Нормативно-правовое регулирование в разрешении вопроса о применении одного из вида решений, принимаемых судьей на предварительном слушании — возвращение уголовного дела прокурору, регламентируется не только действующим Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации [1], но и ряда других актов.
Среди иных следует упомянуть ряд Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, среди которых от 2 июля 2013 г. № 16-П [2] и от 08.12.2003 № 18-П [3]. Положения данных постановлений указывают на то, что кроме нарушений, допущенных в содержании, при составлении или утверждении обвинительного заключения, существует ещё одна вероятность допущения ошибки на стадии досудебного производства, устранение или исправление которой без должного вмешательства прокурора попросту невозможно, следовательно, существует препятствие для дальнейшего хода рассмотрения дела.
В данном случае речь идет о существенных нарушений закона, которые определяются А. С. Петровым в качестве допустимых на любой стадии судопроизводства, то есть как в процессе реализации стадии расследования, так и судебного разбирательства [4].
Следует отметить, что не все случаи возвращения уголовного дела прокурору подлежат нашей оценке через призму существенных нарушений уголовно-процессуального закона. В случае, если выявилась необходимость в составлении обвинительного заключения вместе с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера, последующее предоставление в суд сведений о выздоровлении лица или предоставлением иных данных, регламентирующих тем самым отсутствие оснований для вынесения постановления о применении принудительной меры медицинского характера к лицу, могут быть приняты судом к сведению уже после направления прокурором материалов уголовного дела в суд [5].
Следовательно, можно выделить существенное условие возвращение судом уголовного дела прокурору — это невозможность устранить нарушения в порядке судебного производства.
Кроме того, следует привести мнение Т. К. Рябининой, которая указывала, что ряд ученых становилось на сторону признания возвращения уголовного дела прокурора лишь с целью исправления каких-то малозначительных процессуально-технических недостатков, не принимая во внимание цель дополнительного расследования, когда другие авторы указывали, что возвращение уголовного дела прокурору является взаимообусловленным приемом для производства предварительного расследования [6].
Нельзя не согласиться с данным мнением, однако не стоит забывать, что действующее законодательство предусматривает возможность возвращения уголовного дела прокурора не только при рассмотрении дела в суде первой инстанции, но и апелляционной и кассационной инстанциях. В качестве примера можно привести Кассационное определение от 15 мая 2020 г., в котором указывается, что в судебном заседании показания потерпевшей, которые были ею даны на стадии предварительного следствия, судом по какой-то причине не были оглашены. Последующий анализ содержания приговора и обвинительного заключения показал, что показания потерпевшего, которые нашли свое отражение в обвинительном заключении, были попросту перенесены судом в приговор, что противоречит тем самым ряда положений действующего Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [7].
Недостатки, связанные с существенным нарушением закона, вызывают ряд трудностей в дальнейшей возможности реализовать судом положения об обоснованности, справедливости выносимого ими судебного решения. В связи с этим, возвращение уголовного дела прокурора является неотъемлемой частью поддержания законности, справедливости, обоснованности итогового решения суда. В качестве примера можно привести Определение Кассационного суда от 25 апреля 2023 г., в котором указывается, что те доказательства, которые были получены уже после возвращения уголовного дела прокурору, должны своей полнотой закрыть пробелы, восполнить изначально полученные доказательства на стадии предварительного следствия [7].
Кроме того, можно обратиться к мнению Л. А. Щербич, который указал, что чаще всего в практике встречается именно нарушение уголовно-процессуального закона в контексте обвинительного заключения, выступающего в качестве основания возвращения уголовного дела прокурору. В качестве примера можно привести большое количество постановлений, в частности, остановимся на более показательном. Так, в Постановлении Советского районного суда Республики Марий Эл от 16 мая 2018 г. содержится разъяснение о необходимости применения оснований возвращения уголовного дела прокурору в связи с нарушением составления обвинительного заключения требованиям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
В частности, в Постановлении [8] указывалось, что в тексте обвинительного заключения, в нарушение ряда требований статей указанного выше кодекса, не содержится конкретизирующей информации о способе совершения преступления, не определены пределы обвинения, следовательно, обвиняемый лишается права на защиту.
Кроме того, указывалось, что в содержании обвинительного заключения отсутствовала информация о перечне товарно-материальных ценностей на определенное количество единиц, указав вместо этого только общий размер причиненного хищением ущерба. Копия обвинительного заключения была вручена обвиняемому с текстом, существенно имеющий иной вид от оригинала обвинительного заключения.
В совокупности данных нарушений суд пришел к выводу о необходимости вернуть уголовное дело прокурору, так как такие нарушения существенно нарушают право обвиняемого, что в свою очередь не способствует постановлению судом законного, справедливого и обоснованного приговора.
Следует отметить, что суд признает нарушение существенным только в том случае, если благодаря его верной оценки суд обоснует наличие реальных препятствий для вынесения приговора или иного судебного решения.
В правоприменительной практике можно встретить ряд противоречивых мнений суда. Разберем данное утверждение на основе Апелляционного постановления от 16 октября 2020 г. [9].
Во-первых, судом первой инстанции было принято решение о необходимости возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом в связи с нарушением уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения. В качестве основы в мотивировании данного решения были положены положения о том, что все обвинительное заключение по своему шрифту не соответствует определенным стандартам составления документов, на обложке отсутствовали фамилия, имя, отчество обвиняемых, что ставит суд в затруднительное положение по изучению уголовного дела. Кроме того, судом указано, что в обвинительном заключении не имелось информации о неснятой или непогашенной судимости обвиняемых, когда в самих материалах уголовного дела такая информация имеет свое место.
Во-вторых, данные доводы суда были подробно опротестованы прокурором в указанном нами апелляционном представлении. Так, указание на стандарты шрифта, отсутствие фамилии, имени, отчества обвиняемых на обложке уголовного дела никак не подтверждает и не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору. Сведения о непогашенной и неснятой судимости, по мнению прокурора, возможно получить в процессе рассмотрения дела в самом суде, где копии приговоров каждого из обвиняемых можно попросту приобщить к материалам уголовного дела.
В совокупности приведенных сведений Калужский областной суд пришел к выводу, что доводы суда первой инстанции необоснованные, что нельзя сказать про апелляционное представление, в связи с чем судебное решение суда первой инстанции было отменено и отправлено на новое судебное разбирательство.
В заключении можно сказать, что решения судов о возвращении уголовного дела прокурору носят оценочный характер, в связи с чем есть необходимость либо усиливать область прокурорского надзора за проводимым расследованием уголовных дел, либо аккумулировать практику судов для дальнейшего недопущения размытия оснований, регламентирующих возвращение уголовного дела прокурору.
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (ред. от 13 ноября 2023) // Парламентская газета. 2001. 22 декабря. № 241 242. 2001. 25 декабря. № 243-244. 2001. 26 декабря. № 245. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52 (часть I). Ст. 4921.
- Постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запасом Курганского областного суда» // ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС». URL: https://base.garant.ru/70406506/#friends (дата обращения: 27.11.2023).
- Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» // ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС». URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1253293/ (дата обращения: 27.11.2023).
- Петров А.С. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона // Вестник магистратуры. 2016. № 4 (55). С. 95.
- Соловьев А.Б., Токарева М.Е., Власова Н.А. Общие условия предварительного расследования. М., 2005. С. 58.
- Рябинина Т.К. Институт возвращения уголовного дела прокурору: правовой и нравственный аспекты // Судебная власть и уголовный процесс. 2019. № 3. С. 69.
- Кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15.05.2020 по делу № 77-650/2020 // СПС КонсультантПлюс. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=KSOJ007&n=8206#pUTzqwT2KSMVSK0F1 (дата обращения: 28.11.2023).
- Постановление Советского районного суда Республики Марий Эл от 16 мая 2018 г. по делу № 1-21/2018 // Судебные и нормативные акты РФ. URL: https://sudact.ru/regular/doc/51FyxPpFcaZ5/ (дата обращения: 28.11.2023).
- Апелляционное постановление Калужского областного суда от 16 октября 2020 г. по делу № 1-190/2020 // Судебные и нормативные акты РФ. URL: https://sudact.ru/regular/doc/IPKphcN7bobr/ (дата обращения: 28.11.2023).
