В статье выявляется, описывается и анализируется попытка КНР в периоды руководства Мао Цзэдуна занять равное положение с СССР в глобальном коммунистическом движении, причины и последствия этой попытки для КНР и мира.
Ключевые слова: идеология, геополитика, глобализм, КНР.
По состоянию на 1 октября 1949 года, когда в Пекине, ставшем в дальнейшем столицей этого государства, была провозглашена Китайская Народная Республика, Китай оставался разделённым не только по линии КПК — Гоминьдан, но и по линиям Китай — Тибет, Китай — колониальные державы (Португалия в Макао, Великобритания в Гонконге). Современная история показывает, что эти проблемы национального разделения не разрешены полностью до сих пор. Несмотря на это, и на тот факт, что СССР первым признал КНР, а 14 февраля 1950 был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи [8] между СССР и КНР, равно как и на то, что ВВП в СССР [4] и КНР [2] даже по состоянию на 1960 отличался более чем в 15 раз, КНР с самого начала претендовала на равенство с СССР в советском глобальном проекте, что в итоге вылилось в неизбежный конфликт.
Формальным поводом для начала советско-китайского конфликта стал отказ СССР от идеологии сталинизма. Председатель КПК М. Цзэдун заявил о противоречии концепции «мирного сосуществования» концепции «мировой революции» [1]. Стоит кратко отметить, почему этот процесс был именно формальным поводом, а не реальной причиной. В интервью руководителям ведущих американских изданий накануне Международного экономического совещания, прошедшего в Москве с 3 по 12 апреля 1952 года, И. В. Сталин, понимая очевидную опасность новой мировой войны, особенно с применением ядерного оружия, заявлял о возможности мирного сосуществования капитализма и социализма при условии сотрудничества на равных и невмешательства в дела друг друга [7]. То есть концепция мирного сосуществования была предложена ещё самим Сталиным, однако тогда не вызвала никакой критики со стороны КПК и была безоговорочно принята. Таким образом, не стоит ошибочно думать, что, во-первых, мирное сосуществование было изобретением Н. С. Хрущёва, а во-вторых, процессы отхода от идеологии сталинизма в СССР, запущенные Хрущёвым, — реальной причиной советско-китайского конфликта. В дальнейшем обмен взаимной критикой между СССР и КНР и обвинениями в ревизионизме продолжался и только усиливался.
По мере развития идеологического конфликта, быстро переросшего в дипломатический, требования КНР к СССР нарастали и к 1959 году свелись к следующему: 1 — передать КНР технологии ядерного оружия; 2 — передать КНР ряд территорий в Сибири и на Дальнем Востоке; 3 — передать КНР Монголию; 4 — признать равный статус КНР в международном коммунистическом движении [5]. По причине принципиально иного видения миропорядка и роли КНР в нём в СССР, все эти требования были отвергнуты. Ответом на них стало полное прекращение советской помощи КНР. Кульминацией конфликта, после которого он начал затухать и был заморожен, стало военное столкновение на острове Даманский в 1969 году, претензию на который выдвинула КНР и атаковала без объявления войны. КНР удалось оккупировать остров, который фактически оставался в составе КНР до распада СССР в 1991 году, однако юридически это так и не было признано со стороны СССР. Военный конфликт продемонстрировал: 1 — авантюристский характер внешней политике КНР; 2 — относительную силу китайских вооружённых сил; 3 — нежелание СССР идти на конфронтацию. Этот конфликт окончательно закрепил разрыв между КНР и СССР. С этого времени начинается полностью независимая от СССР внешняя политика КНР. Несмотря на то, что КНР не смогла добиться признания равного статуса в глобальном проекте миропорядка СССР, она смогла выйти из него, продемонстрировав определённый успех, дающий некоторый внешнеполитический авторитет, в виде аннексии территории у сверхдержавы.
Поскольку КНР изначально претендовала на статус равной державы в международном коммунистическом движении, и если СССР был сверхдержавой, то, стало быть, чтобы быть равной, КНР также должна была бы иметь статус сверхдержавы. Однако, первый глобальный проект современного миропорядка, заключающийся после разрыва с СССР в признании лидерства Китая в международном коммунистическом движении, а китайской ветви марксизма — маоизма, в качестве единственно-верного развития ленинизма, потерпел полный провал на практике, и фактически не существовал ни в каком виде, кроме проекта.
Формирование жизнеспособного глобального проекта миропорядка — это возможность, которая открывается только для государств, уже достигших независимо на основании внутренней реализации транслируемых проектом вовне идей относительного успеха в большинстве областей общественной жизни, наличие как минимум относительно привлекательного для населения других государств образа жизни в государстве, предлагающем проект. Внутренняя политика КПК в этот период оказалась неуспешной, что и определило провал проекта ещё на стадии его формирования. Как уже было сказано ранее, военный конфликт с СССР можно назвать проявлением опасного авантюризма. Внутренняя политика КНР была не менее авантюристской, но в отличии от аннексии Даманского — куда менее успешной. Второй пятилетний план, также известный как «Большой скачок», должен был сократить отставание экономику КНР от СССР, а в течение 15 лет — обойти экономику Соединённого Королевства. Однако, без помощи СССР у КНР не было ни достаточной теоретической базы в сфере экономической науки, ни материально-технической в виде промышленного оборудования, ни человеческой в виде квалифицированных специалистов. В итоге план оказался плохо-проработанной нереалистичной стратегией развития, которую можно кратко охарактеризовать как программу создания промышленности прямо в сёлах. Крестьяне, объединённые в коммуны, были вынуждены без какой-либо квалификации сооружать из подручных средств промышленную технику, в первую очередь — сталелитейные печи, и из таких же подручных средств плавить сталь, используя также подручные средства. Эта сталь не только не могла идти ни в какое сравнение с советской или британской, но и вообще была бесполезна в промышленности, существуя только в виде показателей выплавки на бумаге. Помимо этого, имели место быть неэффективные аграрные практики. Плановый характер экономики в совокупности с отсутствием обратной связи и какой бы то ни было независимой и эффективной агентуры привёл к тому, что приписки стали массовым явлением, и экономическое положение стремительно улучшалось только на бумаге, на практике же имело место быть только ухудшение. Подобная реорганизация сельского хозяйства и всей экономики в итоге привела к массовому голоду с миллионами смертей. Последствия оказались настолько серьёзными, что Председатель КПК Мао был вынужден выступить с самокритикой и на какое-то время отойти от политики.
Возвращение Мао в политику было связано с предложенной им концепцией социалистического просвещения и борьбой с «Четырьмя старыми пережитками» или «старым мышлением», что привело к так называемой культурной революции. В ходе этого процесса были сформированы две военизированные организации — Цзаофани (из рабочего класса) и Хунвейбины (из студентов и школьников), которые с 1966 по 1967 осуществляли массовый террор в отношении нелояльного лично Мао населения. При этом эти организации были не только децентрализованы, но вообще не имели над собой прямого государственного или партийного руководства, формируясь относительно спонтанно и независимо, апеллируя в своей деятельности к идеям и распоряжениям Мао, но не подчиняясь ему напрямую. В условиях отсутствия или невмешательства силового аппарат государства, эти организации занимались также разбоем и грабежом. Подобные действия позволили Мао победить во внутрипартийной борьбе своих политических оппонентов, таких как Лю Шаоци, Дэн Сяопин и многих других, ценой падения авторитета государства как института поддержания порядка, монополизирующего насилие, в обществе и как следствие падения политической стабильности, выраженное в снижении управляемости общества со стороны государства. Чтобы восстановить свой статус государство было вынуждено вступить в вооружённое противостояние с цзаофанями и хунвейбинами, используя вооружённые силы, которые разгромили эти организации и репрессировали их лидеров и активистов, стабилизировав ситуацию. В дальнейшем именно армия стала главным институтом политических репрессий, которые продолжились, но перестали носить несистемный и массовый характер, стали исключительной прерогативой государства, в основном применяемой в отношении высокопоставленных партийных чиновников. По итогу Культурной революции маоизм был вписан в программу КПК.
В итоге критику Хрущёва поддержали только Албания и КНДР, однако Албания продолжала придерживаться сталинизма, а КНДР постепенно начала придерживаться собственной ветви марксизма — чучхе. Никто из них ни в какой степени не принял маоизм. На 7-м Съезде Албанской партии труда в 1976 году Первый секретарь ЦК АПТ Э. Ходжа подверг критике не только новое руководство КНР, нацеленное на реформы, но и маоизм как идеологию, объявив её формой ревизии марксизма [6]. КНДР последовательно занимала нейтральную позицию в конфликте СССР и США, стремясь к максимизации своего суверенитета. Ни Албания, ни КНДР не поддержали китайский глобальный проект миропорядка, не стали его членами и не вошли в советскую сферу влияния. Несмотря на наличие некоторых коммунистических маоистских партий в Азии и небольших фракций в коммунистических партиях в Европе, в первую очередь в демократических государствах, ввиду отсутствия внутрипартийных репрессий со стороны лидирующей фракции, ни одна из партий не стала правящей в государстве, а фракция — лидирующей в партии.
Таким образом, по состоянию на конец руководства М. Цзэдуна в КНР (1972) КНР сформировала и имела собственный глобальный проект миропорядка, заключающийся в необходимости сплочения международного коммунистического движения вокруг КНР, противостоянии «советскому ревизионизму» и «американскому империализму». На практике в связи с несопоставимым разрывом по всем параметрам между КНР и СССР или США, а также последовательными провалами во внутренней политике, популярности среди коммунистических партий (в первую очередь правящих) китайская ветвь марксизма — маоизм, не получила. КНР не удалось сформировать вокруг своего проекта сферу влияния, его актуальность постепенно снижалась [3], и со смертью его главного автора М. Цзэдуна он окончательно ушёл в прошлое.
В условиях постепенного фактического (хотя и не формального) отхода от идеологии марксизма в КНР в период руководства Дэна Сяопина и в дальнейшем (до настоящего времени), формирования и реализации новых подходов к внутреннему управлению и внешней политике, актуальность революционно-марксистского маоистского проекта была окончательного утрачена. Во внутренней идеологии он постепенно замещался китайским национализмом, что также отражалось и на внешней политике. Китай стал тяготеть к национальному объединению и защите своих национальных интересов в мировой политике, мировая революция больше не являлась для Китая ни декларируемой, ни реальной целью. Благодаря системным реформам в экономике и интеграции в капиталистическую мир-систему, в которой Китай, несмотря на недемократический характер государства, смог занять достойнейшее место, делали эту цель в первую очередь невыгодной, и во вторую — бессмысленной в связи с трансформацией самого Китая. Современный Китай очень далеко ушёл от глобалистского маоизма во внешней политике, и крайне маловероятно, что в сколь-либо обозримой перспективе он вернётся к этой идеологии.
Литература:
- The Leaders of the CPSU Are the Greatest Splitters of Our Times: Comment on the Open Letter of the Central Committee of the CPSU. Peking: Foreign Languages Press, 1964.
- The World Bank. GDP (current US$) — China. URL: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP.CD?locations=CN (дата обращения — 15.12.2021).
- US-China Institute. Getting To Know You -- The US And China Shake the World, 1971–1972URL: https://china.usc.edu/getting-know-you-us-and-china-shake-world-1971–1972 (дата обращения — 15.12.2021).
- World Economics. Russia GDP: 3,876 trillion international dollars (2020). Gross Domestic Product (PPP in 2017 prices). URL: https://www.worldeconomics.com/GrossDomesticProduct/Russia.gdp (дата обращения — 15.12.2021).
- Галенович, Ю. М. Россия в «китайском зеркале». Трактовка в КНР в начале XXI века истории России и русско-китайских отношений. М.: Восточная книга, 2011. С. 165–167, 175.
- Дорожкин, А. Г. Китайско-албанский конфликт 1977–1978 гг. В отражении корреспонденций ТАСС. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kitaysko-albanskiy-konflikt-1977–1978-gg-v-otrazhenii-korrespondentsiy-tass (дата обращения — 15.12.2021).
- Пыжиков, А. В. Советское послевоенное общество и предпосылки хрущёвских реформ. Хрущевская «оттепель». 1953–1964.
- Советско-китайский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. 14.02.1950.
