В данной статье рассматриваются некоторые спорные вопросы, возникающие при квалификации аффектированных преступлений по статьям 107 и 113 Уголовного кодекса Российской Федерации. Правоприменителю важно установить наличие аффекта, вызванное противоправным поведением лица, потому что неверное определение наличия аффекта повлечет за собой неправомерную квалификацию деяния, а, соответственно, и ошибочный приговор.
Ключевые слова : аффект, состояние аффекта, квалификация, признаки, активные действия.
This article discusses some controversial issues that arise when qualifying affected crimes under articles 107 and 113 of the Criminal Code of the Russian Federation. It is important for the law enforcer to establish the presence of an affect caused by the unlawful behavior of a person, because an incorrect determination of the presence of an affect will entail an unlawful qualification of the act, and, accordingly, an erroneous sentence
Keywords : affect, affective state, qualification, signs, active actions.
Детальное изучение преступлений, совершенных в состоянии аффекта, невозможно без изучения проблем разграничения этих преступлений и связанных с ними деяний.
Анализ современной судебной практики показывает, что в настоящее время выявление и квалификация преступлений по ст. 107 и ст. 113 УК РФ [1] практическими работниками следственных органов встречается крайне редко. Сложность заключается в том, что виновные действуют в особом душевном состоянии в рамках обозначенного состава преступления. Это состояние аффекта, вызванное насилием, издевательствами, грубыми оскорблениями или иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) со стороны потерпевшего является именно результатом систематического противоправного или аморального поведения со стороны потерпевшего или в результате длительной травмирующей ситуации [1, с. 66]
На практике возникают заметные трудности в квалификации преступлений, предусмотренных ст. 107 УК и ст. РФ. 113 УК РФ, а также при отграничении этих составов от преступлений, предусмотренных ст. 108 УК РФ (совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление) и ст. 114 УК РФ (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление). Очевидно, такого рода трудности связаны с тем, что нет позиции о признаках или критериях как в теории, так и на практике, позволяющих отличить одно преступное деяние от другого [3, с. 131].
Кажется, нет никакой проблемы в различении этих составах. Во-первых, нужно только уметь правильно определять значение понятий «аффект» и «необходимая оборона». Но если с аффектом все понятно, то термин «необходимая оборона» требует конкретики, и это находит свое отражение в ст. 39 УК РФ. На этом основании необходимая оборона наносит вред посягающему при защите личности и прав того, кто обороняется или другого лица, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства.
Кроме того, из Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 обязательным признаком преступления, совершенного в состоянии внезапного и сильного эмоционального возбуждения, вызванного действиями потерпевшего, является причинением вреда под влиянием именно волнения. Тогда как при превышении пределов необходимой обороны наличие аффекта не требуется [4]. Наконец, следующий признак состоит в том, что при наличии необходимой обороны у обороняющего должны быть основания для вывода о наличии реальной угрозы посягательства, а не состояния аффекта.
На самом деле, как объективные, так и субъективные признаки содеянного должны быть комплексно оценены при решении обозначенной проблемы. Например, объектом преступлений, предусмотренных статьями 107, 108 УК РФ, является жизнь человека, а объектом преступлений, предусмотренных статьями 113 и 114 УК РФ — здоровье человека.
Объективная сторона представленных преступлений, наряду с обязательными и добровольными характеристиками, выражаются в форме поведения, преступные последствия которого выражаются в причинении смерти либо причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью. Причинность определяется насилием или иным противоправным нарушением, спровоцировавшим ответную реакцию.
Такие критерии, как место, время, способ и средства, выражают индивидуальный характер, связанный с каждым конкретным преступлением. Ситуации обладают определенными разграничительными характеристиками по отношению к исследуемой проблеме. Это видно, например, из статей 107, 113 УК РФ, где внешнее поведение потерпевшего является «провокацией» преступления, совершенного в ответ на противоправное или аморальное деяние, предусмотренное законом. Условия статей 108, 114 УК РФ порождают необходимое состояние обороны. Это возможно как путем вторжения, так и в случае реальной угрозы нападения. В любом случае суд должен учитывать время, место, обстоятельства и способ нападения, события, предшествующие нападению, и эмоциональное состояние подсудимого (состояние страха, ужаса, растерянности в момент нападение и др.) [5, с. 18].
Трудно квалифицировать общественно опасное деяние при наличии необходимых защитных условий и наличии признаков аффективного состояния. В связи с этим рекомендуется проведение судебно-психологической экспертизы для определения состояния лица в момент совершения преступного деяния.
Примером служит дело, рассмотренное Карталинским городским судом Челябинской области в отношении обвиняемого З., который совершил убийство [6]. Изначально ему была вменена ч. 1 статьи 105 УК РФ, далее, признав частично вину, пояснил, что своими действиями он защищался от посягательств. Однако, чтобы исключить состояние аффекта, необходимо было произвести экспертизу, по окончании которой аффективное состояние не подтвердилось. Это обосновывается пунктом 7 Постановления Пленума Верховного Суда № 19 «в целях правильной юридической оценки таких действий суды с учетом всех обстоятельств дела должны выяснять, не совершены ли они оборонявшимся лицом в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного общественно опасным посягательством». В том же Постановлении, но уже в пункте 15 содержится указание: «Если оборонявшееся лицо превысило пределы необходимой обороны в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), его действия надлежит квалифицировать по части 1 статьи 108 или части 1 статьи 114 УК РФ».
Во всех исследованных нами статьях преступниками были вменяемые лица, достигшие 16-летнего возраста на момент совершения деяния.
Субъективная сторона преступлений, совершенных при превышении пределов обороны, характеризуются виной, мотивом и целью. Вина в этом случае может быть прямой или косвенной и выражается следующим образом: обороняющие осознают общественную опасность своих действий и осознают наступление опасных последствий, предвидят возможность или неизбежность наступления последствий и желают их наступления либо сознательно допускают или относится к ним равнодушно.
Субъективная сторона рассматриваемого состава преступления выражается в прямом умысле, который возникает внезапно. Причиной является обстановка нападения, где необходимо предпринять решительные действия для предотвращения вреда.
У виновного нет четкого представления о возможности причинения конкретного физического вреда, масштабах и тяжести вреда, причиняемого посягающему, так как интерес виновного состоит в том, что защищать свои интересы или интересы других [7, с. 276].
Субъективная сторона при превышении необходимой обороны характеризуется не только умыслом, но и мотивами и целями преступления. Не существует единой точки зрения, выделяющей ту или иную цель. Хотя теория уголовного права содержит разные мнения на этот счет. Например, существует мнение, что целью преступления помимо необходимых оборонительных мер является пресечение общественно опасных правонарушений. Затем указывают на цель — причинение тяжкого вреда с целью купирования общественно опасных последствий нападения и, в конечном счете, на защиту охраняемых законом интересов от причинения вреда.
Интересно, что, как и в случае с аффектом, мнения относительно преступных мотивов в случаях необходимой обороны также неоднозначны. Так, мотивом считается месть, либо мотивом является вынужденное действие, направленное на защиту от общественно опасной агрессии (защита жизненных интересов, долга перед обществом). Считается также, что существуют смешанные мотивы, в которых важную роль играют гнев, месть и др., при этом первичным мотивом является устранение опасностей, угрожающих охраняемым законом интересам.
Субъективная сторона преступления, его цель и мотив дают основания для признания преступления, совершенного при превышении необходимой обороны, как смягчающее обстоятельство.
Бывают случаи, исходя из практики, когда человек может действовать в условиях превышении пределов необходимой обороны, а далее действия перерастают в состояние аффекта. То есть при причинении вреда лицу при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 114 УК РФ), а впоследствии нахождение в состоянии аффекта причиняется смерть тому же лицу по ст. 107 УК РФ. При причинении вреда двум и более лицам: если одному лицу наносится вред в результате превышения пределов необходимой обороны, а другому уже в состоянии аффекта, то такое деяние будет квалифицировано по совокупности преступлений [8, с. 51].
Также разграничение проводится и между убийством в состоянии аффекта и причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ). При совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ отношение виновного к смерти оценивается в виде неосторожности, когда убийство в состоянии аффекта может совершаться только умышленно.
Судебная практика позволяет прекрасно увидеть обстоятельства, при которых действия виновного, на основании собранных доказательств, квалифицируют по одной статье, а в нашем случае — часть 4 статьи 111 УК РФ, но виновные определяют свои действия как спровоцированные потерпевшими.
Районный суд Челябинской области разрешил дело в отношении виновного З., который в судебном заседании сначала указал на его оскорбление потерпевшим, вследствие чего конфликт нарастал, и виновный совершил противоправное деяние, попавшимся под руку ножом [9].
В ходе последующих допросов З. пояснил, что не хотел убивать потерпевшего, а лишь защищался при обоюдной драке. Примерное количество нанесенных ударов не помнит, ссылаясь на нахождение в тот момент в состоянии сильного душевного волнения.
Суд, изучив все собранные по делу доказательства, и дав им оценку, пришел к выводу о доказанности вины подсудимого в умышленном причинении потерпевшему тяжкого вреда здоровью, опасного для его жизни, повлекшего по неосторожности его смерть.
Наконец, проводится разграничение, когда тяжкие телесные повреждения были причинены в состоянии аффекта, но смерть наступила по неосторожности, а признак «неосторожность» не наблюдается ни по ст. 107 УК РФ, ни по ст. 113 УК РФ. Таким образом, возникает проблема разграничения таких деяний. Но, некоторые ситуации являются исключениями, в частности по статье 113 УК РФ. Это пробел в законодательстве и требует законодательной поправки в структуру статьи 113 УК РФ.
При разграничении преступлений важны как общие признаки, так и отдельные признаки в отношении конкретных видов преступлений. Поэтому рекомендуется использовать следующие критерии: обстоятельства, при которой было совершено преступление; характер насилия, примененного потерпевшим; факты окончания посягательства; мотивы и цели;
При конкуренции составов статей 107 и части 1 статьи 108 применению, по правилам квалификации, подлежит последняя статья.
Резюмируя вышеизложенное, стоит отметить, что практика сталкивается со многими трудностями при применении статей 107 и 113 УК РФ. Поэтому решение проблемы должно быть отражено в деятельности законодателей, пленума Верховного суда и, возможно, науки, что через разработку концепций может влиять на политику, проводимую в этой области. В целях выбора правильной квалификации и недопущения нарушений прав и законных интересов граждан Уголовным кодексом Российской Федерации предусмотрена ответственность в случае совершения преступления в состоянии аффекта в рамках двух особо выделяемых составов преступлений (статьи 107, 113 УК РФ). Краткий анализ этих составов позволяет сделать вывод о едином подходе законодателя к правовому регулированию. В результате по субъективным и объективным характеристикам эти деяния схожи, но главное отличие касается лишь объекта посягательства, в частности ст. 107 УК РФ — это жизнь человека, а в ст. 113 УК РФ — здоровье человека.
Во всяком случае, на практике выявилось немало проблем при квалификации этих составов.
Конструкция проанализированных статей такова, что они содержат одновременно два понятия: «внезапное сильное эмоциональное возбуждение» и второе «аффект», как его конкретизирующее. И здесь возникает вопрос об их соотношении. Ведь понятие «сильное душевное волнения» используется в уголовном праве, а не в психологии. Что же касается «аффекта», то это понятие заимствовано из психологии и его использование в УК РФ привело к путанице в науке и практике.
Аффект, вызванный противоправным или аморальным поведением (бездействием) потерпевшего, стал юридическим понятием, бессознательно отождествляемым в психологии с эмоциями. Поэтому для детального применения УК и для единообразного понимания категории «аффект» необходимо введение в диспозиции статей 107, 113 УК РФ более общее понятие, в частности «аффективное состояние, оказывающее определяющее влияние на сознание и волю лица».
Установление аффекта может быть применено ко всем деяниям. Это сложный процесс, требующий специальных знаний психологии. На самом деле определение наличия или отсутствия аффекта является прерогативой судебно-психологической экспертизы. Безусловно, экспертиза на определение аффекта проводится в рамках комплексной психолого-психиатрической экспертизы, либо при проведении судебно-психиатрических экспертиз для решения психопатологических задач, а затем уже, прибегнув, к судебнопсихологической экспертизе, установить факт присутствия рассматриваемого явления, что явно не используется на практике.
Статьи 107 и 113 имеют серьезные недостатки в толковании. Что касается статьи 107 УК РФ, то в ее части предусмотрена ответственность за убийство двух и более лиц в состоянии аффекта, хотя указание на провакационность аффекта потерпевшим отсутствует.
Следующие упущения относятся к статье 113 УК РФ. Во-первых, одинаковая ответственность за совершение действий различной степени общественной опасности — причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта.
Во-вторых, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта, повлекшее смерть двух и более потерпевших — также имеет место при квалификации аффектированного преступления, что будет способствовать формированию и развитию единой законодательной линии квалифицированных признаков преступлений действующего УК РФ.
В-третьих, в случае, если потерпевшему причинен вред здоровью, а в скором наступила его смерть, то деяние, имеющее смысл неосторожного причинения смерти, квалифицируется только по статье 113 УК РФ. Это объясняется тем, что по совокупности составов (статьи 113, 109 УК РФ) квалифицировать такое деяние нельзя, поскольку виновный в аффективном состоянии мог и не предвидеть наступление последствий в виде смерти. Тем более по совокупности деяний, рассматриваемое преступление будет наказываться строже, чем, например, при умышленном убийстве в состоянии аффекта, когда действия виновного были направлены только на убийство своего раздражителя. Однако квалификация по статье 107 УК РФ также неприменима.
В-четвертых, в дополнение к этому, следует рассмотреть вопрос о возможности введения ответственности при причинении легкого вреда здоровью в состоянии аффекта.
Аффектированные составы преступлений имеют сходные черты с другими составами, к которым относятся статьи 108 и 114 УК РФ. Разграничение данных составов должно проводиться с учетом объективных и субъективных признаков совершенного деяния. Так, например, целью последних статей является защита личности, общественных и государственных интересов, в то время как аффективное посягательство совершается с целью ликвидации отрицательного раздражителя.
Субъект, являясь важным элементом состава преступления и совершая преступление в состоянии аффекта, выявляет свое подлинное социальное лицо. Даже, если преступление не являлось волеизъявлением лица и не характеризовалось обдуманностью, оно все равно не объясняется случайностью, а показывает воленаправленность индивида и его отношение к данной системе социальных ценностей. Лицо, совершившее преступление в состоянии аффекта, характеризуется меньшей опасностью, чем в других преступлениях. Это объясняется отсутствием у преступника враждебного поведения к обществу, не типичностью избрания такого вида преступления.
Поэтому первостепенной задачей общества должно быть повышение уровня правосознания населения, чтобы предупредить аффектированные преступления, например, путем формирования общественно полезных качеств и ценностных ориентаций личности, борьбы за изживание агрессивных привычек, воспитания с малых лет не только культуры поведения, но и культуры эмоций.
Таким образом, среди проблем при квалификации аффектированных преступлений, можно выделить следующие:
На практике заметны затруднения в квалификации преступлений, предусмотренных ст. 107 УК РФ и ст. 113 УК РФ, а также при разграничении этих составов с преступлениями, предусмотренными ст. 108 УК РФ и ст. 114 УК РФ. Данные затруднения обусловлены тем, что ни в теории, ни в практике нет позиции относительно признаков и критериев, позволяющих отграничить одно преступное деяние от другого.
Конструкция анализируемых статей такова, что содержит одновременно два понятия: «внезапно возникшее сильное душевное волнение» и второе его конкретизирующее «аффект». И здесь возникает вопрос их соотношения.
Что касается статьи 107 УК РФ, то в ее части предусмотрена ответственность за убийство двух и более лиц в состоянии аффекта, хотя отсутствует указание на провокационность аффекта потерпевшим. Упущения статьи 113 УК РФ заключаются в том, что, во-первых, одинаковая ответственность за совершение разных по степени общественной опасности деяний — причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта. Во-вторых, отсутствие квалифицирующего вида преступления в рамках данной статьи. В-третьих, в случае, если потерпевшему причинен вред здоровью, а в скором наступила его смерть, то деяние, имеющее смысл неосторожного причинения смерти, квалифицируется только по статье 113 УК РФ.
Литература:
1 Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральноый закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 09.03.2022) // СПС «Консультнат плюс». — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения: 20.10.2022)
2 Чернова Н. А. Актуальные проблемы понимания аффекта / Н. А. Чернова // Приволжский научный вестник. — 2015. — № 6–2. — С. 66–68.
3 Чернова Н. А. О разграничении и конкуренции аффекта и превышения пределов необходимой обороны для целей квалификации убийств. — СПб.: Свое издательство, 2015. — 318 с.
4 О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 (ред. от 31.05.2022) // СПС «Консультант плюс». — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_135861/ (дата обращения: 20.10.2022)
5 Дядюн К. В. Состояние аффекта и превышение пределов необходимой обороны: вопросы соотношения и разграничения составов / К. В. Дядюн // Законодательство и экономика. — 2018. — № 9. — С. 18–24.
6 Приговор Карталинского городского суда Челябинской области № 1–98/2018 от 6 июля 2018 г. // Судебные и нормативные акты РФ [сайт]. — URL: https://sudact.ru/regular/doc/V37tVw7qNxLm/ (дата обращения: 20.10.2022)
7 Штанькова А. П. Внешняя законодательная техника привилегированных составов преступлений / А. П. Штанькова // Вестник ВГУ. Серия Право. — 2017. — № 2. — С. 276–281.
8 Донец С. П. Квалификация преступлений и назначение наказания при наличии квалифицирующих (привилегирующих) признаков с умышленной и неосторожной формой вины: теоретико-прикладные вопросы / С. П. Донец // Российский следователь. — 2019. — № 1. — С. 51–57
9 Приговор Сосновского районного суда Челябинской области № 1–52/2016 // Судебные и нормативные акты РФ [сайт]. — URL: https://sudact.ru/regular/doc/6QHqIr8DAjmS/ (дата обращения: 20.10.2022)
