Вопрос, связанный с нахождением каких-либо потерянных вещей, до сих пор актуален в теории и практике. До соответствующих разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации было достаточно много проблем с квалификацией находки и хищения. Было не совсем ясно, в каком случае нахождение лицом какой-то потерянной вещи может превратиться в реальное хищение. Целью настоящего исследования ставится характеристика находки с точки зрения гражданского законодательства, а также анализ соответствующего постановления Конституционного Суда в данном разрезе.
Стоить начать с положений о находке, которые находятся в ГК РФ в ст. 227 [1]. Из ее положений вытекает, что лицо, которое обнаружило потерянную вещь должно сообщить об этом или ее собственнику или же лицам, которые имеют право на получение этой вещи. Если такой возможности нет, лицо информирует об этом полицию или органы местного самоуправления. Нашедший может оставить эту вещь у себя, но он несет ответственность за ее сохранность и целостность. Если произойдет так, что вещь повредится или опять будет потеряна, лицо отвечает в размере стоимости вещи и при условии наличия у него умысла на это или же вследствие проявления грубой неосторожности.
Стоит вернуться к вопросу о наличии умысла и грубой неосторожности, которая налагается на нашедшего вещь лицо при ее утрате или повреждении. Легального определения этих понятий в ГК РФ не содержится. Особое внимание следует обратить на термин «грубой неосторожности» и сразу стоит сделать ремарку, что это понятие является достаточно оценочным. В науке бытует мнение, что грубая неосторожность предстает формой вины, которая характеризуется легкомыслием или небрежностью. Обращаем внимание, что, например, в ст. 26 УК РФ подобным образом характеризуется понятие «простой» неосторожности, а в ГК конкретизируется прилагательным «грубой». Стоит предположить, что данные положения являются оценочными и, как отмечает Н. А. Аблятипова, такая ситуация может привести к ошибочному толкованию данных категорий, содержащихся в ГК РФ [3. c. 458].
Целесообразно перейти к некоторым моментам правового регулирования нахождения определенных утраченных вещей. ГК РФ охватывает вещи, которые были найдены на земле. Если вещи были найдены в воде, на дне, например, водоема внутренних территориальных вод, то в данном случае это регулируется Кодексом торгового мореплавания Российской Федерации. В данном случае там есть схожие положения с ГК, которые заключатся в том, что если лицо находит потерянную вещь где-то на поверхности воды или на дне, то его обязанность также проинформировать полицию и органы местного самоуправления. Также присутствует прямое закрепление права нашедшего вещь лица требовать вознаграждения от собственника данной вещи по правилам, предусмотренных гражданским законодательством.
О. А. Кузнецова приводит довольно интересный пример из судебной практики, когда ООО обнаружило разведочную скважину и после проведения действий, определенных ст. 227 ГК РФ, решили подать иск в суд о признании права собственности на эту скважину [4, с. 57].Суть дела состояла в том, что скважина сама по себе перестала быть объектом гражданских прав, что, соответственно, препятствует приобрести право собственности на нее в контексте находки. Но в ходе судебного разбирательства упустили момент, что скважина напрямую связана с землей. И в данном случае можно было бы получить право собственности на основании ст. 225 ГК, по которой недвижимые имущества могут быть признаны, например, бесхозяйными вещами.
Гражданское законодательство также наделяет лицо, нашедшее потерянную вещь, получить на нее право собственности. Для этого достаточно того, чтобы собственник или иное лицо, имеющее право получить эту вещь в течение шести месяцев не заявит о себе в полицию или органы местного самоуправления, или его личность не будет установлена, то нашедший приобретает право собственности на потерянную вещь. Но если нашедший откажется от права приобретения, то вещь переходит в муниципальную собственность.
Ранее до Постановления Конституционного Суда в 2023 году среди теоретиков и практиков возникали споры о переквалификации находки на хищение. А. Н. Рябин и К. Ю. Филипсон в 2021 году отмечали, что в практике действительно виделась большая проблема отграничения данных составов. Критерии, которые были выработаны тогда на тот момент были довольно размыты и противоречивы, тем самым мало облегчали ситуацию [5, с. 129]. Конституционный Суд в своем Постановлении разъяснил, что активные действия лица, нашедшего вещь, исключают уголовную ответственность за хищение [2]. Активные действия могут быть выражены в поиске собственника, заявление в полицию в органы местного самоуправления и т. д. Если этих активных действий нет, то само по себе это не является правомерным, но и составов хищения не образуют.
Но если лицо, нашедшее вещь, не принимает вышеуказанных активных действий, но и при этом принимает меры по сокрытию вещи или усложнения ее индивидуализации, например, вскрывает смартфон и вытаскивает сим-карту и выбрасывает ее. Тогда в данном случае усматривается наличие умысла на хищение, например, кража. В качестве хрестоматийных примеров можно привести, что в одном из дел, нашедшая телефон в автобусе, была осуждена за кражу, так как она пыталась скрыть признаки владельца телефона. В другом деле, нашедшая банковскую карту, была осуждена за снятие денег с карты, что является преступлением. Если найденный предмет не имеет признаков брошенного и его можно идентифицировать, то присвоение его не является кражей.
Таким образом, стоит еще раз подчеркнуть, что институт находки имеет спектр специализированных норм в гражданском законодательстве, но, несмотря на их наличие, в теории и практике все равно возникают споры, касаемо данного явления, например, до сих пор нет легального прямого определения «находки» в законодательстве, нет четкого понятия «грубой неосторожности», которая предстает на данный момент оценочным понятием, а также, несмотря на разъяснения Конституционного Суда по поводу отграничения находки от хищения, предлагается вернуть отдельный состав преступления «Присвоение найденного имущества» в главу преступлений против собственности в УК РФ.
Литература:
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 N 51-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 21.04.2024).
- Постановление Конституционного Суда РФ от 12.01.2023 N 2-П «По делу о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой и пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, статей 75, 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. В. Галимьяновой и В. С. Пузрякова» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 21.04.2024).
- Аблятипова, Н. А. Соотношение находки и клада в гражданском праве / Н. А. Аблятипова, Т. И. Гасанова // Бюллетень науки и практики. — 2022. — Т. 8, № 7. — С. 456–462. — DOI 10.33619/2414–2948/80/46. — EDN LSLCHB.
- Кузнецова, О. А. Находка как потерянная вещь по российскому гражданскому праву / О. А. Кузнецова // Проблемы современного законодательства России и зарубежных стран: Материалы IX Международной научно-практической конференции, Иркутск, 16 октября 2020 года / Отв. редакторы А. М. Бычкова, С. И. Суслова. Том 1. — Иркутск: Иркутский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России), 2020. — С. 53–59. — EDN SKXTKN.
- Рябинин, Н. А. Соотношение кражи и находки: вопросы теории и практики / Н. А. Рябинин, К. Ю. Филипсон // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2021. — № 3(91). — С. 121–130. — DOI 10.35750/2071–8284–2021–3–121–130. — EDN LGUUVU.
