В статье автор проводит обзорный анализ действующего законодательства по вопросу адвокатуры в современной России, а также имеющихся проблем функционирования адвокатуры в России.
Ключевые слова: адвокатура, адвокат, адвокатская деятельность, адвокатские образования, проблемы адвокатуры.
Адвокатура является важнейшим институтом гражданского общества, осуществляющим защиту общества от всевозможных проявлений нарушения прав и законных интересов. Вместе с тем, современные реалии общественных отношений, характеризуемые распространением коронавирусной инфекции, а также мировым экономическим кризисом, позволяют выявить ряд проблем деятельности адвокатуры, влияющих на эффективность адвокатской деятельности.
Так, А. Б. Шаповал в своём исследовании касается проблемы допуска адвоката-защитника к подзащитному на стадии предварительного расследования, а именно от утверждает, что «одной из актуальных проблем уголовного судопроизводства, в частности на стадии предварительного расследования, выступает процесс приглашения и допуска защитника, в ходе которого, особенно с учетом длящейся по сей день пандемии COVID-19, зачастую ущемляются права подзащитного. Об этой проблеме говорят многие адвокаты» [1].
Действительно, коронавирусная инфекция накладывает свой отпечаток на все сферы общественной жизни. Адвокатура не является исключением из этих реалий. Проблема еще состоит в том, что в обществе и доктрине по-разному оценивают эффективность адвокатуры в России как института гражданского общества. Коронавирусные ограничения в адвокатуре значительным образом понижает качество адвокатской деятельности, что требует научного осмысления и решения, так как квалифицированная юридическая помощь является конституционной гарантией, предусмотренной 48 статьей Конституции Российской Федерации.
Так, П. Е. Короткова, говоря о важности скорейшей разработки и ввода в эксплуатацию комплексной информационной системы адвокатуры России, указывает, что «события, происходящие в настоящее время, доказали необходимость продолжения активного развития инновационных технологий во всех сферах нашей жизни. И подтверждение этому — вспышка коронавирусной инфекции Covid-19, которая привела к тому, что многие граждане, в том числе и нашей страны, вынуждены находиться дома. Несмотря на то, что последствием вынужденной домашней изоляции граждан стало блокирование большей части экономики, на работу некоторых отраслей данная ситуация оказала не столь пагубное влияние. Часть граждан, в том числе и нашей страны, находясь дома, быстро освоила современные облачные платформы, такие как Zoom, Skype и др., и продолжила осуществлять свои профессиональные обязанности уже в новых условиях. Включились в работу, используя эти сервисы, в том числе юристы и адвокаты, которые в настоящее время предлагают онлайн-консультации своим клиентам. К сожалению, юристам и адвокатам приходится ограничиваться онлайн-консультациями, так как перейти на полностью электронное судопроизводство в настоящее время не представляется возможным» [2].
При этом, в контексте адвокатуры, не во всех сферах дистанционные системы адвокатской деятельности были бы эффективными. Так, можно согласиться с позицией Л. А. Скабелиной, которая утверждает, что «применение цифровых инструментов в коммуникации адвоката с доверителем снижает эффективность установления доверительных отношений. Доверие — важнейшая составляющая профессионального общения адвоката с доверителем. Доверие — это уверенность в порядочности, профессионализме и доброжелательности участников коммуникации. Механизмы возникновения доверия в значительной степени не осознаются людьми и находятся в зоне невербальной составляющей общения. В коммуникации с использованием цифровых инструментов передача и считывание невербальных сигналов затруднены. В цифровой коммуникации доверителю проще искажать информацию, недоговаривать, а адвокату сложнее верифицировать сообщение доверителя. Цифровизация ускоряет и упрощает многие процессы. При этом изменения, возникающие под ее влиянием, в профессиональной коммуникации адвоката не однозначны и требуют внимательного анализа и выработки конкретных способов оптимизации взаимодействия» [3].
Действительно, для повышения эффективности адвокатуры, существует необходимость внедрения и иных мер. В доктрине права вопросы эффективности адвокатуры широко исследованы и могут послужить основой законодательного обеспечения адвокатуры.
Так, З. М. Береза З. М. и А. Р. Сиукаева рассматривают частные проблемы адвокатуры и делают вывод о том, что «анализ ст. 450.1 УПК РФ и практики ее применения позволяет предположить, что данная норма требует доработки, в том числе с учетом правовых позиций Европейского суда. Необходимо более четко сформулировать условия применения данной нормы, указав, что предусмотренные ею гарантии распространяются не только на случаи, когда уголовное преследование осуществляется в отношении адвокатов, но на все случаи, когда в их жилище или служебном помещении осуществляются следственные действия (по уголовным делам в отношении их доверителей, родственников, совместно проживающих с ними лиц). Кроме того, важно конкретизировать права уполномоченных адвокатской палатой лиц при их участии в следственных действиях в отношении адвоката и предусмотреть специальные процедуры для разрешения возможных коллизий, которые могут возникнуть с должностными лицами, уполномоченными осуществлять предварительное расследование» [4].
З. И. Корякина приходит к выводу, что проблема недобросовестной работы назначенного несовершеннолетнему адвоката должна решаться с непременным условием, что к реализации права на защиту несовершеннолетнего должен приступать не любой, а защитник, имеющий продолжительный и положительный опыт в ювенальной защите. В этих целях для защиты несовершеннолетнего предлагаем организовать в каждой региональной палате отдельный список (реестр) наиболее опытных (ювенальных) адвокатов, из которого подлежит назначению защитник (в том числе в порядке замены). При этом для обеспечения стабильного участия можно было бы установить, что для такого адвоката ювенальная защита должна иметь приоритетное значение в сравнении с другими делами. Отдельный реестр адвокатов, специализирующихся на оказании квалифицированной юридической помощи несовершеннолетним участникам уголовного судопроизводства, особенно нужен в тех субъектах Российской Федерации, в которых отмечается тревожная динамика преступности несовершеннолетних. Для признания за адвокатом ювенальной специализации не обязательно закреплять за ним отдельный статус, достаточно наличия опыта участия в процессе защиты несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве Российской Федерации» [5].
М. И. Лавицкая утверждает, что «в правовом регулировании адвокатской деятельности есть проблемы теоретико-правового и правореализационного характера, к числу которых, например, можно отнести необходимость корректировки дефиниции «адвокат», поскольку в нашей стране адвокатура понимается в двух значениях: как социальный институт и профессиональное сообщество адвокатов, каждый из которых получает право заниматься адвокатской деятельностью только после получения статуса адвоката, в связи с этим формулировка дефиниции «адвокат» в ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» представляется некорректной, нами предлагается изменить формулировку и зафиксировать эту часть в следующей редакции: «Статья 2, часть 1. Адвокатом является лицо, получившее в установленном настоящим Федеральным законом порядке статус адвоката, что дает ему право осуществлять адвокатскую деятельность». Вызывает справедливую критику остающееся в Законе положение о возможности приобретения статуса адвоката субъектом, имеющим снятую или погашенную судимость за совершение умышленных преступных деяний, что не только противоречит международной практике, но и нарушает этические каноны данной профессии, а также негативно сказывается на развитии гражданского общества, неотъемлемым элементом которого является адвокатура. Не менее обоснованную критику вызывает отсутствие в Законе положения об ответственности адвоката за невыполнение обязанности по повышению и совершенствованию уровня профессиональных знаний. Представляется, что в данном случае адвокатское объединение первоначально могло бы принять решение о приостановлении полномочий такого адвоката, а затем в случае злостного нарушения этой обязанности — принять решение о лишении такого адвоката статуса» [6].
Таким образом, адвокатура в современной России нуждается в научно-обоснованных изменениях законодательства, так как современные реалии общественных отношений, значительным образом влияют на эффективность адвокатуры в целом.
Литература:
1. Шаповал А. Б. Проблема допуска адвоката-защитника к подзащитному на стадии предварительного расследования // Адвокатская практика. — 2021. — № 4. — С. 51–56.
2. Короткова П. Е. К вопросу о важности скорейшей разработки и ввода в эксплуатацию комплексной информационной системы адвокатуры России // Адвокатская практика. — 2020. — № 3. — С. 55–59.
3. Скабелина Л. А. Влияние цифровизации на профессиональную коммуникацию адвоката // Адвокатская практика. — 2020. — № 4. — С. 30–33.
4. Береза З. М., Сиукаева А. Р. Гарантии защиты прав адвокатов при проведении обыска в жилых и служебных помещениях: проблемы законодательного регулирования и практического применения // Адвокатская практика. — 2021. — № 3. — С. 54–60.
5. Корякина З. И. О некоторых проблемах участия адвоката-защитника в реализации права на защиту несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого в досудебном производстве по уголовному делу // Адвокатская практика. — 2020. — № 5. — С. 38–42.
6. Лавицкая М. И. Адвокат как главный субъект оказания квалифицированной юридической помощи // Адвокатская практика. — 2021. — № 2. — С. 17–22.
