В статье рассматривается феномен целостной личности с точки зрения метафизики человека. Основное внимание уделяется феномену собирания человека как личности в целостность. Такое собирание подразумевает точки сбора, такие как дух, бытие, проект, идеал, логос. Собирая себя в целостность, личность не совпадает сама с собой. Несовпадение внутри человека себя эмпирического и себя идеального ведет к образованию онтологической пустоты, которая является стимулом для личностного усилия, устремляющего человека к собственной целостности. Обретение такого рода целостности происходит через ощущение личностью онтологического одиночества.
Ключевые слова: личность, целостность, собирание себя, дух, бытие, пустота, полнота, метафизический акт, онтологическое одиночество, усилие.
Целостность человеческой личности осуществляется через поиск метафизической основы. Целостностью человек может обладать лишь устремившись к ней. Таким образом, целостность всегда будет ускользать, постоянно требуя нового собирания. П. С. Гуревич пишет: «Человек по определению не может быть целостным» [1. с. 170]. Он постоянно находится в поиске своей сущности. Можно сказать, что целостность является некоторым идеалом для человека. Этот идеал по определению не может быть достижим, но к которому необходимо стремиться. Целостность воплощена в идеале, приобщившись к которому личность обретает полноту бытия. Идеал может выступать как точка собирания человека. Он всегда находится впереди человека, в будущем, тем самым представляет собой структуру проекта. Такое проектирование имеет онтологические основания. Только благодаря онтологическому основанию проектирование не может быть произвольным.
Таким образом, единичное «я» становится причастно к сфере духа. Через дух человек может собирать себя в некотором осознанном пути, следуя от себя как сущего к себе как бытию. В сфере духа человек слышит шепот всех людей, живших до него, которые стремились к воплощению в себе идеала человечности. Этих людей зовут творцами культуры. Попадая в сферу духа, мы попадаем в некоторый порядок, но не можем надолго удержаться в нем. И поэтому приходиться постигать этот порядок заново. Только дух, воплощенный в человеческой личности, является органом постижения порядка бытия. Следовательно, только человек, существующий в сфере духа, воплощается во всей своей целостности как личность.
Интуиция о духе была известна еще с древних времен. В древности вселение духа в человека происходило в обряде инициации. В ходе инициации в неофита вселялся дух предка. Мирча Элиаде пишет: «К концу испытаний неофит обретает совершенно другое существование, чем до посвящения: он становится другим» [7. с. 13]. После вселения духа предка, человек перестает принадлежать себе. Теперь он принадлежал духу, который всегда больше эмпирического человека. Принадлежа духу, мы все время не совпадаем с собой эмпирическим. В этом несовпадении и заключается залог роста. Вселение духа предполагает преображение, в котором мы можем приобрести немыслимое богатство бытия. Только через собственное преображение мы становимся представителями человеческого рода, в результате чего обретаем целостность. В сфере духа человек всегда приобщается к чему-то большему, чем есть он сам. Дух, понятый на современный лад, является духом культуры. Приобщаясь к культуре, человек начинает существовать как родовое существо, благодаря чему приобщается к идеалу человечности. Воплощая в себе идеал человечности, человек проживает в себе человека, бытийствуя во всей своей целостности.
Человек постоянно должен слышать зов бытия. Его существование как целостного существа постоянно зависит от того, как он слышит этот зов. Хайдаггер пишет: «Зов несомненно идет не от кого-то другого, кто есть со мной в мире. Зов идет от меня и все же сверх меня» [6. с. 275]. Появляется метафизическое измерение, которое открывает в себе человек путем трансценденции к иному. Так человек превращается в экзистенциальную проблему, где метафизика помогает человеку обнаружить свое внутреннее измерение и определить себя. С помощью трансцендирования человек восполняет свою неполноту и недостаточность. Человек непосредственно устремляется к себе как к иному. Только через устремленность к себе как к иному, можно возвыситься над всеми первоначалами, став своеобразным абсолютом. В акте трансцендирования приобретается бытийное мышление, которое указывает на его причастность к бытию. В движении к бытию человек начинает сбываться. Сбывание требует от человека усиленной работы мысли, в которой происходит самоискание и осмысление смысла бытия. В бытии человек рождается и становится живым. Если человек становится живым, он может определяться сам из себя, и не требует определения вне его самого. Он определяется в своей самобытности, в качестве личности. Тут и проявляется человеческое присутствие во всей полноте, через категорию Dasein. Хайдеггер определяет категорию Dasein, как «сущее, носящее титул присутствия» [6. с. 350]. В понятии Dasein бытие и человек совпадают, что говорит об онтологическом появление человека. Существуя среди сущего, человеку необходимо сбыться, что указывает нам на то, что человек постоянно существует в модусе возможного человека. Сбывание предполагает собирание себя в целостность через причастность себя к бытию. Человек предстает перед нами, как особый род сущего, через которого открывается бытие, тем самым бытие становится определением человека, высвечивая его подлинную сущность. Определяя бытие, человек определяет себя в своей всеобщности. Бытийствование человека подразумевает гармонию с самим собой и миром. В бытие человеку открывается сверхчувственный опыт всеобщности, которая как самобытная форма требует от человека особого усилия, «понятого как мужество быть» [4. с. 139]. Только совершая такое усилие, происходит устремление к собственной полноте, а значит целостности. В полноте самой по себе скрыта совершенность, главным элементом которой является небытие. В полноте слышатся отклики молчания и бездействия. Так как под собой она не подразумевает развитие. Полнота ставит точку на всем, как уже состоявшемся. О человеке говорят как о состоявшейся личности только после смерти. Смерть выносит последний вердикт о жизни человека, делая его окончательно полным и целостным. Чтобы показать жизненное присутствие, мы должны мыслить присутствие, как развитие в пустоте, которую в свою очередь мы должны мыслить как определенную форму лишенности, как нехватку, которая понимается позитивно. Пустота несет в себе потенциальные возможности, которые могут быть актуализированы. Надо помнить, что движение возможно только в пустоте. Демокриту для обоснования движения атомов потребовалась ввести понятие пустоты, так как только в пустоте атомы могут перемещаться. Только в пустоте может зародиться новая мысль. Г. К. Сайкина пишет, что «пустота может вмещать в себя идею Бога, Другого, закон, красоту» [4. с. 146]. Для мысли посещающей человека всегда должно быть пустое пространство, в которой она может поселиться и развернуться во всей своей полноте. Мысль появляется на пустом месте, буквально из ничего. Поэтому человеку время от времени необходимо опустошаться и распадаться для того, чтобы в себе создать пустое пространство, в котором может появиться новая мысль. Опустошение происходит здесь как прощание с закостенелыми формами, которые проявляются в человеке в виде привычек и клише. Бытие же возвращает человека в онтологическое пространство, к своей собственной сущности, к самому себе.
Пребывая в бытии, человек больше не хочет быть бездомным. Хайдеггер определяет человеческое существование как «присутствие в его не-по-себе, исходное брошенное бытие-в-мире как не-у-себя-дома» [6. с. 276]. Само понятие дом для человека является важным, по причине того, что только дома человек может обрести целостность. «Тяга быть повсюду, как дома» может быть понята как тяга к целостности. Только ощущая себя в бытии как дома, может появиться опыт осмысленной свободы, которая подразумевает служение бытию. Такое служение не допускает произвол, но и не означает рабства, что, в конечном итоге, определяет свободу как осознанную необходимость. Тем самым бытие возвышает человека до его онтологического статуса, в котором открывается царство свободы, где человек перестает быть только эмпирическим существом. В этом царстве свободы человек начинает собирать себя в целостность.
Человек занимается постоянным собиранием различных фрагментов мира в целостность. Такое собирание подобно логосу. Как пишет А. Ф. Лосев: «Логос не цельность, но принцип цельности; не индивидуальность, но метод ее организации; не созерцательная картинность и воззрительная изваянность, но чистая возможность их; не общность, но закон получения ее и т. д». [2. с. 44]. Логос рассеянное достраивает до единства, создавая цельную и непротиворечивую картину нашего восприятия. Логос открывает человеку мир во всей своей целостности. Даже если человек имеет дело с фрагментом реальности, он способен достроить этот фрагмент до целого. Он способен держать идею мира в своем сознании. В логосе человек становится целостным, ощущая себя онтологической единицей мира. Такая способность доступна человеку как родовому существу. Только в своем родовом пространстве он становится универсальным, безмерным в своем становлении. Человек должен становится единым с человечеством, через свою родовую сущность. Такое собирание в целостность всегда начинается изнутри человека, где посредством собственной воли человек совершает усилие, подводя к общему знаменателю разноосновные составляющие собственной жизни. Этим знаменателем может служить собственное «я», вокруг которого выстраивается целостная картина мира. «Я» имеет способность все центрировать на себе, внутри себя оно уже должно быть целостным, собранным в кулак. «Я» не может быть в разобранном состоянии в момент бытийствования или совершения метафизических актов: актов любви, веры, совести, сочувствия. Только в собранности «я» может возникнуть ощущение полноты жизни, когда мы начинаем видеть и слышать всем существом в неразрывном единстве души и тела.
Собирание себя в целостность происходит через уединение, где личность пребывает наедине с собой в состоянии одиночества. О. Ю. Порошенко пишет: «Человек устанавливает связь с бытием в одиночестве» [3. с. 142]. В этот момент личность буквально оторвана от всего остального мира, для того чтобы встретится с бытием. Происходит остановка, пауза во внешнем мире, для того чтобы погрузится в свой внутренний мир и остаться наедине со своими ожиданиями, представлениями и желаниями. Испытывая на себе онтологическое одиночество, человек проявляет заботу к самому себе как личности. Трансцендируя к бытию в осознании собственного одиночества, мы становимся свободны для собственного собирания. Самосознание сделало человека чужим в мире. Через осознание чужести мира, в человеке возникло ощущение собственного одиночества, которое в себе несет позитивный момент для осмысления мира и собирания его по-новому в своем внутреннем мире. Но такое собирание возможно только тогда, когда сам человек представляет собой мир. О. Ю. Порошенко пишет, что одиночество выступает как «экзистенциал, концентрирующий смысложизненную проблематику, в едином месте, в точке «я», окруженной личными границами» [3. с. 142]. Через одиночество и причастность к бытию, человек становится сам миром в самом себе, где появляется его осознанное «я». Только после обретения собственной целостности человек прекращает паузу и приходит в мир уже в собранном виде. Эта собранность постоянно норовит распасться, и поэтому, посредством уединения, необходимо приобщиться к бытию, где происходит постоянное воссоздание целостности человека. Только в этом состоянии человек может приобщиться к своей родовой сущности, «поднимаясь над самим собой», над узкой формой своей индивидуальности, становясь одним целым с судьбой человечества, где он больше не психика, он уже дух.
Наше «я» ни на чем не держится, если его не поддерживать своим собственным усилием, оно норовит распасться. Поэтому она требует постоянного собирания. Рефлексия помогает нашему «я» искать самообоснование своей внутренней сущности. Так же она помогает обнаружить наше «я» путем интроспекции через собственную память. Память фиксирует наши изменения, выступая как орган собирания. Г. К. Сайкина пишет: «Иметь «я» значит помнить» [5. с.50]. Через рефлексию и память мы постепенно начинаем иметь представление о себе, как о некотором целостном существе. Человек изначально не целостен по причине принадлежности к тому или другому полу. Он проявляет недостаточность, принадлежа к полу. Существо человека не в противоположном поле, а в единстве полов. Человек должен реализовать в себе единство полов. Обрести целостность, воплощая в себе гармонию обоих полов, можно лишь через открытие в себе родовой сущности. Личностная форма имеет возможность собирать в единое целое всю человеческую жизнь, а также жизни других людей, когда-либо живущих на земле, которые представляют собой человеческий род. Через собирание в своей личности человеческих жизней, мы постоянно пересобираем родовое тело человека, которое так же нуждается в собирании, как и отдельный индивид. Еще в первобытные времена, когда родовая сущность позволяла человеку быть целостным и неделимым индивидом, сохраняя его индивидность, люди предпринимали коллективные усилия в ритуале. Ритуал сохранял целостность рода, не позволял ему распасться.
Собранность человека никогда не может быть окончательной. Она постоянно требует рефлексивного опыта самого себя во всех временах. Только в рефлексии себя настоящего, в воспоминаниях о себе прошлом и представлении себя будущего, человек пребывает целостно в каждом моменте времени как личность. Пребывая в состоянии целостной личности, человек живет в гармонии со временем и со своими желаниями, людьми миром и собственной совестью. Собранность предполагает восхождение к новому собиранию. Она в своей полноте недостижима при жизни, так как жизнь предполагает постоянное движение и протекание ее в действительности. Но при этом целостность личности возможна, лишь, когда человек включен в полноту бытия.
Литература:
- Гуревич П. С. Проблема целостности человека / П. С. Гуревич. — М.: ИФРАН, 2004. — 178 с.
- Лосев А. Ф. Философия имени / А. Ф. Лосев. — М.: Академический Проект, 2009. — 300 с.
- Порошенко О. Ю. Оптимистическая трагедия одиночества / О. Ю. Порошенко. — СПб.: Алетейя, 2015. — 216 с.
- Сайкина Г. К. Трудно быть человеком (Метафизические маршруты человека) / Г. К. Сайкина. — Казань: Казан. ун-т, 2012. — 428 с.
- Сайкина Г. К. Человек в поисках своей идентичности. Учебное пособие по философской антропологии / Г. К. Сайкина. — Казань: КазГУ, 2009. — 95с.
- Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер; Пер. с нем. В. В. Бибихина. — Харьков: «Фолио», 2003. — 503 с.
- Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения / Пер. с фр. Г. А. Гельфанд; Науч. ред. А. Б. Никитин. — СПб.: «Университетская книга», 1999. — 356 с.
