Восточные танцы Вашингтона. Американо-саудовские отношения в период 1973–1985 гг.

Данная статья представляет собой вторую часть исследования в рамках Оксфордского российского фонда (ОРФ), предметом рассмотрения которого является использование цен на энергоносители как элемента экономических войн. Если первая часть исследования посвящена динамике развития нефтегазового комплекса СССР в период 1965–1985 гг. и, в частности, влияния энергетического кризиса 1973 г. на советскую экономику, то вторая часть имеет перед собой иную задачу. В данной статье рассматривается влияние нефтяного кризиса 1973 г. уже на экономику стран Запада (прежде всего, США) и его влияние на американо-саудовские отношения.

К моменту, с которого начинается повествование (осень 1973 г.), ситуация на мировом нефтяном рынке была довольно напряженной. Страны созданной в 1960 г. ОПЕК, в которую тогда входили Иран, Ирак, Кувейт, Саудовской Аравии, Венесуэла. Катар, Индонезия, Ливия, Арабские Эмираты, Алжир, Нигерия и Эквадор, были весьма недовольны конъюнктурой цен на «черное золото». Это недовольство представляется вполне объяснимым, учитывая тот факт, что тогда баррель нефти стоил смехотворные по нынешним временам 1–2$. Собственно говоря, стремление взять ценообразование в этой области под контроль и стало причиной образования ОПЕК, о которой уже сказано выше.

Первая попытка такого рода относится еще в 1967 г., во время очередного арабо-израильского конфликта, известного как Шестидневная война. Однако тогда демарш ОПЕК не привел к успеху из-за отсутствия должного уровня согласованности между странами. Контроль над ценами на нефть по-прежнему оставался в руках семи крупнейших нефтяных компаний, известных также как «семь сестер» («Standard Oil Company of New Jersey», «Texaco», «Royal Dutch Shell», «Mobil Oil», «Talf Oil», «British Petroleum» и «Compagnie Francaise des Petroles»). Еще в 1928 г. эти гиганты поделили между собой мировой нефтяной рынок, заключив между собой Акнакаррнское соглашение [1, с. 76], и сохраняли над ним контроль в течение долгого времени. Искусственно заниженные, по мнению ряда экспертов, цены на «черное золото», с одной стороны, компенсировались их монополией на мировом рынке, а с другой — соответствовали интересам развитых стран, нуждающихся в дешевых углеводородах.

Однако такое положение вещей не могло продолжаться долго. Последовавший после окончания Второй мировой войны распад колониальной системы превратил бывшие колонии и доминионы в независимые (пусть в ряде случаев и номинально) государства, интересы которых зачастую расходились с интересами ведущих игроков на мировой арене. Логичным следствием этого стали попытки создания объединений на основе общих интересов (в данном случае экономических). Учитывая тот факт, что такие страны как, Саудовская Аравия и ряд других стран арабского мира были крупнейшими поставщиками «черного золота» на мировой рынок, их стремление к установлению справедливого, по их мнению, уровня цен, вполне объяснимо.

Первый «звонок» на мировом нефтяном рынке прозвучал в начале 1970-х гг. За 1970–1973 гг. цены на углеводороды выросли, и к осени 1973 г. составляли уже 3$ за баррель. И, хотя это повышение цен носило постепенный характер, сам факт наметившейся тенденции был весьма симптоматичен.

Еще одним фактором напряженности выступало вышеупомянутое арабо-израильское противостояние. Стоит отметить, что, несмотря на принадлежность к разным сферам влияния, антагонизм по отношению к Иерусалиму являлся общим для стран арабского мира. В то же время, видя в Израиле проводника своего влияния на Ближнем Востоке, США оказывали молодому государству всяческую поддержку. Не будет преувеличением, что эта поддержка стала одним из важнейших факторов, помогавших Израилю выигрывать все противостояния со странами арабского мира.

Так было и на этот раз. Арабо-израильская война 1973 г., известная также, как Война Судного дня, на первых порах складывалась для Израиля весьма непросто, однако в итоге привела к тому, что арабские войска в очередной раз оказались отброшены на исходные позиции. Это обстоятельство, вкупе с активной поддержкой Запада, вызвало к жизни решение, имевшее самые серьезные последствия для хода всей мировой истории.

О том, как это решение было претворено в жизнь, пишет Е. Гайдар:

«17 октября 1973 г. арабские страны — экспортеры нефти договорились о сокращении объема ее добычи и экспорта. Саудовская Аравия, крупнейший производитель в арабском мире, объявила, что снижает добычу на 10 %, вводит эмбарго на поставки нефти в Соединенные Штаты Америки. 22 ноября 1973 г. власти страны предупредили: в случае, если США не откажутся от поддержки Израиля, они готовы сократить добычу на 80 %, а при попытке Америки применить силу, нефтяные месторождения будут взорваны. Резкое повышение цен на нефть по отношению к аномально низкому их уровню в 1960 — начале 1970-х годов стало свершившимся фактом» [1, с. 70]. Определенную роль в «нефтяном шоке» сыграли и «семь сестер». Будучи также заинтересованными в увеличении личных прибылей от продажи углеводородов, они всячески способствовали распространению паники на мировом рынке, используя для этого все средства, находящиеся в их распоряжении.

Благодаря неожиданному демаршу, предпринятому Саудовской Аравией в октябре 1973 г., цены на нефть в течение короткого периода увеличились с 3 до 12 $ за баррель, то есть, вчетверо и продолжали расти. Доходы от продажи нефти для основных арабских стран-производителей нефти в 1973–1978 гг. росли невиданными темпами. Например, доходы Саудовской Аравии выросли с 4,35 млрд. $ до 36 млрд. $, Кувейта — с 1,7 млрд. $ до 9,2 млрд. $, Ирака — с 1,8 млрд. $ до 23,6 млрд. $. Суммарные же доходы стран-экспортеров повысились с 23 млрд. $ в 1972 г. до 140 млрд. $ в 1977 г. [2].

Для экономик развитых стран нефтяное эмбарго оказалось сильным ударом. Энергетический кризис 1973 г. не обошел ни США, ни Западную Европу, ни Японию. Нормальным явлением в то время был холод в домах, введение специальных карточек на получение топлива, парализация части промышленности, и, разумеется, автотранспорта. В США в результате нехватки «черного золота» были введены лимиты на отопление учреждений, жилых домов и школ. Повысились налоги на нефть, впервые после Второй Мировой войны были введены жесткие рамки на использование мазута. Многокилометровые очереди за бензином стали характерной приметой того времени.

Недостаток нефти вызвал необходимость вводить специальные антикризисные меры. Например, в Германии и Голландии запретили езду на автомобилях по Воскресениям. Ситуации порой доходили до комических. В Париже владельцы дорогих гостиниц, не лишенные чувства юмора, объявляли: «Всем нашим клиентам, прибывающим на лошадях, овес и сено предоставляется бесплатно!» — во Франции автомобильная промышленность и вовсе прекратила свое производство. Несладко приходилось и Японии, зависимость которой от импорта углеводородов была практически стопроцентной [3].

Следует отметить, что энергетический шок 1973 г. стал одним из составных элементов циклического экономического кризиса 1970-хх гг., который по своим масштабам превосходил все послевоенные экономические неурядицы. Это обстоятельство усугубляло ситуацию. Так, в США кризис начал развиваться почти во всех отраслях промышленности, не затронув только одну отрасль — каменноугольную. В таких отраслях, как машиностроение, химическая, электротехническая промышленность спад составил 20–30 %, в инвестиционной деятельности и жилищном строительстве — более 50 %, в производственном строительстве — еще глубже. Потери от кризиса достигли 400 млрд. $. Число безработных в США к 1975 г. составило 8,5 млн. чел. [4].

Какие уроки извлекли из нефтяного эмбарго развитые страны?

С экономической точки зрения одним из главных последствий кризиса стало стремление развитых стран уменьшить свою зависимость от импорта энергоносителей. Неожиданный демарш саудитов вызвал такие тенденции, как снижение энергоемкости производства и потребления, уменьшение потребления нефти, появление энергосберегающих технологий, ускорение развития ядерной энергетики и т. д. После энергетического кризиса 1973 г. усилия политического руководства и научно-технической мысли развитых стран во многом были направлены на то, чтобы сделать свою экономику максимально энергосберегающей. Не будет преувеличением заявить, что облик современной экономики Запада во многом сформировался именно под влиянием этого потрясения.

Показательной иллюстрацией в плане изменения энергетического баланса является Франция. В этой стране было решено вообще отказаться от использования мазута, а основные усилия прилагались для развития ядерной электроэнергетики. В результате такой политики ее доля в общем энергетическом балансе Франции к настоящему времени достигла 80 % [3].

Другим характерным примером влияния энергетического кризиса 1973 г. на экономику развитых стран стала эволюция автопромышленности США. Если в 1971 г. объем стандартного восьмицилиндрового двигателя Chevrolet Caprice составлял 6,5 л., а расход топлива Chevrolet Impala составлял 1 галлон на 13–15 миль, то после кризиса эти и ряд других моделей были вытеснены более экономичными японскими автомобилями с четырехцилиндровыми двигателями, а автопромышленность США была вынуждена перейти к выпуску более легких машин; к 1985 г. средний расход топлива американских автомобилей составлял 1 галлон на 17,4 мили [5, с 321–322].

Кроме того, следует отметить и такую тенденцию, как разработка собственных месторождений с целью снижения зависимости от импорта нефти. Так, залежи углеводородов на шельфе Северного моря были известны еще до введения нефтяного эмбарго. Однако их разработка Великобританией и Норвегией началась именно после 1973 г. Несколько иным путем пошли другие страны. Так в Дании и Голландии достаточно быстро росло потребление газа, который добывался на прибрежном шельфе [3].

Однако нас в первую очередь интересует геополитическая сторона вопроса. Какие сдвиги во внешней политике США и, в частности, американо-саудовских отношениях, вызвал энергетический кризис 1973 г.?

Для начала отметим, что тогдашний король Саудовской Аравии Фейсал ибн Абдул-Азиз недолго наслаждался последствиями своего нефтяного демарша: уже 25 марта 1975 г. он был застрелен в своем дворце во время приема. Убийцей был никто иной, как племянник короля, принц Фейсал ибн-Мусаид. Официально признанный безумным, он был казнен 18 июня 1975 г. Мотивом убийства могла стать месть за брата Халида бин Мусаида, застреленного полицейским во время митинга против секуляризации и телевидения [6, с. 131]; есть также сведения о проблемах, которые принц испытывал с наркотиками и алкоголем (при обучении за границей, в 1970 г. его арестовали в Колорадо за торговлю гашишем и ЛСД) [6, с. 131]. Какая из этих версий наиболее близка к истине, судить трудно. Любопытно, что в декабре 1975 г. в центре Европы было совершено покушение на министров стран ОПЕК, среди которых находился и глава саудовской нефтяной промышленности Ахмед Заки Ямани [6, с. 141]. Являлось ли покушение на первых лиц Саудовской Аравии «предупреждением» со стороны Вашингтона или же было вызвано другими обстоятельствами — это вопрос, требующий отдельного изучения.

Бесспорным представляется следующее соображение: после нефтяного эмбарго 1973 г. Саудовская Аравия значительно увеличила свой вес на международной арене и стала игроком, с которым приходилось считаться даже США. Исходя из этого, Вашингтон поставил перед собой ряд задач экономического и военно-политического характера.

В экономическом плане:

-          Не допустить повторения «нефтяного шока»;

-          Обеспечить приемлемый уровень цен на энергоносители;

-          Привязать саудовскую экономику к американской и сделать их взаимозависимыми.

В военно-политическом плане:

-          Усилить присутствие на Ближнем Востоке;

-          Сделать Эр-Рияд проводником своего влияния в регионе.

Дальнейшая политика США по отношению к Саудовской Аравии развивалась именно в этом ключе.

Сближению Вашингтона и Эр-Рияда способствовал тот факт, что после успешного нефтяного демарша королевство оказалось в двойственном положении. Огромные доходы вызывали закономерную проблему их использования в государстве, которое в своем развитии далеко отставало от развитых стран. Помимо этого, существовала необходимость диверсификации экономики и постепенного ухода от полной нефтяной зависимости. Эти задачи не могли быть решены без посторонней помощи.

Данные обстоятельства послужили причиной активизации американо-саудовского экономического сотрудничества, для чего была создана специальная структура — Совместная экономическая комиссия США и Саудовской Аравии, известная как JECOR. О ее назначении довольно откровенно повествует Дж. Перкинс:

«… Главная цель в данном случае отличалась от обычной: надо было не обременять страну долгом, который она никогда не сможет вернуть, а сделать так, чтобы значительное количество нефтедолларов вернулось обратно в Соединенные Штаты» [7, с. 141]. Или, иными словами, «максимизировать выплаты американским фирмам и сделать Саудовскую Аравию зависимой от Соединенных Штатов» [7, с. 145]. Основой этого плана выступали две составляющие:

-          Масштабная деятельность американских инженерных и строительных компаний по созданию в стране развитой промышленности и инфраструктуры.

-          Покупка Саудовской Аравией ценных бумаг правительства США, проценты от которых будут расходоваться для оплаты американских компаний.

Таким образом, создаваемый механизм позволял не только привязать Эр-Рияд к Вашингтону, но и вернуть часть нефтедолларов в США, компенсируя таким образом убытки от нефтяного эмбарго.

В результате промышленность Саудовской Аравии развивалась стремительными темпами. Эль-Джубайр и Янбу, до 1975 г. бывшие рыбацкими деревнями, стали одними из крупнейших индустриальных центров Саудовской Аравии. Страна, представлявшая собой выжженную пустыню, в одночасье покрылась сетью заводов, трубопроводов и мегаполисов. Интенсивно развивались нефтеперерабатывающая, пищевая, сталелитейная, химическая и стекольная промышленность, производство удобрений и строительных материалов. Объем промышленного производства непрерывно увеличивался, достигнув к 1996 г. 55 % от ВВП [8]. Помимо США, в этом процессе принимали участие и другие развитые страны.

Не отставало и сельское хозяйство: если в 1970 г. его доля в ВВП Саудовской Аравии составляла лишь 1,3 %, то к 1993 г. она возросла до 6,4 % [8]. За тот же период производство основных продуктов питания увеличилось с 1,79 до 7 млн. т.; из импортера сельскохозяйственной продукции страна превратилась в его экспортера. Площадь обрабатываемых земель в период 1976–1993 гг. увеличилась в 18,5 раз — с 161,8 тыс. га до 3 млн. га. [8]. Характерно, что молодое сельское хозяйство Саудовской Аравии не сталкивалось с трудностями сбыта своей продукции на мировой рынок, что является общей проблемой для развивающихся стран.

В обмен на «привязку» саудовской экономики к США, последние позволяли саудитам некоторые вольности. Так, в 1970-е гг. правительство Саудовской Аравии начало национализацию нефтяной промышленности страны. Крупнейшая нефтяная компания королевства Saudi Aramko, основанная еще в 1933 г., как результат концессионного соглашения с компанией Standard Oil of California, к 1980 г. полностью перешла под контроль правительства. Если в 1972 г. ему принадлежало 25 % акций компании, то в 1976 г. — уже 60 %, а к 1980 % — все 100 % [8]. В 1984 г. Saudi Aramko впервые возглавил гражданин Саудовской Аравии. Не менее примечателен и тот факт, что в 1976 г. в Саудовской Аравии была проведена банковская реформа, в результате которой банковская система королевства была «саудизирована». Минимум 60 % активов иностранных банков переходило в собственность саудитов в результате их выкупа, что означало для Запада потерю контроля над финансово-кредитной системой страны. Однако столь «нелояльная» политика Эр-Рияда не вызывала никаких нареканий. В то же время, саудовские инвесторы беспрепятственно скупали пакеты акций таких крупных американских и европейских предприятий, как British Petroleum, General Motors, IBM, Kodak, Total, Sony и т. д. [9, с. 71]. Эти и ряд других фактов дают некоторым экспертам основание предполагать, что одним результатов энергетического кризиса 1973 г. стало появление в США саудовского лобби, которое оказывает значительное влияние на политику Вашингтона и поныне [10].

Серьезные изменения произошли и в американской политике на Ближнем Востоке. После войны Судного дня Вашингтон взял курс на постепенное сглаживание арабо-израильских противоречий с одновременным усилением противоречий между странами арабского мира. В свою очередь, это выразилось в подготовке предварительных Кэмп-Дэвидских соглашений между Египтом и Израилем в 1978 г., на основе чего 26 марта 1979 г. был подписан египетско-израильский мирный договор, который, с одной стороны, урегулировал противоречия между Египтом и Израилем, а с другой — вызвал осуждение Советского Союза и неоднозначную реакцию стран арабского мира.

Достойно внимания, что в мае 1978 г. США впервые осуществили поставку вооружений на Ближний Восток «в одном пакете». В общей сложности, было продано 200 самолетов: Израилю — 90, Египту — 50, Саудовской Аравии — 60 [9, с.74]. Масштабы поставок американских вооружений на Ближний Восток непрерывно росли: если в 1977 г. они составляли 1,9 млрд. $, то в 1980 г. — 4,5 млрд. $, а в 1981 г. — 8,5 млрд. $ [11]. Увеличились и поставки Египту, достигшие в 1980 г. 2,4 млрд. $ [11].

Ключевым в плане американо-саудовского взаимодействия стал 1979 г. В этом году произошло два события, которые оказали самое серьезное влияние как на международную обстановку, так и взаимоотношения Вашингтона и Эр-Рияда.

Первым в данном ряду стоит Исламская революция в Иране. Начавшись еще 8 января 1978 г., в начале 1979 г. она пришла к своему завершению: 1 февраля в страну вернулся опальный аятолла Хомейни, а 1 апреля 1979 г. Иран был объявлен первой Исламской республикой. Последний шах Ирана Мохаммед Роза Пехлеви был вынужден покинуть страну.

Для США революция 1978–1979 гг. стала двойным ударом. Уход Ирана с орбиты Вашингтона ослабил позиции Белого дома на Ближнем Востоке, а захват посольства США в Тегеране и провал операции по их освобождению вряд ли способствовал улучшению американского имиджа в глазах мирового сообщества. Еще одним ударом стал нефтяной шок 1979–1981 гг. Под влиянием начавшейся вскоре ирано-иракской войны и очередного витка нестабильности в регионе цены на «черное золото» подскочили до 40–45 $ за баррель, достигнув своего пика.

В то же время, для Саудовской Аравии Исламская революция стала вызовом, как в геополитическом и экономическом плане, так и с точки зрения безопасности. Появление на Ближнем Востоке нового конкурента, обладающего значительными запасами углеводородов, ставило под сомнение региональное лидерство Эр-Рияда, а поддержка шиитов на Аравийском п-ове в перспективе и вовсе грозила дестабилизацией внутри страны. Все эти соображения, вкупе с общей эскалацией напряженности в регионе, стали стимулом к усилению американо-саудовского взаимодействия.

Сближению Вашингтона и Эр-Рияда способствовал и сам Советский Союз, который в декабре 1979 г. — феврале 1980 г. ввел свои войска в Афганистан, чем не только вызвал осуждение международного сообщества (см. резолюцию Совета Безопасности ООН от 14 января 1980 г.), но и настроил против себя многие страны исламского мира. Это стало еще одним событием, важность которого в контексте американо-саудовских отношений трудно переоценить. После прихода к власти Р. Рейгана взаимодействие Вашингтона и Эр-Рияда выходит на новый уровень.

На очередном витке Холодной войны новый президент США и его команда поставили своей целью достижение решительной победы над Советским Союзом. Среди многочисленного арсенала средств, использованных Вашингтоном, особо следует отметить поддержку оппозиционного движения «Солидарность» в Польше, помощь афганским моджахедам и операции на нефтяном рынке. Два последних направления связаны с Саудовской Аравией напрямую.

Еще 3 июля 1979 г. президентом Д. Картером был подписан указ, санкционирующий финансирование антикоммунистических сил в Афганистане. Операция по поддержке моджахедов получила кодовое название «Циклон»; проводившаяся в 1979–1987 гг., она стала одной из самых продолжительных и самых дорогостоящих секретных операций ЦРУ. Расходы на ее проведение, первоначально составлявшие 20–30 млн. $ в год, непрерывно росли и в 1987 г. составили уже 630 млн. $ [12, с. 68].

Важную роль в осуществлении этого замысла играли Пакистан и Саудовская Аравия. Первый служил полигоном для подготовки моджахедов и перевалочным пунктом для вооружений, поставляемых США. Вторая страна в этом списке занималась финансированием афганских боевиков, а также исламистского подполья, ведшего свою подрывную деятельность в советских среднеазиатских республиках. По некоторым подсчетам, суммы, выделяемые Саудовской Аравией для дестабилизации Средней Азии, достигали десятков миллионов долларов [13, с. 85]. Вопрос об объемах финансирования исламистской оппозиции в Центральной Азии регулярно поднимался во время встреч саудовского короля Фахда и шефа ЦРУ У. Кейси, который ежегодно совершал визиты в эту страну. Так, во время одной из встреч, датирующейся весной 1983 г., Фахд поддержал предложение У. Кейси об эскалации конфликта в Афганистане и в случае необходимости согласился увеличить вклад саудовцев до 120 млн. $ [13, с. 84]. Еще одной ключевой темой обсуждений были цены на нефть.

Несомненно, наращивание Советским Союзом объемов экспорта углеводородов после энергетического кризиса 1973 г. не ускользнуло от внимания Вашингтона. Не ускользнул от внимания американских аналитиков и тот факт, что с начала 1980-х гг. СССР резко увеличил продажи золота. В 1980 г. они составили 90 тонн; к ноябрю 1981 г. они возросли до 240 тонн и продолжали увеличиваться. Советник У. Кейси, Г. Мейер, ответственный за сбор данных о слабых местах советской экономики, вспоминал: «Для нас обоих это было знаком предостережения, что у них (Советов — Ю.Ч.) большие затруднения» [13, с. 41].

Согласно секретным отчетам ЦРУ о производстве советской нефти, повышение цен на 1 доллар за баррель «черного золота» приносило Советскому Союзу дополнительный доход в 1 млрд. $ [13, с. 23]. Соответственно, снижение цен приводило к обратному результату. Именно документы такого рода и натолкнули У. Кейси на идею использовать зависимость Советского Союза от экспорта углеводородов, которая в первой половине 1980-х наметилась уже совершенно отчетливо. Ключом к решению проблемы было согласие главных нефтедобывающих стран на значительное снижение цен. Под главной нефтедобывающей страной в данном случае подразумевалась Саудовская Аравия.

Осуществлению данного замысла благоприятствовал тот факт, что начиная с 1981 г., цены на «черное золото» начали снижаться. Среди причин этой тенденции можно выделить общее перепроизводство нефти, которое имело место после нефтяного эмбарго 1973 г., а также многочисленные спекуляции на нефтяном рынке. Предоставим слово Дж. Робинсону:

«… Фокус был прост: надо было купить товар непосредственно перед тем, как цена поднимется на несколько центов за баррель, а затем быстро сбыть его с рук. Опасность заключалась в том, что купивший нефть мог не успеть превратить ее в деньги до того, как баррель подешевеет на несколько центов.

Игра была рассчитана на получение малой процентной доли от больших сумм. Поскольку эти суммы были поистине огромны, достаточно было провернуть подобную операцию всего лишь пару-тройку раз, чтобы сколотить крупное состояние.

Соблазненные легкой наживой, сотни алчных дельцов принялись скупать и продавать партии нефти. Этот искусственно подогретый спрос, порождаемый погоней за немногими реально существующими партиями, и поднял цены до небес.

Эйфория, однако, кончилась так же быстро, как началась. Протрезвевшие страны-импортеры предприняли самые разнообразные охранительные меры. Правительства этих стран расценили ситуацию как неуправляемую и совместными действиями обеспечили снижение цен. После двух лет хаоса рынок снова был взят под контроль» [6, с. 197].

В 1982 г. среднегодовая цена «черное золото» составила 31,76 $, в 1983 г. — 28,67 $, а в 1984 г. — 27 $ за баррель [9, с. 62]. Однако снижение цен было сравнительно плавным и достаточно растянутым по времени. Для подрыва экономики СССР этого могло и не хватить. С целью достижения нужного эффекта снижение должно было стать значительным — раз и произойти в короткий промежуток времени — два. Реализации этих двух положений и добивался У. Кейси, ведя переговоры с королем Саудовской Аравии.

На руку У. Кейси играло и то обстоятельство, что в первую половину 1980-х гг. Эр-Рияд переживал трудные времена. Будучи одним из крупнейших производителей нефти в мире, Саудовская Аравия была вынуждена постоянно сокращать объемы производства «черного золота», чтобы поддерживать цены на более-менее приемлемом уровне. Согласно Е. Гайдару, в период 1981–1985 гг. саудиты сократили объемы нефтедобычи в 4 раза [1, с. 83]. Уменьшение отдачи от главного источника доходов королевства закономерно приводило к серьезным внутренним трудностям. Так, в 1983–1984 гг., король Фахд был вынужден провести секвестр бюджета, который затронул все его статьи: сокращение расходов на оборону составило 18,5 %, на развитие службы занятости — 12,8 %, на социальное развитие — 20,1 %, на транспорт и связь — 23,3 %, на экономические ресурсы — 40,1 %, на инфраструктуру — 18,1 %, на муниципальные службы — 27,3 %, на управление — 5,5 %, на внешние займы — 14,5 %, на внутренние субсидии — 19,2 % [6, с. 248]. Страна постепенно подходила к пределу, ниже которого сокращать добычу становилось невозможно. Ситуация усугублялась и тем, что многие нефтедобывающие страны вовсе не стремились последовать примеру Саудовской Аравии и продолжали поддерживать прежний уровень нефтедобычи.

Чем хуже шли дела у Эр-Рияда, тем настойчивее Вашингтон добивался своей цели. Показательны в этом плане документы, ставшие доступными уже после окончания Холодной войны. Так, в начале 1983 г. американское министерство финансов провело тайные исследования способов установления цен на мировом рынке нефти. Согласно содержанию документа, оптимальными для США являлись цены в 20$ за баррель. При этом говорилось, что низкая цена на нефть могла быть результатом либо падения спроса (что маловероятно), либо значительного роста добычи. Доклад утверждал, что если бы Саудовская Аравия и другие страны «с доступными нефтяными ресурсами увеличили производство и добычу с 2,7 до 5,4 миллиона баррелей ежедневно, то это вызвало бы падение цен на нефть на мировом рынке на 40 процентов». В свою очередь, такой скачок был для США «во всех смыслах полезен» и в то же время оказывал «катастрофическое воздействие на советскую экономику» [13, с. 77–78]. Стоит отметить и апрельскую директиву национальной безопасности 1984 г., которая предусматривала координированный выброс на рынок запасов нефти дружественными государствами [13, с. 93]. Помимо этого, необходимость снижения цен на углеводороды неоднократно упоминалась в директивах Пентагона (NSSD-75 и др.) [13, с. 116].

В течение всего 1984 г. администрация Рейгана проводила кампанию снижения мировых цен на нефть. Во время сентябрьских переговоров У. Кейси и Фахда данная тема была одной из ключевых. Кульминацией же «нефтяной дипломатии» США стало 12 февраля 1985 г., когда визит в Белый дом совершил саудовский король Фахд. Американо-саудовские переговоры, представлявшие собой серию конфиденциальных бесед Фахда с Р. Рейганом и Ямани с «ястребами» из его администрации, оказали значительное влияние не только на дальнейший ход Холодной войны, но и весь ход мировой истории в конце ХХ в. Судя по тому, что произошло в дальнейшем, именно здесь была достигнута договоренность о нефтяном демпинге, который осуществила Саудовская Аравия в 1985–1986 гг.

Разумеется, саудиты дали свое согласие не в убыток себе самим. Резко увеличивая объемы нефтедобычи, они вполне могли рассчитывать на то, что доходы от продажи огромного количества саудовской нефти перекроют убытки от неизбежного падения цен. Кроме того, в сложном положении оказывались экспортеры, не обладающие возможностью быстро нарастить производство «черного золота». Наконец, в обмен на нефтяной демпинг, игравший на руку США, саудиты получали ряд выгод, о которых следует поговорить отдельно.

Прежде всего, отметим, что среди мер, направленных на уменьшение валютной выручки Советского Союза, выделялись не только обрушение цен на «черное золото», но и девальвация доллара. По наблюдению американских экспертов, «Москва обычно продавала энергию за чужие валюты, которые затем меняла на свою любимую, то есть доллары» [13, с. 125]. Осуществленная в течения года девальвация доллара снижала его стоимость на четверть, что приводило к соответствующему уменьшению доходов от советского экспорта. Чтобы саудовские заграничные активы, вложенные в доллары, не пострадали, Вашингтон заранее предупредил своих партнеров о грядущей девальвации [13, с. 123].

Другой комплекс принятых мер касался вопросов безопасности. Помимо поставок новейших зенитных ракет «Стингер», соглашение о продаже которых было заключено еще в 1983 г., Вашингтон приступил к созданию на Аравийском п-ове системы ПВО, которая получила название «Щит мира». Это была компьютеризированная система управления, контроля и связи, соединившая саудовские самолеты с АВАКС с пятью подземными центрами слежения и семнадцатью радарными станциями дальнего радиуса действия. Постоянный персонал обслуживания насчитывал 400 человек, которые сотрудничали с 1700 американскими военными, уже расположившимися в Саудовской Аравии [13, с. 108]. Строительство современной системы ПВО должно было повлиять на сговорчивость Эр-Рияда в вопросе регулирования цен на нефтяном рынке. Тогдашний министр обороны США К. Уайнбергер вспоминал впоследствии: «Мы продали саудовцам все это оружие, чтобы снизить цены на нефть» [13, с. 108].

«Нефтяная дипломатия» США увенчалась полным триумфом.

13 сентября 1985 г. Ямани сделал заявление с далеко идущими последствиями: Эр-Рияд не готов дальше сокращать добычу нефти и будет наращивать ее производство [1, с. 83]. После этого Саудовская Аравия в течение года увеличила объемы нефтедобычи в три с половиной раза [1, с. 83]. К нефтяному демпингу Саудовской Аравии волей-неволей были вынуждены присоединиться и другие страны-члены ОПЕК, чтобы сохранить свою долю на рынке. В результате к июлю 1986 г. цена на нефть упала «ниже плинтуса», составив порядка 9$ за баррель [1, с. 73]. Наступила эпоха низких цен на углеводороды: вплоть до начала 2000-х гг. они «плавали» в низком ценовом диапазоне, лишь изредка преодолевая отметку 20$ за баррель [14].

 

Литература:

 

1.         Гайдар Е. Т. Гибель империи. Уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006

2.         ОПЕК — нефтяной кризис 1973 — политика США. — 22.05.2008. — Режим доступа: http://www.assessor.ru/forum/index.php?t=686

3.         Нефтяной кризис 1973 года. — 14.12.2011. — Режим доступа: http://autoconsultant.com.ua/marketing/view/5325/

4.         Поляк Г. Экономические кризисы второй половины ХХ века. — Режим доступа: http://www.bibliotekar.ru/istoriya/242.htm

5.         Frum D. How We Got Here: The '70s. New York: Basic Books, 2000.

6.         Робинсон Дж. Ямани: взгляд из-за кулис. М.: Олимп, 1993.

7.         Перкинс Дж. Исповедь экономического убийцы. М.: Претекст, 2014.

8.         Территория королевства Саудовская Аравия. — подробная электронная карта. — Режим доступа: http://www.nationalsecurity.ru/maps/saudiarabialand.htm

9.         Стариков Н. С. Шерше ля нефть. Почему мы платим дань Америке?. — СПб.: Питер, 2012.

10.     Левнер Д. Саудовское лобби в США. — 22.11.2011. — Режим доступа: http://www.iimes.ru/?p=13691

11.     Барычев А. Ближний Восток в современных международных отношениях. — Режим доступа: http://www.barichev.ru/arhiv/bv4.htm

12.     Bergen P. Holy War Inc. New York: Free Press, 2001.

13.     Швейцер П. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. — Минск, 1995.

14.     Молачиев А. Мировые цены на нефть: без стабильности // Нефтегазовая вертикаль. — Режим доступа: http://www.energystrategy.ru/press-c/source/15–16_NGV_09_2011-MA.pdf