В статье рассмотрены результаты деятельности военных хирургов в локальном конфликте на Северном Кавказе c целью использования полученных данных в процессе обучения студентов медицинских специальностей.
Ключевые слова: локальный конфликт, военно-полевая хирургия, ошибки, опыт, эндоскопическая хирургия.
Развитие хирургии в целом, как правило, определяется прогрессом военно-полевой хирургии: с древних времен хирурги приобретали опыт на полях сражений, оказывая помощь раненым.
Вторая половина XX и начало XXI вв. вошли в историю как эпоха локальных войн и вооруженных конфликтов. Участие военных хирургов в этих войнах и конфликтах способствовало дальнейшему развитию военно-полевой хирургии, поскольку условия оказания помощи раненым в них существенно отличались от крупномасштабных войн. Одним из локальных конфликтов, которые дали толчок в развитии военно-полевой хирургии стал вооруженный конфликт в Чеченской Республике 1994–1996 гг. (далее — конфликт).
В ходе этого конфликта особенности оказания медицинской помощи определялись такими факторами, как скоротечность и маневренность боевых действий, значительным количеством санитарных потерь при штурме укрепленных населенных пунктов, территория зоны боевых действий была сравнительно ограниченной. [1,2]
В результате боевых действий безвозвратные потери федеральных войск составили 5552 человека, из которых потери Министерства обороны составили 3602 человека. Санитарные потери составили 51387 человек, из которых на санитарные потери хирургического профиля приходится 25477 человек: ранения и травмы — у 13739, болезни — у 11738. В том числе на ранения пришлось 60,5 %, травмы — 34 %, ожоги — 3,9 %, отморожения — 1,6 %. [1,2]
В структуре боевой травмы ранения и повреждения головы были у 19,8 % военнослужащих, шеи — у 1,7 %, позвоночника — у 1,2 %, груди — у 6,6 %, живота — у 4,7 %, таза — у 3,2 %, верхних конечностей — у 22,9 %, нижних конечностей — у 39,9 %. Таким образом, преобладали ранения конечностей, головы и груди.
Изолированные ранения были в 70,4 % случаев, множественные — в 17 %, сочетанные — в 9,8 %, комбинированные — в 2,8 %. По характеру ранящего снаряда 38 % ранений были пулевые, 58 % — осколочные, 4 % — минно-взрывные. [1,2]
При оценке ранений по тяжести легкая степень отмечена в 42 % случаев, среднетяжелая — в 26,9 %, тяжелая — в 27,1 % и крайне тяжелая — в 4 %. [1,2]
Таким образом, структура санитарных потерь в этом конфликте имеет существенные отличия от структуры санитарных потерь, например, в период Великой Отечественной войны. Она характеризуется [2]:
– возрастанием частоты механических травм, термических и комбинированных поражений в общей структуре санитарных потерь хирургического профиля;
– высоким удельным весом раненых в голову;
– увеличением числа тяжелых и крайне тяжелых ранений и травм;
– увеличением числа множественных и сочетанных ранений и травм;
– увеличением числа небоевых санитарных потерь хирургического профиля.
Основными особенностями санитарных потерь хирургического профиля в современных локальных войнах и вооруженных конфликтах по сравнению с крупномасштабной войной являются уменьшение их общей численности, а также изменение структуры ранений по локализации с увеличением их тяжести.
Данные о сроках оказания медицинской помощи разноречивы и достаточно сильно отличаются. В то же время они соответствуют нормативным срокам оказания медицинской помощи раненым в условиях полномасштабных боевых действий. Благодаря работе военных хирургов более 85 % раненых вернулись в строй. [1,2]
Дефекты в оказании хирургической помощи отмечались на всех этапах. Анализ причин их возникновения осуществлялся постоянно. Было отмечено, что при ранении живота повторная лапаротомия производилась в 1/3 случаев, повторная трепанация черепа — у 86 % раненных в голову, неполноценная первичная хирургическая обработка и зашивание ран наглухо — у 1/3 раненых. Ведущее место среди причин дефектов лечения занимала недостаточная квалификация медицинских работников, в первую очередь хирургов лечебных учреждений войскового района, на ошибки которых пришлось более 80 % всех дефектов. Типичной ошибкой было превышение установленного объема помощи. [2]
Первая помощь была оказана на поле боя только 65 % раненых. Среднее время оказания первой помощи составило приблизительно 40 минут. Наложение асептической повязки и временная остановка наружного кровотечения была выполнена практически всем раненым, кто в этом нуждался. Кровоостанавливающий жгут в период военного конфликта в Чечне применялся у 18 % раненых с повреждением магистральных сосудов конечностей, но каждому третьему раненому жгут был наложен не по показаниям или неправильно. После наложения кровоостанавливающего жгута конечность сохранена меньше чем у половины раненых (48,7 %). [2,4]
Обезболивание при оказании первой помощи было выполнено только в половине случаев. Транспортная иммобилизация выполнялась в основном с использованием подручных средств и в чуть менее половины случаев, чем это требовалось. [2,4]
Не обошли потери и личный состав медицинской службы вооруженных сил. Точных данных в открытых источниках нет, но известно, что за 3 первых месяца конфликта потери среди медиков составили 13 человек убитыми, ранеными — 33. Погибли начальник медицинской службы дивизии, два начальника медицинской службы корпуса, бригады, начальники медицинской службы и начальники медицинских пунктов полков, врачи-специалисты. [1]
Но не стоит забывать и о достижениях. В конфликте впервые в экспериментальном порядке были внедрены в практику эндоскопические операции на органах грудной полости. После таких операций отмечалось быстрое восстановление раненых, отсутствие болевого синдрома, быстрая активизация раненых, а через 3–4 дня они были практически готовы к переводу. [3,5]
В современную доктрину военно-полевой хирургии была внесена трехэтапная система оказания хирургической помощи, в основе которой лежит запрограммированная многоэтапная хирургическая тактика (damage control surgery). Запрограммированная многоэтапная хирургическая тактика (ЗМХТ) — это многоэтапная хирургическая тактика, направленная на предупреждение развития неблагоприятного исхода ранений и травм путем сокращения объема первого оперативного вмешательства и смещения окончательного восстановления поврежденных органов и структур до стабилизации жизненно важных функций организма. [1,3]
ЗМХТ является полностью переработанной системой оказания хирургической помощи раненым и пораженным.
Так же был сделан один очень важный вывод — привлечение врачей к оказанию медицинской помощи на поле боя себя не оправдало, так как объем помощи при этом существенно не менялся, а потери войсковых врачей только возрастали [1]. Весь объем медицинской помощи на поле боя ложится на плечи санитаров, санитаров-стрелков, средних медицинских работников.
Таким образом, все достижения военно-полевой хирургии в конфликте основаны на большом опыте лечения раненых и пораженных. Военно-полевая хирургия прошла большой путь ошибок и достижений и сделала выводы, которые перевернули всю систему оказания хирургической помощи в период военных действий.
Эта информация не только может, но и должна быть внедрена в практику преподавания и изучения таких дисциплин, как «Медицина катастроф» и «Безопасность жизнедеятельности» всех средних медицинских специальностей.
Литература:
- Брюсов П. Г. Дневник главного хирурга. Военно-полевая хирургия в локальном конфликте на Северном Кавказе. — М.: Домашняя библиотека: ЗАО «Издательский дом Брюсова», 2017. — 184 с.
- Военно-полевая хирургия локальных войн и вооруженных конфликтов: Руководство для врачей / Под. ред. Е. К. Гуманенко, И. М. Самохвалова. — М.: ГЭОТАР-Медиа, 2011. — 672 с.
- Военно-полевая хирургия.: учебник / Под ред. Е. К. Гуманенко. — 2-е издание. — 2016. — 768 с.
- Опыт организации хирургической помощи в вооруженном конфликте / С. Н. Переходов [и др.] // Хирургия. Журнал им. Н. И. Пирогова. — 2011. — № 4. — с. 36–41.
- Эндохирургические вмешательства при огнестрельных ранениях / Курицын А. Н. [и др.] // Тихоокеанский медицинский журнал. — 2006. — № 1. — С. 37–40.
