В обществе личность всегда выполняет социальную роль, и в то же время ее реальное поведение всегда несет на себе отпечаток ее индивидуальности. Причем, эти индивидуальные вариации сами могут быть социально-типичными. Идентификация с ролью культурного общительного человека позволяет личности свободно варьировать свое поведение, расширяя тем самым сферу своего самоопределения (И.С. Кон, 1999; А.А. Бодалев, 1983; Е.Д. Божович, 2000; Д. Мацумото, 2002 и др).
Отечественные психологи отмечают неразрывную связь несводимых друг к другу общения и деятельности, выступающих в качестве базовых категорий психологической науки (С.Л. Рубинштейн, 2000; Б.Ф. Ломов, 1984). Важнейшим ориентиром человека при его деятельности в мире, диалоге человека с миром является язык. А.А. Леонтьев (1997) называет его языком личности, подчеркивая этим самым не только «значенческий», смысловой феномен языка, но и личностно детерминированную (субъектную) стратегию речевого общения.
Подтверждая эти положения, А.В. Брушлинский и В.А. Поликарпов (1999) указывают, что на любом уровне взаимодействия человека с миром сохраняется неразрывная взаимосвязь субъект-субъектных и субъект-объектных типов соотношений.
Социально-стрессовые, экологические и иные экзогенные факторы оказывают воздействие на структуру личности в целом, являясь наиболее негативными для самых уязвимых членов общества – дошкольников, школьников, подростков (С.В. Алешин, 1990; Б.С. Братусь, 1995; В.Н. Дружинин, 1995; Ю.А. Александровский, 1996; В.П. Зинченко, 1996; Е.М. Черепанова, 1995; В.С. Пуховский, 1998).
Изначально неполноценная индивидуально-типологическая основа человека (различные формы недоразвития клеток головного мозга, родовые и послеродовые травмы, интоксикации головного мозга, экологические неблагоприятные воздействия и пр.), вступая в сложное взаимодействие с деструктивными факторами социальной среды, детерминируют более адекватные или менее адекватные личностные реакции человека (Л.С. Выготский, 1960; Б.М. Теплов, 1961; В.М. Русалов, 1979; В.В. Ковалев, 1985).
Проявлениями конституционально-психотипологической предиспозиции в дошкольном и младшем школьном возрасте может быть астеническая, тревожная, дистимическая или иная декомпенсация в рамках структуры психотипа (Э.Г. Абакарова, 2002; М.И. Соловьева, 2006; К.Р. Капиева, 2006); конституционально-типологическая органическая предиспозиция ВНД в виде дизонтогений (Г.Е. Сухарева, 1955; Г.Д. Смирнов, 1972; Н.В. Черепкова, 2003), расстройства поведения (В.В. Ковалев, 1955 и др.), стереотипность игр и нарушенное речевое развитие, приводящие к дезадаптации (А.И.Захаров, 1986; Л.И. Макадей, 2004), нарушения общения и патология личности (Ж.М. Глозман, 2002; Н.Н. Карташова, 2003).
На трудности в общении личность реагирует некоторым типичным для себя способом в зависимости от основных установок, индивидуально-психологических особенностей, отношения к ситуации общения, индивидуальных стереотипов поведения и т.д. В результате возникают противоречия между операционально-техническими возможностями (и прежде всего речевыми средствами) и мотивами деятельности. В результате формируются механизмы психологической защиты, или, «средства прикрытия нарушенной деятельности общения» в виде изменений личности и возникновения «страха речи» (Б.В. Зейгарник, 1971).
Переживание неуспешности в учебе, коммуникативно-речевых проблем, проблем межличностного характера в семье и коллективе сверстников, а точнее, эмоциональная сторона самосознания становится основой мотивообразования у подростков, формирует индивидуальные стереотипы преодоления стресса и фрустрационных реакций, приводит к дезорганизации отношений личности с окружающими и самим собой, к изменениям «в смысловом поле» и превращения «динамики реальной ситуации» в «динамическую систему реального действия» (Л.С. Выготский, т.5, с. 250).
Мировоззренческий и культурный уровень вносят свою коррекцию в личностные переживания и поведенческие аномальные проявления, чаще всего, отражаясь в коммуникативно-речевой деятельности (И.А. Зимняя, 2001).
В последние десятилетия приобрел общественную значимость целый ряд практических областей, остро нуждающихся в теоретической и практической разработке именно так понимаемой психологии общения и, прежде всего, – общения речевого, которое определяется как сложный и многосторонний процесс. А.Н. Леонтьев (1948) писал, что всякий акт речи «представляет собой как бы решение своеобразной психологической задачи, которая, в зависимости от формы и вида речи и от конкретных обстоятельств и цели общения, требует разного ее построения и применения разных речевых средств» (с.48).
Под углом зрения «деятельностного фрейма» Л.С. Выготский (1982) рассматривает речевые события, речевую деятельность как частный случай деятельности общения. При этом речевые действия и отдельные речевые операции могут входить и в другие виды деятельности и, в первую очередь – познавательную деятельность. В связи с этим язык по Выготскому, есть единство общения и обобщения.
Личность развивается как целое и ни одна функция (ни речь, ни память) не может развиваться самостоятельно, и лишь в целях научного анализа нами абстрагируется та или иная сторона развития (Л.С.Выготский, 1934). Конституционально-типологический анализ функций, проводимый в течение ряда лет, позволяет «голографически» представить развитие личности в целом.
Пубертатный период является переходным этапом между детством и взрослым возрастом. Связанный с созреванием всех функциональных систем организма, активным формированием личности, ее социализации, подростковый криз представляет сугубо динамическое состояние, в котором одной из существенных детерминант процесса дозревания (адолесценции) является речевое поведение.
В подростковом возрасте общение является ведущей деятельностью, а кризис этого периода связан с коммуникативными противоречиями: желание интимности и психологическая защита, желание открытости общения и страх раскрыться, желание увидеть себя со стороны и страх неоправданных ожиданий, рассогласование самооценки и оценки других, желание прямого разговора и безоценочности и мягкости формулировок. Поэтому трудности коммуникативно-речевой деятельности вызывают личностные проблемы, самоопределение и самореализацию в жизни.
В связи с этим возникает необходимость выявления признаков конституционально-типологической и психотипологической предиспозиции субъекта. Объективная регистрация закономерностей формирования конституционально-психотипологической изменчивости возможна при условии многоуровневой диагностики (психологической, феноменологической, математической), междисциплинарных исследований, отвечающих принципам системного подхода в психологии (В.Д. Шадриков, 1982; Б.Ф. Ломов, 1994), после чего возможна постановка проблемы об адекватной психологической помощи детям, школьникам, подросткам, т.е. с учетом возрастных особенностей.
Результаты исследований и собственные наблюдения позволяют сделать выводы о том, что речевое поведение отражает степень выраженности аномальной личностной изменчивости субъекта, проявляясь в межличностных отношениях со сверстниками, взрослыми, в структуре общения, уровне самосознания и сознания.
Тесные связи между структурами личности и процессом общения, как в онтогенезе, так и в процессе функционирования зрелой личности (актуалогенезе) позволяет постулировать, что нарушения возможностей общения должны неизбежно привести к изменениям личности, неадаптивному ее поведению на внутри- и межличностном уровне. И наоборот, патология личности не может, по мнению Ж.М. Глозман (2002), не повлиять на коммуникативные возможности субъекта, его речевое поведение.
