Дифференциация окончания является одним из путей формантов в тюркских языках. С этим имеем в виду синкретичную морфологическую единицу, которая действует в разных направлениях. С этой точки зрения дифференциация связана с многофункциональностью. Каждая морфологическая единица имеет лексико-грамматический объем, и он является атрибутом той морфемы. В многофункциональных окончаниях, с этой точки зрения есть интересные моменты. Например: -ыш в современном азербайджанском литературном языке функционирует противоречивый роль; то словообразующий, то функциональной. Это является морфосемантическим объемом многофункциональной морфемы. Поэтому многофункциональность окончания расходится от многозначности. Многофункциональность есть признак синкретизма и они, в основном, находятся в противоположной точке морфосемантического значения. А также в каждой многофункциональной единице есть самостоятельный потенциальный центр.
Специфика центра потенции зависит от направления дифференциации. Значит, в каждой многофункциональной морфеме существуют несколько самостоятельный семантический центр, то есть, сколько семантический центр, есть у синкретичных единицах, то у них, сколько потенциальный центр. А реализация этих центров зависит от языковых ситуации. Если дифференциация не дошла до конца, не входила на решающий этап, значит, в этих морфемах этот процесс, находится в определенном этапе развития. Иначе говоря, дифференциация синкретичных окончаний отражает в себе функциональные расхождения потенциальных морфем.
В многозначных окончаниях существует один потенциальный центр. В этом центре бывают многие морфосемантические особенности, и эта составляет сущность данной морфемы.
Входя в глубину тюркских языков, мы встретимся с многофункциональными окончаниями, которые эти признаки связаны с синкретичностью отмеченных языковых единиц и, приближая к современному этапу, усиливается их функциональные назначения. Дифференциация шла в пратюрке, поэтому отчасти одно окончание выполняет в тюркских языках разную морфологическую функцию. И некоторые форманты с морфосемантической точки зрения полностью не обособились, в настоящем этапе они находятся в стадии функциональной мотивации. По этому поводу можем обратиться к залоговой форме глагола азербайджанского языка Б.Серебренников, рассказывая о залоговой форме, придерживает позицию о первичности их грамматического значения и вторичности словообразующего от этой идеи[4]. Н.А.Баскаков придерживает иную позицию. По Н.А.Баскакову, словообразующая и словоизменяющая функция формантов залоговой формы самостоятельно существовали. Он продолжал свое изложение подключил категорию залога к словообразованию. [1,333].
Ю.А.Юлдашев соглашаясь с мнением Н.А.Баскакова пишет: «Приведенные и сходные с ними многочисленные примеры со всей очевидностью свидетельствуют о том, что словообразовательная функция залоговых форм представляет собой отнюдь не побочное смотанное явление, производное от них залоговых значений, как это себе представляет многие, а одно из основных их исконных значений. [3, 273].
Анализируя вышеуказанных фактов можно прийти к такому выводу, что у залоговых формах глагола существуют противоречивые морфологические признаки. Автор этой статьи подходит к этому факту с точки зрения синкретичности. Излагаемое морфологическое понятие находится не на завершенном этапе дифференциации. Поэтому функциональная противоречивость показателей залоговой формы принимается не однозначно. Значит, словопроизводной и словоизменяющий признак морфем залоговых форм глагола в Азербайджанском языке доходит до синкретизма и носит общетюркский характер.
-ş-, -n-, -l- в разных тюркских языках существуют в разных фонетических вариантах и оба понятия пересекаются в координате синкретичного залогового понятия.
История дифференциации залогового понятия по разному направлению не далеко, хотя его синкретичности доходит до пратюрка. Например: в азербайджанском языке – ş (ış)4 выполняет следующую функцию:
1. отглагольные имена и 2. глаголообразующий формант, но, злоустно татарском говоре действует как показатель причастии будущего времени. [5,85].
Вместе с тем, дальнейшие развития человеческого мышления диктовал семантическое обособление действия по активности и пассивности, в результате чего формировался страдательный и возвратный залог выраженными одними морфологическими единицами.
Л.А.Покровская, исследуя залог гагаузского языка, выявила смыкание возвратного и страдательного залога. Она отмечает, что в некоторых моментах они заменяют друг друга. [2,173]. Это означает, что в некоторых тюркских языках возвратный и страдательный залог полностью не дифференцированы. В азербайджанском литературном языке в ХVIII веке признак полностью недифференцированности этих залогов (-l) давно известный факт.
Обобщая вышесказанных общетеоретических и практических материалов тюркских языков можно сделать следующие выводы:
1)форманты залоговой формы (-ш, -л, -н) в пратюрковом состоянии существовали как синкретичные морфемы. Их дифференциация усилилась после распада пратюрка по разным региональным диалектам.
2)дифференциация синкретичных морфем наблюдалась по разным полюсам морфологического поля;
а)функциональным и б) словопроизводным. Напр., -l (ıl)4; ütül-осадок [4,108]. Надо отмечать, что словопроизводная функция этих единиц по сравнению с залогами слаба.
3)словопроизводная функция дифференцированных морфем шла по
двум направлениям:
1. Образуют отглагольные существительные-
например, tütün-табак, курить [6:10], düyün – завязка, axın- паток.
[aзерб.] и др.
2. Образуют отглагольные глаголы:
çırpınmaq- биться, tapınmaq-поклоняться,
yayınmaq- отвлечение, отвлекаться.
Ю.Мамедов, исследуя Орхоно-Енисейские памятникои, наблюдал и такие факты: kigin-наказание, bulun-плен; kalım-калым; töküm-печать и др.
4. В некоторых моментах связь производной и залоговой функции этих единиц ярко чувствуются. Например, döyüş-сражение, gülüş-смех, görüş- встреча и др.
5. В современном aзербайджанском языке дифференциация страдательного и возвратного залога завершена[3] . Но производная функция полностью не обособились от значения залога. Иногда затрудняется их отграничить с морфосемантической точки зрения.
ЛИТЕРАТУРА
- Баскаков Н.А. Историко-типологическая морфология тюркских языков. М.: Наука, 1979.
- Покровская П.А. Грамматика и гагаузского языка. Фонетика и Морфология. М.: Наука, 1964.
- Историко-сравнительная грамматика тюркских языков. М.: Наука, 1988.
- Серебренников Б. Гаджиева Н. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку:Маариф, 1979.
- Хайруддинов Х.Т. Говор злоуст. Татар. Казань 1985.
