Цель данной статьи – ответить на следующие вопросы: каким был социокультурный облик русского купечества, в чем заключались причины его развития, был ли у него предпринимательский потенциал и какую роль купечество сыграло в становлении предпринимательства.
В дореволюционной России только купечество оказалось наиболее подготовленным, экономически активным и предприимчивым сословием для ведения предпринимательской деятельности. Купец «на протяжении XVIII и XIX вв. являлся олицетворением предпринимателя» [1, с. 29]. В данном сословии следует искать истоки российского предпринимательства. Исследование культуры купечества углубит понимание тенденций современной экономической сферы жизни, в частности предпринимательства.
Развитие торгово-промышленных отношений
Купцы появились еще в древней Руси. Первые упоминания о них относятся к IX в. Со словом «купец» связывали и продавца, и торговые корабли, и даже покупателя. Развитие купечества обусловлено развитием торговли. Первые русские князья были не только воинами, но и торговцами. Во времена Киевской Руси обособленного торгово-промышленного класса не существовало.
Князь с дружиной ездил на «полюдье» для сбора дани с подвластных Киеву племен. Часть дани распределялась между дружинниками. По мнению В.Б. Перхавко, решающую роль в появлении торговцев-профессионалов сыграла потребность в сбыте излишков дани и возможность приобрести не производившиеся тогда на Руси предметы роскоши и монетное серебро [2, с. 30]. В последнем племенная и военно-дружинная знать нуждалась особенно. Именно в ее руках «скоплялись, благодаря торговле, большие богатства» [3, с. 8]. Некоторые из дружинников стали профессиональными купцами.
Изначально, в IX – X вв., торговля велась далеко за пределами Руси, с соседними странами. С XI в. она активно формирует внутренний рынок и оказывает влияние на развитие государства. Именно торговля нередко становилась причиной создания городов. Города строились вдоль рек, которые являлись основными торговыми путями. Самый известный из них – путь «из варяг в греки». В XIII в., после создания царства Ордынского, вся Русь покрывается сетью военных дорог, объединивших Русь с системой международной сухопутной торговли – «великим шелковым путем». Под купцом все чаще понимают человека, профессионально занимающегося торговлей. Купец становится основным посредником между производителем и потребителем какого-либо товара, или между производителями разных товаров. Наиболее крупных купцов величают «гостями». Постепенно торговля становится способом сбыта продукции ремесла, охоты, земледелия и скотоводства. Ряды купцов пополняются выходцами из ремесленной среды.
С XVII в. в России распространяется мануфактурное производство: ремёсла уступают место промышленности, мелкие предприятия ‒ заводам и т.д. В ХVIII в. наблюдается развитие рыночных отношений, и в конце века купцов выделяют в отдельное полупривилегированное сословие. Купечество – «это исторически сложившаяся профессионально-социальная группа, отличавшаяся от других социумов российского общества по роду занятий и общественному статусу» [4, с. 7]. Слово «Купец» стало обозначать приверженность человека к этому сословию.
В литературе можно встретить некоторые тождественные термины. Например, купцов называли «третьим сословием», так как купечество стояло после дворянства и духовенства. Термин «торговое сословие» применялся к купцам, так как только им были предоставлены наиболее широкие права на ведение торговой деятельности.
Но торговля не была обязательным условием принадлежности к купечеству. Купцы также занимались промышленностью, владели фабриками и заводами. Из 16354 купеческих дворов исключительно торговлей занимались всего 6894 двора, то есть около 40% [5, с. 56]. Поэтому к купцам также применим термин «торгово-промышленное сословие».
Существует также понятие «временные купцы». Ими назывались представители разных сословий, которые приобретали торговые права, но оставались причисленными к своему сословию.
Итак, купечество активно развивалось с развитием российского государства и к ХVIII в. преобразовалось в целое сословие. К крупнейшим российским купцам относятся: А.Ф. Второв, А.М. Сибиряков, Г.Г. Солодовников, Г.И. Шелихов, П.И.Губонин, И.Л. Медведников и многие другие. Также можно выделить целые династии купцов: Морозовы, Рябушинские и другие.
Межсословные отношения
Отношение крестьянства к купечеству. Помимо хозяйственной деятельности на главу крестьянской семьи ложись и другие обязанности. Необходимо было как-то купить то, что нельзя было произвести собственными силами. Для этого крестьянин либо продавал излишки своей продукции, либо использовал деньги, заработанные другим способом (например, извозом). «В одной крестьянской семье, в одной «семейной корпорации» нередко объединялись такие различные фигуры, как мелкий более или менее самостоятельный землевладелец и ремесленник, наемный работник, предприниматель, эксплуатирующий чужой труд. Даже, более того, порой бывало так, что эти разные социальные состояния совмещались в одном крестьянине» [6, с. 73-74]. Это иллюстрирует наличие врожденных предпринимательских качеств в крестьянском сословии. Кроме того, ведение крестьянского хозяйства схоже по своим функциям с предпринимательской деятельностью: эффективная организация труда, координация и контроль работников, оперативное принятие решений, ответственность за них и т.д.
По мнению А.В. Павловской, «именно крестьянство стало основным поставщиком русских предпринимателей в XIX в.» [7, с. 270]. Изучение истоков династий крупнейших предпринимателей дореволюционной России свидетельствует о том, что они преимущественно были выходцами из крепостных крестьян: Морозовы, Солдатенковы, Ушаковы и другие.
Получается, что купцы вышли из народной среды, но, в отличие от крестьян, жили как-то по-другому – богаче, свободнее. Естественно, крестьяне не могли это воспринимать спокойно. Также они не без оснований считали, что купцы их обманывают: покупают задёшево, а продают втридорога. У крестьян не было ни времени, ни средств для выбора более выгодного для себя покупателя. «Экономические предпосылки ограбления городскими торговцами крестьян усиливались бесправностью сельских жителей. Приехав со своей поклажей в город, они попадали в руки беззастенчивых городских купцов и их агентов» [8, с. 95]. Особенно это было характерно для провинциальных районов России, экономически более отсталых по сравнению с центральными городами.
Отношение дворянства к купечеству. Со временем, богатевшее купечество приобретало большее значение в общественной жизни России, вытесняло дворянство с его традиционных позиций и даже заселяло родословные имения. «Тогда еще Большая Дмитровка была сплошь дворянской: Долгорукие, Долгоруковы, Голицыны, Урусовы, Горчаковы, Салтыковы, Шаховские, Щербатовы, Мятлевы… Только позднее дворцы стали переходить в руки купечества, и на грани настоящего и прошлого веков исчезли с фронтов дворянские гербы, появились на стенах вывески новых домовладельцев: Солодовниковы, Голофтеевы, Цыплаковы, Шелапутины, Хлудовы, Обидины, Ляпины…» [9, с. 108]. Подтверждение этому процессу мы находим и в труде А.П. Корелина: «разбогатевшие купцы, заводчики, фабриканты – все эти Демидовы, Лазаревы, Строгановы, Осокины, Турчаниновы, Яковлевы и др. – разными правдами и неправдами добывали дворянство, «одворянивались» и пополняли высшее сословие» [10, с. 106].
В связи с этим, как подмечает А.В. Павловская, дворяне относились к купцам высокомерно и старались огородиться от общения с ними [11, с. 238].
Отношение к купечеству интеллигенции. Представители русской интеллигенции, рисуя картину «несчастной» жизни крестьян, пропагандировали мысль о том, что крестьяне нуждались в помощи и поддержке. В то же время купечество, которое, как уже говорилось выше, поднялось из народных низов, противоречило подобным представлениям. Бывшие крестьяне сумели достичь процветания и благополучия. При этом они не испытывали нужды, тем более потребности в помощи со стороны. Естественно, представителям интеллигенции было не по душе такое явное опровержение их идеям.
Отношение к купечеству со стороны духовенства. Отношение Церкви к купцам было неоднозначным. Церковь активно пользовалась привозимыми из других стран товарами: вином, оливковым маслом, ладаном, красителями и прочими вещами, которые были необходимы для организации богослужений и строительства храмов. «Да и сами представители православного духовенства еще в домонгольскую эпоху для пополнения доходов стали заниматься побочными видами деятельности – торговлей и ростовщичеством» [12, с. 84-85].
Обратная сторона медали заключалась в том, что Церковь не могла позволить упасть авторитету Церкви в глазах прихожан, поэтому иногда протестовала против предпринимательской деятельности.
Причины формирования негативного образа купцов
Торговля как основной род деятельности купцов явилась источником негативного отношения к ним. Именно эту причину А.В. Павловская предлагает в качестве основной. И с ней нельзя не согласиться. Торговля касалась представителей всех сословий: покупали товары все, купец богател за счет всех. Другие сословия пользовались бОльшим уважением, так как дворяне получали власть в силу своего происхождения, чиновники ‒ благодаря государственным полномочиям, интеллигенция ‒ за счет образования, а в основе статусного положения купцов лежали богатство и капитал. Сообразно народным суждениям получено все это могло быть только нечестным путем [13, с. 242].
Распространение идеи о нечестности русских купцов иностранцами. Эту причину, наряду с другими, указывает П.А. Бурышкин, так как экономически иностранным торговцам это было выгодно. П.А. Бурышкин перечисляет следующих зарубежных авторов, которые формировали неприглядный плутовской образ русского купца: С. Герберштейн, А. Олеарий, Р. Барберино, Нецгебауэр, Петрей, Рейтенфекс, Кильбургер, Майерберг, Фортэн де Пиль, Д. Маккензи Уоллса. Можно продолжить список такими именами как Г. Штаден и Я. Рейтенфельс.
Да, иностранные путешественники и торговцы в основном свидетельствовали о нечестности и лживости русских купцов. Но стоит учитывать тот факт, что обман в торговле не считался зазорным, тем более, когда речь шла об иностранцах. К тому же, иностранцы сами, рассчитывая на невежество русских купцов, пытались их обмануть. Получается, наши соотечественники просто платили им той же монетой. Для русского иностранцы – люди другой национальности и веры. Говоря словами А. Олеария: «они не придают никакого значения иностранцу сравнительно с людьми собственной своей страны… Они полагают, что нанесли бы большой ущерб своему государю и всей нации, если бы они по отношению к иностранным гостям и послам великих государей вели себя с приятной вежливостью и почтительностью» [14, с. 192-193]. Действительно, за рубежом поведение торговцев было особо безнравственным. Торговые сделки не обходились без конфликтов и даже драк. Поэтому «в торговых соглашениях специально оговаривалось, что обе стороны на взаимной основе отказываются от применения таких мер, как конфискация товаров, арест и содержание купцов в тюрьмах» [15, с. 89]. Негативное отношение к иноземцам со стороны купцов объясняется наличием льгот и привилегий, которыми часто были одарены иноземцы, и которых были лишены русские купцы.
Стоит обратить внимание, что суждения в заморских сочинениях порой очень противоречивы, имеют однобокий взгляд и ситуативный характер. Также, учитывая непонимание иноземцами нашей культуры, не стоит безоговорочно воспринимать за правду мнения зарубежных авторов. Пожалуй, стоит согласиться с П.А. Бурышкиным и назвать многие утверждения заморских авторов «легендой» [16, с. 14]. Поэтому, так или иначе, при изучении культуры купечества безоглядно ориентироваться на их труды не стоит.
Отечественная литература, в которой все чаще давались сатирические и карикатурные образы купцов – это третья причина. П.А. Бахрушин приводит в пример произведения таких авторов как А.Н. Островский, П.А. Плавильщиков, И.А. Крылов, Н.В. Гоголь, И. Ф. Горбунов, М.Е. Салтыков-Щедрин, П. Д. Боборыкин, М. Горький. Можно дополнить этот список А.П. Чеховым и Н.А. Некрасовым.
Есть мнения, что литераторы и публицисты – беспристрастные «бытописатели» (П.А. Бурышкин), а герои их произведений – образы национального характера. Тем не менее, нельзя отрицать субъективного характера художественной литературы. Она скорее отображает внутреннее состояние автора, чем объективную картину мира. Литература XIX века в значительной степени выражала проблемы не русского народа, а русской интеллигенции. Поднимала вопросы, мучившие культурное общество. Она была нереалистической, была «ответом на экзистенциальную боль образованного общества» [17]. Хотя, конечно же, и были исключения. Тем не менее, к русской художественной литературе как к источнику информации по интересующему нас поводу надо подходить с осторожностью.
Россия – земледельческая страна и должна таковой оставаться – так считали русские «аграрники» и их последователи. Пропаганда их идей явилась последней из причин негативного образа русского купечества, выделенных П.А. Бурышкиным. «Люди думали, занятие земледельческим трудом – близость к земле – способствует охранению здоровых начал в человеке, а «амбары» и фабрика пробуждают в людях самые дурные инстинкты» [18, с. 8]. Наша страна считалась страной земледельческой, хотя такой статус приобрела далеко не сразу, а лишь с началом заселения северо-восточной Руси. Торговля, преобладавшая в Киевской Руси, там была невозможна [19, с. 11]. Позже с развитием фабричного производства, Петр Великий, свел Россию с ее «истинного» пути развития и насильственно изменил структуру экономики.
Перечисленные причины формирования негативного образа русских купцов вполне обоснованы, имеют право на жизнь и поддерживаются многими современными авторами.
Формирование внутрисословной культуры
Итак, купечество являлось основным социальным носителем предпринимательской деятельности в России. Оно было единственным открытым сословием, вступали в которое, просто внеся денежный взнос. В зависимости от размера вносимого капитала выбиралась гильдия. То есть, особой сословной группой купечество не было, и в купечество постепенно включались почти все слои населения.
Практицизм. Для представителей купеческого сословия выгода и прибыль выходили на первый план. Купцы стремились к общению преимущественно с представителями высших гильдий. Это способствовало активному развитию внутрисословных отношений и обособленности купечества от других сословий. Отношения внутри сословия характеризовались меньшей формальностью и практицизмом. «Многие историки справедливо отмечают социальную незрелость русского купечества XIV – XV вв. Его верхушка, относившаяся к «лучшим людям», всячески стремилась возвыситься над основной массой населения городского посада («черными людьми») и слиться с боярскими кругами» [20, с. 155].
Разгульность. «Отношение к «толстосумам» было, в общем, мало дружелюбным, насмешливым и немного «свысока». Во всяком случае, «торгово-промышленники» отнюдь не пользовались тем значением и не имели того удельного веса, которые они должны были иметь благодаря своему руководящему участию в русской хозяйственной жизни и которыми пользовались их западные, европейские и особливо заокеанские коллеги в своих странах» [21, с. 7-8].
Из-за негативного отношения со стороны общества, постоянного контроля, боязни огласки и еще большего осуждения, формировались определенные рамки поведения и правила приличия. Порой, слишком жесткие ограничения развивали у купцов склонность к азартным играм и спиртному, широкому разгулу, который переходил в «загул».
«Порок пьянства так распространен у этого народа во всех сословиях, как у духовных, так и у светских лиц, у высоких и низких, мужчин и женщин, молодых и старых, что если на улицах видишь лежащих там и валяющихся в грязи пьяных, то не обращаешь внимания: до того все это обыденно. Если какой-либо возчик встречает подобных пьяных свиней, ему лично известных, то он их кидает в свою повозку и везет домой, где получает плату за проезд. Никто из них никогда не упустит случая, чтобы выпить или хорошенько напиться, как бы, где бы и при каких обстоятельствах это ни было» [22, с. 198].
Духовность. Отчего торгово-предпринимательское сословие в XIX в. явило миру уникальный феномен – «филантропическое предпринимательство»? В российском обществе предпринимательская деятельность воспринималась в целом, как богопротивное занятие.
Парадоксально, но и сами купцы, и предприниматели относились к своему делу скептически, считая его недостойным. Так как «на религиозных началах покоились у купцов основы мировоззрения и морали» [23, с. 106]. Не удивительно, что у них возникало желание «замолить грехи». Поэтому одним из наиболее традиционных проявлений купеческой благотворительности было пожертвование Церкви, строительство храмов и монастырей. Именно через благотворительность проявлялась система моральных ценностей купцов, основанная на христианской этике.
С другой стороны, важной причиной благотворительности была возможность таким способом получить общественное признание. Как утверждают некоторые ученые, филантропия купечества базировалась на их стремлении к личной выгоде, не была альтруистической.
Тем не менее, учитывая масштабы благотворительности (даже в ущерб своему состоянию), добровольность принятия на себя этой деятельности, можно говорить об обратном. Благотворительность предстает как специфическая форма служения обществу, не имеющая в своей основе практических соображений и материальных выгод. Она представляла купцам возможность главным образом реализовать свои потребности в общественной деятельности, не более того. Купцы принимали активное участие в благоустройстве городов и в помощи горожанам.
Наиболее известные российские купцы-меценаты, которые навсегда вошли в историю России: Третьяковы, Мамонтовы, Бахрушины, Морозовы, Прохоровы, Щукины, Найденовы, Боткины и многие другие.
Смышленость. Как уже говорилось выше, зарубежная литература пропагандировала мысль о лживости русских купцов. Но при этом они говорили и о сообразительности русских купцов. К примеру, А. Олеарий в своих сочинениях прямо признавал, что русские купцы обладают сметливостью: «для ведения торговых дел требуется у них большого ума и благоразумия» [24, с. 28]. Но при этом его оценка имела негативный оттенок, так как он соединял эти черты с необыкновенной хитростью русских. «Что касается ума, русские, правда, отличаются смышленостью и хитростью, но пользуются они умом своим не для того, чтобы стремиться к добродетели и похвальной жизни, но чтобы искать выгод и пользы и угождать страстям своим» [25, с. 189]. Есть мнения и другого иностранного путешественника – Г. Штадена. «Однако, самый последний крестьянин так сведущ во всяких шельмовских штучках, что превзойдет и наших докторов, которые обучаются праву, со всеми их хитрыми казусами и вывертами. Если кто-нибудь из наших всеученейших докторов попадет в Москву, придется ему прежде всего учиться заново!» [26, с. 507].
Доверие. Русские литературные источники свидетельствуют о том, что среди своих слово русского купца считалось нерушимым. «Еще в «Русской правде», русском юридическом памятнике, относящемся к XI – XII вв., купец мог давать купцу деньги на торговлю без записи и свидетелей. Если же должник отказывался их возвращать, кредитору достаточно было принести клятву, чтобы ему поверили. Вот сколь сильно было значение сказанного слова» [27, с. 281]. «Среди торговцев встречались честные и справедливые люди, стремившиеся, естественно, получить прибыль, но не любой ценой» [28, с. 262].
Так происходило становление особой купеческо-предпринимательской культуры.
Вывод
Торговля ‒ один из древнейших видов предпринимательства. Именно она послужила основной причиной формирования негативного образа купца в обществе, что имело огромные последствия. Купцы пытались оправдаться за свое состояние даже перед самими собой. Они искали возможности с пользой применить заработанные деньги и получить общественное призвание. Это повлекло за собой две тенденции.
Во-первых, развитие меценатства и благотворительности, которые в России приобрели особый размах по сравнению с другими странам. Данные явления явились характерной чертой духовного облика отечественного купечества.
Во-вторых, многие богатые представители купечества стремились получить дворянские титулы. Это привело к потере четкости сословных границ купечества в начале XX века. «Буржуа-дельцу, являвшемуся истинным хозяином капиталистического общества в Западной Европе и в Северной Америке, в России приходилось доказывать и завоевывать свое право быть «первым среди остальных» в условиях архаичной сословно-бюрократической системы, где «большие деньги» не всегда давали «большую власть» и вызывали уважение. Это объясняет очевидный «эскапизм», характерный для определенной части капиталистов, их стремление уйти в другие области деятельности, пользовавшиеся большим общественным престижем» [29, с. 257].
При этом, есть мнения, которые на наш взгляд кажутся убедительными, о положительном образе купцов. «Деловитость, бережливость до скупости, строгость домашнего уклада, религиозность и консерватизм в общественно-политических взглядах и поведении ‒ вот система ценностных ориентиров, свойственная купечеству в течение длительного времени, вплоть до второй половины XIX в. » [30, с. 36].
В пользу положительного образа купца стоит заметить. Ведение международных торговых операций диктовало необходимость в обладании специфичными навыками и знаниями. «Русские предприниматели умели налаживать международные контакты, легко общались с представителями самых разных культур, что мало вяжется с тем образом, который создавался художественной литературой» [31, с. 261]. Предпринимательство купцов стало своеобразной связующей нитью между русской культурой и другими странами.
Литература:
Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX в. ‒ 1914 г.). ‒ М.: наука, 1992. ‒ С.29
Перхавко В.Б. Первые купцы российские. – 2-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – С. 30
Русский быт. Очерки. Петроград. Издание «Жизни для всех», 1915. – С. 8
Перхавко В.Б. Первые купцы российские. – 2-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – С. 7
Королева С.И. Торговое сословие России. ‒ М., 1998. ‒ С.56
Рындзюнский П.Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века (Взаимоотношение города и деревни в социально-экономическом строе России). Издательство «НАУКА»., М., 1983 г. ‒ С.73-74
Павловская А.В. Русский мир: характер, быт и нравы. В 2 т. – М.: СЛОВО/SLOVO, 2009. – Т. 2 – С.270
Рындзюнский П.Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века (Взаимоотношение города и деревни в социально-экономическом строе России). Издательство «НАУКА»., М., 1983 г. ‒ С.95
Гиляровский Вл. Сочинения в четырех томах. Т. 4. / Сост. И прим. Б.И. Есина. – М.: Правда, 1989. ‒ С.108
Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М: издательство «НАУКА», 1979. – С.106
Павловская А.В. Русский мир: характер, быт и нравы. В 2 т. – М.: СЛОВО/SLOVO, 2009. – Т. 2 – С.238
Перхавко В.Б. Первые купцы российские. – 2-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – С. 84-85
Павловская А.В. Русский мир: характер, быт и нравы. В 2 т. – М.: СЛОВО/SLOVO, 2009. – Т. 2 – С.242
Олеарий А. Описание путешествия в Московию. ‒ М.: Российские семена, 1996. ‒ С. 192-193
Перхавко В.Б. Первые купцы российские. – 2-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – С. 89
Бурышкин П.А. Москва купеческая. Захаров. Москва. 2002. – С. 14
Виктор Аксючиц, из книги «Явления русского духа», готовящейся к изданию. http://www.pravoslavie.ru/jurnal/ideas/russkharakter.htm
Бурышкин П.А. Москва купеческая. Захаров. Москва. 2002. – С. 8
Русский быт. Очерки. Петроград. Издание «Жизни для всех», 1915. – С. 11
Перхавко В.Б. Первые купцы российские. – 2-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – С.155
Бурышкин П.А. Москва купеческая. Захаров. Москва. 2002. – С. 7-8
Олеарий А. Описание путешествия в Московию. ‒ М.: Российские семена, 1996. ‒ С. 198
Купеческая Москва: Образы ушедшей российской буржуазии. Перевод с английского / Отв. Ред. Дж. Уэст, Ю.А.Петров. ‒ М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. ‒ С.106
Олеарий А. О состоянии России в царствование Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. (3-я кн. «Путешествия» Олеария). Пер. с нем. изд. 1656 г. А. Михайлова, 1861. ‒ С. 28
Олеарий А. Описание путешествия в Московию. ‒ М.: Российские семена, 1996. ‒ С. 189
Генрих Штаден. Записки о Московии. В 2-х томах. М.: Древлехранилище, 2008. Т.1 – С. 507
Павловская А.В. Русский мир: характер, быт и нравы. В 2 т. – М.: СЛОВО/SLOVO, 2009. – Т. 2 – С.281
Перхавко В.Б. Первые купцы российские. – 2-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – С. 262
Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX в. ‒ 1914 г.). ‒ М.: наука, 1992. ‒ С.257
Маркин Т.Д. Московское купечество: социальный портрет: Учебное пособие. ‒ М.: Союз., 1999. ‒ С. 36
Павловская А.В. Русский мир: характер, быт и нравы. В 2 т. – М.: СЛОВО/SLOVO, 2009. – Т. 2 – С.261