Ярмарки имеют давние традиции, восходящие еще к средневековью. «Где двое, там рынок, трое – базар, а семеро – ярмарка». Это изречение, дошедшее до нас из глубины истории, может даже навести на мысль, что само слово «ярмарка» русского происхождения. Наиболее крупные размеры в силу исторически сложившихся обстоятельств приняли в России две ярмарки – Макарьевская, переименованная позднее в Нижегородскую и Ирбитская. Первая из них, благодаря счастливому географическому положению, вскоре приобрела всероссийскую известность и стала производить громадные обороты, особенно после перенесения ее в Нижний Новгород. Таким образом, данная тема является достаточно актуальной.
Россия с её огромными пространствами, на которых производилось и добывалось сырьё, насыщавшее не только внутренний, но и мировой рынок, с её слаборазвитой, особенно на окраинах – главных сырьедобывающих районах – сетью железных дорог, долго сохраняла традиционный уклад своей торговой и промышленной жизни. И главной её чертой были ярмарки. Только ярмарки могли дать необходимый импульс экономике России, где большинство населения составляли крестьяне, производство оставалось, в основном, мелкокустарным, а торговля была специализирована слабо. Именно ярмарки давали мелкому производителю – будь то кустарь или сельский хозяин – право и возможность заключения самостоятельных сделок, свободного выбора партнёра, избавляя его от экономически разорительной зависимости от скупщика и торговца, являющихся чаще всего одним и тем же лицом.
Ярмарки – апофеоз коммерции! Ведь не случайно же на западе необходимейшим элементом всего строя коммерческой жизни были именно они, ярмарки: в Англии – Бристольская, Инзетерская, Инсвичская, Ноттингемская, Лондонская; во Франции – Сен-Жерменская, Лионская, Реймская, Бокерская; в Германии – Франкфуртская-на-Майне, Франкфуртская-на-Одере, Лейпцигская; в Венгрии – Пегитская и Дебречинская; в Италии – Синигалийская. Но все они постепенно, вместе с ростом уровня жизни населения этих стран, приведшим к замене натурального хозяйства денежным, к развитию капиталистических отношений, к совершенствованию транспорта и резкому скачку технологического прогресса, обрели новую форму: они преобразовались в коммерческие структуры в виде аукционов и расчётных палат.
В России происходили аналогичные процессы, но, тем не менее, в национальном общественно-бытовом сознании ярмарки не утратили своего значения, оставаясь даже в конце 19 века важной составляющей российского торгово-промышленного комплекса[1, С. 86.].
Преобладающее значение во внутренней и внешней торговле России имели продукты земледелия (в том числе некоторые специальные сельскохозяйственные культуры – лён, хмель, виноград), скотоводства, лесоводства, т.е. сырьё для перерабатывающей, как бы теперь сказали, лёгкой промышленности. За этой, самой обширной группой товаров, следовали товары добывающей промышленности (металлы, каменный уголь, нефть, соль и т.д.). Характерной чертой русской внутренней торговли было обилие посредников при движении товаров от производителя к потребителю. Сбыт товаров в России выливался в разнообразные и неодинаковые по качеству формы. У экспортных фирм и у крупных, дороживших своей репутацией купеческих предприятий он носил характер цивилизованной торговли. Но по мере уменьшения оборотов торговых предприятий и удаления их в глубинку – в уездные города, сёла, станицы и далее – способы сбыта товаров становились всё менее удовлетворительными.
Великие реформы 60-х годов 19 века и сооружение железных дорог, внеся значительные перемены в экономический строй России, не могли не отразиться и на организации внутренней торговли. В частности, упало значение крупных оптовых ярмарок, и, наоборот, всё больше становилось мелких ярмарок и торжков, куда стал доставляться тот товар, который прежде можно было приобрести в крупных центрах. Естественно возросло значение фондовых бирж. Передвижение товаров внутри страны совершалось 3 видами транспорта: железнодорожным, водным и гужевым. Последний способ перевозки, не смотря на быстрое развитие железнодорожной сети, ещё не утратил значения для торговли из-за своей сравнительной дешевизны. Совершалось гужевое движение по шоссейным, грунтовым, просёлочным и караванным дорогам [2, С. 89].
К 1 января 1898 года протяжённость шоссейных дорог составляла 27 тыс. км, грунтовых – около 216 тыс. (без Финляндии и Царства Польского), просёлочных – свыше 1 миллиона км. Караванные дороги проходили в Сибири и среднеазиатских владениях России. Они имели протяжённость в несколько тысяч километров и представляли собой в то время единственный путь для перемещения скота и продуктов скотоводства, а так же хлопка и других азиатских товаров. Важнейшими внутренними рынками Российской Империи для главнейших товаров (кроме хлеба) являлись следующие города: для льна (волокна) – Санкт-Петербург. Кострома, Псков, Ростов, Кашин, Бежецк, Остров, Опочка, Новоржев, Гжацк, Вязьма, Двинск, Витебск и другие; для пеньки – Моршанск, Новозыбков, Курск, Рославль, Ливны, Орёл; для хлопка – Москва, Тифлис, Баку, Маргилан, Астрахань, Санкт-Петербург; для хмеля – Варшава, Дубно, Кострома, Рига; для табака – Моршанск, Майкоп, Екатеринодар, Одесса; для чая – Тюмень, Ирбит, Н. Новгород, Москва, Санкт-Петербург, Рига, Одесса; для вина – Таганрог, Баку, Кишинёв, Тифлис. Перечислять можно много.
Добавлю вкратце ещё некоторые, выборочные сведения. Так сахар «популярен» был, в частности, в Варшаве, Киеве, Одессе; а лес пользовался повышенным спросом в Астрахани, Камышине, Царицыне, Архангельске; скот, мясо, сало активно продавались в Самаре, Саратове, Ельце, Иркутске, Козлове. Обмен товарами и торговля ими по главным губерниям, имеющим обороты свыше 100 млн. руб., распределялись таким образом: на Московскую губернию приходилось 689 млн. руб., на Херсонскую – 507, на Санкт-Петербургскую – 477, на Варшавскую – 186, на Бакинскую – 116, на Донскую область – 112, на Лифляндию – 107, и наконец, все прочие губернии и области давали в совокупности – 2248 миллионов рублей, а всего по Империи эта цифра равнялась 4442 млн. руб. [3, С. 88].
В преимущественно аграрной России внутренняя торговля, даже до отмены крепостного права, всё чаще оказывалась в руках крестьян. Они не ограничивались сбытом только собственных продуктов, а, разъезжая по разным местам, скупали лён, пеньку, холст, сукна, овчины, скот, вплоть до таких товаров, как шёлк или бумага, и затем перепродавали их по торжкам и ярмаркам, и даже в городах, притом не только оптом, но и в розницу. Отправляясь в другие местности и переезжая из села в село на еженедельные торги, они скупали у своих собратьев сельхозпродукты и затем сбывали купцам. Например, в Нижегородской губернии, где находились уже такие известные в те времена своими промыслами сёла, как Лысково, Павлово, Ворсма, Мурашкино, крестьяне на многочисленных торгах и ярмарках продавали кузнечные и слесарные изделия, платье, шапки и рукавицы, всякого рода обувь и конскую сбрую, кожи, деревянную посуду, торговали хлебом, солью и другими съестными товарами. Вступали крестьяне и в крупные торги.
Скупая и реализуя товары вышеозначенным способом, они накапливали значительные суммы, сравнимые с доходами настоящих купцов. И без всякого опасения отправлялись на Макарьевскую и Ирбитскую ярмарки, привозили товары в дальние сибирские города, как сухим путём, так и на судах – от Тобольска через Томск до Иркутска и за Байкал, до Селенгинска и Якутска. Там продавали и меняли товар на товар в городах и на заводах, по сёлам и деревням, оптом и в розницу. А на вырученные деньги закупали меха – соболей, песцов, бобров, лисиц камчатских, белку, горностая. Возвратившись с этим богатством в родные края, продавали и меняли его в таком большом количестве, что порой превосходили по оборотам профессиональных потомственных купцов [4, С. 47.].
Следовательно, они вели торговлю не одними сельскохозяйственными продуктами, но и привозимыми из дальних местностей, из Сибири, пушным товаром. Это была торговля в крупных размерах, и она охватывала большие расстояния. В восточных губерниях многие крестьяне (а порой и татары из местных жителей), разъезжая по уездам и городам и даже посылая от себя приказчиков, закупали не только кожи и овчины, сало, воск и мёд, но также иностранные товары – как например голландские сукна (кармазинные и полукармазинные), а также шёлковые ткани, краски – и всё это везли на Оренбургскую, Троицкую и другие ярмарки. Ввиду значительности их капиталов, в гостиных и меновых дворах этим новоявленным коммерсантам предоставляли лучшие торговые места – «со въезда азиатских народов у ворот первые лавки», и, как свидетельствовал современник, «тех азиатов они удерживают при своих лавках и не допускают к другим внутрь». С большим размахом – и не только сельскохозяйственными продуктами – торговали они и в других местностях [5, С. 23.].
Так, например, в Балахнинском уезде Нижегородской губернии в селе Городец, где каждую субботу проходили «знатные» торги, крестьяне, не имея пахотной земли, вели купеческий промысел: продавали и покупали как русские, так и иностранные товары, в основном – персидские и иные шёлковые ткани. Также успешно торговали они по Волге хлебом и рыбой, строили лодки и даже большие суда, отправляя на них товары в самые разные места – от Астрахани до Санкт-Петербурга. Более того, крестьяне вывозили хлеб, пеньку, лён, холсты и сукна, мёд и воск, а также масло, сало, мясо, кожи за пределы России. Часто от имени купцов и по их письмам они не только сбывали русские товары в различных зарубежных портах, но и продавали иностранные товары по всей России. При этом, хотя закон и запрещал вольным людям давать кредит крепостным более чем на 5 рублей, сделки с иными из них заключались под честное слово на тысячи рублей, с льготными сроками погашения кредитов, и не бывало случаев, чтобы хоть один купец, доверившийся честному слову крестьянина, был обманут. Таким образом, крестьяне, вовсе не ограничиваясь сбытом отечественных сельхозпродуктов или изделий кустарных промыслов, оптом и в розницу, на ярмарках и в городах, порой производили такие операции, на которые не имели разрешения: сбыт иностранных изделий внутри страны, торговлю с восточными странами, доставку русских товаров к портам и даже экспорт их за границу [6, С. 91.].
Таким образом, подводя итог, отметим, что ярмарки, помимо своей главной функции (места торговли), играли важную роль в обмене информацией, знаниями и опытом людей, приехавших из различных регионов страны, — и эта функция доминировала как раз на крупнейших ярмарках. Очень часто выставки, особенно крупные, являлись одновременно ярмарками, и наоборот. Поэтому и оставили такой след в истории страны наиболее богатые ярмарки.
Литература:
Калугин В.К. «Вселенский базар: Книга о рынках, базарах и ярмарках, их истории и многообразии». Спб.: Культ Информ Пресс, 1998 г. С. 86.
Белоусов Р.А. «Экономическая история России: 20 век». Кн. 1, М.: ИздАТ, 1999 г. С. 89.
Калугин В.К. «Вселенский базар: Книга о рынках, базарах и ярмарках, их истории и многообразии». Спб.: Культ Информ Пресс, 1998 г. С. 88.
«Предпринимательство в России, вторая половина 19 – начало 20 в.». Мин-во Культуры РФ, Рос. акад. наук, Гос. публ. Ист. Б-ка; М.: Отдел массовой работы ГПИБ, 1992 г.
Струмилин С.Г. «Очерки экономической истории России» М., 1960. С. 23.
Калугин В.К. «Вселенский базар: Книга о рынках, базарах и ярмарках, их истории и многообразии». Спб.: Культ Информ Пресс, 1998 г. С. 91.