В работе анализируется законодательство в области реализацией органами прокуратуры РФ функции уголовного преследования. Проведен анализ данной функции, в том числе путем ее соотношения с надзором, осуществляемым прокурорскими работниками. Отдельно рассмотрены прокурор в качестве субъектов, обладающих полномочиями в области уголовного преследования. В заключении исследования делаются выводы о содержании понятия «уголовное преследование».

Ключевые слова: органы прокуратуры, функция уголовного преследования, функция надзора, субъекты, уголовный процесс.

Уголовное преследование представляет собой самостоятельную дополнительную функцию отечественной прокуратуры. Она реализуется в сфере уголовного процесса и регулируется уголовно-процессуальным законодательством. Содержанием прокурорского уголовного преследования охватывается «деятельность, не только связанная с изобличением лица в совершении конкретного преступления, но и направленная на обеспечение применения уголовно-правовых норм в ходе прокурорской деятельности в различных стадиях и производствах уголовного процесса» [4, с. 26].

Согласно ст. 1 Федерального закона от 17 января 1992 года № 2202–1 «О прокуратуре Российской Федерации» (далее — ФЗ от 17 января 1992 года № 2202–1) «прокуратура Российской Федерации единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, уголовное преследование в соответствии со своими полномочиями, а также выполняющих иные функции» [2].

То есть указанная функция закреплена в качестве основной для органов прокуратуры, также она вытекает из положений ст.ст. 21, 37 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), где закреплено, что «прокурор от имени государства осуществляет уголовное преследование по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения, а также в ходе уголовного судопроизводства» [1]. Следует сказать о том, что ФЗ от 17 января 1992 года № 2202–1 не регламентирует уголовно-процессуальную деятельность органов прокуратуры РФ, закрепляя лишь общие положения.

Изначально необходимо отграничить функцию уголовного преследования от надзора, осуществляемого органами прокуратуры, поскольку первая реализуется только в рамках уголовного процесса, а вторая является основополагающей функцией для рассматриваемых органов и прослеживается во всех сферах, курируемых ими. В тоже время они и взаимосвязаны между собой, что создает определенные трудности в их фактическом разграничении. То есть с точки зрения нынешнего законодательство усмотреть элементы как надзора, так и уголовного преследования.

Функцию уголовного преследования можно рассмотреть в двух аспектах:

– во-первых, как самостоятельная категория — вид государственной деятельности, который осуществляется органами прокуратуры на всех стадиях уголовного процесса;

– во-вторых, как процессуальная категория — «деятельность прокурора, направленная на изобличение лиц, совершивших преступление, и назначении им справедливого наказания, при этом в данном случае она характеризуется наличием специального субъекта, содержанием и формой реализации» [6, с. 17].

Как отмечает Е. Н. Гринюк «в деятельности прокурора всегда присутствует законо-охранительная составляющая, которая проявляет его сущность как представителя единой централизованной системы государственных органов, осуществляющих надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов на всей территории Российской Федерации» [5, с. 147].

Содержанием уголовного преследования выступают «полномочия проверять соблюдение требований федерального законодательства Российской Федерации на этапе регистрации и разрешения сообщений о преступлениях, выносить решение направить собранные материалы в органы, осуществляющие предварительное следствие и дознание, чтобы решить вопрос о необходимости уголовного преследования» [3].

С точки зрения правовых позиций Конституционного Суда РФ, в. п. 3 постановления от 27 июня 2000 года № 11-П отмечено, что «факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении его следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, принимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него» [7]. Интерпретация данного термина Конституционным Судом РФ дает основание утверждать, что деятельность прокурора на стадиях российского уголовного судопроизводства вряд ли можно назвать «уголовным преследованием» в прямом смысле слова.

Перейдем к рассмотрению органов прокуратуры Российской Федерации в качестве субъектов уголовного преследования. Согласно ст. 37 УПК РФ «прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия».

В свою очередь, ст. 5 УПК РФ определяет прокурора через перечень должностей органов прокуратуры, в частности: «Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре».

Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство различным образом трактует дефиницию «прокурор», но тем не менее данное должностное лицо является исключительным по своей правовой природе и правовому статусу, поскольку в качестве одной из основных обязанностей выступает реализация функции уголовного преследования лиц, совершивших преступление, как в предварительном, так и в судебном производстве, что является принципиальным отличием по отношению к другим органам.

Резюмируя вышеизложенное, можно прийти к выводу о том, что уголовное преследование — уголовно-процессуальная деятельность, осуществляемая прокурором, осуществляемая в форме подозрения и обвинения по уголовным делам публичного, частно-публичного обвинения и направленная на установление достаточных данных для привлечения лица в качестве обвиняемого, а также доказать вину лица в совершении преступления, то есть изобличить подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления. Анализируя нормы уголовного процессуального законодательства, можно сказать о том, что прокурор является безусловным субъектом уголовного преследования.

Литература:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 04.08.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 11.08.2023) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52 (ч. I). — Ст. 4921; 2023. — № 32 (Часть I). — Ст. 6142.
2. Федеральный закон от 17 январь 1992 г. № 2202–1 (ред. от 24.07.2023) «О прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 47. — Ст. 4472; 2023. — № 31 (Часть III). — Ст. 5772.
3. Приказ Генпрокуратуры РФ № 39, МВД РФ № 1070, МЧС РФ № 1021, Минюста РФ № 253, ФСБ РФ № 780, Минэкономразвития РФ № 353 от 29 декабря 2005 г. «О едином учете преступлений (вместе с Типовым положением о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, Положением о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, Инструкцией о порядке заполнения и представления учетных документов)» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2006. № 5.
4. Воронин О. В. Прокурорское уголовное преследование в различных стадиях и производствах отечественного уголовного процесса // Вестн. Том. гос. ун-та. Право. 2013. № 1 (7). С. 24–37.
5. Гринюк, Е. Н. Роль прокурора в обеспечении прав участников уголовного процесса на досудебных стадиях: дисс. … канд. юр. наук. Волгоград, 2018. 281 с.
6. Халиулин А. Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры РФ (проблемы осуществления правовой реформы): автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 1997. 36 с.
7. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 5.