История формирования арабского национализма: «арабское пробуждение» после Второй Мировой войны

В статье автор рассматривает истоки и особенности формирования идей арабского национализма. Даётся оценка политических условий и предпосылок для «арабского пробуждения». Автором особенно выделяются события Июльской революции 1952г. в Египте, которая оказала заметное влияние на популяризацию идей арабского единства во главе с Гамалем Абдель Насером.

Ключевые слова: арабский национализм, арабское единство, антиколониализм, Июльская революция 1952г., Гамаль Абдель Насер, арабское пробуждение.

Все глобальные процессы, протекающие на Ближнем Востоке в конце 1940-х — начале 1950-х гг. не могли не стать импульсом для изменений и цивилизационной переоценки в среде самих арабских стран. Трагические события «ан-Накбы» и появление палестинского вопроса лишь ускорили оформление идей арабского национализма в его новой формации, отличной от времен восстания в годы Первой Мировой войны. Провалы и ограниченность в построении национальных государств в условиях мандатной системы, особенно на фоне успешной реализации Государства Израиль, всё более обостряли проблемы, решить которые старые колониальные державы не могли. Всё это вкупе с ухудшением социально-экономической ситуации (сильная инфляция, рост цен по сравнению с довоенным уровнем более чем в 3,5 раза [4, с. 11]) приводило к формированию условий для мощного взрыва, подпитывающегося различными идеологиями внутри самих арабских стран. Однако нельзя забывать, что на Ближнем Востоке, который не мог остаться нейтральным в условиях надвигающейся Холодной войны и различных этно-конфессиональных и территориальных противоречий, началась «борьба внутри арабского мира за внутрирегиональное превосходство» [2], в контексте которого и формировались различные идеологии. Фактически, консолидация арабских стран могла опираться лишь на противодействие Израилю, то есть, на внешний фактор, хотя и здесь, к примеру, Трансиордания имела собственную позицию и интересы. Существование же консервативных монархических режимов Залива, являвшихся проводниками американских интересов в регионе, рассматривалось как опора для сдерживания «националистических движений» [7, с. 64], способных трансформироваться на курс противодействия западному блоку. Однако объективные условия диктовали развитие идей арабского единства именно на антизападной почве, в особенности, антибританской, а флагманом в этом направлении стал Египет. Катализатором для синтезирования подобного вектора развития стали события Первой арабо-израильской войны, после которого и само «палестинское национально-освободительное движение носило антибританский и антисионистский характер» [10, с. 150]. Данная тенденция не случайна ввиду односторонней ориентации ключевых режимов стран Леванта на Британию, которая после Второй Мировой войны не могла нести имперское бремя на Ближнем Востоке, а, следовательно, создавала своей политикой условия для возникновения коллапса. Свою нишу заняли исламские фундаменталисты в лице «Братьев-мусульман», чьи позиции были сильны в Египте. Улавливая объективные тенденции эпохи, ранние «Братья» во многом пытались синтезировать «идеи панисламизма и, отчасти на первом этапе, панарабизма» [1, с. 17]. Однако нарождавшиеся претензии исламизма на доминирование разбились об идеи национализма, что объяснялось «процессами бурных событий «колониального периода» арабских стран» [11, с. 7], в которых на первое место ставилась арабская идентичность. В концепцию этого национализма была заложена именно антиколониальная и антиимпериалистическая догма, которая рассматривалась как цементирующий фактор, способный отодвинуть внутрирегиональные противоречия на второй план перед лицом внешних угроз и мандатной системы, полностью дискредитировавшей себя. Необходимо отметить, что в противовес исламизму в арабском мире, в особенности в Леванте, набирали обороты марксистские идеи, замешенные, однако, на тех же идеях национализма, ведь «кумулятивный потенциал антиколониализма в ряде положений марксизма обретал для себя необходимое идеологическое обоснование» [8]. Влиятельная партия «Баас» также подпитывалась мощнейшей идеей антиколониализма, что затачивалось на противодействие Англии и Франции, а также — сопротивления неоколониализму, адептами которого виделись как США, так и нередко СССР. Говоря о роли внешних игроков в парадигме арабского национализма, важно отметить, что «национально-освободительные движения стремились заполнить вакуум, возникший после ослабления империалистического контроля, а также использовать Советы как противовес Западу» [13, с. 22]. Совокупность внутренних и внешних факторов невольно создавала ситуацию политической нестабильности, что особенно болезненно проявилось в дальнейшем в период 1950–1960-х годов.

Волнения в ключевых странах Леванта во многом отражали тенденции, внесшие коррективы в жизнь всего арабского мира: на протяжении 1946–1955 гг. в той или иной форме волнения происходили в Марокко, Тунисе, Египте, Сирии, Ливане, Ираке. Протестный потенциал в различных странах региона был в полной мере реализован после мощнейшего политического взрыва, чьё эхо ещё долго отзывалось на Ближнем Востоке в контексте как борьбы с Израилем и игрой с внешними силами, так и интеграционных процессов в самих арабских странах: «от Ирака до Марокко движения, очень похожие на египетское, заняли улицы с требованием вывода колониальных войск» [12, с. 70]. Речь идёт об Июльской революции 1952 г. в Египте, которая стала самовыражением некоего особого и собственного пути в контексте жёсткого противостояния сверхдержав, в условиях которого создавалась та или иная политическая конструкция для продвижения собственных региональных целей и интересов. Движение «Свободных офицеров» во главе с Гамалем Насером, которое и стало во главе революции, естественно, не формировалось в условиях политико-идеологического «вакуума». Примечательно, как отмечают И. П. Беляев и Е. М. Примаков, что сама организация «первоначально не имела собственной идеологии, хотя она возникла самостоятельно, не на базе «старых», традиционных буржуазных партий и групп» [3, с. 38].

Феномен данного движения, берущего своё начало с 1942 г., характеризуется социальной опорой в виде военных, а также отсутствием жёсткой идеологической догмы, не считая «страстного национализма, основанного на увлеченном изучении истории» [1, с. 87]. Подтверждением данному тезису служит и то, что и у ключевых игроков на Ближнем Востоке не было ясного осознания и понимания конфигурации сил в самом Египте и в самой среде «Свободных офицеров», чьим номинальным руководителем был объявлен генерал Мухаммед Нагиб. Во многом именно катастрофа этой войны и появление нового вектора напряжения в виде проблемы палестинских беженцев «аккумулировали» антимонархические силы в среде египетского офицерства, ведь основными деятелями Июльской революции стали майоры Абдель Хаким Амер, Гамаль Абдель Насер, Анвар ас-Садат, Гамаль Салем, Хусейн Шафии, Али Сабри и др. Неслучайно, ещё в 1948 г. один из героев Палестинской войны Ахмед Абдель Азиз утверждал, что «настоящая война происходит в Египте» [1, с. 44], где режим короля Фарука полностью дискредитировал себя отсутствием решений по улучшению социально-экономического состояния страны и болезненной проблемы, связанной с эвакуацией английских войск. Трагические события января 1952 г., связанные с разгоном английскими войсками демонстрации в Исмаилии, а затем и «Каирским пожаром», в очередной раз доказали неэффективность египетского правительства. Тогда же окончательно политический вес потеряла партия «Вафд», которая и вовсе была смещена Фаруком под предлогом необходимости наведения общественного порядка руками военного губернатора Али Махера, известного своими реакционными промонархическими взглядами. Но в самой верхушке правящего режима развернулась борьба между проамериканскими и проанглийскими деятелями, что вылилось в министерскую чехарду. Всё это подготовило бескровную ликвидацию египетской монархии в июле 1952 г. По воспоминаниям генерала Нагиба, Фарук при прощании сказал: «Вам придётся трудно… Египтом управлять нелегко!» [5, с. 9]. Однако куда важнее эффект, который произвела революция не только в самом Египте, но и во всем регионе.

В контексте движения «Свободных офицеров» и взглядов самого Гамаля Насера, которые и формировали идеологический ландшафт арабского национализма в регионе, именно «глубокая убежденность в необходимости «выдворить» Британию из арабского мира» [14, с. 23] становилась платформой, на которой формировались в целом антизападные настроения. Они постепенно давали о себе знать и в Сирии, которую лихорадило от череды военных переворотов, и в Ливане, где большинство мусульман было недовольно привилегиями христиан — маронитов, которые, «доминировали в экономике и политике и после ухода французов», а также в силу объективных причин «не могли в достаточной мере разделять идеи панарабизма», которые подкреплялись и другим мощным региональным фактором — палестинским вопросом [9]. Привязка панарабизма к панисламизму не состоялась во многом из-за конфронтации «Свободных офицеров» с «Братьями-мусульманами», которая «послужила своего рода катализатором эволюции организации египетских военных» [3, с. 47]. Однако Гамаль Насер отчётливо понимал возможности, заложенные в идею арабского национализма с некоторой примесью социализма. Конфигурация ключевых идеологических платформ, которые проявились в «насеризме», создавали «картину Египта как центра трёх взаимосвязанных кругов — арабского, африканского и исламского миров» [12, с. 72].

Можно утверждать, что «арабское пробуждение», чьим знаменем стала Июльская революция 1952 г. в Египте, стало одной из точек бифуркации в оформлении геополитического ландшафта на Ближнем Востоке. Выдвигая претензии на лидерство в арабском мире, Насер с его идей арабского национализма бросал вызов колониальному присутствию Великобритании, которая с того момента «видела фигуру Насера за спиной каждой антизападной или антибританской активности» [14, с. 19]. Британская Империя входила в «ринг» политической борьбы на решающий «раунд» с порождением во многом собственного курса, проводниками которого в Леванте становились нестабильные в силу ряда причин государства (Трансиордания, Ирак), которые не могли стать адекватным ответом на мощнейшие процессы, запущенные Египтом во главе с Насером. В данном контексте зарождались условия, при которых, несмотря на мощнейший внутриарабский посыл к единству и интеграции в условиях Холодной войны, создавался плацдарм для фрагментации арабских стран в регионе, а также выстраивания блоковых систем со сменой ключевых внешних игроков. Именно США и СССР в 1950-е гг. окончательно перехватывают роли главных акторов на Ближнем Востоке, подключая как другие внешние силы, так и собственно арабские страны, в которых началась борьба за доминирование в собственном мире.

Литература:

1. Агарышев А. А. Гамаль Абдель Насер. — М.: Молодая гвардия», 1975.
2. Белоусова, К. А. Политика США на Ближнем Востоке в 1958–1966гг. // Омский научный вестник. — 2009. — № 4. — С. 32–34.
3. Беляев И. П., Примаков Е. М. Египет: время президента Насера — М.: Мысль, 1981.
4. Ватолина Л. Н., Беляев Е. А. Арабы в борьбе за независимость (Национально-освободительное движение в арабских странах после второй мировой войны). — М.: Государственное издательство политической литературы, 1957.
5. Медведко Л. И. …Этот Ближний бурлящий Восток: Докум. Повествование. — М.: Политиздат, 1985.
6. Поляков К. И. Арабский Восток и Россия: Проблема исламского фундаментализма. — М.: ЛЕНАНД, 2014.
7. Примаков Е. М. Ближний Восток на сцене и за кулисами (вторая половина XX — начало XXI века). — М.: Российская газета, 2006.
8. Сарабьев, А. В. Локальное отражение глобальных течений: Сирия и Ливан на идеологическом рубеже (начало 60-х гг. ХХ В.). // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. — 2017. — № 2. — С. 81–96.
9. Сарабьев, А. В. Трансформация ливанской уммы в 50–60-х годах XX века: оценки западных дипломатов. // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. — 2017. — № 6. — С. 1541–1555.
10. Федорченко А. В., Крылов А. В., Морозов В. М. Государство Палестина: право на будущее. — М.: МГИМО — Университет, 2018.
11. Ahmed J. M. The Intellectual Origins of Egyptian Nationalism. — N. Y., 1960.
12. Alexander A. Nasser — London: Haus Publishing., 2005.
13. Hinnebush R. The international politics of the Middle East. — Manchester and New York: Manchester University Press (Regional International Politics series), 2003.
14. McNamara R. Britain, Nasser and the balance of power in the Middle East, 1952–1967: from the Egyptian revolution to the Six-Day War. — Portland: Oregon., 2003.