Особенности психической травматизации при злокачественных новообразованиях молочной железы у женщин молодого возраста

В статье приводятся данные исследования особенностей психической травматизации пациентов со злокачественными новообразованиями молочной железы. На основании полученных результатов делается вывод о том, что основными факторами травматизации являются индивидуальная семантическая нагрузка переживания онкологического заболевания в контексте системы значимых отношений и социально-ролевого функционирования.

Ключевые слова: психическая травма, психическая адаптация, семантический дифференциал, рак молочной железы.

Целенаправленное изучение влияния онкологического заболевания на психологическое состояние пациентов началось в 80-х годах XX века, хотя и ранее психологическим, социальным проблемам пациентов уделялось внимание в рамках поддерживающей терапии [1–6].

К настоящему времени выделены основные вопросы, касающиеся социальной и психической адаптации онкологических пациентов: изменение образа жизни, в том числе рискового поведения для снижения риска рецидивов опухолевого роста, возникновения коморбидных заболеваний и состояний, имеющих влияние на ход лечения онкологического заболевания; контроль физических и психологических симптомов во время лечения, снижающих социальное и психическое функционирование пациента (например, нозогении, боль, астенические состояния различного генеза); проблемы психической и социальной адаптации пациентов в ремиссии; психологическая помощь и поддержка пациентов на паллиативном этапе [4,5].

В рамках психологической науки изучаются психические реакции и состояния пациентов, их родственников на различных этапах онкологического заболевания, определяется вклад психологических, психофизиологических, социальных факторов в процесс адаптации пациентов к ситуации онкологического заболевания, образу жизни. В последнее время наблюдается рост числа отечественных и зарубежных публикаций, связанных с оценкой психологического состояния онкологических пациентов, оценивающих в основном уровень дистресса, степень дезадаптации онкологических пациентов. Согласно таким исследованиям, онкологическое заболевание оказывает влияние на психическую деятельность как психогенный и соматогенный фактор: онкологическая патология является одним из тяжелых в соматическом плане факторов, с комплексом психической и физической астении, существенно влияющим на психическую деятельность и формирующим соматогенные психические нарушения [7–15].

Диагностирование угрожающего жизни заболевания создаёт ситуацию психической травматизации пациента, способную сформировать психические нарушения психогенно-реактивного характера. Ситуацию онкологического заболевания кроме того, принято считать психотравмирующей по ряду факторов, включающих стигматизацию рака в обществе, инвалидизацию, неопределенность, бесконтрольность, необходимость в резком изменении привычного образа жизни, то есть — индивидуальную для каждого пациента семантическую нагрузку самого конструкта «онкологическое заболевание», включающую весь комплекс представлений и переживаний больного, возникающий еще до обнаружения самой болезни. Таким образом семантика переживания пациентом «травматичности» онкологического заболевания требует прояснения.

Материалы иметоды исследования.

Исследование выполнено в отделении опухолей молочной железы Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н. Н. Петрова. В исследование вошло 50 пациенток молодого возраста (36±8) с гистологически верифицированным РМЖ. Вся выборка пациентов была условно поделена на подгруппы с учетом выраженности влияния психической травмы: «Подгруппа 1» (n=12) — высокий индекс травматичности, «Подгруппа 2» (n=9) — средний индекс травматичности, «Подгруппа 3» (n=29) — низкий индекс травматичности.

Основные методы исследования: клинико-психологический, статистический (коэффициент U-Mанна-Уитни для непараметрических выборок).

Клинико-психологические методы включали методики исследования уровня и выраженности травматизации: опросник травматических ситуаций (Life Experience Questionnaire — LEQ), Семантический дифференциал.

Результаты и обсуждение.

Исследование характера психотравмирующей ситуации с помощью методики LEQ показало, что большее количество травматических событий наблюдается в Подгруппе 3, при этом пациенты данной подгруппы склонны ниже оценивать влияние травматических событий на свою жизнь, чем пациенты Подгрупп 1 (U=28,0; p<0,05) и 2 (U=21,9; p<0,05), что может говорить о большей чувствительности последних к воздействию травматического события. При этом семантическая нагрузка психической травмы в Подгруппе 3 характеризуется усилением идентификации с ролью женщины, превалируют нарциссические переживания, вероятно, связанные с косметическими дефектами в процессе лечения (алопеция, полная или частичная резекция молочной железы). Наблюдается увеличение расстояния в семантическом пространстве межу понятиями «Я», «Я-мать» (U=22,0; p<0,01), «Я-жена» (U=18,0; p<0,05) в сравнении с Подгруппой 2, что может говорить о наличии эмоциональных переживаний в связи с материнством. При этом пациентки Подгруппы 3 демонстрируют значительное расстояние между значениями понятий «Я» и «Я-мать», что может говорить о зоне напряжения в отношении идентификации себя с ролью матери, можно предположить, что лишение груди, как одного из символов материнства влечет за собой склонность женщины к оценке себя, как неспособной быть матерью. Кроме того, в данной подгруппе отмечается значительное увеличение расстояния между понятиями «Я», «Я-жена» (U=50,0; p<0,05 /U=18,0; p<0,05), «Я-женщина» (U=44,0; p<0,01/U=00,0; p<0,05), в отличие от остальных подгрупп, что может говорить о наличии эмоциональных переживаний в отношении самоидентификации и выстраивании межличностных отношений.

Пациентам Подгруппы 2 свойственен более высокий индекс травматичности по блоку «Материнство» в сравнении с Подгруппой 1 (U=0,10; p<0,01) и Подгруппой 3 (U=10,0; p<0,05). В данной подгруппе пациенткам значительно чаще доводилось делать аборты, решать проблемы, связанные с детьми. Так 7 пациенток из Подгруппы 2 сообщили о хронических заболеваниях и тяжелых травмах (в том числе врожденных) у своих детей. Такое положение дел может повлечь за собой склонность к самообвинениям и упрекам в связи с событиями в жизни детей и оценку себя как «плохой матери, которая не справляется со своими обязанностями», что подтверждается результатами исследования по методике «Семантический дифференциал». Получено, что для данной подгруппы пациентов характерно усиление идентификации с ролью матери, о чем говорит семантическое расстояние между понятиями «Я»-«Я-мать». Кроме того, близость значений понятий «Я», «Я-мать», «Я-жена» и отдаленность понятия «Я-женщина» от этой группы, может говорить о значимости социально-ролевого функционирования при одновременном обесценивании нарциссических переживаний собственной женственности.

Анализ расстояний в семантическом пространстве для пациентов Подгруппы 1, показавшей более высокий индекс травматичности по шкале LEQ свидетельствует о том, что зоной напряжения являются отношения между понятиями «Я»-«Я-мать», «Онкологическое заболевание»-«Смерть», что может говорить об усилении идентификации с ролью матери и угрожающим этим отношениям заболеванием. Кроме того, близость значений понятий «Я», «Я-мать», «Я-жена» и отдаленность понятия «Я-женщина», может говорить о значимости социально-ролевого функционирования при одновременном обесценивании нарциссических переживаний собственной женственности.

Анализ временного соотнесения образов «Я»-«Я в будущем», «Я»-«Я в прошлом» в семантическом пространстве демонстрирует динамику переживания представлений о себе: во всех подгруппах пациентов отмечается значительное увеличение расстояния между понятиями «Я», «Я в будущем», что может говорить о наличии эмоциональных переживаний, напряжении в отношении оценки и соотнесения себя с известными ролевыми моделями в субъективном представлении о будущем. Кроме того, пациентки Подгруппы 3 демонстрируют схожую дистантность и в отношении понятий «Я»-«Я в прошлом», тогда как пациентки двух других подгрупп склонны в большей степени, соотносить понятия «Я» и «Я в прошлом», что в свою очередь может говорить о желании некоторой константности, неизменности переживаемой ситуации.

Таким образом, исходя из полученных результатов, мы можем говорить о том, что зоной напряжения в семантическом пространстве на различных этапах лечения является соотношения образа «Я» и социально-ролевых моделей пациента, их трансформация и смещение во времени. В свою очередь, понятия «Онкологическое заболевание», «Смерть», также имея динамику в семантическом пространстве в разных группах, являются эмоционально окрашенными, нагруженными переживаниями объектами, связанными в контексте этого переживания со значимыми ролевыми моделями.

Заключение.

Проведенное исследование особенностей психической травматизации пациентов с РМЖ выявило ряд факторов, взаимосвязанных с характером и интенсивностью психических реакций.

Показано, что онкологическое заболевание действительно является травмирующим, затрагивающим систему отношений личности пациента в контексте его социально-ролевого функционирования и самоотношения.

Отмечается взаимосвязь выраженности психогенных реакций в подгруппах пациентов с наличием значимых отношений в системе личности. Можно говорить о том, что травматизация ситуации лечения и заболевания определяется изменчивостью представления о себе, динамикой образов Я в различных ролевых позициях, где само заболевание и сопровождающие его лечебные процедуры лишь опосредовано влияют на семантическое поле переживания пациента и проявляются в форме нозогений.

1. Непомнящая Н. И. Гипотеза о психосоматической природе рака // Психологический журнал. 1998. Т. 19. № 4. С. 132–145.
2. Русина Н. А. Психологическая диагностика и психотерапевтическая коррекция онкологических больных с калечащими операциями // Психология: современные направления междисциплинарных исследований: Материалы научной конференции, посвященной памяти члена-корреспондента РАН А. В. Брушлинского, 8 октября 2002 г. / Отв. Ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2003. С. 236–255.
3. Тарабрина Н. В. Посттравматический стресс у больных угрожающими жизни (онкологическими) заболеваниями // Консультативная психология и психотерапия. — 2014. –. No1. — С.40–63.
4. Davidson J. R. T., Foa E. B. Diagnostic issues in posttraumatic stress disorder: considerations for the DSM-IV // Abnormal Psychol. 1991. P. 346–355.
5. Holland J. S., Rowland J. H. Handbook of psychooncology: psychological care of the patient with cancer. N.Y.: Oxford University Press, 1989.
6. Moos R. H., Tsu V. D. The crisis of physical illness an overview // Coping with physical illness. N.Y., 1977. P. 3–21.
7. Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуации и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. № 1. С. 3–18.
8. Архипова И. В., Кокорина Н. П. Клинические и реабилитационные аспекты психических расстройств у женщин с диагнозом «рак молочной железы» на этапе хирургического лечения // Псих. расстройства в общей медицине. 2009. № 1. С. 37–41.
9. Бройтигам В., Кристиан П., Рад М. Психосоматическая медицина. М., 1999.
10. Великолуг А. Н., Овчарова Р. В. Психологические особенности личности больных злокачественными опухолями различной локализации // Паллиативная медицина и реабилитация. М., 1997. № 2. С. 16–20.
11. Ильин Е. П. Переживание как импрессивный компонент эмоционального реагирования // Эмоции и чувства. — 2-е издание. — Санкт-Петербург: Питер, 2007. — 784 с.
12. Исаева Е. Р. Копинг-поведение и психологическая защита личности в условиях здоровья и болезни. — СПб.: Издательство СПбГМУ, 2009. — 136 c.
13. Касимова Л. Н., Илюхина Т. В. Результаты психопатологического и психологического исследования онкологических больных / Психические расстройства в общей медицине. 2007. Т.2. № 3. С. 33–36.
14. Куприянова И. Е., Слонимская Е. М., Бехер О. А. Нервно-психические расстройства у женщин, страдающих раком молочной железы / Психические расстройства в общей медицине. 2009. № 1. С. 53–57.
15. Менделевич В. Д. Клиническая и медицинская психология. М.: МЕДпресс-информ, 2005