В статье раскрываются религиозные воззрения Мартина Бубера в рамках диалогической философии XX века, выявляется специфическое понимание диалога мыслителем как взаимоотношений между Я, Ты и Оно — личностью, Богом и его творением.
Ключевые слова: Мартин Бубер, диалог, диалогическая философия, религия, Другой.
Существует немало философских, культурологических, филологических и иных исследований, в которых фигурирует понятие диалога. Диалог представляется в них одним из основополагающих принципов человеческого бытия. Его цель состоит в том, чтобы «совместными усилиями его участников, оказывающихся партнёрами в общем действии, выработать объединяющую их новую информацию» [3, с. 100]. К этому термину обращались с древних времён («Диалоги» Платона), но как научно-философский термин он применялся в трудах таких исследователей, как М. Бубер, О. Розеншток-Хюсси, Ф. Эбнер, Ф. Розенцвейг, М. М. Бахтин, В. С. Библер и т. д.
Диалог у М. Бубера представляет собой взаимоотношения между Я и Ты, Я и Оно. Такое деление обусловлено тем, как то или иное Я воспринимает Другого. Вне зависимости от того, с чем оно имеет дело (с предметами ли, Богом или людьми), Я может выражать своё отношение двумя различными способами: оно может считать «любое Другое» (не-Я) либо субъектом (Ты), либо объектом (Оно). Первый возможный тип касается взаимоотношений с Ты и является истинным бытием в отличие от второго типа взаимоотношений (с Оно), которые есть не что иное, как эксплуатирование личностью (Я) всего существующего в мире, в том числе и самого Бога (в этом смысле происходит некоторая подмена понятий, когда Бог уподобляется идолу). М. Бубер считает, что «тот, кто живёт только с Оно, — не человек» [2, с. 315], так как тот, кто извлекает выгоду из всех имеющихся у него отношений с тем, что есть в мире, не живёт «истинной» жизнью. Отношения Я-Оно можно обозначить как проявление эгоцентризма. Отношения Я-Ты, в свою очередь, базируются на том, что личность превращает всё, к чему она обращается, в Ты. В этом случае они становятся равными по отношению друг к другу.
В книге «Диалог» (в главе «Ограничение») М. Бубер пишет о том, что существует три вида диалога: подлинный диалог, технический диалог и монолог, замаскированный под диалог.
Первый диалог — подлинный диалог , — описанный М. Бубером, можно назвать высшим уровнем межличностного общения, так как в нём личность относится к Другому не как к Оно, а как к другому Я в его «наличном и своеобразном бытии» [1, с. 108]. Настоящий диалог осуществляется посредством слов, но и может считаться таковым даже в том случае, когда два человека молчат. Это свидетельствует о том, что в экзистенциальном диалоге важен не сам момент разговора: его суть заключается скорее в том, что происходит встреча с Другим.
Второй вид диалога — технический диалог — возникает из насущной необходимости достичь «объективного взаимопонимания», из стремления к взаимной выгоде. Участники этого диалога обращаются друг с другом как с Оно, источниками личного преуспеяния. Технический диалог может также рассматриваться с некоторой долей условности как деловое общение, так как в ходе него люди выстраивают в большей степени партнёрские или товарищеские отношения, нежели дружеские.
В третьем виде — монологе , замаскированном под диалог, — в сущности, ставится конкретная цель: Я самоутверждается за счёт взаимодействия с Другим. В ходе этого диалога у человека совершенно нет намерения воспринять Другого как равную себе личность: каждый говорит сам с собой, удовлетворяя, по словам автора, собственное тщеславие.
Мыслитель считает, что «жизнь в диалоге — не та, в которой много имеют дело с людьми, а та, в которой, имея дело с людьми, действительно с ними имеют дело» [Там же, с. 109]. Эта характеристика подлинного диалога противополагается основной установке технического диалога (извлечь пользу, выгоду) и монолога (удовлетворить тщеславие своего Я). Вся разница между подлинным диалогом и неподлинным заключается в отношении Я к не-Я: в первом случае речь идёт о внутреннем проникновении в личность Другого, в то время как во втором взаимодействие одного субъекта с другим направлено не на Ты друг друга, а на Я каждого из них. Другой в техническом диалоге приобретает значение не сам по себе, но лишь как средство для достижения какой-либо цели; в монологе же Другой теряет значение для Я вообще: существенным представляется только то, что делает Я.
В отличие от монолога, Ты — ключевое слово в настоящем диалоге. По словам Т. П. Лифинцевой, «невозможно вообще говорить о Ты, считает Бубер, можно только обращаться к Ты. Ты — это цель в себе и не нуждается в том, чтобы быть опосредованным опытом, идеей, воображением» [4, с. 26]. Далее читаем: «Любовь в данном случае Бубер определяет как ответственность Я за Ты, ощущение того, что они необходимы друг другу» [Там же, с. 28]. Одним из требований для подлинного диалога является восприятие другого человека как Другого, живого, реального и уникального (вещь в себе). Как пишет сам М. Бубер: «Если я пред-стою человеку как своему Ты и говорю ему основное слово Я-Ты, он не вещь среди вещей и не состоит из вещей. Этот человек не Он или Она, он не ограничен другими Он и Она; он не есть некая точка в пространственно-временной сети мира, он не есть нечто наличное, познаваемое на опыте и поддающееся описанию, слабо связанный пучок поименованных свойств. Но он есть Ты, не имеющий соседства и связующих звеньев, и он заполняет всё поднебесное пространство. Это не означает, что кроме него ничего другого не существует: но всё остальное живёт в его свете» [1, с. 19]. Другой Ты становится как бы зеркалом, которое позволяет Я видеть себя в неложном свете. Я не существует без Другого и ничего не может сказать о себе без вспомоществования последнего. По М. Буберу, именно диалог является целью человеческого существования.
Важнейшее место в философии М. Бубера занимает Бог, отношения человека с Вечным Ты. Он полагал, что «любое Ты может привести к Богу, ведь Бог разлит и в Ты» [5, с. 118]. Межличностное общение имеет особое экзистенциальное значение, поскольку Я через отношение к Другому показывает своё отношение к Богу. Мысль о Боге у М. Бубера развивается следующим образом: укоренённый в еврейской традиции, апологет хасидизма, он считает, что не только человеку необходим Бог, но, прежде всего, Богу необходим человек. Через человека исполняется замысел Божий.
Будучи религиозным философом, М. Бубер также затрагивает проблему межрелигиозного диалога (в главе «Беседы о религии» в произведении «Диалог»). Разногласия в вероучениях неизбежны в силу того, что сами люди как отдельные Я в принципе не могут иметь одинаковых взглядов. В этом смысле он говорит о том, что участникам диалога не следует отказываться от своих убеждений ради примирения или победы одной из сторон. Участники диалога разрешают разногласия, твёрдо держась за то, что считают истиной, открыто показывая это друг другу. Очень ярко об этом пишет сам автор: «Ни один из спорящих не должен отказываться от своих убеждений, но, непреднамеренно совершая что-то, они приходят к чему-то, называемому союзом, вступают в царство, где закон убеждений не имеет силы. Они тоже испытывают судьбу нашей обусловленности, но они чтят её превыше всего, когда на бессмертное мгновение освобождаются, как нам дозволено, от неё» [2, с. 98]. Затем он отмечает важную особенность религии, состоящую в том, что она даёт ответы на фундаментальные вопросы. Так, люди, ведущие религиозный спор, пытаются дознаться истины, которая должна быть одна для всех, и в связи с этим не могут согласиться друг с другом (и, по мнению М. Бубера, «различие останется»). В подлинном диалоге различия не стираются, однако личность «обращена» к другой личности напрямую, и они парадоксальным образом достигают согласия, исходя из убеждённости каждого в своей правоте.
Литература:
- Бубер М. Два образа веры: Пер. с нем. / Под ред. П С. Гуревича, С. Я. Левит, С. В. Лёзова. — М.: Республика, 1995. 464 с.
- Бубер М. Я и Ты // Квинтэссенция: Философский альманах / под ред. В. И. Мудрагея. М.: Политиздат, 1992. С. 294–370.
- Келеберда Н. Г. Диалог религий в культурном контексте. Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2011. № 7 (13). С. 100–103.
- Лифинцева Т. П. Философия диалога Мартина Бубера. — М., 1999. 133 с.
- Ставицкая Е. А. Диалогическая концепция культуры. Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2015. № 5 (716). С. 117–121.
