Постановлением Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 16-П была дана оценка конституционности ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в частности, положений закона, на основании которых решается вопрос о возвращении по ходатайству стороны или по собственной инициативе судом уголовного дела прокурору в целях устранения препятствий для его рассмотрения судом в случае, когда фактические обстоятельства, которые изложены в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания, либо судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, которые являются основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.
В постановлении Конституционного Суда РФ указано, что в вышеперечисленных случаях положения, являющиеся предметом оспаривания, препятствуют независимому и самостоятельному выбору судом уголовно-правовых норм, подлежащих применению. [3]
Изложенная правовая позиция Конституционного Суда РФ получила закрепление в п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в котором предусмотрено, что судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору в случае, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния [4]. Это самое новое и, пожалуй, самое дискуссионное на сегодняшний день основание возвращения уголовного дела судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Акт Конституционного Суда, который обладает силой непосредственного действия стал рычагом/толчком для формирования совершенно новой правоприменительной практики в области возвращения уголовного дела прокурору в рамках ст. 237 УПК РФ.
Так, например, апелляционным определением коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Адыгея от 05 июля 2013 года было отменено постановление Майкопского районного суда Республики Адыгея об освобождении Дорошенко от уголовной ответственности за совершенние им в состоянии невменяемости преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 119 УК РФ, и применении к нему принудительных мер медицинского характера, уголовное дело возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Верховный суд Республики Адыгея пришел к выводу, что фактические обстоятельства, которые изложены в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления.
Суд в обоснование своего решение привел указанное выше Постановление Конституционного Суда РФ. Суд указал, что неверное установление оснований уголовной ответственности при назначении уголовного наказания влечет вынесение неправосудного приговора, что является недопустимым для правового государства. [2, с. 3]
Ещё одним примером является возвращение в апреле 2015 года Верховым судом Костромской области прокурору уголовного дела по обвинению Балашова в совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 107 УК РФ. По заключению комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, которая проводилась на этапе предварительного следствия, Балашов совершил убийство в состоянии аффекта (сильного душевного волнения), которое было вызвано длительным противоправным и аморальным поведением потерпевшего, а также длительной психотравмирующей внутрисемейной ситуацией. В ходе судебного следствия судом по своей инициативе была назначена повторная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. В соответствии с её заключением Балашов в момент совершения преступления в состоянии аффекта или ином экспертно значимом эмоциональном состоянии не находился. Данные обстоятельства послужили основанием возвращения прокурору уголовного дела для переквалификации действий обвиняемого на более тяжкое преступление. [2, с. 4].
Принятое Конституционным Судом РФ Постановление разделило юристов (как теоретиков, так и практиков) на два лагеря: одни критикуют позицию Конституционного суда РФ и последующие изменения, внесенные в УПК РФ, аргументируя это тем, что изначально задуманная состязательность нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, которая предусматривала для судьи пассивную роль, лишь роль наблюдателя в судопроизводстве, строго разделяющая функции правосудия, защиты и обвинения, была со временем трансформирована, и суд фактически стал субъектом доказывания, получил право проявлять инициативу, участвовать в восполнении доказательств, «направлять» органы, осуществляющие уголовное преследование [1, с. 5], другие же усматривают в этом закономерный итог развития конституционного правосудия, поддерживая при этом правовую позицию Конституционного суда РФ.
По нашему мнению, возможность суда вернуть уголовное дело прокурору в указанных выше случаях служит гарантией вынесения законного, обоснованного и правосудного приговора. Суд, усмотрев в действиях обвиняемого признаки более тяжкого преступления, не оказывается бессильным, а имеет возможность обеспечить защиту прав потерпевшего.
Вместе с тем, считаем, что формулировка данного основания для возвращения уголовного дела судом прокурору нуждается в совершенствовании, поскольку в основании, указанном в п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, содержится по сути два разных основания для возращения уголовного дела судом прокурору.
Так, первое основание для возвращения уголовного дела прокурору возникает тогда, когда суд в поступившем к нему материале уголовного дела усматривает основание для переквалификации деяния на более тяжкое, все доказательства для такой квалификации уже собраны. В данном случае органы уголовного преследования дали неверную правовую оценку деянию, совершенному подсудимым. В приведенной ситуации нет необходимости производить дополнительные следственные действия, осуществлять собирание новых доказательств. В данном случае инициировать возвращение прокурору уголовного дела целесообразно как самим судом, так и сторонами. В связи с чем п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния».
Второе же основание находит свое место в случаях, когда уже на этапе предварительного слушания или судебного разбирательства выявляются новые обстоятельства, которые могут послужить основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления. Выявление новых обстоятельств, которые указывают на совершение лицом более тяжкого преступления, чем ему вменялось изначально, происходит в рамках состязательного процесса, при активном участии обвинителя (государственного или частного), потерпевшего, подсудимого и его защитника. Суд не сам выискивает способ для ухудшения положения подсудимого, а на основании предоставленных сторонами доказательств, заявленных ходатайств усматривает обстоятельства, которые свидетельствуют об ошибке в квалификации деяния. В данной ситуации более остро стоит вопрос того, не встает ли суд, в приведенной ситуации на сторону обвинения, принимая решение лишь по собственной инициативе. Ввиду чего предлагаем, чтобы в таких случаях суд был вправе возвратить уголовного дело прокурору только на основании ходатайств сторон и дополнить ч. 1.2 УПК РФ пунктом 3 следующего содержания: «в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния».
Литература:
- Александров А., Лапатников М. Вперед в прошлое (состязательность в уголовном процессе КС РФ ликвидировал) // ЭЖ Юрист. 2013. № 30. С.1–5
- Обзор Следственного комитета РФ от 08 февраля 2016 г. № 224–40–16 «Обзор причин возвращения судами уголовных дел в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ, и практики взаимодействий с органами прокуратуры при решении вопросов об оспаривании таких судебных решений».
- Постановление Конституционного Суда РФ от 02 июля 2013 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» // Российская газета. 2013. 15 июл.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 29 июля 2018 г., с изм. и доп., вступ. в силу с 10 августа 2018 г.) // Российская газета. 2001. 22 дек.
