Ключевые слова: риск, предприниматель, предпринимательская деятельность, бизнес.
Предпринимательской деятельности всегда сопутствовал риск и неопределенность. Осуществляя те или иные действия, принимая решения, лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, по объективным причинам, не обладает информацией о всей ситуации, происходящей на рынке.
Прежде чем приступить к исследованию действий предпринимателя в условиях неопределенности, следует определиться с понятием и правилами, по которым такая определенность функционирует.
Впервые понятие предпринимательского риска было введено Р. Кантильоном. Он трактовал предпринимательский риск как «неопределенную цену, которую будет готов заплатить покупатель и последующий неопределенный доход, которую предприниматель получит, понеся определенные расходы на производство продукции» [1]. Кантильон связывал риск с неопределенной ценой, которую готов заплатить представитель того или иного сословия. По сути, он называл предпринимателями всех, кто покупает по известной и продает по неизвестной цене. Он считал предпринимательский риск достаточно широким понятием и отмечал, что риск присущ не только предпринимателям в традиционном понимании этого слова.
Позднее идеи Кантильона продолжил развивать Ф. Найт, однако в своем исследовании он подошел к изучению риска в двух аспектах: как явления и как понятия, обосновывая его природу с точки зрения теории вероятности. В своем исследовании он пытается объяснить риск с различных подходов к пониманию вероятности. Ф. Найт выделяет три способа как определить или «подсчитать» риск [2]. Первый способ — априорная вероятность, представляющая собой готовую теорему, меняющуюся под конкретные переменные. Вторым способом выступает статистическая вероятность, представляющая собой эмпирическую оценку и классификацию всевозможных случаев. Иначе говоря, второй метод позволяет на основе типичных, повторяющихся случаев классифицировать их и распределить по группам для дальнейшего выявления частоты их появления. Третий и последний метод — метод оценки, являющийся ничем иным, как интуицией субъекта, оценивающего свои действия на наличие риска.
Ни один из вышеперечисленных методов не дает точного показателя риска. И. Фишер указывает, что «оценка вероятности является исключительно субъективным суждением, и наступление тех или иных событий является индетерминированным» [3]. Даже при условии получения приблизительного показателя вероятности субъект, принимающий решение, будет руководствоваться интуицией и внутренним психологическим отношением к принятию решения и результатам такого решения.
Проецируя данные положения на действия субъектов предпринимательской деятельности, можно утверждать, что даже при применении всех методов выявления риска и мер по его минимизации, фактор неопределенности никуда не исчезнет. Более того, экономический оборот и экономические отношения часто невозможно оценить полностью, что ещё сильнее усложняет принятие конкретных решений. Следовательно, возникает справедливый вопрос: можно ли вообще оценивать действия субъектов предпринимательской деятельности, если решения, принимаемые ими, по сути, часто принимаются «вслепую»?
Однако ответ на этот вопрос лежит не только в плоскости экономики, но и в области политики государства и права. Основная цель права — это наиболее справедливое и уравновешенное регулирование общественных отношений. Оно преследует глобальную цель — сохранить общество и обеспечить условия для его развития, а потому деятельность любых субъектов социума не должна быть направлена ему во вред даже при условии того, что субъект действует, не обладая всей совокупностью информации. В связи с этим ответить на поставленный вопрос можно однозначно: действия субъектов подлежат оценке, и эта оценка должна быть направлена на выявление истинных целей лица, принимающего решения.
Совсем другой вопрос состоит в том, где начинаются и заканчиваются пределы ответственности лица, принявшего то или иное решение? Тем более, в том случае если лицо действовало добросовестно и полагалось на всю совокупность имеющихся у него сведений. А. В. Золотухин отмечает, «право не может устранить либо снизить возможный отрицательный результат рисковой деятельности, как это под силу экономической науке, но оно способно обеспечить участников хозяйственного оборота правовыми средствами, позволяющими рационально распределить возникшие при риске неблагоприятные последствия».
Легальный подход к ответу на этот вопрос исключает какую-либо оценку действий предпринимателя. Кроме того, Конституционный суд РФ указал на то, что суд не вправе оценивать экономическую целесообразность сделок между субъектами предпринимательской деятельности. Суды не оценивают экономическую целесообразность бизнес-решений, поскольку в силу рискового характера предпринимательской деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов.
По сути, Конституционный суд также ссылается на субъективно-психологический подход к принятию того или иного решения и учитывает то, что наличие риска не позволяет как-то анализировать и оценивать различные решения. Тем не менее никакой спор невозможно разрешить, не оценив всю совокупность обстоятельств, не учтя контекст, в котором возник спор, на это также указывает законодатель и в Арбитражном процессуальном кодексе. Ведь обстоятельства, сопутствующие решениям субъектов предпринимательской деятельности, впоследствии трансформируются в потенциальные доказательства, которые могут существенно менять позицию лиц в споре. В связи с этим можно заметить некоторое противоречие позиции Конституционного суда и позиции законодателя.
Стоит отметить, что позиция Конституционного суда соответствует зарубежной «доктрине бизнес-решения», которая гласит о том, что суды не имеют права оценивать решения директора постфактум. Возникает сложная ситуация, при которой суд, не давая оценку экономическим действиям директора, должен разрешить спор. Безусловно, правовыми инструментами невозможно урегулировать любой аспект, вызывающий противоречивые оценки, тем более урегулировать такое явление, как риск, которое сложно поддается какому-либо контролю. С одной стороны, это освобождает директора от нежелательной ответственности, с другой, отсутствие такого регулирования позволяет недобросовестным лицам действовать исключительно в своих корыстных интересах. Иначе говоря, в каком случае поведение директора можно считать добросовестным и не применять к нему меры ответственности, а в каком случае действия директора будут являться злоупотреблением своими полномочиями?
Как в зарубежной, так и в отечественной доктрине, законодательстве и практике существует стандарт поведения директора: обязанность действовать разумно и добросовестно, так называемая, duty of care and duty of loyalty [4]. По существу, данная обязанность является, в том числе, и некой презумпцией, освобождающей директора от необоснованной ответственности. Однако, как и любая презумпция, она является опровержимой. Директор, заключая сделку, должен руководствоваться определенными критериями. Впоследствии суд, проверяя наличие данных критериев, будет решать, было ли в действиях директора злоупотребление или нет. То есть, несмотря на запрет оценивать экономическую целесообразность сделок, заключаемых директором, суд так или иначе вынужден выходить за указанные ему пределы. Как отмечает Ю. С. Михальчук и Д. И. Степанов, «поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска». Где же начинаются и заканчиваются пределы обычного делового (предпринимательского) риска?
Существует позиция ВАС РФ, в которой он указывает конкретные нарушения добросовестного и разумного поведения директора. Однако, на практике существенной проблемой является доказывание наличия нарушения либо же его отсутствия. Многие из таких нарушений даже могут не выражаться в конкретных документах или регламентированных действиях, например, они могут быть выражены в личном конфликте директора и участников юридического лица. Как уже отмечалось выше, доктриной выработаны стандарты поведения директора. Данные стандарты постоянно уточняются практикой судов, которые демонстрируют в своих актах конкретные ситуации и анализируют их. По сути, указанные обязанности директора являются неким «фильтром», позволяющим отделить добросовестные действия директора от злоупотребления им своими полномочиями.
Литература:
- Кантильон Р. Эссе о природе торговли в общем плане // Мировая экономическая мысль. Сквозь призму веков. М.: Мысль, 2004. Том 1. — 767 с.
- Найт Ф. Х. Риск, неопределенность и прибыль / Ф. Х. Найт; Пер. с англ. М. Я. Каждана; Акад. нар. хоз-ва при Правительстве Рос. Федерации, Россия центр эволюц. экономики. — Москва: Дело, 2003. — 359 с.
- Фишер И. Элементарные принципы экономической науки» (Elementary Principles of Economics). 1912. — 531 с.
- Степанов Д. И. Ответственность директора перед корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике / Д. И. Степанов, Ю. С. Михальчук. — Москва: Статут, 2018. — 204 с.
