По общему правилу, закрепленному в части 1 статьи 87 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту- ГК РФ) обществом с ограниченной ответственностью признается хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на доли; участники общества с ограниченной ответственностью не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей. В самом названии данной организационно-правовой формы ведения предпринимательской деятельности указывается на ограничения в ответственности лиц, являющихся участником (учредителем) и единолично исполнительным органом юридического лица.
Долгое время в России такие юридические лица соответствовали описанию, данному в статье 87 ГК РФ, а именно участники такой организации и единоличный исполнительных орган не несли персонифицированной ответственности по обязательствам, не исполненным юридическим лицом. Иными словами, если организация имела кредиторскую задолженность перед контрагентами и не погасила ее к моменту прекращения свой деятельности, то кредиторы не могли удовлетворить свои требования посредством переложения исполнения обязательства фирмы-должника на ее участника, директора.
В 2017 году существовавшая ситуация была подвергнута кардинальным на наш взгляд изменениям. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 29.05.2019) «О несостоятельности (банкротстве)» (далее- ФЗ «О банкротстве») был дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве». В соответствии со статьей 61.11 ФЗ «О банкротстве» если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника [1].
При этом закон установил множество презумпций, опровержение которых для избегания субсидиарной ответственности возлагается на ответчика. Сразу отметим, что ответчиком по данной категории дел является контролирующие должника (предприятия банкрота) лицо. В соответствии с п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.
На основании п.2 ст.61.10 ФЗ «О банкротстве» возможность определять действия должника может достигаться:
1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;
2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;
3) всилу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 п. 4 указанной статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);
4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.
В компаниях одного лица определение контролирующего должника лица значительно упрощается, т. к. не возникает спорных ситуаций относительно надлежащего ответчика ввиду того, что учредитель и директор организации совпадают. По этой же причине сложно определить является ли указанное лицо номинальным или его действия полностью основаны на собственном волеизъявлении. Более того в компании с одним лицом заявителю проще пользоваться презумпцией, установленной в п.4 ст.61.10 ФЗ «О банкротстве», где указано, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это оно являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.
Изложенные законодательные новшества были обусловлены одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009П. Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации (далее — Концепция).
Согласно п. 4.1.8 Концепции законодательные нормы о «компаниях одного лица» необходимо дополнить правилами о субсидиарной ответственности их учредителя (участника) по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника) [2].
Указанная Концепцией мера призвана была обеспечить превенцию ненадлежащего поведения органами управления компанией (как единоличными, так и коллегиальными) и побудить их действовать исключительно в ее интересах.
Между тем гражданское законодательство и, в частности, ФЗ «О банкротстве» значительно расширил идею, изложенную в концепции.
Во-первых, в п. 4.1.8 Концепции речь идет об ответственности лишь за совершение сделок. В ст. 61.11 ФЗ «О банкротстве» ответственность наступает «вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица».
Во-вторых, п. 1.7 вменяет ответственность только при наличии вины. Так указано, что ответственности органов юридического лица перед соответствующим юридическим лицом, которая должна быть солидарной (при наличии нескольких «волеизъявляющих» органов юридического лица или при их коллективном характере) и, как правило, виновной, наступающей лишь в случаях грубой неосмотрительности (неосторожности) или риска, не оправданного по условиям оборота (например, отчуждение имущества юридического лица при наличии конфликта интересов по существенно заниженной цене, непроявление должной осмотрительности в выборе контрагента и (или) подготовке условий сделки и т. п.). Нормальный предпринимательский риск, оправданный условиями оборота, должен исключать ответственность указанных лиц. Однако ФЗ «О банкротстве» не воспринял подобных послаблений для контролирующего должника лица, и придал основаниям привлечения к субсидиарной ответственности статус презумпций.
Однако Верховный суд РФ в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» предоставил предпринимателям возможность защиты. Так, согласно абз. 5 п. 24 Постановления Пленума № 53 привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть презумпции, установленные ст. 61.11 ФЗ «О банкротстве» доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины внепередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась [3].
Вышеизложенное законодательное реформирование позволяет согласиться с выводом О. В. Гутникова, который указал, что «определение круга лиц, привлекаемых к той или иной ответственности, не должно нарушать основополагающий принцип корпоративного права — отделение личности и имущества юридического лица от личности и имущества его участников при выступлении юридического лица в гражданском обороте» [4]. Представляется, что новые нормы о субсидиарной ответственности не согласуются с существующим в России понимание хозяйственной деятельности юридических лиц.
Литература:
- Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 29.05.2019) «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190; СЗ РФ. 2019. № 22. Ст. 2661;
- Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренная решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009П // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11;
- Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» // Российская газета. 2017. № 297;
- Гутников О. В. Ответственность перед кредиторами в корпоративных отношениях: тенденции и перспективы развития правовых норм // Журнал российского права. 2014. № 7. С. 20–31. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
