На современном этапе выделяются следующие страны, задающие тон ближневосточной энергетической политике: Иран, Турция и страны Персидского залива.
Иран обладает примерно десятью процентами доказанных запасов нефти и семью процентами мировых минеральных ресурсов. Стратегическое расположение Исламской республики в Евразии и богатые запасы нефти и природного газа ставят Иран в центр глобальной энергетической политики. Иран входит в пятерку крупнейших экспортеров нефти мире и занимает второе место в мире по запасам природного газа после России. Однако, Иран нуждается в значительных инвестициях в свою нефтегазовую отрасль.
Несмотря на санкции, препятствующие большим объемам иностранных инвестиций в иранский энергетический сектор, Ирану удалось вырваться из рук США. Он подписывает ряд сделок по разработке своих нефтяных и газовых месторождений, включая сделку с бразильской Petrobras, китайской Sinopec и Индией. Аналогичным образом в начале 2010 года Иран и Турция подписали соглашение о передаче части месторождений природного газа Южного Парса для поиска природного газа.
Санкции, введенные Западом, затруднили превращение Ирана в крупного экспортера нефти и газа. [3, c. 32–37] Однако, энергетический потенциал Ирана вызвал конкуренцию между азиатскими и европейскими государствами, стремящимися обеспечить экспорт нефти и газа. В результате конкуренции со стороны быстро индустриально развивающихся стран, включая Китай и Индию, европейские государства оказались под давлением, чтобы обеспечить себе доступ к иранскому газу. Эта конкуренция дает Ирану стратегические рычаги влияния в регионе, особенно против политики сдерживания США. Как отражение растущего доверия Ирана в качестве энергетической сверхдержавы, несмотря на санкции Организации Объединенных Наций, с Ираном было подписано несколько двусторонних соглашений. В соответствии с санкциями ООН и США, западные страны призывали свои компании прекратить отношения с Ираном из-за его спорной ядерной программы, но даже на правительственном уровне некоторые государства, такие как Россия, объявили, что санкции ООН не будут мешать их планам по развитию нефтегазового сектора Ирана.
В отличие от других региональных субъектов, Турция имеет относительно небольшие внутренние запасы ископаемого топлива, помимо бурого угля низкого качества и бурого угля бурого цвета. Несмотря на нехватку энергоресурсов, в конце 1990-х годов Турция, превратившись в транзитный узел для поставщиков из стран Ближнего Востока и Центральной Азии в Европу, стала одним из главных акторов региональной (ближневосточной) и глобальной энергополитики. [2]
Становление Турции как страны, представляющей собой крупный энергохаб, определяется ее географическим положением по отношению к богатым ресурсами регионам России, Каспийскому бассейну и Персидскому заливу. Эти регионы обладают более чем 70 процентами доказанных мировых запасов нефти и газа. В свою очередь, Турция является одним из самых стабильных потенциальных государств-транзитеров. Европейская экономическая комиссия ООН (ЕЭК ООН) подсчитала, что к 2012 году Турция может принять у себя от шести до семи процентов мировых перевозок нефти. В этой связи роль Турции как страны транзита энергоносителей жизненно важна не только для региональных экспортеров, но и для глобальных импортеров.
У турецкого руководства есть два главных основания превратить Турцию в энергетический хаб и транзитный маршрут поставщиков газа на Ближнем Востоке и в Каспийском бассейне: первая — гарантировать безопасность поставок, особенно газа; вторая — получить политическое влияние в Европе и в регионе в результате владения ключевым инфраструктурным маршрутом. Став центром транзитных маршрутов для углеводородов, Турция может получить рычаги влияния во внешней политике.
Страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) (Оман, Бахрейн, Кувейт, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ) являются крупнейшими в мире запасами обладателями нефти и природного газа. Помимо нефти, сжиженный природный газ (СПГ) также стал основным экспортным продуктом для стран Персидского залива. Согласно докладу BP [4, c.14], страны Персидского залива (страны ССАГПЗ плюс Иран и Йемен) в настоящее время владеют примерно 50 % мировых доказанных запасов нефти и 40 % доказанных запасов газа, в то время как их добыча составляет всего 28 % мировой добычи нефти и 12 % добычи природного газа. Имея свою долю около 36 %, экспортеры нефти региона оказывают значительное влияние на мировую торговлю нефтью. По сравнению с высоким уровнем экспорта нефти большая часть добываемого в регионе газа продается на внутренний рынок, но поток СПГ, экспортируемого из Катара, Омана и ОАЭ, который в настоящее время составляет 60 млрд куб. м, увеличивается.
В контексте энергетической политики маловероятно, что государства Персидского залива могут исчезнуть с глобальной энергетической сцены. Благодаря своим богатым запасам нефти и природного газа, а также тесным связям с Западом страны Персидского залива не находятся в непосредственной опасности. Однако в нынешней общей геополитической ситуации государства ССАГПЗ заинтересованы в обеспечении устойчивости своих запасов и в устойчивом спросе на свои нефтегазовые ресурсы. По этой причине государства ССАГПЗ делают огромные инвестиции, чтобы обеспечить достаточный уровень поставок нефти и газа для своих клиентов на мировом рынке. В то же время, государства ССАГПЗ находятся в поиске альтернативных источников энергии, включая возобновляемые источники энергии, солнечную и ядерную энергию, а также стремятся к минимизации внутреннего потребления энергии.
Несмотря на существование проектов развития возобновляемых источников энергии в регионе, энергетические эксперты из стран ССАГПЗ приходят к выводу, что возобновляемые источники энергии, такие как ветер или солнце, далеки от удовлетворения растущих потребностей в энергии. Как отметил президент Саудовской Электрической компании Али Салех Аль-Барак, «возобновляемые источники энергии играют лишь очень незначительную роль в снабжении даже тех, кто начал (развивать их) давным-давно». Технико-экономические обоснование показывают, что варианты использования возобновляемых источников энергии были либо ограничены, либо менее привлекательны по техническим причинам. В этом контексте предполагается, что единственным непосредственным решением для удовлетворения растущих энергетических потребностей государств ССАГПЗ является ядерная энергетика. Следовательно, страны Персидского залива, помимо Ирана, проявляют интерес к развитию эффективного использования ядерной технологии для расширения своих энергетических поставок. В этом контексте в декабре 2006 года страны ССАГПЗ договорились разработать совместную программу ядерных технологий для мирного использования. С тех пор они ведут переговоры с МАГАТЭ.
Помимо разработки энергетических ресурсов, альтернативных нефти и газу, государства ССАГПЗ инициировали проекты по сокращению истощения ресурсов. В целом страны Персидского залива имеют одни из самых высоких выбросов на душу населения, главным образом из-за добычи нефти. Как следствие, такие государства Персидского залива, как Катар и ОАЭ, активно инвестируют в экологически чистые энергетические технологии.
Таким образом, по сравнению с Ираном и Турцией, которые, будучи уверенными в своем стратегическом месте, упорно старались укрепить свои позиции в новом энергетическом порядке, государства Персидского залива сосредоточились на диверсификации своего энергетического баланса с использованием ядерной энергии, угля и возобновляемых источников энергии в качестве дополнения к своему энергетическому балансу, чтобы расширить свои запасы нефти и газа, которые являются их самыми ценными экономическими благами.
Глобализация добавила новые измерения безопасности, а энергетические ресурсы стали инструментами внешней политики. После окончания Холодной войны новый мировой энергетический порядок привел к радикальным изменениям в энергополитике. [1, c. 61–62] Развивающиеся державы, такие как Китай, Индия и Россия, которые ищут свою роль на Ближнем Востоке, ужесточили конкуренцию за доступ к энергетическим ресурсам и контроль над ними. Эта новая ситуация подорвала влияние США и укрепила позиции отдельных региональных акторов. Прежде всего, как уже говорилось, Иран стремится стать энергетической державой, а Турция стала энергетическим хабом. Кроме того, богатые энергоресурсами государства Персидского залива изменили свою энергетическую политику в целях диверсификации своего энергетического баланса. Таким образом, все эти изменения в энергополитике оказали глубокое воздействие на глобальную и региональную динамику ситуации.
Литература:
- Новый энергетический ландшафт в регионе Ближнего Востока. Л. Х. Латчинова, Е. Ф. Черненко. Вестник РУДН, серия Экономика , 2015, № 3
- Энергетический аспект ближневосточного конфликта. Режим доступа: https://www.geopolitica.ru/article/energeticheskiy-aspekt-blizhnevostochnogo-konflikta
- Энергетическая политика Исламской Республики Иран. Ивин А. В. — М.: Издатель Воробьев А. В., 2018
- BP Statistical Review of World Energy 2019 | 68th edition
