Владение иноязычной речью предполагает свободное оперирование языковыми единицами всех уровней. При порождении высказывания говорящему или пишущему приходится не только отбирать слова, грамматически оформлять и связывать их между собой, но и в соответствии с замыслом располагать отобранные и оформленные языковые единицы в определенной линейной последовательности. Полнота и правильность порождаемых высказываний, их адекватность замыслу обеспечиваются как точность словоупотребления и структурно-грамматического оформления, так и соответствующим расположением слов.
Необходимость целенаправленной работы над ПС в настоящее время осознается многими методистами и преподавателями практиками. Отдельным вопросам методике обучения использованию средств выражения коммуникативной организации предложения и использованию некоторых основных положений теории АЧП был посвящен ряд работ методистов, занимающихся как проблемами преподавания иностранного языка (К.М. Бессмертная, И.А. Бирюкова, С.Л. Бобырь, Е.А. Макарчук, Н.М. Петренко, И.С. Позняк, Л.И. Савченко, В.В. Сафонова, В.Е. Шевякова), так и преподаватели русского языка как иностранного (А.Л. Горбачик, Г.Г. Городилова, Н.А. Лобанова И.П. Слесарева, С.А. Хавронина) и др.
В данной статье речь идет о важной группе средств выражающих актуальное членение предложения, а именно лексико-грамматических средствах, которые одновременно изменяют структуру предложения и несут смысловую нагрузку.
Среди них выделим следующие: предложения с инверсией с вводящим there, которые представляют собой классический и наиболее известный пример предложений с экзистенциальным значением, то есть предложений, в которых сообщается о наличии, либо отсутствии в определенном месте чего-то или кого-то. Назначение инверсии с вводящим there заключается в синтаксическом выделении подлежащего – носителя ремы предложения, при этом носителем темы будет обстоятельство места. Обращаясь к примерам сравним коммуникативное различие двух предложений: The pen is on the table. Ручка на столе. There is a pen on the table. На столе ручка. В первом случае речь идет о ручке, носитель темы - подлежащее pen, носитель ремы - обстоятельство места on the table; сообщение отвечает на вопрос: где ручка? Во втором предложении речь идет об обстоятельстве на столе, носитель темы – on the table, носитель ремы – подлежащее pen; сообщение отвечает на вопрос: что находится на столе?
Если в русском языке различие двух коммуникаций передается противоположным порядком слов – подлежащее – обстоятельство и обстоятельство – подлежащее, то в английском языке это различие тоже передается словопорядком, но иначе. Обстоятельство ( on the table) в английском языке в обоих случаях занимает одинаковое - конечное – положение. Различие сводится к позиции подлежащего (pen) по отношению к сказуемому ( is) ( в первом предложении – the pen is, во втором – is a pen) и введению в вариант с инверсией десемантизированного there. Таким образом, формула первого предложения будет Подлежащее+Сказуемое+Обстоятельство, формула второго – there+Сказуемое+Подлежащее+Обстоятельство.
There не зависит от характера объекта и определяется через ремную часть предложения, относящуюся к подлежащему как к первому логическому понятию. Поэтому характерно, что конструкции с подлежащим there в большинстве случаев включают в себя ремную часть, раскрывающую как конкретный, так и в высшей степени отвлеченный характер объекта. Установлено, что во многих случаях после there объект абстрактен (There is some mystery there).Во втором случае there несет на себе совершенно определенную смысловую и структурно-организационную функции: во-первых, раскрывает абстрактную сущность подлежащего, конкретизируя его в пространственных координатах; во-вторых, замыкает предложение, представляя его формально законченным.
Однако распределение тема-рематического состава в предложениях с вводящим there не всегда было известно в лингвистике. За рему принималось и сказуемое (be, live, exist) и сочетание there be, а за тему принималось только сказуемое, а статус обстоятельства вообще оставался неизвестным. Существует также точка зрения, что there здесь формальное подлежащее, хотя в действительности это скорее, формальное десемантизированное обстоятельство.
На данный момент рематичность подлежащего подтверждается целым рядом фактором: логическим ударением, контекстом, постановкой специального вопроса к членам предложения, тенденцией в распределении артиклей. Логическим ударением в конструкции с вводящим there выделяется подлежащее, независимо от его позиции, сравним:
There is a pen on the table. On the table there is a pen.
Специальный (неопределенно-предикатный) вопрос к предложению с вводящим there всегда относится к подлежащему: кто (или что) находится в определенном месте, - What was in your sitting-room? Ремой ответа здесь будет подлежащее – A photograph of herself and Pyle. Распределение артиклей в данном примере классическое – неопределенный артикль при подлежащем-реме и определенный при обстоятельстве-теме. [3, С.134]
Входящий в составное сказуемое объект в числовом отношении неоднороден, что отражается в различной числовой форме сопряженного с ним в общей структуре именного составного сказуемого. Оно являет собой единую форму, которая может быть представлена или в виде единичности, или множественности (There is a house — There are houses there). Подлежащее, будучи грамматически лишенным числовых окончаний, формально остается неизменяемым. Тем не менее, при анализе этих конструкций не с грамматической, а с психологической точки зрения появляется необходимость рассмотреть их как выразителей субъектно-предикативной структуры, в которой субъектом выступает слово типа a house — «дом», а предикатом глагол типа is.
Таким образом, мы пойдем по пути подмены грамматического значения психологическим и будем исходить не из анализа языковых связей, а из обнаружения психологических закономерностей развития темных и ремных частей предложения. Дело не в предикативном или постпредикативном положении подлежащего, а в конкретном подходе к определению типологической сущности разбираемых конструкций. Известно, что местоимения типа это (как и та, те, тот) представляют собой одну из наиболее древних форм выражения и восприятия мира. Видимо, и конструкции с такого рода словами отражали какой-то строго определенный тип исходно-ассоциативных связей, при котором пространственно-временное соотношение с объектом шло от указательной формы, раскрывавшейся через качественную сущность объекта. Можно полагать, что фиксирование такого типа связей, построенных на локальной неопределенности воспринимаемого объекта по отношению к говорящему лицу, привело в английском языке к расчлененности общего типа конструкций с препозитивным указательным элементом на три подтипа: с it, с this — that и с there. Каждый из них обладает специфическими чертами в плане соотнесения с объектом, от которого зависит форма временной связи и тип глагола (простой или составной). Эти соображения подтверждаются различной логической и психологической трактовкой каждого из рассматриваемых объектов, которая не только лежит в основе их формирования, выражения и функционирования, но является тем внутренним импульсом, который концентрирует в себе различные ростки их возможной эволюции. Подлежащее there («там») по своему внутреннему содержанию близко к местоимению it. Как и последнее, оно фиксирует пространственные отношения, идущие на предмет, и связывается в нашем восприятии не с предметом, а с той пространственной оценкой, которая его определяет.
В связи с этим there требует своего раскрытия и, как правило, детализируется в ремной части. Сказуемое, включая в свой состав именную часть, модифицируется в зависимости от ее количественной основы: (there) is a house there - «(там) имеется дом» или (there) are houses there — «(там) имеются дома». [2, C. 294]
В предложениях с вводящим there может быть и такой словопорядок, когда обстоятельство места идет сразу после сказуемого (т.е. после there is), а подлежащее-рема опять находится в абсолютном конце, сравним: There appeared in the living-room two women and their husbands. Находясь в срединном положении, обстоятельство выделяется слабее, чем в начальном.
При фразоначальном положении обстоятельства порядок следования темы и ремы в предложениях с вводящим there прямой, как и в русском языке. Поэтому в данном случае в русском переводе никаких перестановок в словораспоряжении не требуется: On the table there is a pen. На столе книга. При конечном положении обстоятельства в русском переводе для сохранения адекватности информации требуется перестановка в словораспоряжении, ибо в английском предложении в этом случае порядок следования темы и ремы обратный (рема-тема), а в русском языке он должен быть прямым (тема-рема), сравним: There was nothing heroic in her story. В ее истории не было ничего героического. [3, C.132]
Определение ремы по контексту осуществляется опосредованно, через определение темы. Тематичность обстоятельства часто вытекает из предшествующего предложения, а рематичность подлежащего определяется в этом случае негативным способом (т.е. что не тема, то – рема).
Большого внимания заслуживает факт прогрессирующего употребления в современном варианте английского языка в Америке формы единственного числа сказуемого после there, не зависящей от числа объектов (There's many houses there), где подлежащее и сказуемое (there is) грамматически замыкаются, образуя нерасторжимую в числовом отношении группу. Думается, что это явление зависит от особенностей выражения количественного фактора различными частями речи — наречием и двумя типами местоимений, выступающими в функции подлежащего. Известно, что синтаксический рисунок индоевропейского предложения предполагает номинативную, т.е. неизменяемую в падежном отношении форму подлежащего. Ее относительная пространственная независимость от глагола-сказуемого вызывается тем фактом, что типологически всякое движение последнего задается и определяется подлежащим, а не наоборот.
Таким образом, та графическая линия, с помощью которой обычно изображается предикат, получает свой мобильный импульс от субъекта, который не подвержен падежному изменению. Падеж как бы проецируется на имя со стороны глагола-сказуемого и поэтому проявляется в формах, следующих за именительным падежом. В связи с этим выбор падежа определяется не именем, а глаголом, поскольку падеж, как известно, передает отношения пространственного порядка, фиксируя изменение положения объекта в пространственных координатах по отношению к другим объектам, как близлежащим, так и весьма отдаленным, неназванным. [2, C.295]
Инверсия с вводящим there является языковой универсалией, так как аналогичные конструкции имеются и и в других индоевропейских языках, сравним: es gibt… (нем.), il-y-a (фр.). Поэтому основные положения относительно инверсии с вводящим there, по-видимому, имеют силу не только для английского, но и для других языков.
- Литература:
Вейхман Г.А. Новое в грамматике современного английского языка. – М.: Астрель, 2003.- 479с.
Кошевая И.Г. Курс сравнительной типологии английского и русского языков. – М.: Высшая школа, 2008. – 327с.
Шевякова В.Е. Современный английский язык. – М.: Наука, 1980. – 378с.
