В статье отражено исследование преступления хулиганства с ретроспективной точки зрения: затрагивается период с 15–20 века. Рассматриваются нормативно-правовые акты, регулировавшие ответственность за совершение преступления хулиганства, анализируются причины возникновения данного явления, его роста, а также реакция государства на «озорничание» граждан. С каждым наступающим веком правовое регулирование хулиганства претерпевало трансформацию. Среди причин возникновения проказничества выделяются: рассмотрение хулиганства как формы досуга, приток неквалифицированных рабочих из деревни в город, пьянство. Автор приходит к выводу о том, что вышеперечисленные причины сводятся к одной — проводимая государством политика, поскольку прослеживается её влияние на поведение личности, которое зачастую не вписывается в рамки общественных устоев.
Ключевые слова: хулиганство, нормативно-правовые акты, уголовная ответственность, причины развития хулиганства, государственная политика.
Со времен существования государственности находились индивиды, которые не подчинялись общественным правилам, так называемой публичной морали. В основе отрицания ими норм общества лежало презрение к правилам поведения в публичных местах — к примеру, на улицах города и в церкви. Такое явление получило разные наименования — «буйство», «озорничание», «бесчинство». В последующем оно получило официальное название «хулиганство». Несмотря на различные формулировки, суть явления всегда оставалась неизменной — оно нарушало устои общественного порядка. Для того, чтобы понять определенные процессы, происходящие в настоящем времени, необходимо посмотреть на них в ретроспективе. В частности, для исследования эволюции правового регулирования хулиганства и причин возникновения данного преступления, необходимо обратиться к истории становления этого явления.
В дореволюционной России законодательство не предусматривало преступления, квалифицирующегося как «хулиганство», хотя запрет на совершение действий, подпадающих под признаки хулиганства, был. За буйство, публичное богохульство, нарушение общественного порядка, учинение шума, сопротивление чинам полиции и их оскорбление и др., наказание предусматривалось в ряде нормативных документов. О хулиганстве, как о новом виде преступления, заговорили в конце XIX в., когда этот заимствованный термин стал активно использоваться в прессе.
Некоторые исследователи начала XX века искали корни традиции «озорства», «бесчинств» и «проказ» в легендарных временах. Едва ли не первым хулиганом называли былинного богатыря Илью Муромца, который, когда у него «кровь по жилушкам играючи расходится», налетал на толпу бояр [1]. Но как таковое зарождение правового регулирования проступков, нарушающих общественный порядок, можно брать со времен принятия Русской Правды. В данном правовом акте вопросы, посвященные ответственности за нарушение общественных устоев, прямо затронуты не были, но, поскольку такое регулирование имело место быть, можно говорить о том, что уже в древние времена мирным путем справляться с «проказами» не получалось.
Н. И. Ланге в своей работе, посвященной изучению Русской Правды, отмечал зависимость размера ответственности от мотивов, по которым совершались побои, влекшие за собой причинение вреда здоровью. В том случае, если злонамеренное деяние совершалось без всякого основания, повода, не было ничем спровоцировано, то есть с точки зрения наших дней — из хулиганских побуждений, то наказание существенно усиливалось. «Различие платы за побои, раны и увечья зависело от того, нанесены ли они в раздражении, в сваде,то есть в ссоре или драке, или же без всякой свады, то есть без раздражения» [2]. В данном случае речь идет о спонтанной драке между несколькими людьми. Со временем на Руси возникла традиция кулачных боев, ставших определенным развлечением среди народа.
Кулачные организованные бои проводились чаще зимой, чем в другие времена года. Данный факт легко объясняется тем, что в это время года забот по хозяйству становилось меньше, семьи теснились в домах, проживая каждый день довольно скучно и предсказуемо. Поэтому бесчинство, кулачные бои — становились единственным способом своего рода веселья и некоторого разнообразия серых будней.
«Озорничание» было едва ли не единственным развлечением народа, причем как простолюдинов, так и представителей других сословий. Бояре забавлялись тем, что натравливали на улице на первого встречного собак. Купеческие дети для потехи били прохожих кольями. Вместе с боярскими и купеческими отпрысками развлекались и будущие цари. Так, подростком Иван Грозный в компании детей знатных бояр носился на лошадях по Москве, топча прохожих и разоряя лавки [3]. Соответственно, причиной хулиганства не является происхождение человека — будь то обычный крестьянин, или боярин. Озорство захватывало всех, не разбираясь в том, из какого человек сословия.
Алексей Михайлович Романов, правивший с 1645–1676 гг., начал законодательно бороться с бесчинством, в частности, с кулачными боями. В Соборном уложении 1649 года целая глава посвящена «разбойным и татиным делам» [4]. Помимо «разбойников», воров и «татей» в ней упоминаются «лихие люди», которые хулиганили не ради какого-либо материального достатка, а ради забавы. Соборное уложение предусматривает для преступников этой главы самые разные наказания — от отрезания ушей до смертной казни. Суровые кары, правда, предусматривались только для «лихих» людей из низших сословий. Если, например, боярин в пьяном угаре покалечил крестьянина, то он понес бы наказание лишь в том случае, если бы это был не его крепостной. В такой ситуации он должен был возместить его владельцу все убытки.
Борьба с бесчинством продолжалась до начала правления Петра I. Царь не то что бы прекратил борьбу с хулиганством, он сам предпочитал быть озорником, но, несмотря на это, им были изданы некоторые правовые акты, регулировавшие ответственность за хулиганство. В Воинском Артикуле 1715 г., в артикуле 141 под страхом наказания шпицрутенами запрещались «учинение драк в миру без вызова, хоть никто умерщвлен или поражен не будет» [5]. Основной акцент сделан здесь на обстановке драки, то есть «в миру», публично, что, безусловно, затрагивало общественное спокойствие. Тот факт, что драка произошла «в миру», порождал более серьезное наказание для преступника, чем, к примеру, наказание за причинение побоев при непубличных условиях.
Вскоре, взошедший на престол в 1796 году Павел I, принялся наводить порядок: запретил проведение всяческих вечеринок, а также начал строго следить за тем, чтобы на улицах не шумели после 10 часов вечера. Для нарушителей были предусмотрены телесные наказания. «Батожьем» Павел I штрафовал и дворян. Традиции отца поддерживал и Николай I. Он старался следить за тем, чтобы граждане на улицах городов вели себя подобающим образом. Например, в 1832 году он установил запрет кулачных боев. Период относительного уличного затишья, которое характеризовало правление Николая I и первые годы пребывания у власти Александра II, закончился в 60-х годах XIX века.
В 1864 г. был принят Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. В ст. ст. 38 и 39 Устава довольно четко были сформулированы признаки уголовно-правового деликта, объект которого находится в непосредственной связи с кругом общественных отношений, на который распространяется действие хулиганства в наши дни. В ст. 38 Устава за разного рода «буйство» в публичных местах предусматривались меры наказания в виде ареста до семи дней или денежного взыскания не свыше 25 рублей. Ст. 39 Устава устанавливала ответственность за нарушение порядка в публичных собраниях или во время общенародных увеселений, театрализованных и тому подобных представлений. Под нарушением общественной тишины понимались в то время «шум, крики, ругательства, нанесение оскорблений и другие бесчинства в публичном месте, повлекшие за собой нарушение общественного спокойствия». Следует отметить, что в данное время проводились реформы Александра II, прежде всего, отмена крепостного права, что также повлияло на развитие хулиганства: крестьяне в поисках лучшей жизни направились в город, но найти работу и каким-то образом устроить жизнь смогли далеко не все. Некоторые из них пополнили ряды просто «вольных, гулящих людей», ставших бедными.
В конце XIX — начале XX века Россию, помимо волны самоубийств, захлестнули акты насилия и вандализма. "…Деревни охвачены ужасом, города в тревоге, а земства и городские общественные управления нервно реагируют на общую беду и дикий размах хулиганства — ищут выхода и вырабатывают меры борьбы с хулиганством» [6]. Само по себе начало 20 века можно назвать «расцветом хулиганства», так как с каждым годом рост таких преступлений увеличивался.
То, что данные события начали происходить с невероятной масштабностью и высокой частотой, заставило власть перейти к коренному изменению всей системы права, существовавшей на то время. Именно с начала ХХ в. приобрел всеобщее распространение термин «хулиганство», использующийся в праве в настоящее время. В этот период выросло число публикаций в различных источниках, посвященных настоящей теме. Исследованием данной темы занимались такие ученые как: П. П. Башилов, В. И. Громов, Н. Ф. Лучинский, А. В. Маклецов, А. Н. Трайнин, И. В. Чубинский и другие.
Среди нововведений в праве можно отметить, что был разработан и принят новый уголовный закон России — Уголовное уложение от 22 марта 1903 г., в котором большое внимание уделялось уголовно-правовой охране отношений в сфере публичного порядка. Гл. XII «О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие» была дополнена ст. 263. В ней давалось понятие состава преступления, раскрывалась его объективная сторона — нарушение общественного порядка, учинение бесчинства в публичном месте [7]. Под квалифицированный состав преступления подпадали деяния, выражавшиеся в сквернословии, хождении по улицам толпой с гармониками, криком, шумом и песнями неприличного содержания, стрельбою, в приставании к прохожим с целью их оскорбления и выражения им пренебрежения и неуважения.
Включение данной нормы — результат продолжения усиления правовых мер, направленных на охрану общественного порядка. Конкретно это выразилось в увеличении санкций за обозначенные выше деяния. Ст. 38 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, драка, кулачный бой или иное буйство наказывались арестом до 7 дней или штрафом не свыше 25 рублей [8]. В ст. 262 Уголовного уложения 1903 г. размер ответственности за аналогичные действия значительно возрос: продолжительность ареста составила уже один месяц, а сумма штрафа достигла 200 рублей. Соответственно, данным нововведением власть надеялась усмирить пыл хулиганов, нарушавших общественный порядок. Но революция 1905 года показала, что такая попытка к результату не привела.
Во время революции стало очевидно, что власть не в состоянии справиться с разгулом хулиганства. Уличные «баловники, пакостники и мучители, зачинщики, запевалы и соблазненные подражатели» почувствовали безнаказанность. К 1910-ым годам количество хулиганов выросло во всех крупных городах Империи (чемпионом был Санкт-Петербург, где в рамках одной облавы стражей правопорядка могли схватить до 1500 человек). В семьях и на улицах часто не обходилось без насилия, родители все время пропадали на фабриках, вследствие этого неприкаянные дети сбивались в стаи, убивая время таким баловством. Кроме детей, костяком хулиганов были также подмастерья и низкоквалифицированные рабочие, которые также сталкивались с жестокостью и насилием от своего окружения. Настоящие беспризорники появились уже тогда, и число детей, которых воспитывала улица, постоянно росло.
В это время получили повсеместное распространение хулиганские шайки. Так, к примеру, в Самаре орудовали «горчишники», которые в источниках описываются так: «Одевались они в черный костюм, короткий пиджак, брюки и штаны. На голове картуз, изменявшийся благодаря моде: то с широким блинообразным верхом, то совершенно почти прямой. Ходили горчишники стайками, подчинялись законам горчишного братства. Но горчишниками их звали потому, что в критических ситуациях, когда противник наседал или в дело вступали полицейские, кто-то кричал: «Атас!» и высыпал в лицо неприятелю пакет с горчишным порошком [9]. Совершение хулиганства такими «шайками» повышало общественную опасность этого преступления, так как ущерб, наносимый людям, был в разы больше, нежели если бы хулиганство совершалось одним лицом.
Что касаемо правового регулирования ответственности за хулиганство в годы до Первой мировой войны: в 1913 году Министерство юстиции представило в Думу законопроект о борьбе с хулиганством — но определение хулиганства в нем было размыто, что привело к отказу законодателя от воплощения проекта в жизнь. В январе 1914 года Совет министров Российской империи констатировал «неуклонно возрастающее развитие распущенности, безудержного озорства и нравственного одичания». В 1914 году в Петербурге с целью определения понятия «хулиганство» было созвано очередное собрание русской группы Международного союза криминалистов. На нем рассматривалась возможность ввести в Уложение о наказаниях термины «хулиганство», «озорство» или «пакостничество». Собрание признало, что преступление, имеющее такую исключительную объективную сторону, порождает создание нового уголовного закона, который бы предусматривал наказание за его совершение. Статья о хулиганстве появилась через некоторое время, уже в советском законодательстве.
Несмотря на это, изучив правовое регулирование хулиганства в России того периода, можно с уверенностью заявить о том, что за короткий период времени правоведами была исследована и сформирована теоретическая база, связанная с хулиганством, которая способствовала более эффективному применению норм на практике по борьбе с этим преступным явлением.
Какими же причинами обусловлен рост хулиганства в городах и деревнях на протяжении существования государственности в нашей стране до 1917 года?
Некоторые ученые выдвигают предположение о деревенском происхождении хулиганства. Вероятно, оно являлось заданным образцом поведения, унаследованным от деревенских «ватаг» — в каждой деревне была кулачная ватага — со своим атаманом (поханей) и уровневой структурой. Каждый молодой парень обязан был уметь драться в стенке. Драки проходили как в одной деревне между её жителями, так и между соседними деревнями. Помимо этого, С. Б. Адоньева отмечает, что «социальной задачей молодого мужчины-мужика было завоевание признания в среде мужиков, дабы постепенно быть принятым в состав деревенского схода» [10], то есть такое девиантное поведение было способом заявить о себе и повзрослеть в глазах окружающих. Также причиной хулиганства в деревне можно назвать то, что оно выступало именно как форма досуга, отвлечение от серых рабочих будней деревенского человека.
Современные исследователи считают основным фактором хулиганства в городах — приток неквалифицированных рабочих из деревни, для которых оно стало возможностью подстроиться под непривычные правила индустриального общества, а также частью процесса классовой самоидентификации. К примеру, в городе укоренился обычай, пришедший из деревни, вместе с рабочими — драки «стенка на стенку» (нередко дрались «фабрика на фабрику»). Но стоит отметить, в городах хулиганили не только обычные рабочие, но и люди высших слоев общества. Так, мировой суд однажды рассматривал дело профессора Андрея Ивановича Предтеченского, на которого подала исковое заявление одна жительница Риги, обвинив его в том, что во время спора из-за каких-то денег он «харкнул ей в лицо и надавал тычков» [11]. Суд выяснил, что подобные действия были взаимными, поэтому освободил профессора от наказания.
Для хулиганства была и есть ещё одна причина — пьянство. Так, молодежь под влиянием алкогольных паров нередко обретала чрезмерную уверенность в себе: в середине 1870-х гг. в прессе обрисовали выходки двух друзей-собутыльников, гвардейского корнета и выпускника университета. Разъезжая пьяными в коляске, они приставали к прохожим и устраивали драки [12].
Таким образом, явления хулиганства, его правовое регулирование до 1917 года, безусловно, с каждым наступающим веком претерпевали трансформацию. Озорничание, нарушение норм поведения было и будет во все времена, так как зачастую среди людей находятся те, кто не признает правил поведения в обществе. Причин возникновения проказничества можно выделить несколько, но все они практически сводятся к одной — проводимая государством политика, поскольку народные волнения выступали в качестве ответной реакции на неё. Применительно к современным реалиям этот вывод также актуален, поскольку однозначно прослеживается влияние государственной внешней и внутренней политики на поведение личности, которое зачастую не вписывается в рамки общественных устоев.
Литература:
- Дым Александр. Насилие.ру / Александр Дым — М.: Кислород, 2008. — 103 с. — ISBN: 5–901635–21–6. — URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-counter/229211-aleksandr-dym-nasilie-ru.html. (дата обращения: 03.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
- Ланге Н. И. Исследование об уголовном праве Русской правды: соч. Н. И. Ланге./ Н. И. Ланге — Санкт-Петербург: тип. 2 Отд. С. е. и. в. канцелярии, ценз., 1860. — 290 с. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01003543607 (дата обращения: 03.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
- Скрынников Р. Г. Иван Грозный / Р. Г. Скрынников — Текст: непосредственный. — М.: АСТ, Хранитель, 2007–497 с. — ISBN. 978–5–17–044235–5.
- Соборное уложение 1649 г. // Хрестоматия по истории отечественного государства и права, Х век — 1917 год. Москва — 2000. С.39–140.
- Артикул воинский 1715 г. // Доступ из справочно-правовой системы «Гарант». URL: https://constitution.garant.ru/history/act1600–1918/2008/ (дата обращения: 04.09.2024).
- Громов В. И. Безмотивные преступления / В. И. Громов — Текст: непосредственный// Журнал министерства юстиции, 1913. — № 5. — С. 50–79.
- Уголовное уложение 22 марта 1903 г.: с мотивами, извлеченными из объяснительной записки редакционной комиссии, представления Мин. юстиции в Государственном совете и журналов — особого совещания, особого присутствия департаментов и общего собрания Государственного совета / Издание Н. С. Таганцева. — Санкт-Петербург: Государственная типография, 1904. — [2], II, С. 78. URL: http://hdl.handle.net/11701/17772 (дата обращения: 04.09.2024).
- Таганцев Н. С. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1885 г./ Н. С. Таганцев // Доступ из справочно-правовой системы «Гарант» — С. 170–171. — URL: https://base.garant.ru/58061933/ (дата обращения: 04.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
- Демидов Андрей. Волжская горчица / Андрей Демидов — Сайт: «Проза.ру». URL: https://proza.ru/2015/11/19/351 (дата обращения: 04.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
- Адоньева С. Б. Большаки и большухи / С. Б. Адоньева — Сайт: «Русский фольклор в современных записях». URL: https://folk.ru/Contact/index.php?rubr=Contact (дата обращения: 04.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
- 11.Ульянова С. Б., Сидорчук И. В. Пагубные страсти населения Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока / С. Б. Ульянова, И. В. Сидорчук — Центрполиграф, 2020. — 355 с. — URL: https://djvu.online/file/NdguSUT5VLYYU (дата обращения: 04.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
- Ульянова С. Б., Сидорчук И. В. Пагубные страсти населения Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока / С. Б. Ульянова, И. В. Сидорчук — Центрполиграф, 2020. — 355 с. — URL: https://djvu.online/file/NdguSUT5VLYYU (дата обращения: 04.09.2024). — Режим доступа: по подписке. Текст: электронный.
