Китайская молодежь: первостепенна ли роль пропаганды Коммунистической партии Китая в формировании патриотических настроений



В статье рассматривается проблема пропаганды Коммунистической партии Китая и ее влияния на формирование патриотических настроений населения, в частности молодежи КНР.

Ключевые слова: Китай, Коммунистическая партия Китая, молодежь, пропаганда, патриотические настроения.

В последнее время особое внимание привлекает к себе население Китая как народ, сумевший быстро мобилизовать свои силы против пандемии коронавирусной инфекции. Многочисленные подвиги медицинских работников, сборы студентами пожертвований для китайских врачей, различные волонтёрские движения, прогремевшие на весь мир видеоролики и плакаты со словами поддержки — «Вперёд, Ухань! Вперёд, Китай!». Для жителей Поднебесной, особенно для молодежи, эта борьба стала своеобразным актом патриотизма [1].

Но это не единственные примеры проявления гражданских чувств у китайцев за последние годы. Бойкотирование и уничтожение продукции американского производителя на фоне торговой войны, протесты населения Гонконга против введения законопроекта об экстрадиции, и осуждение демонстрантов со стороны части населения материкового Китая. Эти и другие события вызвали бурные обсуждения не только на площадках ведущих западных СМИ, но также и в социальных сетях Поднебесной. Темой дискуссии стало выявление источников воспитания патриотических настроений в народе и роли Коммунистической партии Китая в их формировании.

Человек, никогда раньше не изучавший историю Поднебесной, или попросту не вдававшийся в подробности, будет отчасти прав, если назовет население страны сторонниками традиционных взглядов. Но молодое население Китая уже нескольких десятков лет не относится к этой категории.

Одним из значительных катализаторов изменений, безусловно, было осуществление в конце 1970-х гг. «политики реформ и открытости» с последующим включением Китая в процессы глобализации и вестернизации. В большей степени здесь прослеживается влияние США как идейного демиурга после завершения Второй мировой войны. Современная китайская молодёжь, приобщившись к «общечеловеческим ценностям» Запада, предстаёт перед нами более прогрессивной и независимой, чем их предшественники.

Казалось бы, подобные изменения среди молодёжи должны привести к осуждению молодыми людьми режима Китая с его тотальным контролем и цензурой, к требованиям ещё большей свободы и демократизации. Но на деле все происходит наоборот: молодежь становится более патриотичной, она превращается в ту весомую силу, которая принимает и пропагандирует курс своей страны, как в пределах Китая, так и за рубежом [2]. В данном контексте нельзя не упомянуть о «Китайской мечте», сочетающей в себе идеи традиций и современности.

Стоит отметить, что идеи подъёма Китая начали формироваться ещё со времён Сунь Ятсена. Некоторые положения менялись последующими лидерами, но, в общем, главная цель оставалась прежней — великое возрождение китайской нации, превращение страны в могущественную экономическую державу. В нынешнем виде «Китайская мечта» с её четко очерченными временными рамками создания общества средней зажиточности (сяокан) была сформулирована Си Цзиньпином в 2012 году. Данный идеологический концепт призван стать элементом национальной идеи КНР. Составной частью общества средней зажиточности и является патриотизм. Это сердцевина китайского духа, главное условие осуществления «Китайской мечты». Как и следовало ожидать, после вступления Си Цзиньпина на пост Председателя и провозглашения концепции, одним из приоритетов курса КНР стало воспитание молодёжи и подростков, чтобы побудить их любить Родину и отдавать все свои силы для осуществления общей мечты [3].

Современная политическая элита Китая понимает глубину и последствия проникновения иной (в частности, Западной) культуры в умы китайцев. Признание системы западных установок, близких молодёжи (то есть будущему страны), только провоцирует рост угрозы победы таких «общечеловеческих ценностей» над духовными нормами китайской цивилизации, накопленных опытом тысячелетней истории. Эта опасность и вызвала возвращение к собственной китайской модели ценностей, выражающейся в создании концепции «Китайской мечты» [3].

Все эти рассуждения вызывают вопросы: что же такое патриотизм для современного молодого жителя Китая, и насколько первостепенна роль пропаганды Коммунистической партии Китая в его формировании? Неужели последствия патриотических волн — это всего лишь продукт влияния «Китайской мечты»? Для ответа на эти вопросы необходимо разобраться с изменением патриотических настроений молодежи со времен образования КПК, а также проанализировать механизмы и инструменты пропагандистской машины Поднебесной.

Для начала дадим определение термину «пропаганда». Следует понимать, что этот термин изначально подразумевает «целенаправленное распространение в обществе определенных идей, ценностей, норм и программ поведения» [4]. Однако в современных реалиях это понятие приобретает всё более негативный оттенок, так как в него вкладывается смысл искажения действительности в интересах государства или правящей партии, введения в заблуждение и манипуляции сознанием масс.

Молодёжь Китая всегда играла важную роль в политических процессах страны. Именно молодое население составляло основную часть в демонстрациях и митингах второй половины двадцатого века и наших дней. Во время «Великой пролетарской культурной революции» весь Китай был охвачен хаосом от деятельности «красных охранников» (хунвейбинов) и «бунтарей» (цзаофаней). Мао Цзэдун для осуществления своих планов по устранению высших партийных, художественных деятелей, преподавателей, учёных, которые были не согласны с его политикой и позволяли себе критически относиться к нему, использовал молодёжь, а именно студентов и учеников средних школ, которые и вошли в число хунвейбинов, а также рабочих, примкнувших к цзаофаням. Молодёжь в силу своей неопытности и нетерпеливости прекрасно подходила для реализации целей Мао. Но нельзя и исключить возможные романтические мотивы при его выборе. По его задумкам, именно молодёжь могла обладать той силой, «которая способна осуществить революционно-утопические замыслы» [5].

Всё было направлено на уничтожение того, что делало Китай слабым, а именно «четырёх пережитков» («четырёх старых зол»): старых привычек, старой культуры, старого мышления, старых традиций. Закрывались книжные магазины, сжигались образцы мировой классической литературы, распускались местные правительства, уничтожались могилы Конфуция и его потомков, закрывались учебные заведения, в газетах выпускались только тщательно проверенные и «правильные» статьи, культурные организации переходили под контроль военных структур и многое другое [6]. Народ встречал своего лидера со словами «Десять тысяч лет жизни Председателю Мао», при себе необходимо было иметь главную и единственно разрешённую книгу страны — цитатник Мао. Всеми этими решениями и осуществлялось «социалистическое перевоспитание». Мао Цзэдун воспитывал удобный для себя народ, который должен был слепо верить установленному режиму личной власти.

Группировки хунвейбинов было решено распустить после роста напряжённости, так как начали формироваться группы, преследующие собственные идеи, вызывавшие конфликты. Культурная революция нанесла огромный урон Китаю и партии. Множественные потери среди населения, рост неграмотности, уничтожение исторических и культурных памятников, развал дипломатии. Ни Китай, ни мировое сообщество не признали культурную революцию социальным прогрессом. Это смута, «которая принесла серьёзные бедствия партии, государству и всему многонациональному народу» [7]. Эта идейно-политическая кампания лишь поколебала доверие к коммунистической партии не только молодёжи, но и всего населения Китая [6]. Народ разочаровался в превосходстве социализма над другими мировыми системами. Изменение патриотических настроений было продуктом влияния КПК, Мао Цзэдуна и его близкого окружения, а движение хунвейбинов с самого начала носило организованный характер.

Стоит отметить важные события в истории современного Китая, когда изменения патриотических настроений происходили без особого влияния пропаганды Коммунистической партии. В апреле-июне 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине прошла серия акций протеста студентов под лозунгами демократизации жизни. Участниками насчитывались десятки тысяч студентов. Пекин не стал единственной местом волнений, демонстрации перекинулись и на другие китайские города.

Эксперты дают разные оценки причинам этих событий. Среди них и проводимые с 1978 года Дэн Сяопином реформы, приведшие к постепенному переходу к рыночной экономике. С одной стороны реформы вызвали высокие темпы экономического роста Китая, с другой — стала очевидной слабость политической и командной системы страны. Экономические преобразования шли медленно, поворот к рыночной экономике открыл новые возможности для коррупции, личного обогащения чиновников и предпринимателей, продолжался рост инфляции [6]. Росло недоверие к политической системе Китая из-за отсутствия коренных изменений. Это недоверие было вызвано и отсутствием свободы СМИ. К тому же у молодежи не было уверенности в своем будущем, неизвестны были карьерные перспективы в условиях формируемой Дэн Сяопином экономической системы страны. Все это, по сути, стало серьезной угрозой для КПК.

Со стороны Запада демонстрации расцениваются как «выступления за демократию», но Китай заявляет об этих событиях как о попытках «контрреволюционного мятежа». В первую очередь, во всех бедах обвинялась Компартия Китая, что демонстрируют лозунги демонстрантов: «Долой Компартию!», «Долой коррупционное правительство!». Такие патриотические волны были вызваны настоящей любовью к Родине, в желании изменить вектор её развития для дальнейшего светлого будущего. Но протестующие встретили жёсткое сопротивление, гонения, аресты, необходимость поиска политических убежищ заграницей. Точное число жертв до сих неизвестно, так как данные китайской и других сторон разнятся.

Стоит упомянуть и о протестах 2019 года в Гонконге за отмену закона об экстрадиции. Они, хоть и носили локальный характер и не представляли особой угрозы для Пекина, но все же они показали, как изменилась молодежь материкового Китая: эти события только усилили патриотические чувства у молодых людей в континентальной части Поднебесной и за её пределами. Часть молодёжи организовывала массовые акции в поддержку официальных властей Китая и критиковала гонконгскую молодёжь [8].

Важно отметить, что именно всплеск так называемого «движения за демократию» спровоцировал обратную реакцию населения остального Китая. Авторы одной из китайских публикаций отмечают, что неслучайно огромное количество молодых людей проводят акции протеста против событий в Гонконге, ведь они четко представляют, что выступают за единство своей страны. Их мотивы логичны, понятны и объяснимы. А в это время их сограждане в Гонконге в масках невнятно представляют свои политические требования, срывают национальные флаги, мешают проведению акций против событий в Гонконге и т. д. Авторы недоумевают, по какой причине молодежь, выступающая за свободу слова и собственное волеизъявление, прячет лица и не решается открыто, не скрываясь за масками, высказать свое недовольство: «Смешно говорить, что вы стремитесь к свободе, но боитесь раскрывать свое лицо» [9]. Эти эпизоды вызвали множество исследований на тему причин противостояния идей молодёжи материкового Китая и молодёжи Гонконга. Какова же движущая сила роста современных патриотических настроений?

Западные СМИ не понимают истинной причины отсутствия поддержки со стороны материкового Китая и осуждения действий протестующих. Они утверждают, что китайская молодёжь стала жертвой давления и пропаганды со стороны Коммунистической партии Китая, предоставляющей ей только одну сторону правды [1]. Современное развитие технологий позволило расширить спектр возможностей для Отдела пропаганды Центрального комитета Коммунистической партии Китая в осуществлении своих задач.

«Промывание мозгов» жителей происходит с самого детства, со школы, с семьи. Просмотр в образовательных учреждениях патриотических фильмов, выпуск которых регулируется КПК, заучивание гимнов на уроках патриотизма, различные китайские приложения на смартфоны для коммунистической пропаганды [10]. С ранних лет с помощью этих инструментов младшее поколение погружают в политическую доктрину председателя КНР Си Цзиньпина. Целью, например, одного из приложений, по данным государственных СМИ, является «укрепление веры в партию, вдохновляя их [детей] быть надёжными преемниками социализма» [11].

«Великая Китайская стена в Интернете» позволила установить тотальную цензуру СМИ и интернет-ресурсов. Компартия понимает, что интернет — самое благодатное место для распространения посланий сверху. Китайские власти решили действовать массированно для реализации своих планов в распространении позиций Китая в СМИ и интернет-источниках. С одной стороны, это пропаганда внутри «Великого китайского файрволла» с последующим запретом таких известных платформ, как Twitter, Facebook, YouTube, Instagram и многих других. С другой стороны, китайскому руководству и государственным СМИ пришлось выйти за пределы этого «файрволла» и платить за продвижение своего контента на вышеперечисленных источниках [12]. По этому плану Китай действовал и во время протестов в Гонконге. В официальных СМИ Пекин защищал полицию Гонконга, унижал протестующих и обвинял людей Запада в организации беспорядков. А все выражение сочувствия молодым демонстрантам удалялись из социальных сетей Китая.

В основном зарубежные СМИ говорят о грамотно действующем инструменте пропаганды и манипулировании сознанием молодежи, анализируют все инструменты «промывания мозгов», утверждают, что КПК стирает грань между любовью к Родине и любовью к партии, пользуясь чувством гордости за достижения Китая и его потенциала. При этом полностью исключается какая-либо вероятность действительно искренних чувств к своей родине со стороны молодых китайцев, которые представляются ограниченными в мышлении (естественно, кроме «продвинутых» жителей Гонконга), с детства зомбированными коммунистической пропагандой.

Хотя иногда появляются и статьи, авторы которых утверждают, что молодежь Китая начинает все понимать. Например, в одной из статей The New York Times [13] говорится о том, что «вспышка коронавируса пробудила и мобилизовала китайскую молодежь, которая недовольна цензурой, не одобряет действия властей по сокрытию своих ошибок». Молодые люди до этого мало сопротивлялись повестке дня правящей партии. Однако сейчас вирус «обнажил пределы компромисса», суть которого заключается в «отказе молодежи от политических свобод в обмен на рабочие места и стабильность».

Но все же что такое патриотизм для молодежи КНР? Если принять определение «искреннее чувство любви к своей родине, не навязанное кем-либо» в качестве основного для слова «патриотизм», то становится понятно, что считать проявление этого чувства молодыми людьми только как результат многолетней пропаганды и негибкости мышления было бы неправильным. Находясь в Китае, часто можно наблюдать проявления любви к родине в различных мелочах. Флажки, которые молодые люди носят в руках и в карманах рюкзаков, фотографируются с ними. Или, например, нанесенные краской на лицо национальные символы, с которыми они делают фотографии около установленных ко Дню образования КНР инсталляций. Социальные сети просто наполнены различными публикациями, переполненных эмоциями пользователей, которые пишут, что Китай могущественен и велик, номер один в мире, тем самым выражая искреннюю любовь к своей стране [14].

Представляется, что главной причиной проявления таких чувств является не только пропаганда правящей КПК, но и искренность, которую западные СМИ не видят (или не хотят видеть). А появляется она от осознания достижений Китая за годы своего развития, гордости за них. Кроме того, у молодежи есть представление о своем будущем, некая уверенность, спокойствие и социальная стабильность. Неслучайно одной из причин протестных движений на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. был страх молодежи за свое будущее после окончания вузов в условиях реформ экономической системы страны.

Сегодня молодежь Китая получила многое из того, за что боролись их предшественники: быстро развивающаяся экономика, рост благополучия китайцев, хорошее образование. Суть патриотизма у молодых китайцев заключается не в безоговорочной любви и верности Компартии, а скорее в неготовности обменять стабильность на неясные перспективы демократии, которая, как мы думаем, в условиях политической реальности Китая мирным путем осуществиться не может.

Итак, в Китае, безусловно, присутствует ограничение свободы слова, прав человека, сформирована устойчивая и мощная система государственной пропаганды, нет свободного доступа в Интернет. Но неужели только это влияет на формирование патриотических чувств современной молодежи? Как было рассмотрено ранее, вероятнее всего — нет. Выше названные исторические события показали, что за такой относительно короткий промежуток времени молодёжь Китая прошла путь развития от полного контроля и управления со стороны КПК и последующего разочарования в их деятельности во времена Культурной революции, от изменения патриотических настроений без особого влияния партии, что стало причиной волнений 1989 г., и до настоящего времени, когда молодежь сама осознает все достижения своей родины, а происходит это благодаря грамотному освещению этих достижений официальными властями. Это как раз-таки и дало повод для гордости и породило постепенный рост патриотических настроений. Все это сопровождалось поэтапным увеличением благосостояния граждан, установлением социальной стабильности, которую обеспечивает правящая партия. В итоге было достигнуто равновесие, при котором КПК хоть и ограничивает определенные сферы жизни, но в то же время предоставляет некоторые гарантии, что является залогом стабильности и дает гарантии на осуществление своих планов (например, реализация т. н. «китайской мечты»). Сохраняться такое равновесие, как мы считаем, будет до тех пор, пока КПК в состоянии сохранять лояльность народа через обеспечение должного уровня экономического благосостояния, социальной стабильности, демонстрацию своих невероятных достижения. Как долго это продлится? Предугадать невозможно, это покажет время.

Литература:

1. Посол в Пекине назвал борьбу с коронавирусом в Китае актом патриотизма // РИА Новости. URL: https://ria.ru/20200207/1564385318.html (дата обращения: 15.04.2020).
2. Современная китайская молодежь. Краткая оценка // CAAN. URL: https://caa-network.org/archives/19153 (дата обращения: 11.04.2020).
3. Тавровский Ю. В. Си Цзиньпин. Новая эпоха. — М.: Эксмо, 2018. — 384 с.
4. Назаретян А. П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи. Лекции по социальной и политической психологии. — СПб.: Питер, 2003. — 192 с.
5. Меликсетов А. В. История Китая: Учебник. — 4-е изд. — М.: ОНИКС, 2007. — 752 с.
6. Киссинджер Г. О Китае. — М.: АСТ, 2017. — 640 с.
7. Мао Цзэдун и культурная революция в Китае // Дилетант. URL: https://diletant.media/articles/25397227/ (дата обращения: 17.04.2020).
8. Реакция китайской молодежи на протесты в Гонконге: причины и последствия патриотической волны // РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/blogs/danil-bochkov/reaktsiya-kitayskoy-molodezhi-na-protesty-v-gonkonge-prichiny-i-posled/ (дата обращения: 10.04.2020).
9. 中国年轻人, 真的不一样 (Молодежь Китая действительно разная). // WeChat. URL: https://mp.weixin.qq.com/s/RBYOPzKn3ILPweLf9uFfzg (дата обращения: 26.04.2020).
10. China Masters Political Propaganda for the Instagram Age // The New York Times. URL: https://www.nytimes.com/2019/10/05/technology/china-propaganda-patriotism.html (accessed: 20.04.2020).
11. China now has a Communist propaganda app for kids // Abacus. URL: https://www.abacusnews.com/digital-life/china-now-has-communist-propaganda-app-kids/article/3005363 (accessed: 19.04.2020).
12. Propaganda beyond the Great Firewall // Mercator Institute for China Studies. URL: https://www.merics.org/en/china-mapping/propaganda-beyond-the-great-firewall (accessed: 25.04.2020).
13. Coronavirus Crisis Awakens a Sleeping Giant: China's Youth // The New York Times. URL: https://www.nytimes.com/2020/03/28/world/asia/coronavirus-china-youth.html (accessed: 15.04.2020)
14. 我爱你中国，中国更爱我！(Я люблю Китай, а он любит меня еще больше!) // WeChat. URL: https://mp.weixin.qq.com/s/_OaDJ2YHoTcgrIIaJclu-A (дата обращения: 24.04.2020).
15. Old messages, new memes: Beijing’s propaganda playbook on the Hong Kong protests // Financial Times. URL: https://www.ft.com/content/7ed90e60-ce89–11e9–99a4-b5ded7a7fe3f (accessed: 21.04.2020).