Факторы административно-правового ограничения конституционного статуса гражданина РФ



Ключевые слова: административно-правовое ограничение, специальный режим, метод воздействия и принуждения, конституционный статус гражданина.

Общая проблематика реализации, закреплённых конституционным образом, основополагающих прав и свобод гражданина сопутствует развитию зеркально обратному институту в административно-правовой материи, в генетике которого заложена природа императивности и необходимого правоограничения. Созидание правотворца, направленное на обеспечение стабильного функционирования элементов и его частиц в динамике правоотношений, неумолимо несёт секвестированный характер по отношению к комплексу, изначально дарованный им же, прав и свобод.

Ключевой ремаркой, иллюстрирующей подобное явление законодательным замечанием, представляется текст действующей Конституции РФ : « Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» [1]. Важнейшими элементами данной формулировки являются — упоминание единственного источника правоограничения, а именно Федерального закона и причины, в связи с которой данное лимитирование совершается выраженной перечнем целей.

Характерным атрибутом, демонстрирующим единую специфику мысли законодателя в настоящее время, касательно разрешения образующихся казусов, представляется — объективное преобладание публичного интересы и общественных ценностей над частными мотивами контрагентов в правоотношениях. Именно субъектное волеизъявление, выраженное в административно-правовом воздействии органа исполнительной власти, носит в себе императивный метод ограничительного характера, который влечёт за собой исключительно положительный эффект для публично-значимого спектра [6].

Исходя из общей теории административной науки, метод государственного управления содержит в себе, некий синтез инструментов воздействия на неурегулированные общественные отношения, а точнее самостоятельные методы административно-правового ограничения и принуждения. Явление метода априори подразумевает динамику, вводя процессуальное начало в управленческую деятельность, реализации характерной компетенции управомоченного субъекта, направленной на специфику конкретного объекта управления в рамках данного правоотношения. Метод априори представляет способ и инструмент достижения управленческих целей, обусловленных определенным исполнительным формированием и выраженных в конкретной организационно-правовой форме применения и выражения.

Затрагивая меры административно-правового воздействия, нельзя пройти мимо обособленного института «принуждения» . Так, по мнению Д . О . Николаевского большая часть подходов к толкованию дефиниции мер административного принуждения как обособленной категории делают упор на его аналогичный право ограничительный как имманентный элемент сущности [9]. Автор в рамках научного исследования ссылается на позицию В . А . Мельникова , определяющего идентичную дефиницию как — метод воздействия государства путём административно-правового инструментария, самих норм, в связи с конкретным правонарушением или иной необходимостью вмешательства публичного сектора в частный.

Разумеется, в той или иной степени фактическое ограничение и принуждение, выражаемые в прямом или косвенном воздействии, в постоянном или временном своём пределе осуществления функции относительно объекта, затрагивают фундаментальные права и свободы частного сектора. Однако ключевым фактором является обязательное наличие должного основания, которое наличествует во всех случаях детерминированной необходимости исполнительного действия [10].

Важным переменной данной формулы воздействия является факт убеждения и его положительная сторона — стимулирование, которое может выражаться в социальной поддержке различных слоёв населения в период ограничения [11]. Примером может послужить правительственная политика льготной поддержки единовременных выплат во время пандемии коронавируса. Отрицательный эффект в данной иллюстрацией выражается в системе штрафов по отношению к нарушителям масочного режима. Более подробно мы рассмотрим аналогичные случаи иных моделей специальных режимов в продолжении научно-исследовательской работы.

Незамысловатым следствием первичной причины, самого факта исполнительного воздействия, представляются вариации специальных административно-правовых режимов , выражающиеся на практике в виде моделей режимов — чрезвычайного положения, контртеррористической операции, чрезвычайной ситуации природно-техногенного характера, закрытого административно территориального образования, охрана Государственной границы Российской Федерации . Во многом именно возникновение специального режима является результатом детерминированного обстоятельства, в результате которого может быть установлен ограничительный характер по отношению к правам человека, за исключением естественного набора свобод. Фундаментальная цель остаётся неизменной — обеспечение общественной и государственной безопасности, то есть публичного сектора интересов [12].

Затрагивая блок, посвященный введению на всей территории государства (федеральный уровень) или на определенной её части (региональный / местный) военного положения, стоит обозначить сложившуюся в практическом применении сложную конъюнктуру данного института. Краеугольным нормативно-правовым актом с соответствующим предметом регулирования представляется Федеральный конституционный закон № 1-ФКЗ «О военном положении» . В соответствии с действующем законодательствам можно проследить многоуровневую систему из односложных элементов степени предполагаемой опасности. Так, в связи со сложившейся в настоящее время обстановкой, обусловленной проведением специальной военной операции, в диапазоне государственной безопасности прослеживается различный уровень специального административно-правового режима. Исходя из Указа Президента от 19 октября 2022 года № 757 «О мерах, осуществляемых в субъектах Российской Федерации в связи с указом Президента Российской Федерации от 19 октября 2022 № 756 , на территориях Республики Крым, белгородский Воронежской Брянской Курской Ростовской областей и Краснодарского края и города федерального значения Севастополя вводится режим среднего уровня реагирования (II степень военной опасности). В пределах юрисдикции ЦФО и ЮФО устанавливается уровень повышенной готовности (III степень военной опасности), а на остальной территории регионов РФ уровень базовой готовности (IV степень военной опасности). В практической деятельности подобные меры приводят к ряду право ограничительных инструментов исполнительных органов, выражающееся — в усилении охраны общественного порядка и безопасности путём введение особого режима, охраны значимых социально-государственных объектов, введение контроля за перемещением или его ограничение на данной территории, временное отселение жителей в иные подконтрольные секторы [6].

В свою очередь максимальная степень реагирования синонимична с явлением и установлением военного положения, которое в настоящее время провозглашено в четырёх субъектах Российской Федерации — ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях [7]. В качестве мер ограничения при данном специальном административно-правовом режиме, непосредственно влияющих на комплекс основополагающих конституционных прав и свобод гражданина, можно привести: усиление охраны общественного порядка и безопасности, введение особого режима работы объектов связи и эвакуация хозяйственных, социально-культурных предприятий; временное отселение жителей или привлечение субъектов к выполнению нужд обороны и изъятие их имущества для аналогичных потребностей; ограничение в выборе места жительства; ряд политических ограничений, включая свободу собраний и забастовок, приостановление деятельности партий и иных объединений; введение комендантского часа и другие положения № -1 ФКЗ «о временном положении» [3].

Не менее важным практическим модулем данной тематики представляется режим чрезвычайной ситуации, вводимый в федеральном или определенном территориальном секторе по основанию — обеспечения общественных и государственных ценностей, интересов частных лиц и их благосостояния, а также устранение первопричины. Ключевым нормативно-правовым актом является Федеральный конституционный закон № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении », в первой статье которого предусматривается идентичная характеристика для каждого специального режима — временный период его установления. Пакет политических прав подвергающийся административному ограничению выражается в запрещении или приостановлении проведения любых публичных мероприятий. В социально-управленческой сфере проявляется установление ограничения на свободу передвижения, в том числе транспорта; полное или частичное приостановление на территории, на которой введено чрезвычайное положение, полномочий органов исполнительной власти субъекта [4, ст. 11]. Данная родовая парадигма включает в себя в разновидность специального административно-правового режима как — чрезвычайная ситуация природно-техногенного характера и иные видовые категории.

Императивность исполнительной вертикали проявляется в вышеупомянутых моделях наиболее полно и поэтому вопрос об ограничении конституционного положения граждан, их прав и свобод в период детерминированного катарсиса, представляется риторическим, в силу априорного наличия основания.

В процессе исследования мы уже упоминали о практическом примере, с которым нам пришлось столкнуться в период пандемии и массового ограничения прав и свобод, столь необходимого для стабилизации общественных отношений. Ведущим правовым инструментом по заданному критерию предстаёт Федеральный закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населении ». Рупором ограничения является установление или отмена специализированного мероприятия (карантина) по линии Границы РФ или конкретного субъекта, инициаторами которого являются управомоченные на это главных государственных санитарных врачей и их заместителей.

Фактические ограничения касаются прежде всего права свободного перемещения в зонах санитарно-эпидемиологических требований или доступ к использованию необходимых объектов. Полномочия Российской Федерации в сфере урегулирования дестабилизированных отношений, вызванных возникшей эпидемиологической опасностью абстракты, в частности касаясь аспектам делегирования полномочий регулирования субъектам федерации. К примеру: контроль в пунктах пропуска, введение ограничительных мероприятий, контроль за санитарно-эпидемиологической обстановкой, реализации социально-гигиенического мониторинга и воспитания населения [5, ст. 31].

Центральным нормативно-правовым актом во всей иерархии правовых положений, затрагивающий дискурс правоограничения частного сектора публичным, является Федеральный закон № 3-ФЗ «О полиции ». Параллельно с расширением правомочного императива сотрудников внутренних дел, увеличивается фактический спектр возможного ограничения и принуждения по отношению к гражданским лицам, наиболее уязвимых единиц в конъектуре административных отношений. Родовые санкции классифицируются в её видовых вариациях, на подобии — задержания, применение физического воздействия, нарушение неприкосновенности жилища или транспорта и доступ к иной личной информации, в том числе банковской различных категорий лиц [2, ст. 17].

В заключении, проведенного нами научного исследования, стоит резюмировать, что институты методов административно-правового ограничения и принуждения, столь очевидно притесняющие в практическом применении, органами исполнительной власти, основополагающие конституционные ценности каждого гражданина. Данная первопричина является реакцией публичных субъектов на детерминировано-неурегулированный объект, посягающий на интересы своего сектора и частных ценностей. Следствием первопричины предстаёт установление специального административно-правового режима, некого вакуума, в котором временно замораживается механизм реализации прав и свобод человека.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020)
2. О полиции: Федеральный закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ (ред. от 04.08.2023) // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 900.
3. О военном положении: Федеральный конституционный закон от 30.01.2002 № 1-ФКЗ (ред. от 02.11.2023) // СЗ РФ. 2002. № 5. Ст. 375 (п. 2, ст. 7)
4. О чрезвычайном положении: Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 № 3-ФКЗ (ред. от 02.11.2023) // СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.
5. О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения: Федеральный закон от 30.03.1999 № 52-ФЗ (ред. от 24.07.2023) // СЗ РФ. 1999. № 14. Ст. 1650.
6. О мерах, осуществляемых в субъектах Российской Федерации в связи с Указом Президента Российской Федерации от 19 октября 2022 г. № 756: Указ Президента Российской Федерации от 19.10.2022 № 757// СЗ РФ. 2022. № 43. Ст. 7382.
7. О временных мерах по урегулированию правового положения граждан Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики и Украины в Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 27.08.2022 № 585 // СЗ РФ. 2022. № 35. Ст. 6071.
8. Соболев О. В. Ограничения прав граждан как структурный элемент метода административно-правового воздействия и формы его выражения. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право, 2018. № 18 (3). С. 101–107.
9. Николаевский Д. О. Понятие, цели и признаки административного принуждения // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. — 2014. № 12 С.55.
10. Административное право: учебник / Б. В. Россинский, Ю. Н. Старилов. — 5-е изд., пересмотр — М.: Норма: ИНФРА-М, 2015. — 576 с.
11. Братановский С. Н. Административное право: учебник. М.: Директ-Медиа, — 2013. — 305 с.
12. Кузякин С. В., Кузякин Ю. П. Административное право Российской Федерации: учеб. пособие для бакалавров / С. В. Кузякин, Ю. П. Кузякин. — Одинцово: АНОО ВО ОГУ, 2015. — 228 с.