К вопросу о понятии, юридической природе следственных действий и их соотношении с иными процессуальными действиями в российском уголовном судопроизводстве



Самым распространенным способом собирания и проверки доказательств выступает производство следственных действий, детально регламентированных УПК РФ. Их значение состоит в том, что осуществление следственных действий — главное направление деятельности властных участников процесса со стороны обвинения, в ходе реализации которого в уголовном деле появляются конкретные источники доказательств (показания свидетелей и потерпевших, заключения эксперта и специалиста, вещественные доказательства и др.).

До настоящего времени уголовно-процессуальное законодательство не дает трактовку категории «следственные действия» и содержательно не раскрывает ее, хотя иные понятия в Кодексе определяются (ст. 5 УПК РФ). Учитывая отмеченные законодательные реалии, связанные с неурегулированностью вопроса о нормативной закрепленности термина «следственные действия», в доктрине уголовного процесса не существует единого концептуального подхода к пониманию таких действий. Оживленные дискуссии ведутся, прежде всего, вокруг уяснения юридической природы следственных действий и их соотношения с иными процессуальными действиями. В связи с этим уместно выделить три основные концепции, базирующиеся на широком и узком понимании следственных действий, а также отдельные подходы исследователей к их трактовке.

Руководствуясь широким подходом, часть ученых (И. Ф. Герасимов, К. Ф. Гуценко, А. М. Ларин, И. М. Лузгин) под следственными действиями предлагала и предлагает понимать действия, осуществляемые следователем при производстве по уголовному делу с их внутренней градацией на действия, направленные на обнаружение, исследование и оценку доказательств, а также действия, ориентированные на управление процедурой расследования, определение его границ и порядка ведения [4, с. 114]. По справедливому замечанию Н. С. Мановой, данный подход отличается конкретной логической дефектностью и ведет к смешению непосредственно следственных действий с иными процессуальными действиями, характеризующимися по своей сути более широко [8, с. 82-85].

В свою очередь, сторонники узкого подхода к раскрытию термина «следственные действия» (Ю. Н. Белозеров, Г. С. Казинян, В. В. Рябоконь, А. Б. Соловьев) причисляют к следственным действия, имеющие своей целью непосредственно собирание и проверку доказательств в рамках уголовного дела. Проанализировав имеющиеся в науке точки зрения вышеназванных авторов, допустимо обозначить присущие следственным действиям черты (признаки, свойства):

— познавательная сущность следственных действий;

— их жесткая процессуальная регламентация;

— обеспеченность силой властного (государственного) принуждения;

— зависимость от прав и законных интересов граждан;

— возможность их осуществления на этапе предварительного расследования.

Абстрагированную позицию относительно сущности следственных действий и их определения высказывают О. Я. Баев и Д. А. Солодов. Они отождествляют следственные действия с закрепленными в уголовно-процессуальном законе комплексами познавательных и удостоверительных действий, нацеленных на собирание, исследование, использование и оценку доказательств [2].

Что касается третьей концепции, то она вбирает в себя две предыдущие и строится на одновременном сосуществовании понятия следственных действий и в широком, и в узком смыслах. Получается, что следственные действия рассматриваются и как любые действия, произведенные следователем в ходе расследования по делу, и как действия по собиранию доказательств, в результате которых, как правило, оформляется соответствующий протокол (за исключением судебной экспертизы, где составляется заключение эксперта) [10].

Основоположником преобладающей точки зрения относительно рассматриваемого понятия является С. А. Шейфер, определявший следственные действия как строго регламентированный уголовно-процессуальным законом и осуществляемый должностным лицом комплекс познавательных и удостоверительных операций, которые соответствуют особенностям конкретных следов и приспособлены к ним [11, с. 15]. Профессор С. А. Шейфер при рассмотрении категории «следственные действия» акцентировал внимание и на познавательном аспекте, и на сугубо процессуальном. Автор считал, что сбор фактических данных и сведений, имеющих отношение к уголовному делу, характеризует познавательную сторону следственных действий, которые позиционируются в качестве способа собирания доказательств, поскольку любое следственное действие охватывает своеобразный комплекс специфических познавательных приемов и операций (к примеру, описание или моделирование) [11, с. 8, 14]. Нам в большей степени импонирует данное Н. С. Мановой определение следственных действий, согласно которому следственные действия представляют собой разновидность процессуальных действий, осуществляемых при расследовании преступлений с целью собирания и проверки доказательств, с установлением для них особых режимов, правил и условий производства [8, с. 85]. Это определение в полной мере согласуется с положениями п. 32 ст. 5 УПК РФ, раскрывающими понятие процессуальных действий как следственных, судебных и иных действий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом. То есть получается, что следственные действия выступают лишь частью всех возможных процессуальных действий.

Наряду с отсутствием дефиниции следственных действий недостатком уголовно-процессуального закона является неопределенность категории «иные процессуальные действия». Анализируемое понятие — многосоставное и собирательное, так как слагается их нескольких групп процессуальных действий и решений. Под действием в обозначенном контексте В. С. Балакшин понимает совершение реального действия (истребование властным субъектом документов, значимых для правильного разрешения дела). Решение же подразумевает под собой процессуальное действие иного характера — вынесение следователем постановления о принудительном приводе, а судьей при ограничении конституционных прав граждан — постановления о применении к обвиняемому меры пресечения в виде домашнего ареста [3].

Иные процессуальные действия аккумулируют в себе следующие действия: действия, ориентированные на получение доказательств непосредственно (истребование документов, предметов, сведений); обеспечительные по отношению к расследованию и разрешению уголовного дела действия; действия, выполняемые до возбуждения уголовного дела; действия, производимые после возбуждения уголовного дела в процессе расследования; изучение дела прокурором в порядке ст. 221 УПК РФ, на этапе подготовки и назначения судебного заседания, а также в судебном разбирательстве. Уголовно-процессуальный закон не содержит конкретного перечня иных процессуальных действий, но допускается осуществление любых действий, прямо отраженных в законе. Примерами иных процессуальных действий служат разъяснение прав участникам процесса, ознакомление потерпевшего, обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, предъявление обвинения после вынесения соответствующего постановления и т. д. Отсюда видится нецелесообразным формулирование понятия иных процессуальных действий. Вместе с тем нельзя не согласиться с позицией В. С. Балакшина о необходимости градации иных процессуальных действий на те, которые направлены на получение доказательств, и те, которые служат целям обеспечения условий и порядка расследования уголовного дела, принятия по нему процессуальных решений, соблюдения и реализации прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и иных лиц, вовлекаемых в орбиту уголовно-процессуальных отношений [3]. Чтобы разграничить следственные действия и иные процессуальные действия, требуется выделить черты, выражающие особенности всех процессуальных действий, а также свойства (признаки), индивидуализирующие следственные действия.

По общему правилу, любые процессуальные действия, включая следственные, осуществляются после возбуждения уголовного дела и в связи с его расследованием. Именно с момента возбуждения уголовного дела, по замечанию Конституционного Суда РФ, начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием и создаются правовые основания для процессуальных действий органов дознания, предварительного следствия и суда [1]. Особый субъектный состав характерен для всех процессуальных действий, участники которых в ходе производства по делу реализуют свои права и обязанности и вступают в правоотношения, непосредственно регламентированные уголовно-процессуальным законом. Так, участники следственных действий выполняют конкретную функцию, связанную с обнаружением, восприятием и закреплением фактических данных (сведений). Конструктивный анализ уголовно-процессуального законодательства позволяет классифицировать участников следственных действий на две значительные по своему объему категории — субъектов, чье участие является обязательным при производстве следственного действия, и субъектов, чье участие необязательно и остается на усмотрение лица, ведущего расследование по уголовному делу. Допустимо также деление участников следственных действий на участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, защиты и иных участников, к числу которых относятся свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятые и статисты [6]. Нельзя оставить без внимания предложенную С. А. Шейфером в зависимости функциональной роли участников при производстве следственных действий их классификацию на шесть групп: 1) следователь и дознаватель как субъекты, реализующие полномочия по производству следственного действия; 2) прокурор, осуществляющий надзор за соблюдением процессуального законодательства при производстве следственного действия; 3) лица, располагающие информацией, подлежащей доказыванию в уголовном процессе, и осуществляющие ее передачу должностному лицу — потерпевший, свидетель, подозреваемый, обвиняемый, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители; 4) лица, оказывающие содействие следователю или дознавателю в обнаружении, изучении, изъятии и закреплении полученной информации при помощи каких-либо специальных знаний — переводчик, эксперт, специалист; 5) лица, чье участие при производстве следственного действия является необходимым для обеспечения объективности и полноты отображения доказательственной информации в процессуальных документах — защитник, понятые; 6) иные участники следственного действия, например, оперативные работники, осуществляющие поисковые мероприятия [12].

УПК РФ весьма неоднозначно подходит к соотношению следственных и иных процессуальных действий. Разграничивая их в рамках одной правовой нормы, в других статьях закона указанные понятия смешиваются. Закрепляя в статье 164 Кодекса общие правила производства следственных действий, указывается, что по судебному решению производятся осмотр жилища, обыск и выемка в нем, выемка заложенного в ломбард имущества, обыск, выемка и осмотр в отношении адвоката, личный обыск, выемка предметов или документов, содержащих государственную и иную охраняемую законом тайну, а также предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях, наложение ареста на корреспонденцию и ее осмотр и выемка, наложение ареста на имущество, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами. Частью 3.1 статьи 165 УПК РФ перечень следственных действий дополняется реализацией, утилизацией или уничтожением определенных вещественных доказательств.

Явно выпадает из данного перечня такое действие как наложение ареста на имущество, имеющее своей целью не собирание и проверку доказательственной информации, а обеспечение исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества. Наличие обозначенной цели характеризует наложение ареста на имущество как иное процессуальное действие, но никак не следственное. Кроме того, отнесение реализации, утилизации или уничтожения вещественных доказательств к следственным действиям также справедливо оспаривается учеными [9]. Отмеченная путаница на нормативном уровне может привести к тому, что следственным органам (органам дознания) будет трудно определять сущность и значение следственных действий, ввиду чего их начнут приравнивать к любым процессуальным действиям.

Эффективным способом преодолеть смешение вышеуказанных правовых категорий служат изменения в уголовно-процессуальный закон, которые будут устанавливать четкий и закрытый перечень следственных действий. В научном смысле разумной выделить четыре обязательных признака следственных действий, не присущих иным процессуальным действиям.

Характерной чертой следственного действия является его правовая природа — следственное действие есть юридический факт, создающий некое правоотношение с участием следователя при собирании, исследовании и оценке доказательств [5]. Осуществление следственного действия направлено на получение, закрепление и оценку сведений, позволяющих выявить предмет доказывания, в отличие от иных процессуальных действий, которые могут быть ориентированы только на получение доказательств. Получается, что каждое следственное действие носит ярко выраженный познавательный характер. Доказательства, получаемые в результате производства следственных действий, направлены на подтверждение или опровержение обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ (событие преступления; виновность лица в совершении преступления (форма вины субъекта и мотивы совершения преступного деяния); обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного противоправным деянием; обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, и т. д. [4, с. 123].

Следственные действия отличает и строгая правовая регламентация фактических оснований их проведения, что способствует реализации исходных начал уголовного судопроизводства. Любое процессуальное действие также регламентировано, но несоблюдение правил производства именно следственного действия может повлечь за собой признание полученных доказательств недопустимыми, что констатирует невозможность их использования для аргументации предъявляемого обвинения. Характер процессуальной регламентации следственных действий отвечает принципам и задачам уголовного судопроизводства и ориентирован на обеспечение применения эффективных и гуманных способов установления истины [11, с. 16].

Возможностью проведения следственных действий обладают лица, прямо уполномоченные на это УПК РФ. Понятие следственных действий не означает, что единственным субъектом, уполномоченным на их осуществление, выступает следователь. Аналогичными полномочиями в досудебном производстве наделены: дознаватель при расследовании в форме дознания на основании п. 1 ч. 3 ст. 41 УПК РФ; начальник подразделения дознания в случае производства дознания в полном объеме по правилам ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ; начальник органа дознания, руководствуясь положениями ст. 40.2 УПК РФ; руководитель следственного органа при производстве предварительного следствия в полном объеме в соответствии с ч. 2 ст. 39 УПК РФ; орган дознания при производстве неотложных следственных действий по уголовному делу, предварительное следствие по которому обязательно (ст. 157 УПК РФ). Несоблюдение требования об уполномоченном субъекте проведения следственного действия неизбежно приводит к утрате доказательственного значения протокола, оформленного по результатам его производства.

Особенность следственных действий заключается в их прямом доказательственном значении, поскольку их результаты не требуют дополнительных процедур по введению полученной информации в уголовное судопроизводство. В силу правовой природы следственные действия обеспечивают существование таких признаков своих результатов как информативность, верифицируемость, научность и законность. Наличие выделенных признаков позволяет дифференцировать следственные и иные процессуальные действия, не путая их между собой.

Будучи главным способом собирания и проверки доказательств, осуществление следственных действий базируется на определенных правовых нормах. Вся совокупность правовых норм, регулирующих деятельность по производству следственных действий, охватывает три группы предписаний различной направленности: основания проведения следственных действий, под которыми понимаются данные, влекущие необходимость их осуществления; правила, непосредственно регламентирующие поведение следователя и лиц, привлекаемых к участию в следственных действиях (определяющие круг лиц, участвующих в следственном действии, устанавливающие гарантии прав и законных интересов участников следственных действий, детерминирующие содержание поисковых, познавательных и удостоверительных операций); меры принуждения, применяемые к участникам следственных действий [7].

Разграничение следственных и иных процессуальных действий следует проводить с учетом их правовой природы, наличием строгой процессуальной регламентации и ограниченного перечня лиц, уполномоченного на производство конкретного действия, установленными уголовно-процессуальным законом основаниями проведения, а также доказательственным значением полученных результатов. Смешение категорий «следственные действия» и «иные процессуальные действия» недопустимо.

Литература:

1. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И. П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2000. № 5. Ст. 611.
2. Баев О.Я., Солодов Д.А. Производство следственных действий. М., 2009. С. 6.
3. Балакшин B.C. Иные процессуальные действия как средства уголовно-процессуального доказывания // Вестник ОГУ. 2006. № 3. С. 30.
4. Досудебное производство в уголовном процессе: научно-практическое пособие / Б.Я. Гаврилов, А. Ильюхов, А.М. Новиков, Н.В. Османова. М., 2015.
5. Кальницкий В.В. Следственные действия. Омск, 2001. С. 94.
6. Кольчурин А.Г. Привлечение следователем участников уголовного судопроизводства для проведения следственных действий // Вестник КРУ МВД России. 2015. № 4 (30). С. 154.
7. Левченко О.В., Камардина А.А. Неотложные следственные действия и проблемы их производства. Оренбург, 2012. С. 18-27.
8. Манова Н.С. Еще раз о понятии следственного действия // Право. Законодательство. Личность. 2012. № 1.
9. Меремьянина О.В. «Новое» в системе следственных действий // Вестник Сибирского юридического института ФСКН России. 2014. № 4. С. 30-36.
10. Российская юридическая энциклопедия / под ред. А.В. Сухарева. М., 1999. С. 892.
11. Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. Самара, 2004.
12. Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001. С. 72-73.