Для международных коллизий основное значение в их осуществлении играют разные менталитет народов, правовая идеология и в том числе разная правоприменительная практика.
Составляющим элементом правовой системы каждой страны является правовая идеология, сформированная под влиянием менталитета ее населения. Менталитет государств предопределяют особенности и уникальность всех правовых явлений в них.
Особенности менталитета народов (наций) проявляется в семейных отношениях, а, следовательно, в правовых нормах, их регулирующих. Это вызывает коллизии правового регулирования, и частное их проявление «коллизии коллизий».
Под «коллизией» необходимо понимать, противоречие материальных норм, а «коллизия коллизий» — это один из нескольких вариантов коллизий, встречающийся при регулировании международных частных отношений, противоречие коллизионных норм разных государств при определении применимого права к международным частным отношениям.
В международном частном праве коллизия коллизий приводит к необходимости разрешения проблемы выбора права к тем или иным сложившимся отношениям, что и является главным назначением международного частного права.
Детерминация поведения индивидов, как и социальных групп обусловлена не только политическим, экономическим, но и религиозным характером. Менталитет общества, человека, индивида является центром личной и групповой культуры.
Под менталитетом подразумевается система особенностей индивидов и общества, выражающаяся в исторических, социальных и психологических особенностях, а сам термин «менталитет» подразумевает в себе сравнительный характер и является нематериализуемым составляющим традиций, тем общим, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов.
Корни понятия «менталитет» можно найти в работах Ш. Л. Монтескье [13], Дж. Вико [14], И. Г. Гердера [15], Г. В. Ф. Гегеля [16], Дж. Локка [17], Ф. Бекона [18] и других авторов.
Исторические и наиболее типичные, устойчивые и сложившиеся для определенной национально-этнической общности системы мировоззрения представлений, оценивания о мире, праве и т. к. представляют не что иное как «правовой менталитет».
Сформировавшиеся в России на рубеже XIX и ХХ столетий правовые теории имеют важное значение для понимания мощности правового менталитета.
Представители психологической школы отмечают, что «наши внутренние психические акты, например, гнев, радость, желания бывают причиной возникновения правовых отношений. Чувства и сознание нашей связанности по отношению к другим мы выражаем словом право» [1, с. 9, 15].
Стоит отметить, что такие правоотношения не являются определяющими, т.к. приоритет отдается собственному видению (чувству). Данное право возникает в человеческом сознании и является «интуитивным», которое в свою очередь не может быть единым, поскольку сколько индивидов, столько и «интуитивных прав».
Так называемое «интуитивное право», выделяемое основателем психологической школы права Л. И. Петражицким и понимаемое как справедливость, нормами права не закреплено, значит и не объективно.
Различное психологическое, моральное состояние людей индивидуально, следовательно восприятие права зависит от их переживаний, условий и обстоятельств жизни каждого человека, его характера, воспитания и т. д.
Посредством обобщения и совпадения вышеперечисленных характеристик в какой-либо степени, можно говорить об «интуитивном праве» социальной группы (семьи, класса, коллег по работе).
Воздействуя на отображение случающегося в мире и стране, менталитет прибывает условием концепции интегрального вида действительности (картины мира) и, соответственно, регулятором действия людей [2, с. 22]. Для термина «менталитет» акцентируют три стадии формирования.
Первая стадия проявляется в научных трудах, посвященных проблематике менталитета, помимо этого может употребляться прочая терминология («дух народа», «психика народа», «коллективная душа»). На второй происходит выделение определения в исторической школе «Анналов» (менталитет и ментальность стали темой непосредственного изучения в трудах). Третья стадия проявляется в применении определения разнообразными науками (социология, психология), что «отражает тенденцию современного знания к интеграции и междисциплинарному исследованию психологии народа» [3, с. 170].
По мнению различных авторов, изучающих проблематику менталитета, «удовлетворительного определения понятия «менталитет» пока не существует» [4, с. 45], а «наше знание о психологической природе и механизмах формирования менталитета народов, субкультур, социальных групп и т. д. еще крайне ограничено» [2, с. 22].
Актуальным по настоящее время остается само положение менталитета. Приходясь частью традиций, менталитет обладает способностью взаимосвязи общества, позволяя идентифицироваться этнической общности. Проникновение к основам правовой действительности, правосознания, возможно посредством изучения правового менталитета.
Преемственность права и правосознания возможно объяснить через исторически сложившуюся устойчивость правового менталитета.
Право пребывает объективным явлением, но оно является провиантом правосознания, создается людьми для заранее обдуманных предопределенных целей. Правосознание определяет демонстрацию наследственности в праве. На правовых институтах это отражается непосредственно через правотворчество. Значительное достоинство в данном процессе принадлежит правовому менталитету.
Представляется правовой менталитет обусловленным направлением национального правового сознания, поскольку прибывает эмоциональной или психологической базой положительного национального права [5, с. 35–36].
В правовом менталитете общества всегда коренятся отправные культурно-исторические азы государственной правовой культуры. Обитает право и развивается в социуме, точнее говоря в его времени и пространстве. Нынешнее право родилось из вчерашнего и породит завтрашнее [6, с. 168, 169, 178]. Сегодняшнее приходится итогом прошлого, безусловно формирующее настоящее порядком передачи и сохранения традиций и обычаев.
В развитии права за основу правового менталитета, берут явления, прочно сопряженные с неизменным историческим прошлым, отвернуться от которого невозможно.
Правовой менталитет появляется невольно и сохраняет господство над народом (нацией) веками. Это некое интеллектуальное устройство в виде когнитивной информации и психический склад народа, обретающие свое представление в разных проявлениях жизни.
Менталитет представляется духовно-психологическим фундаментом позитивного права, своего рода парадигмой отображения юридической деятельности, является фактором, обеспечивающим единство и связь существования общности.
Функционал правового менталитета выражается в гомеостазисе, коммуникативности, сохранении (защите) и регулятивности.
Функционал гомеостазиса ориентирован на обеспеченье элементов устойчивости правового менталитета, гарантию прочности психического склада нации, выполнение роли стабилизатора правовой целостности. Менталитет стабилизирует национальное право, защищая его своеобразие путем требования к соответствию нового элемента системе права в целом.
Поскольку правовой менталитет —это публичное явление, потому оно не может существовать без коммуникативных связей среди членов общества. Так как менталитетом наделены общество, живущие внутри него всевозможные социальные общности, то, исполняя коммуникативную функцию, он способствует общению и взаимообогащению индивидов. Передается правовой менталитет непрерывно от одного поколения к другому, последующему.
Функция сохранения (защиты) выработанных ранее правовых ценностей проявляется через правовую ментальность, поскольку является «накопителем» традиций, убеждений, ценностей. Детальную значимость этому придает мышление, собирающее полученный ранее опыт.
Как и весь духовный мир человека менталитет осуществляет стабилизирующую функцию. Регулирование активности может быть ориентировано или на сохранение имеющийся общественных отношений и норм, или на их изменение. В первом случае менталитет повторяет привычные всем стандарты деятельности, во втором — уже создает новые программы.
Теперь рассмотрим, как менталитет влияет на содержание норм права в странах Азиатско-Тихоокеанского региона.
Унифицировать семейные правоотношения, осложненные иностранным элементом, на международной арене пробуют еще с начала XX века в виде разработок ряда конвенций, к числу каких относятся Конвенция об урегулировании коллизий законов и юрисдикции в области разводов и судебного разлучения супругов 1902 г., Конвенция о признании разводов и решений о судебном разлучении супругов 1970 г., Конвенция об урегулировании коллизий законов в области заключения браков 1975 г. и другие [7, с. 44].
«Комплексные связи личного неимущественного и имущественного характера, какие строятся на родственных связях и регулируются нормами гражданского (в широком значении слова) права» вот что нужно понимать и рассматривать под брачно-семейными отношениями. Точнее говоря следует считать, что семейное право регулирует отношения между членами семьи.
Стоит отметить факт, что как в России, так и в странах Северо-Восточной Азии, признается союз мужчины и женщины (брак, супружество) зарегистрированный исключительно в органах записи актов гражданского состояния — ч. 2 ст. 1 СК РФ [8], ст. 11 СК КНДР [4], потому как оформленный брак в органах государственной власти носит непосредственное юридическое значение и порождает права и обязанности, а незарегистрированный — никаких [9, с. 195].
Самой распространенной проблемой при вступлении в брак является установленный брачный возраст, который во всех странах отличается. Так, если в России и Монголии устанавливается единый возраст, при котором девушке и юноше разрешается вступать в брак — 18 лет, то в Южной Корее это 19 лет, а в Японии — 20, в то время как в Северной Кореи юношам необходимо достичь 18 лет, девушкам — 17.
В России супруги по своему желанию сохраняют добрачные фамилии или берут одну из них в качестве общей (ч. 1 ст. 32 СК РФ) [8], а по закону Северной Кореи супруги сохраняют свои имена и фамилии в своем первостепенном виде (ст. 17 СК КНДР) [4].
На сегодняшний день в Семейном кодексе Российской Федерации мы не встретим такого повода для прекращения супружеской жизни, как измена (предательство). У нас в России брак прекращается вследствие смерти или вследствие объявления судом одного из супругов умершим (ч. 1 ст. 16 СК РФ) [8], а в Северной Кореи в случае серьезной измены одного из супругов, а также при невозможности продолжать супружескую жизнь по другим причинам (ст. 21 СК КНДР) [4].
В нашей стране при расторжении брака в судебном порядке супруги могут представить на рассмотрение суда соглашение о том, с кем из них будут проживать несовершеннолетние дети, о порядке выплаты средств на содержание детей и т. д. (ч. 1 ст. 24 СК РФ) [8]. При этом в Северной Корее соглашение о том, кто из бывших супругов будет воспитывать детей, должно быть согласовано между сторонами с учетом интересов детей и только в случае невозможности достичь согласия решение принимается судом. Не достигшие 3-х летнего возраста дети воспитываются матерью, если нет причин, вынуждающих принять другое решение (ст. 22 СК КНДР) [4].
Норма, касающаяся соглашения об уплате алиментов, под которыми понимается материальное законное обеспечение несовершеннолетних или нетрудоспособных родственников, тоже имеет расхождения [10, с. 105]. Под данным соглашением подразумевается двухсторонний договор между стороной, которая обязана выплачивать алименты и стороной, которая непосредственно будет именоваться получателем алиментов. В соглашении должны быть указаны размер, срок и порядок получения, но при отсутствии соглашения об уплате алиментов алименты на несовершеннолетних детей взыскиваются судом с их родителей в России — ежемесячно в размере: на одного ребенка — одной четверти, на двух детей — одной трети, на трех и более детей — половины заработка и иного дохода родителей (ч. 1 ст. 81 СК РФ) [8], а в Северной Кореи — Суд определяет сумму алиментов в размере от 10 до 30 % месячного дохода в зависимости от количества детей (ст. 23 СК КНДР) [4].
Из всего вышесказанного делаем вывод, что на сегодняшний день законодательство стран разнится, исходя из чего невозможно создание единого правового режима в семейных правоотношениях [11, с. 147], которые являются одной из составных частей международного частного права.
Представляется правовой менталитет одним из основных регуляторов действий индивида в предопределенных публичных условиях. Для ощущения себя полноправным членом общества человек должен ценить не только себя, но и свое дело и свои нравы с позиции соотношения их требованиям правовой культуры. Иными словами, менталитету, по меньшей мере, приходиться соответствовать менталитету сообщества. Соотношение менталитета личности общепризнанным в обществе нормам и правилам строит у нее чувство собственной социальной полноценности, которая является условием нормального коллективного самочувствия, и напротив, ощущение дисгармонии — окунает человека в состояние дискомфорта, может стать причиной тягостных беспокойств личности.
Как исторически сформировавшееся устойчивый элемент воздействия и мышления путем правотворческого процесса менталитет определяет защиту и использование прежнего правового материала, доказавшего свою эффективность.
Решение о том, какое все-таки право применять имеет особенно важное значение, так как от этого зависит исход применения права того или иного государства [12, с. 59], поскольку возникновение частых брачных и родственных отношений между гражданами нашей страны и стран Северо-Восточной Азии возрастают, увеличивается шанс таких последствий, которые могут привести к ситуации коллизии коллизий, а вторые в свою очередь могут повлечь такое явление как «хромающие отношения» — самому опасному виду коллизий в международном частном праве, которые могут повлечь негативные последствия для физических лиц.
Литература:
- Папроцкая О. И. Договорной режим имущественных правоотношений супругов в браках с иностранным элементом / О. И. Папроцкая // Дневник науки. — 2017. — № 3 (3). — С. 1–9.
- Тарусина Н. Н. Судебная практика по семейным делам: проблемы усмотрения на грани творчества / Н. Н. Тарусина // Lex Russica. — 2019. — № 5 (150). — С. 40–48.
- Сухарев А. Я. Брак. Большой юридический словарь. Сухарев А. Я., Крутских В. Е., Сухарева А. Я. [Электронный ресурс] / А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А. Я. Сухарева // Академик. — 2003. Режим доступа: https://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/13341
- Семейный кодекс Корейской Народно-Демократической Республики от 24.10.1990 (ред. от 15.12.2009) [Электронный ресурс] // DocPlayer — Режим доступа: https://docplayer.ru/47947558-Semeynyy-kodeks-koreyskoy-narodno-demokraticheskoy-respubliki.html
- Байниязов Р. С. Правосознание и российский менталитет / Р. С. Байниязов // Правоведение. — 2000. -№ 2. — С. 31–40.
- Теория государства и права / под ред. В. М. Малахова, В. Н. Казакова. — М., 2002. — 576 с.
- Ищенко О. А. Проблемы применения коллизионных норм в семейном праве / О. А. Ищенко // Современная наука. — 2016. — № 1. — С. 43–45.
- Семейный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 02.07.2021) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс» — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8982/
- Жила Е. А. Брачно-семейные отношения в России в сравнении с нормами международного частного права (социально-правовые и психологические аспекты) / Е. А. Жила // Вестник Иркутского государственного технического университета. — 2014. — № 7 (90). С. 194–200.
- Кучуб Н. А. Особенности правоотношений супругов с иностранным элементом / Н. А. Кучуб // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2013. — № 3 (152). — С. 105–110.
- Урунова С. В. К вопросу о правовом регулировании семейных отношений, осложненных иностранным элементом / С. В. Урунова // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. Серия общественных наук. — 2016. — С. 145–150.
- Александрова Н. В. Возникновение коллизий в доктрине международного частного права / Н. В. Александрова // Oeconomia et Jus. — 2015. — № 1. — С. 58–63.
- Ш. Л. Монтескье. О духе законов / Сост., пер., коммент. и авт. примеч. А. В. Матешук. М.: Мысль. 1999.- 674 с.
- Дж. Вико. Основание «Новой науки» об общей природе нации. — М.: Рефл. бук; Киев: ИСА. 1994. — 618 с.
- И. Г. Гердер. Идеи к философии истории человечества / Пер. и примеч. А. В. Михайлова. М.: Наука. 1977. — 703 с.
- Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Философия истории. Т. 8. М.-Л.: Новый мир. 1935. -190 с.
- Дж. Локк. Избранные философские произведения, в 2 томах. М. 1960
- Ф. Бекон. Сочинения, в 2-х т.: Пер. / Сост., ред. и вступ. ст. А. Л. Субботина. М.: Мысль. 1971–1972.
