Говоря о полномочиях защитника, в первую очередь видится необходимым определить, кто же может выступать в качестве такового в уголовном процессе России.
На основании ч. 2 ст. 49 УПК РФ [2], в качестве защитников могут допускаются как адвокаты, так и один из близких родственников обвиняемого по ходатайству последнего. В целях обеспечения подозреваемых и обвиняемых качественной юридической помощью, законодатель предусмотрел, что непрофессиональные защитник (близкие родственники) принимать участие в защите могут исключительно наряду с адвокатом и лишь при производстве у мирового судьи защиту может осуществлять и только близкий родственник, вместо адвоката.
В свете сказанного ситуация выглядит следующим образом:
− в ситуациях, когда имеет место публичный интерес, у адвоката имеется существенное преимущество при принятии решения о допуске именно его в качестве защитника подозреваемого (обвиняемого);
− в ситуациях, когда имеет место публичный интерес, у адвокат имеется существенное преимущество при принятии решения о допуске его в качестве защитника, но осуществление (реализация) публичного интереса выступает в качестве обязательного условия для возможности реализации частного интереса, наряду с адвокатом к участию в уголовном деле может быть допущено и иное лицо;
− в ситуациях, когда отсутствует публичный интерес, у адвоката преимущества при принятии решения о допуске в качестве защитника отсутствуют в силу возможности допуска в качестве такового и его, и другого лица.
Некоторые авторы, в частности, А.Гуляев и С. Купрейченко считают, что отсутствие запрета на привлечение к участию в уголовном деле в качестве защитников лиц, не обладающих статусом адвоката, может в итоге привести к одной существенной проблеме: государством не будут предъявляться конкретные требования к качеству оказываемой юридической помощи и, в силу этого, у государства не будет возможности гарантировать ее надлежащий уровень [5, с. 29].
Что касается практического аспекта рассматриваемого вопроса, то, с одной стороны, можно сделать вывод о том, что привлечение к участию в качестве защитника уголовном деле в стадии предварительного расследования только адвоката, гарантирует право подозреваемого (обвиняемого) на защиту, в то время как допуск иного лица в качестве защитника будет являться нарушением данного права. С другой, недопуск в ходе предварительного расследования к защите другого лица как нарушение права на защиту не рассматривается.
В то же время В. В. Шухардин считает, что нельзя рассматривать как гарантию права на защиту невозможность допуска к участию в уголовном деле на досудебных стадиях иного лица кроме защитника [7, с. 5].
С нашей точки зрения позиция законодателя о том, что иное лицо по ходатайству обвиняемого (подозреваемого) допускаться к защите может только на стадии судебного разбирательства и только наряду с адвокатом является неверной, нарушающей право выбора лицом способов свой защиты. Представляется, что положения Конституции РФ [1] в большинстве своем толкуются неверно, поскольку в ней, с нашей точки зрения, закрепляется именно право выбора квалифицированной юридической помощи, в том числе, и со стороны адвоката, при этом нормативно в Основном законе указание на то, что квалифицированную помощь может осуществлять лишь адвокат, отсутствует.
С нашей точки зрения, совершенно необоснованна позиция законодателя о том, что даже в судебной стадии отказ обвиняемого (подозреваемого) от услуг адвоката автоматически влечет за собой прекращение участия в деле иных лиц в роли защитников, поскольку таковая зашита может осуществляться исключительно наряду с помощью адвоката. Также смущает тот факт, что допуск адвоката к защите осуществляется без каких-либо условий, достаточно предоставления ордера и лица, производящие расследование, и суд, обязаны допустить адвоката в качестве защитника. Допуск же иного лица к защите является правом суда, а не обязанностью.
Примечателен, по нашему мнению, и тот факт, что закон не предусматривает какого-либо ограничения относительно числа адвокатов, которые могут осуществлять защиту подозреваемого (обвиняемого), однако, по поводу допуска к участию в деле иных лиц закон четко говорит о таком лице в единственном числе.
А. Козлов полагает, что в настоящее время «защитник ставится в зависимость не от качества защиты, а лишь от членства в адвокатуре. А разве доктор юридических наук или заслуженный юрист менее подготовлены, если они не адвокаты?! Пусть обвиняемый сам примет решение, кто будет его защищать» [7, с. 29].
Полагаем, что защита обвиняемого в действительности может быть эффективной только тогда, когда он обладает всеми возможностями реализации своего права на защиту. Поэтому, мы считаем, что уголовно — процессуальные нормы, регламентирующие право на защиту, нуждаются в совершенствовании, в связи с чем, предлагаем ч. 2 ст. 49 УПК РФ изложить следующим образом: «В качестве защитников допускаются адвокаты, близкие родственники обвиняемого или иные лица, о допуске которых ходатайствует обвиняемый». Таким образом, лицо, подозреваемое в совершении преступления, в действительности сможет свободно выбирать способ своей защиты.
Защитник, исходя из ч. 3 ст. 49 УПК РФ, в ходе предварительного расследования участвовать в уголовном деле может с момента [2]:
− вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого;
− возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица;
− фактического задержания подозреваемого в совершении преступления;
− вручения лицу уведомления о подозрении в совершении преступления;
− объявления лицу, подозреваемому в совершении преступления, постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы;
− применения иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.
Из анализа вышеуказанной нормы следует вывод о том, что принятие участия защитника в предварительном расследовании возможно только после возбуждения уголовного дела, о защитнике как участнике доследственной проверки закон ничего не говорит.
В то же время защитник обладает возможностью принимать участие в производстве ревизий, документальных проверок, осмотре места происшествия, осуществлять сбор данных о личности своего подзащитного, истребовать документы от организаций и граждан, проводить беседы с теми лицами, которые не были опрошены лицом, производящим доследственную проверку, и составлять протокол опроса в случае получения важных сведений, после чего предлагать лицу, производящему расследование, произвести допрос таких лиц [5, с. 30].
Не существует единого мнения по вопросу о том, может ли защитник присутствовать при опросе лицом, производящим доследственную проверку, того лица, интересы которого он представляет.
Ряд исследователей склоняется к мысли о том, что защитнику закон не предоставляет такого права, поскольку ст. 49 УПК РФ устанавливает исчерпывающий перечень ситуаций, в которых защитник может быть допущен к участию в уголовном деле [2].
Оспаривая такую позицию, другие ученые отстаивают точку зрения, в соответствии с которой момент появления защитника конкретного лица в уголовном процессе определяется только его доверителем, то есть, с момента появления у доверителя потребности в защитнике последний должен быть допущен к представлению его интересов в уголовном судопроизводстве. И именно это и подразумевалось законодателем при включении в перечень ст. 49 УПК РФ момента, с которого начинается осуществление процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, так как производство проверки по сообщению о преступлении состоит именно из таких действий.
Мы полагаем, что УПК РФ никоим образом не ограничивает участие защитника в опросе его доверителя, в связи с чем, если защитник предоставляет ордер на представление интересов лица, подлежащего опросу, лицо, производящее доследственную проверку, обязано допустить защитника к участию в данном проверочном действии. Все это относится в полной мере и при получении от данного лица явки с повинной.
Несмотря на перечень моментов, содержащихся в ч. 3 ст. 49 УПК РФ, с которых защитник может привлекаться к участию в уголовном деле, мы полагаем, что защитник может принимать участие в уголовном процессе начиная со стадии доследственной проверки, что требует своего закрепления в нормах УПК РФ.
Дословное толкование норм УПК РФ позволяет сделать вывод о том, что соглашение, заключенное доверителем с адвокатом, не значит, что защитник с этого момента — полноправный участник уголовного процесса, так как для начала его деятельности требуется получения допуска.
Для вступления адвоката в качестве защитника в уголовное дело, по-прежнему требуется разрешение (допуск), но в то же время в законе не даётся ответа на вопрос: кто разрешает адвокату участвовать в уголовном деле? Очевидно, что данное разрешение дается лицом, у которого уголовное дело находится в производстве. Однако обладает ли это лицо подобным правом — правом решать будет ли данный адвокат участвовать в уголовном деле в качестве защитника? Учитывая тот факт, что следователь и дознаватель представляют сторону обвинения, это представляется весьма сомнительным.
Очевидно, что рассматриваемый подход следственных органов противоречит позиции Конституционного Суда РФ, разъяснившего, что выполнение защитником его процессуальных обязанностей предполагает наличие у него ордера на защиту конкретного подозреваемого и не может никоим образом зависеть от желаний лица, расследующего уголовное дело. Отвод защитника может быть произведен только по тем основаниям, которые прямо предусматривает УПК РФ [2]. В силу этого, законодательством закреплен уведомительный, а не разрешительный порядок вступления адвоката в уголовное дело в качестве защитника, то есть, фактически, последний лишь сообщает следователю о том, что он принял на себя защиту конкретного лица и вступил в уголовное дело, а не спрашивает на это разрешения следователя [4]. Соответственно, усмотрение стороны обвинения никак не может оказывать влияние на вступление защитника в уголовное дело.
С того момента, как адвокат вступил в дело, он обладает такими полномочиями, как:
− свидания со своим подзащитным;
− сбор и предоставление доказательств, которые необходимы для реализации подозреваемым (обвиняемым) права на защиту;
− привлечение специалиста к участию в процессуальных действиях;
− участие в производстве следственных действий, производимых с подзащитным;
− ознакомление с протоколами следственных и процессуальных действий, которые были предъявлены либо должны были быть предъявлены подзащитному;
− ознакомление с материалами уголовного дела при его окончании, снятие копий любых материалов уголовного дела;
− заявление ходатайств и отводов;
− использование иных средств и методов защиты прав подзащитного, предусмотренных УПК РФ [2].
Одной из важных составляющих деятельности защитника является заявление ходатайств и отводов в том случае, когда это требуется для защиты клиента. При этом, заявление ходатайств можно рассматривать не только как право защитника, но и как его обязанность, поскольку, если защитник обнаруживает факт нарушения прав его подзащитного, то он обязан ходатайствовать об устранении таких нарушений. Это же относится и к производству следственных действий, которые проведены не были, но которые, по мнению защитника, должны были быть произведены в интересах его подзащитного [8, с. 34].
В соответствии с ч. 2 ст. 6.1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ответ на адвокатский запрос должен даваться в письменной форме не позднее 30 дней со дня получения такого запроса [3].
Представляется, что данный срок неоправданно велик и не дает возможности защитнику своевременно оказывать помощь своему подзащитному, особенно с учетом того, что срок дознания в обычной форме составляет 30 суток, а в сокращенной — гораздо меньше. Таким образом, у защитника отсутствует возможность получить ответ на свой запрос в рамках срока дознания, если последний не был продлен.
УПК РФ ничего не говорит о том, в какой форме должен производиться опрос лица, в силу чего, защитник составляет документ, в котором фиксирует результаты опроса, по своему усмотрению.
Видится необходимым внесение дополнений в УПК РФ с целью закрепления положения о том, каким образом должны закрепляться сведения, полученные защитником в ходе опроса лиц, предусмотрев процессуальную форму опроса, осуществляемого защитником.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // «Собрание законодательства РФ», 04.08.2014, № 31, ст. 4398.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 04.11.2019) // Ведомости Федерального Собрания РФ, 01.01.2002, № 1, ст. 1.
- Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ (ред. от 29.07.2017) Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации // Собрание законодательства РФ, 10.06.2002, № 23, ст. 2102.
- Определение Конституционного Суда РФ от 22.04.2010 № 596-О-О [Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
- Демидкина К. Р. Особенности деятельности адвоката в российском уголовном процессе // Юридический факт. 2019. № 54. С. 29–30.
- Козлов А. Конституционное право на защиту // Законность. 2003. № 10. С. 29–32.
- Магрупова А. И., Корнелюк О. В. Проблемные аспекты участия адвоката в уголовном процессе // Студенческий вестник. 2019. № 18–2 (68). С. 5–7.
- Смирнов В. Н., Смыкалин А. С. Адвокатура и адвокатская деятельность. М., 2014. С 34–38.
