря на это, функции данных объектов остаются различными. Товарный знак выступает в качестве индикатора, указывающего на изготовителя или продавца товара. Промышленный образец же предназначен для привлечения внимания покупателя своим видом, не указывающий на изготовителя.
Квалификация преступлений, предусмотренных статьей 180 УК РФ (незаконное использование товарного знака), сопряжена с проблемами в определении круга потерпевших, которым может быть причинен крупный ущерб. Существуют разные точки зрения на этот вопрос. С одной стороны, считается, что крупный ущерб от нарушения прав на товарный знак может быть причинен как владельцу товарного знака, так и потребителям, которые приобрели товары (получили услуги) ненадлежащего качества в результате использования поддельного товарного знака. С другой стороны, в случае причинения ущерба интересам потребителей в результате введения их в заблуждение относительно потребительских свойств и качества товара (услуги), речь должна идти о совокупности преступлений, предусмотренных статьей 180 УК РФ (незаконное использование товарного знака) и статьей 159 УК РФ (мошенничество).
Следственно-судебная практика в этой части также отличается противоречиями, что свидетельствует о необходимости более четкого правового регулирования и разъяснения проблемных вопросов в квалификации преступлений, связанных с нарушением прав на товарные знаки.
Обман потребителей относительно свойств и качества товара (услуги), сопряженный с незаконным использованием товарного знака, подлежит квалификации по совокупности статей 159 и 180 УК РФ (мошенничество и незаконное использование товарного знака). Однако в некоторых случаях данная совокупность преступлений может исключаться. Например, при продаже контрафактного товара, соответствующего по цене и качеству оригинальному товару, нельзя говорить о причинении ущерба потребителям. Также отсутствует мошенничество при продаже некачественного контрафактного товара по более низкой цене по сравнению с оригинальным товаром, так как потребитель может догадываться о контрафактном характере продукции в силу ее ценового несоответствия.
Таким образом, назрела необходимость реформирования законодательства в сфере охраны интеллектуальной собственности и повышения роли гражданско-правовых механизмов защиты.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 02.10.2024) [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс. URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 10.10.2024).
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 30.01.2024) [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс. URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 10.10.2024).
- Ермаков С. В. Вопросы юридической ответственности за незаконное использование средств индивидуализации товаров, работ, услуг // Правовое регулирование экономической деятельности. ПРЭД. 2024. № 1. С. 14–21.
- Залесов А. В. Об экономической нецелесообразности и неприменимости уголовной ответственности за нарушение изобретательских и патентных прав // Право и экономика. 2022. № 7. С. 47–54.
- Куликов О. В. Уголовная неоднократность: отрицание отрицания // Северо-Кавказский юридический вестник. 2023. № 1. С. 127–135.
- Потенциал технологического развития: патентная активность в России / Е. А. Стрельцова (ИСИЭЗ НИУ ВШЭ), А. В. Горбунов, Б. Л. Генин, Д. С. Золкин [Электронный ресурс] // Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». URL: https://unescofutures.hse.ru/mirror/pubs/share/909384624.pdf (дата обращения: 10.10.2024).
- Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений УК РФ. [Электронный ресурс] // Агентство правовой информации. URL: https://stat.апи-пресс.рф/stats/ug/t/14/s/17 (дата обращения: 10.10.2024).
