Статья посвящена анализу причин, по которым специальный правовой статус лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в недостаточной степени обеспечен государственными гарантиями. Автор рассматривает возможность распространения действия института попечительства на совершеннолетних дееспособных лиц, в том числе выпускников интернатных учреждений, на основании их личной просьбы с целью повышения ответственности государства за реализацию их прав.
Ключевые слова: дети-сироты, дети без родительского попечения, специальный правовой статус, утрата родительского попечения, законодательные пробелы, попечительство, совершеннолетние дееспособные лица.
The article is devoted to the analysis of the reasons why the special legal status of persons from among orphans and children left without parental care is insufficiently provided with state guarantees. The possibility of extending the action of the institution of guardianship to adult capable persons, including graduates of boarding schools, on the basis of their personal request, in order to increase the responsibility of the state for the implementation of their rights is considered by the author.
Keywords: persons from among orphans and children left without parental care, special legal status, loss of parental care, legislative gaps, guardianship, adult capable persons.
Актуальность темы данного исследования обусловлено тем, что с каждым годом увеличивается количество детей, оставшихся без попечения родителей. И как это ни печально, но в большинстве случает это дети — социальные сироты, то есть дети, оставшиеся без попечения живых родителей, при лишении родительских прав или отказе родителей от своих детей. Ввиду этого государство остро озабочено проблемой устройства таких детей, их надлежащее воспитание, поддержка и защита.
Правовой статус личности относится к числу сложных правовых явлений, содержание понятия и структурные элементы которого вызывают непрекращающиеся научные дискуссии. Возникновение по воле законодателя новых субъектов, наделенных дополнительными правами, требует от государства надежного обеспечения реализации указанных прав, что сегодня является достаточно проблематичным.
Наиболее острыми являются вопросы, связанные с обеспечением прочными государственными гарантиями такой категории, как «лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Понятие этой отдельной социальной группы было впервые сформулировано в Федеральном законе от 21 декабря 1996 года № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» (далее — Федеральный закон № 159-ФЗ) [2].
Сегодня, спустя почти четверть века со дня принятия специального закона, проблема обеспечения правового статуса лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не решена.
Не менее острыми являются вопросы, связанные с получением лицами из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, дополнительных гарантий по трудоустройству, получения образования, медицинского обеспечения и т. д.
Одной из основных причин этого, на наш взгляд, является недостаточная регламентация правового статуса указанной категории лиц, наличие законодательных пробелов, не позволяющих им в полной мере реализовать свои дополнительные права, а также осознать возникшие у них с наступлением совершеннолетия обязанности.
Необходимо отметить, что вопрос о правовом статусе (правовом положении) лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не подвергался в юридической литературе специальному исследованию. Работы специалистов посвящены в большей части проблемам реализации жилищных прав данной категории лиц и не затрагивают всего комплекса их конкретных прав и обязанностей.
Поскольку категория «лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», закреплена законодательно, данные лица должны быть наделены не только общими, но и специфическими правами, а, следовательно, обладать как общим, так и специальным правовым статусом.
Принадлежность лиц из числа детей-сирот, и детей, оставшихся без попечения родителей, к специальным субъектам права предполагает наделение их конкретными правами и обязанностями, которые регулируются разными отраслями права и потому имеют комплексный характер. В связи с этим их правовой статус обладает рядом особенностей, что отчетливо проявляется при его сравнении с правовым статусом, как совершеннолетних дееспособных лиц, так и несовершеннолетних лиц — детей-сирот, и детей, оставшихся без попечения родителей.
Основное содержание общего правового статуса составляют конституционные права и обязанности личности, момент возникновения которых совпадает как у совершеннолетних дееспособных лиц, так и у лиц из числа детей-сирот, и детей, оставшихся без попечения родителей, по достижении возраста 18 лет. Общий правовой статус является предпосылкой для возникновения специального правового статуса. Как справедливо отмечается в юридической литературе, «специальный субъект права как категория и правовое явление в теории и на практике служит расширению или ограничению содержания общего субъекта».
Очевидно, что правовое положение лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, характеризуется наличием у них прав, которые расширяют общие права и обязанности их обладателей за счет наделения их правом на дополнительные гарантии по социальной поддержке, в отличие от дееспособных совершеннолетних лиц, не обладающих таким статусом.
Наделение специальным правовом статусом обусловлено определенными юридическими фактами. К числу правообразующих юридических фактов относятся возрастной период от 18 до 23 лет и утрата родительского попечения, имевшая место до достижения совершеннолетия.
Следует отметить, что последний признак является определяющим и в отношении установления правового статуса детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Таким образом, утрата родительского попечения в возрасте до достижения 18 лет (абз. 3, 4 ст. 1 Федерального закона № 159-ФЗ) выступает общим основанием его возникновения у обеих категорий. Следует предположить, что право на получение дополнительных гарантий по социальной поддержке указанных лиц также не должно иметь существенных отличий, что прямо следует из содержания ст. 2 Федерального закона № 159-ФЗ [2].
Если говорить об особенностях структуры специального правового статуса лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, то следует выделить отсутствие в нем такого обязательного элемента, как обязанности, который присущ общему (конституционному) правовому статусу. При этом, как справедливо заметила Р. П. Мананкова в отношении лиц, наделенных специальным правовым статусом, «предоставляя дополнительные права, закон не возлагает на указанную категорию никаких дополнительных обязанностей» [6, c.21].
Несмотря на достижение ими возраста 18 лет, необходимость в семейно-правовой защите обусловлена их социальной незрелостью в условиях внесемейного воспитания. Иначе говоря, задачи воспитания, ради которых устанавливалась опека и попечительство над несовершеннолетними, не были исчерпаны.
Таким образом, государство проявляло заботу, в том числе и о выпускниках интернатных учреждений, которых законодатель прямо причислял к лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Федеральный закон от 24.04.2008 г. № 48-ФЗ (ред. от 08.12.2020) «Об опеке и попечительстве» [3] исключил категорию дееспособных совершеннолетних лиц, которым по тем или иным уважительным причинам требуется попечительство, из сферы своего регулирования. Статья 13 данного Закона предусматривает назначение опекуна или попечителя только по заявлению несовершеннолетних граждан.
В отношении совершеннолетних попечительство может быть установлено только в отношении для граждан, ограниченных судом в дееспособности (ст. 2 Закона). Тем самым возможности административного порядка установления попечительства по просьбе подопечного были сужены.
О возможности принятия мер временного характера для защиты личности совершеннолетних лиц, которые «по основаниям неполноты или недостаточности их персональной способности не в состоянии защитить свои интересы», говорится в Гаагской Конвенции о международной защите совершеннолетних от 13 января 2000 г [1].
Для укрепления правового статуса лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, назрела необходимость в выработке на федеральном уровне единого типового договора о постинтернатном сопровождении этих лиц для создания равных возможностей реализации их прав независимо от социально-экономического положения того или иного региона. Законодательными актами субъектов Российской Федерации могут быть предусмотрены дополнительные права на социальные гарантии данной категории лиц.
На наш взгляд, расширение круга субъектов ст. 2 СК РФ, подлежащих защите семейным законодательством за счет включения в нее категории «лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», и введение нормы о возможности назначения попечителей в отношении совершеннолетних граждан по заявлению самих совершеннолетних граждан позволит укрепить специальный правовой статус лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, включая выпускников интернатных учреждений, и более эффективно обеспечить им юридические гарантии, предоставляемые государством.
Литература:
- Гаагская Конвенция о международной защите совершеннолетних от 13 января 2000. URL: https://assets.hcch.net/ docs/4210ca8a-832d-4fad-8bc2–783c30dae84f.pdf.
- Федеральный закон «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» от 21.12.1996 N 159-ФЗ (ред. от 17.02.2021) //СПС «КонсультантПлюс»
- Федеральный закон «Об опеке и попечительстве» от 24.04.2008 N 48-ФЗ (ред. 08.12.2020) //СПС «КонсультантПлюс»
- Распоряжение Правительства РФ от 25.08.2014 № 1618-р «Об утверждении Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года» // Собрание законодательства РФ. 2014. № 35, ст. 4811.
- Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР / под. ред. проф. С. Н. Братуся, проф. П. Е. Орловского. М.: Юридическая литература, 1971. С.179.
- Мананкова Р. П. Специальный правовой статус как критерий классификации субъектов правоотношений // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2009. № 1(7). С. 21.
