Роль теории диалога М. М. Бахтина в формировании социокультурной компетенции

Происходящие в XXI веке общественные глубокие преобразования всего бытия и мышления человека, по мнению политиков и ученых, по-разному определяющих новое мышление, которое, опираясь на диалог как стиль общения, преобразует личность: сообщает ей неутолимую жажду познания, равно направленную и на современность, и на будущее природы и общества, сходятся в одном, что основой бытия и мышления человека выступает диалог.

Следует отметить, что изучение диалога представляет собой своего рода полилог научных и культурных традиций, а познание диалога выступает как междисциплинарная проблема. Кроме того, действительно диалог представляет собой уникальное поле научной деятельности, где сотрудничают специалисты самых различных областей знаний.

Учитывая, что теория диалога связана с широким кругом философских проблем, мы, прежде всего, обратились к соответствующей литературе, анализ которых показывает, что вопросы диалога, диалогических отношений актуальны с далекого прошлого. Анализ философской литературы показывает, что понятие «диалог» в философию впервые было введено Сократом, у которого он выступал основным методом нахождения истины. При этом диалог представляет собой форму проникновения людей друг в друга через познание предмета. Более того, по мнению Сократа, диалог есть способ духовного возрождения, так как в этом процессе происходит «припоминание» того, что заложено в человеке «бессмертной душой». Говоря современным языком, сократический диалог является мощным воспитательным средством, в процессе которого осуществляется развитие сущностных сил человека.

Проведенный анализ литературы показывает, что новый период в развитии диалогики начинается на рубеже 18–19 веков, чему свидетельствует позиция голландского мыслителя Ф. Гемстергойса, поставившего в центр исследования отношение человека к человеку, моего я к другому Я. Такая постановка вопроса побудила философов искать духовные механизмы человека, которые ответственны за форму и характер общения, где рассматривается общение равноправное общение, как средство нравственной самореализации людей.

Развивая идеи Ф. Гемстергойса, немецкий ученый Ф. Шлейер-махер, исследуя индивидуальное, как высшее проявление реальности, общение индивидов, как единственный способ связи уникальных существ, утверждает, что самосознание личности формируется только в соотнесении с сознанием другого, то есть диалог у него выступает способом самосознания, в том числе и самоосознания человека.

Интересен взгляд на проблему диалога Л. Фейербаха, который впервые предложил не искать человеческую сущность в самом человеке, поскольку она, человеческая сущность, лежит вне его, в общении, в единстве человека с человеком. При этом человек для себя является человеком в обычном смысле слова, а в общении с другим человеком, в единстве Я и Ты, человек есть гармония, любовь. Следует отметить, что в таком понимании мы находим своеобразную формулу диалога: диалог — любовь — сущность бытия человека.

Анализ философской и другой литературы показывает, что в начале XX века исследование диалога стало центральной проблемой в ряде философско-эстетических и психологических учений, среди которых исследования Г. Марселя, К. Ясперса и других представителей экзистенциально-философской мысли, а также работы русских философов, М. М. Бахтина и А. А. Ухтомского, В.С, Библера, М. С. Кагана, Б. А. Ерунова и других.

Следовательно, проблематика общения, диалога и диалогических отношений актуализируется в период, характеризующийся приоритетом гуманистических отношений в обществе и, как показывает анализ исследований, находится в постоянном развитии, чему свидетельствует учение израильского мыслителя М. Бубера, рассматривающего диалог как сущностную характеристику бытия человека. При этом, человек ничего не может сказать о себе, не соотнеся себя с другим, вследствие чего идея абсолютной равнозначности «Я» и «Ты» становятся главной идеей философских воззрений. Вместе с тем М. Бубер указывал, что «Я и «Ты» не слияемы, ибо это приведет к прекращению такой связи, вследствие чего философ считает, что для каждого из партнеров диалога путь к самому себе является не кратчайшим, а, наоборот, длинным, проходящим через партнера и через мир. Другими словами, диалог оказывается сущностной характеристикой бытия человека.

По мнению К. Ясперса из различных взаимосвязей людей необходимо выделить «подлинную» коммуникацию, называемую как экзистенциальная коммуникация (М. Бубер такую взаимосвязь людей называет диалогом), представляющая собой некоторую совокупность отношений, основывающихся на «взаимности», «равности уровней», «становлении открытости», «любящей борьбе», то есть на глубоких личностных отношениях, в противовес анонимным и утилитарным. Следует отметить, что М. Бубер и К. Ярперс рассматривают диалог в качестве средства духовного единения, неким высшим смыслом жизни [4].

Диалог и диалогические отношения по праву считаются основными категориями творчества философа, культуролога, литературоведа М. М. Бахтина, где в литературных текстах, в частности, при анализе творчества Ф. М. Достоевского, сформированы представления о диалоге в различных аспектах. «Диалогические отношения... это почти универсальное явление, пронизывающее все отношения человеческой жизни».

По мнению М. М. Бахтина, диалог не просто средство, а само бытие человека, поскольку «Быть — значит общаться диалогически... Диалог — это спор, конфронтация, поиск истины, однако истины событийной, контекстовой. Один голос ничего не кончает и ничего не разрешает. Два голоса — минимум жизни, минимум бытия». С этих позиций суть мысли М. М. Бахтина состоит в отношении одного сознания к другому сознанию именно как к другому, поскольку с этим связана идея о «вненаходимости» собеседников в диалоге. Такое отношение к другому дает одновременно и определенность «своего места» как единственного и неповторимого [1].

Как полагает М. Бахтин, для того чтобы предметно — смысловые отношения стали диалогическими, необходимо облачение их в высказывания с получением автора. При этом, «слово» в понимании М. Бахтина представляет собой высказывание, выражение авторской позиции по какому-либо вопросу, а наделение «авторством» и есть то самое «облачение» в слово, которое является условием диалогической реакции.

М. М. Бахтин, указывая на условия возникновения диалогических отношений, утверждает, что они возникают между личностными содержаниями общающихся субъектов, которые проявляются в их отношениях к какому-либо объекту.

Поскольку сама по себе информация еще не является полноценным высказыванием, для определения возможности диалога, представим высказывание, структурно выделив два основных элемента: диктум и модус.

Диктум высказывания — представляющее собой основное содержание высказывания, собственно информация об объекте.

Модус — представляющее собой выражение модальности, отношения субъекта к содержанию.

Такая схема высказывания, предложенная швейцарским лингвистом Ш. Балли, несмотря на утверждение, что нельзя придавать какой-либо смысл высказыванию, если в нем не обнаружено, хоть какое-либо значение модальности позволяет исследовать структуру диалога.

По мнению М. М. Бахтина в диалоге модальный стимул с неизбежностью вызывает ответную реакцию, поскольку «два воплощенных смысла не могут лежать рядом друг с другом, как две вещи, — они должны внутренне соприкасаться, то есть вступать в смысловую связь» [2].

На основе вышеизложенного М. М. Бахтин делает существенный методологический вывод о том, что «подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее, которому она ответно и свободно открывает себя» — то есть личность как таковая не может быть объектом изучения, она может стать субъектом диалогического обращения, для которого другой — не «Он» и не «Я», а полноценное «Ты»

Для определения сущности понятия «диалоговая культура» на основе выше изложенного необходимо уточнить понятие «культура», которое является важной составляющей настоящего исследования.

Согласно общепринятой позиции культура есть мера развития человека, характеризующая не только и не столько объем усвоения личностью ценностей общественной жизнедеятельности на протяжении всей истории, но и сам способ, каким человек приобщается к этим ценностям. Не случайно, само понятие «культура» в переводе с латинского обозначает «возделывание, воспитание, образование, развитие», а в переносном смысле культура характеризуется как уход, улучшение, облагораживание телесных, духовных и личностных склонностей и способностей человека, что позволяет говорить о существовании культуры тела, культуры души и духовной культуры.

В широком смысле понятие «культура» означает совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народа или группы народов, а также способ социальной жизни, который объединяет все виды человеческой деятельности.

Следует отметить, что «культура», представляя сложное междисциплинарное общеметодологическое понятие, на сегодняшний день не имеет общепризнанного определения, которое можно было бы считать исчерпывающим. С позиций общефилософского подхода «культура» понимается как специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленная в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных норм и учреждений, в духовных ценностях, а также в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе.

В понимании М. М. Бахтина, культура лежит на границах, поскольку внутри самой себя она не осознается, и лишь при взаимодействии, встрече, диалоге разных культур становится видимым и понятным ее основание и особенности собственной культуры. При этом важнейшим основанием культуры человека, критерием ее выраженности в нем выступает общение с коллегами, друзьями, знакомыми и незнакомыми людьми.

По мнению В. А. Сластенина культура всегда выступает как противоречивое единство культуры как целостности и личностной культуры, т. е. культурного богатства личности, сложившегося в результате предшествующей истории общества. При этом, личностная культура отличается от всего накопленного богатства культуры, в частности, тем, что всегда несет в себе представление об условиях, средствах и целях, мотивах и потребностях, характерных именно для данной личности, в данный момент и в данном обществе. Отсюда возникает необходимость постоянной коммуникации как условия перехода друг в друга культуры общества и личностной культуры [5].

Исходя из выше сказанного, диалоговую культуру, которая является предметом нашего исследования, мы будем рассматривать как составляющую культуры и личности, как процесс восхождения к личностной культуре. Все это в целом дает возможность заложить фундамент культуры личности, способной вызвать к жизни ее потребности строить и совершенствовать мир, общество, культуру, себя. Данный фундамент есть базовая культура личности, имеющая в своей основе сформированность самости и социумности в их гармонии. Это тот минимум качеств, свойств, других важнейших характеристик личности, позволяющий ей стать носителем и творцом культуры, а не только ее потребителем и созерцателем.

Таким образом, определив сущность понятий «диалог» и «культура», следует определить сущность «диалоговая культура» в рамках диссертационного исследования, стоящую в одном ряду с профессиональной культурой, которую В. А. Сластенин понимает как степень овладения приемами и способами определенной деятельности и педагогической культурой, по мнению B. C. Грехнева, рассматривающего как определенную степень овладения преподавателем педагогического опыта, уровень его совершенства в педагогической деятельности или достигнутый уровень развития личности [5].

В связи с тем, что нам не удалось выявить четкого и однозначного понимания в научной литературе понятия «диалоговая культура», нами предпринята попытка самостоятельного его определения, которое будет выступать в качестве рабочего определения, и служить основанием для вычленения границ и направления исследований. На наш взгляд диалоговая культура представляет собой сложное интегративное системное образование, включающее три основных компонента:

• освоение информации ориентирующей на диалог через усвоение ценностно-значимых умений и присвоение системы положительной установки на диалог;

• восхождение к личностной культуре через движение смыслов на модальные стимулы друг друга, дающее возможность каждой личности совершенствоваться и находить способы реализации.

Исследуя учебный диалог как основную форму обучения, большинство педагогов высказывают гипотезу о том, что основу формирования личностного мышления составляет логика диалога, при котором преподаватель и обучаемые демонстрируют различные типы мышления и логики. При этом одной из задач обучения выступает максимальная активация познавательной деятельности обучаемых через развитие у них активного, самостоятельного, творческого мышления.

Следовательно, что применение активных методов обучения способствует познавательной мотивации, побуждающей человека развивать свои склонности и возможности, оказывает определяющее влияние на формирование личности и раскрытие ее творческого потенциала. Кроме того, активные методы обучения (дискуссии, деловые игры, моделирование производственных ситуаций и т. д.) должны быть ориентированы на отражение сути будущей профессии, формировать профессиональные качества специалиста, являться своеобразным полигоном, на котором студенты отрабатывают профессиональные навыки в условиях, приближенных к реальным.

Таким образом, на основе вышеизложенного мы утверждаем, что через дискуссионные методы происходит осознание обучаемыми противоречий, трудностей, связанных с обсуждаемой проблемой, обеспечивается актуализация ранее полученных знаний, а также происходит творческое переосмысление возможностей применения и включения знаний в новый контекст, следовательно, можно утверждать, что диалоговая форма обучения является наиболее оптимальным условием формирования социокультурной компетенции.

Литература:

1. Бахтин M. M. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

2. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

3. Библер, В. С. Школа диалога культур. Основы программы. Кемерово. 1992

4. Бирюкова, Г. М. Диалог: Социально-философский анализ: диссертация... доктора философских наук: 09.00.11 Иваново, 2000 285 c.

5. Профессиональная культура учителя / Под ред. В. А. Сластенина. — М., 1993.