Гражданско-правовые сообщества в делах о банкротстве: понятие, признаки, виды, правовые проблемы волеизъявления



В 2013 году Гражданский кодекс РФ был дополнен главой 9.1. «Решение собраний» [20, п. 26], в которой появился термин «гражданско-правовое сообщество». По итогу анализа настоящей статьи можно прийти к выводу, что в ней речь идет об «особом образовании, участники которого совершают волевые акты с помощью решения собрания в отсутствие согласия всех участников такого сообщества» [21, с. 128]. Несмотря на открытый перечень гражданско-правовых сообществ (далее — Сообщество ), законодатель в качестве примера указал на 3 их разновидности, одной из которых являются кредиторы при банкротстве, что и породило наш научный интерес к исследованию настоящей темы.

На данном этапе разумно перейти к Федеральному закону о несостоятельности (банкротстве) от 26.10.2002 № 127-ФЗ (далее — Закон о Банкротстве ), в котором закреплено сразу 2 разновидности гражданско-правового сообщества, а именно: собрание кредиторов (ст. 12) и комитет кредиторов (ст. 17). Приведенные Сообщества имеют отличную друг от друга природу, испытывают на себе разные механизмы законодательного регулирования и обладают своими правами и обязанностями, но мы считаем, что единая суть их организации и деятельности сводится к защите и представлении интересов кредиторов банкротящегося лица [11, с. 318] (далее — Должник ).

По нашему мнению, формирование Сообществ в делах о банкротстве уходит корнями еще в стадию, предшествующую принятию Арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, так как положения Закона о Банкротстве допускают возможным объединение требований кредиторов при подаче такого заявления (п. 5 ст. 39 Закона о Банкротстве). Более того, соответствующая мысль нашла свое отражение и в процессуальном законодательстве [1, ч.1 ст. 224], где имеется указание не на единичного кредитора, а на их группу. Таким образом, начало формирования Сообществ в делах о банкротстве имеет свои понятные предпосылки, выражающиеся во взаимодействии лиц, чьи права и законные интересы нарушаются деятельностью хозяйствующего субъекта или действиями его руководящих органов.

Целесообразно начать более детальное исследование с собрания кредиторов.

Предметная деятельность собрания кредиторов начинается с его созыва. Рассмотрение настоящего вопроса не представляется возможным без участия остальных участников процедуры банкротства, а именно арбитражного управляющего и комитета кредиторов, так как их без преувеличения можно назвать первыми, кто обладает правом созыва собраний кредиторов (п. 1 ст. 14 Закона о Банкротстве). Более того, на арбитражного управляющего возложен ряд «исполнительных» обязанностей, без которых принимаемые по итогу проведения собрания решения были бы практически неосуществимы [22, с. 7]. Среди таких обязанностей можно отметить уведомление кредиторов о деталях грядущего собрания, ознакомление его участников с актуальными материалами, а также приведение принятых решений во исполнение. Настоящее положение дел демонстрирует взаимосвязь лиц, принимающих участие в процедуре банкротства, и, как итог, достижение справедливого правового результата. Также правом созыва обладают конкурсные кредиторы в зависимости от своего количества или общего размера их требований, включенных в реестр требований кредиторов.

По общему правилу собрание кредиторов является правомочным, если на нем присутствовали лица, обладающие более чем половиной голосов от их общего числа (п. 4 ст. 12 Закона о Банкротстве). Если же надлежащее число лиц не явилось, надлежит провести повторное собрание, которое будет правомочным в случае наличия 30 % голосов. В большинстве случаев решения по вопросам, вынесенным на голосование, принимаются простым большинством голосов участников.

На основании изложенного мы приходим к выводу, что законодатель намеренно регулирует процедуру именно так, чтобы участвовать в принятии решения могли именно те лица и органы, чьи права и материальные интересы затрагиваются непосредственно [9, с. 196]. Ранее в настоящей работе указывалась важность роли арбитражного управляющего, он даже он не вправе вносить изменения в формулировки вопросов повестки собрания кредиторов (абз. 2 п. 2 ст. 14 Закона о Банкротстве). Таким образом, собрание кредиторов является самостоятельной формой организации лиц, с помощью которой происходит непосредственное взаимодействие с Должником. Однако ошибочно полагать, что указанное Сообщество обладает абсолютной автономией — представляется очевидным наличие внешнего регулирования, основанного на законодательных предписаниях. Ранее в научной литературе излагалось мнение о переходе имущества должника под контроль не только кредиторов, но и государства [2, с. 3]. Указанный вывод побуждает нас на исследование правосубъектности и проблем волеизъявления собрания кредиторов.

Итогом деятельности собрания кредиторов является принятие решения. Как утверждает Егоров А. В., решение собраний кредиторов — это способ большинством заставить меньшинство. Отдельный кредитор Должника в случае категорического несогласия с решением собрания все равно не вправе покинуть указанное Сообщество и получить имущество, даже если оно в действительности должно причитаться ему. Это говорит о необходимости наличия правового инструментария, позволяющего сдерживать конфликты и развивать сотрудничество участников исследуемого Сообщества с целью эффективного достижения правовых целей.

Вокруг принятия решения собрания кредиторов ведется большое количество дискуссий, причину которых мы видим в проблеме волеизъявления участвующих лиц. Наиболее интересными нам представляются рассуждения о сущности решения собрания кредиторов как такового, а именно является ли оно сделкой [23, с. 66–78] или особым юридическим фактом [7, с. 3].

В ряде источников изложено мнение, что решение собрания кредиторов является сделкой [3, с. 2]. Если рассматривать решение собрания как сделку, то оно выступает в качестве акта частной автономии, который порождает правовые последствия и, соответственно, является волеизъявлением. Однако, несмотря на такое положение дел, при противоречии положениям закона, решение собраний кредиторов можно признать недействительным (п. 1 ст. 183 ГК РФ), что является признаком сделки [15, с. 75]. Соответствующему положению дел соответствует судебная практика [13, 14]. Более того, Президиум Верховного суда РФ указал на то, что решение собрания кредиторов не имеет юридической силы в связи с существенным нарушением закона [12, п. 2]. По нашему мнению, настоящее положение сформулировано с расчетом на будущее, что укрепляет позицию сторонников признания решения собрания кредиторов сделкой.

Ключевой аргумент сторонников противоположного мнения заключается в отсутствии полного совпадения воль всех участников голосования [5, с. 76], но в ст. 153 ГК РФ не содержится такого признака. Анализируя сущность решения собраний кредиторов, условно признавая его сделкой, можно прийти к выводу, что она будет являться односторонней, так как общая воля направлена на достижение определенного правового результата, исходящего от стороны сделки (собрания). Между тем, собрание кредиторов вправе принять решение по вопросу, прямо не отнесенному к его компетенции, что говорит о наличии четкой направленности воли участников Сообщества и в очередной раз подтверждает факт существования его правосубъектности как единого целого. Акцентируем внимание на том, что полное совпадение воль всех участвующих лиц обязательно только для договоров [18, с. 128], которым решение собраний кредиторов в силу своей юридической природы не является.

На данной основе мы выражаем предположение об отсутствии противоречия между несовпадением воль всех участников собрания и требованиям, предъявляемых к сделкам.

Перейдем к рассмотрению следующего Сообщества в процедуре банкротства, а именно — комитета кредиторов. Важно отметить, что суть существования указанного субъекта процедуры видится в представлении интересов кредиторов, а также в осуществлении контроля за действиями арбитражного управляющего [11, с. 326]. Однако мы не можем не обратить внимание на законодательное урегулирование его численного состава, которое допускает возможным форму организации лиц от 3 до 11 человек (п. 4 ст. 17 Закона о Банкротстве). Также члены данного Сообщества выбирают председателя из своего числа. Мы считаем, что механизм формирования настоящего Сообщества имеет общее сходство с пропорциональной избирательной системой [4, с. 10], в которой вес каждого отдельного голосующего определяется в соответствии с «ресурсом», которым он обладает. Так, голосование за кандидатов в комитет кредиторов происходит посредством кумулятивного голосования (п.2 ст. 28 Закона о Банкротстве) — вес голоса «избирателя» прямо пропорционально зависит от размера денежных требований, включенных в реестр требований кредиторов. Отличительной чертой является то, что одно лицо вправе распределить причитающиеся ему голоса между разными кандидатами в различных размерах. По итогу, кандидаты, набравшие большее количество голосов, становятся членами комитета кредиторов (ст. 18 Закона о Банкротстве).

При проведении голосования для принятия решений по вопросам, вынесенных на заседании комитета кредиторов, действует обратный принцип, в соответствии с которым каждый член комитета имеет только один голос. Сами решения принимаются простым большинством отданных голосов. Важно отметить, что передача членом комитета своего права голоса другому лицу недопустима. Это подтверждает указанную выше мысль о роли комитета кредиторов, которая заключается в представлении интересов кредиторов Должника, так как голосующие избирали конкретных лиц с целью наделения их полномочиями по контролю за процедурой банкротства, что делает передачу голоса противоречивым явлением по отношению к общей логике института.

Интересной представляется нашедшая свое отражение в научной литературе точка зрения, заключающаяся в непризнании комитета кредиторов субъектом процедуры банкротства, так как указанное Сообщество, как указано ранее, формируется советом кредиторов, правосубъектность которого также ставится под вопрос отдельными авторами [19]. Сторонники указанного мнения склонны полагать, что комитет кредиторов представляет собой вспомогательный «орган», призванный сдерживать возможные злоупотребления собрания кредиторов [24, с. 143]. Ранее было отмечено, что каждый член комитета кредиторов наделен лишь 1 голосом, что по мнению законодателя, должно ставить в равное положение всех кредиторов [25, с. 65], противостоять злоупотреблениям со стороны наиболее крупных из них [6, с. 28]. Считаем важным отметить, что судебная практика пошла несколько по иному пути, так как Девятый арбитражный апелляционный суд своим Определением от 18.02.2014 г. по делу № А40–66588/2011 указал, что наличие в комитете кредиторов представителей только лишь крупного кредитора, не противоречит нормам Закона о Банкротстве [17]. Настоящая проблема представляется еще более интересной, если проанализировать инструменты защиты кредиторов от возможных злоупотреблений друг друга. В научной литературе не раз поднималась проблема скудности предоставленного законом инструментария [8, с. 387].

При таком положении дел вызывает интерес взаимодействие собрания кредиторов и комитета кредиторов. Предлагаем начать с воздействия на срок исполнения полномочий комитета [10, с. 11]. Так, полномочия комитета кредиторов могут быть прекращены досрочно в случае принятия соответствующего решения собранием кредиторов (абз. 3 п. 1 ст. 18 Закона о Банкротстве). Нам представляется, что указанное положение дел является примером прямолинейного законодательного урегулирования баланса интересов всего сообщества кредиторов, поскольку в случае неудовлетворения деятельностью, как правило, численно меньшего субъекта (комитета), большинство (собрание) вправе прекратить ее дальнейшую реализацию. Предлагаем рассмотреть настоящий подход с иной стороны. Так, Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд указал, что непринятие решения о прекращении полномочий комитета кредиторов не влечет лишение иных лиц, не входящих в его состав, прав по осуществлению контроля за ходом процедуры банкротства, а также за деятельностью конкурсного управляющего. Более того, даже при таком положении дел конкурсные кредиторы сохраняют за собой право на обжалование решений, принимаемых комитетом кредиторов [16]. По нашему мнению, приведённая судебная практика демонстрирует сбалансирование переплетение «рычагов воздействия» субъектов процедуры банкротства как друг на друга, так и на контроль за процессом в целом.

По итогу анализа роли в процедуре банкротства, а также правах и полномочиях гражданско-правовых сообществ кредиторов мы пришли к выводу, что нормы, содержащиеся в Законе о банкротстве, весьма четко и определенно разграничивают сферы ответственности собрания кредиторов и комитета кредиторов. Таким образом, вопрос об их взаимоотношении, а также наиболее эффективном способе взаимодействия представляется урегулированным как в связи с наличием правовых механизмов, созданных для разрешения возможных конфликтов, так и по причине отсутствия «конкурса интересов» и как такового противостояния между ними. Так, под единым началом регулирования деятельности Сообществ реализуется эффективное принятие управленческих решений посредством общего преодоления разрозненных мнений каждого отдельного кредитора.

Обобщая все изложенные сведения, можно сделать заключение о том, что российское законодательство, регулирующее гражданско-правовые сообщества в делах о банкротстве, признает их самостоятельными формами организации кредиторов, посредством которого происходит взаимодействие с банкротящимся субъектом. Указанные Сообщества обладают своими особенностями в функционировании. По итогам проделанной работы удалось достигнуть основ изучаемой темы, в связи с чем были сделаны следующие выводы:

1. Предпосылки к формированию конкретных гражданско-правовых сообществ в делах о банкротстве появляются еще до момента принятия Арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, что выражается в предшествующем процедуре банкротства взаимодействии кредиторов и подтверждается законодательно установленной возможностью суммирования их отдельных требований.
2. Процедура формирования и непосредственная деятельность гражданско-правовых сообществ в делах о банкротстве урегулирована таким образом, что решения, касающиеся дальнейшей судьбы имущества банкротящегося субъекта, принимались лицами, чьи права и интересы затрагиваются непосредственно. Данная правовая модель обеспечивает взаимодействие кредиторов с Должником, а также стимулирует первых к координации своих действий наиболее эффективным образом.
3. Гражданско-правовые сообщества призваны защищать и представлять интересы кредиторов в делах о банкротстве в силу своей юридической природы и общих принципов законодательного регулирования исследуемого института.
4. Решение собрания кредиторов выступает актом частой автономии, порождающим правовые последствия. Несмотря на несовпадение воль его участников, решение является волеизъявлением по причине общей направленности воль кредиторов на достижение определенного правового результата.
5. Злоупотребления со стороны крупных кредиторов остаются возможными, несмотря на законодательное урегулирование процедур формирования гражданско-правовых сообществ в делах о банкротстве. Однако тенденции развития законодательства направлены на противостояние такому нарушению баланса интересов кредиторов.

Нам представляется справедливым такое положение дел, при котором гражданско-правовые сообщества в делах о банкротстве вправе оказывать комплексное воздействие на банкротящиеся субъекты, основываясь на своей общей воле и реализуя соразмерные интересы. Выражаем надежду на дельнейшее развитие и более полное законодательное регулирование настоящей темы.

Литература:

1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации / Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 29.
2. Дорохина Е. Г. Управление в системе банкротства: частноправовые и публично- правовые аспекты правового регулирования. М., 2010.
3. Егоров А. В. Решения собраний кредиторов при банкротстве: комментарий к Обзору судебной практики Верховного Суда // Цивилистика. 2019. № 5.
4. Иванова Е. Н. Избирательные системы на выборах в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации // Вестник Международного института экономики и права. 2017. № 2 (27).
5. Илюшина М. Н. Собрание кредиторов в случае банкротства гражданина: Новеллы ГК и Закона о несостоятельности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 9
6. Карелина С. А. Правовое регулирование отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством), — сфера взаимодействия частно-правовых и публично-правовых средств // Законодательство. 2008. № 8.
7. Клячин А. А. Решение собрания как юридический факт в корпоративном праве // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. № 4.
8. Кузнецов С. А. Основные проблемы правового института несостоятельности (банкротства): Монография. М.: Инфотропик Медиа. 2015
9. Механизмы банкротства и их роль в обеспечении благосостояния человека: Монография / Отв. ред. С. А. Карелина, И. В. Фролов. М.: Юстицинформ, 2022
10. Михайликов В. Л. Формы участия кредитора в конкурсном процессе // Наука. Теория. Практика. 2011. № 1.
11. Несостоятельность (банкротство): Учебный курс. В 2 т. / Под ред. д.ю.н., проф. С. А. Карелиной. Т. 1. М.: Статут, 2019. С. 318 // 326
12. Обзор судебной практики по вопросам, связанным с признанием недействительными решений собраний и комитетов кредиторов в процедурах банкротства (Утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 26 декабря 2018 года) от 26.12.2018 г.
13. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.08.2022 № 305-ЭС22–5159 по делу № А41–38091/2020.
14. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.06.2022 № Ф05–11834/2022 по делу № А40–204328/2020.
15. Попов В. С., Попова И. В. Гражданско-правовые сделки теории, законодательстве и правоприменении // Вестник Тамбовского университета. 2016. № 3.
16. Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2020 № 18АП-6753/2020 по делу № А47–9119/2017.
17. Постановление Девятого Арбитражного апелляционного суда от 18.02.2014 г. № 09АП-1697/2014 по делу № А40–66588/2011.
18. Российское гражданское право: Учебник: В 2-х томах. Том II. Обязательственное право / Отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Статут, 2011.
19. Телюкина М. В. Комментарий к Федеральному закону от 26.10.2002 № 127 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». 2003
20. Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации».
21. Филиппова С. Ю. Гражданско-правовое сообщество: понятие, структура, виды, динамика правовой связи (опыт инструментального исследования) // Правоведение. 2014. № 3.
22. Шевченко Г. А. Роль конкурсного управляющего в процедуре банкротства // Юридический факт. 2020. № 113.
23. Шевченко И. М. О некоторых вопросах оспаривания решений собрания кредиторов в делах о банкротстве // Закон. 2020. № 9.
24. Юлова Е. С. Злоупотребление правом при формировании комитета кредиторов: к вопросу о гражданско-правовой ответственности кредиторов при банкротстве // Образование и право. 2016. № 6.
25. Юлова Е. С. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры. М.: «Юрайт». 2016.