Статья посвящена анализу квалифицирующих признаков состава захвата заложников, предусмотренных соответствующим частями статьи 206 УК РФ. При раскрытии данных признаков уделено внимание вопросам, связанным с пониманием насилия, особенностям квалификации данных составов.
Ключевые слова : захват заложников, квалификация, уголовное законодательство, насилие, квалифицированный состав.
Конструируя состав захвата заложников, нормотворец предусмотрел отягчающие вину обстоятельства, поместив их в ч. 2–4 ст. 206 УК. Рассмотрим некоторые из них более подробно.
1) группой лиц по предварительному сговору. Совершение преступления в таком составе является формой совершения деликта в соучастии и поэтому за него предусмотрена повышенная ответственность. Данный признак означает, что деликт совершается группой лиц, каждый из которых выполняет полностью или же частично объективную сторону преступления. При этом, данные лица заранее договорились о совершении деяния — т. е. такое соглашение существовало до момента начала исполнения объективной стороны. Соответственно, как правило, проводится тщательная подготовка, распределяются роли и т. п.
2) применение насилия, опасного для жизни или здоровья. Как мы уже упоминали в отношении насилия не существует законодательной трактовки. Кроме того, отсутствует разъяснение суда о применении ст. 206 УК РФ. Поэтому судебно-следственная практика идет по пути заимствований судебных пояснений из других Постановлений Пленума. В отношении данного признака, понятие витально опасного насилия заимствуется из Постановления Пленума Верховного Суда РФ 2002 г. № 29 [1], где указывается, что к подобному виду насилия относится насилие, повлекшее за собой либо вред здоровью любой степени тяжести. Концептуально это верный подход, так как именно расстройство здоровья является медицинским критерием опасности насилия для жизни и здоровья. В теории уголовного права существует мнение, что к подобному насилию также стоит отнести и истязание [2, c. 236–240]. Между тем, если проанализировать ст. 117 УК РФ, то видно, что нормотворец под истязанием понимает насилие, которое не влечет за собой тяжкий или средней тяжести вреда здоровью, однако в определенных случаях может вызывать кратковременное расстройство здоровья. Таким образом, не все случаи истязательства подпадают под понимание витально опасного насилия. При этом, следует иметь ввиду и то, что нормотворец отдельно выделяет истязание, сопряженное с захватом заложника. Следовательно, по правилам квалификации, если виновным наряду с захватом также и истязал заложника, то его действия оцениваются по совокупности преступлений [3].
Хотелось бы отметить, что в законодательной конструкции квалифицированного захвата заложника применяется исключительно термин витального опасного насилия. Между тем в ряде статей Особенной части УК РФ применяется другой подход — в них упоминается как опасное для жизни насилие, так и не опасное. В теории права существует убеждение, что логика нормотворца здесь такая: если основной состав преступления совершается без применения насилия, то любой вид насилия априори перечисляется в квалифицирующих деликт признаках (при их наличии). Если же основной состав может быть совершен исключительно насильственным способом, то упоминания о насилии, не опасном для жизни либо здоровье квалифицированный состав не содержит. Подобная логика действует и в отношении захвата заложников, так как в большинстве случаев сам захват и последующее удержание заложников производится с применением насилия. Подобный подход прослеживается и в судебной практике.
Возникает вопрос о возможности квалификации совершенного деяния по п. «в» ч. 2 ст. 206 УК, если была высказана угроза применить подобное насилие. Полагаем, что нормотворец имел ввиду именно совершение данного насилия, а не угрозу им, а поэтому в данном случае деликт должен быть квалифицирован по ч. 1 ст. 206 УК [4, c. 13].
3) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Нормотворец разграничивает насилие как таковое и применение оружия при совершении преступления. Однако следует поддержать мнение тех ученых, которые полагают, что применение оружия априори сопряжено с насилием [5, c. 254–257]. При этом необязательно применение оружия или орудий, так как с их помощью зачастую совершается угроза причинения вреда здоровью либо жизни.
4) в отношении заведомо несовершеннолетнего. Заведомость означает то, что виновное лицо достоверно знало о возрасте потерпевшего лица (являлось родственником, знакомым, соседом) или внешний облик потерпевшего лица явно свидетельствовал, например, о его возрасте. Добросовестное заблуждение, возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к 18-летию или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение виновному лицу данного квалифицирующего признака.
5) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Нормотворец выделяет данный признак в число отягчающих наказание, так как посягательство носит мультисубъектный характер — опасности подвергается не только здоровье женщины, но и здоровье будущего ее ребенка. При этом, следует отметить, что в данном признаке также идет речь о заведомости, то есть либо захватчик должен достоверно знать, что женщина беременна либо видеть это ее состояние по объективным внешним признакам. Как делинквент узнал о состоянии беременности не имеет квалификационного значения — он может быть ее родственником, доверенным лицом, узнать о беременности из медицинской документации и пр. Срок состояния беременности также не будет иметь квалификационного значения [6, c. 35–39].
6) в отношении двух или более лиц. Для квалификации по исследуемому нами признаку необходимо, чтобы умысел делинквента был изначально направлен на захват нескольких лиц. То есть, лицо должно понимать, осознавать и желать наступления таких последствий как захват именно заложников, а не заложника. При этом, сам момент захвата нескольких лиц может быть, как одномоментным, так и совершенным в разное время. Данный фактор также не будет иметь квалификационного значения, при условии доказанности изначального умысла на совершение деликта в отношении нескольких лиц.
7) из корыстных побуждений или по найму. В данном признаке квалификационное значение будет иметь мотив совершения деликта — виновный захватывает заложников исходя из корысти, т. е. стремления получить материальную выгоду. Причем, данное стремление может возникать как в отношении собственно преступника, так и других лиц. Кроме того, под данный мотив подпадает и совершение анализируемого деяния по мотиву избавления от материальных затрат (к примеру, с целью возврата имущества или исполнения имущественных обязательств и пр.). Как правило, в данной ситуации, преступник в отношении третьих лиц будет выдвигать требования имущественного характера — как условие освобождения заложника.
Найм сам по себе это разновидность корыстного поведения делинквента, так как виновный захватывает и (либо) удерживает заложника исходя не из собственных социальных стремлений, а исключительно из-за вознаграждения иных лиц. Сам факт получения поощрения (до или после захвата), также, как и форма вознаграждения (деньги, имущество, услуги и т. п.) не имеет квалификационного значения.
Если смоделировать ситуацию, когда в действиях лица содержится несколько квалифицирующих признаков, то необходимо вести речь об их совокупности и инкриминировать их виновному.
Литература:
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12. 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»// Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 2.
- Дроздова Е. А. Вопросы квалификации захвата заложника и отграничения от смежных составов // Образование и наука в России и за рубежом. 2018. № 9 (44). С. 236–240.
- Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Особенная часть / Под общ. ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. — М.: ИНФРА-М-НОРМА, 2016. 592 с.
- Безверхов А. Понятие и виды насилия в уголовном праве России: вопросы правотворчества и правоприменения // Уголовное право. 2014. № 4. С. 13.
- Лебедев М. В. Законодательство Российской Федерации по борьбе с захватом заложников, генезис и трансформация нормы статьи 206 УК РФ // Евразийский юридический журнал. 2019. № 4 (131). С. 254–257.
- Кузьменко В. С. Захват заложника как преступление против общественной безопасности // I научно-педагогические чтения молодых ученых имени профессора С. В. Познышева. Сборник материалов межведомственной научно-практической конференции курсантов и студентов. Воронеж, 2020. С. 35–39.
