Если до введения в действие Федерального закона от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ вопросы защиты интересов группы лиц в арбитражном процессе принимали форму дискуссий о групповом и косвенном иске, то теперь новая глава 28.1 АПК РФ фактически представила принципиально иной подход к проблеме. Сегодня мы имеем набор конкретных процессуальных средств защиты интересов группы лиц и ставим задачи оценки данного правового явления с позиций эффективности. Законодатель не разъяснил понятие «неопределенный круг лиц» ни в Арбитражном, ни в Гражданском процессуальном кодексе. Тем не менее, под защитой прав неопределенного круга лиц принято понимать защиту общих интересов физических лиц, юридических лиц и их групп, объединений и ассоциаций, когда установление точного количества участников группы не является необходимым условием для судебной защиты. При этом ученые исследуют проблему защиты прав неопределенного круга лиц в русле защиты публичных интересов уполномоченными на то органами государства. Теоретические вопросы, связанные с защитой неопределенного круга лиц, в частности, вопросы видов процессуальных форм такой защиты, приобретают особую актуальность с введением в действие главы 28.2 АПК РФ. Институт группового иска, новый для российского процессуального права, позволяет говорить об измененной процессуальной форме защиты прав неопределенного круга лиц в частноправовых отношениях.
Первоначально вопросы защиты прав неопределенного круга лиц были исследованы в рамках института участия прокурора в гражданском процессе. М.С. Шакарян определяет иск прокурора в интересах неопределенного круга лиц как дело, представляющее публичный интерес, в котором нет субъекта материального правоотношения (определенного истца). В таком деле прокурор не должен соблюдать внесудебный порядок урегулирования спора, поскольку не является стороной в нем. Он не вправе распоряжаться материальным правом, в частности не может заключить мировое соглашение. По этим же основаниям к прокурору нельзя предъявить встречный иск. Ответчик может предъявить встречный иск к лицу, в интересах которого возбуждено дело [4,с.94]. М. Шакарян подразделяла интересы в процессе с участием прокурора в качестве процессуального истца таким образом, что ответчик наделялся правом предъявления встречного иска к лицу, интересы которого защищаются прокурором [4,с.95]. Указанное, на наш взгляд, иллюстрирует не столько дифференциацию прав лиц, участвующих в процессе, где процессуальным истцом является прокурор, но факт самостоятельности требований и притязаний каждого лица, множество которых представляет собой неопределенно широкий круг лиц в российском цивилистическом процессе. Итак, автор отождествляет публичный интерес как объект защиты процессуального права и права неопределенного круга лиц.
Авторство современного доктринального определения понятия «неопределенно широкий круг лиц» в цивилистическом процессе принадлежит Н.С. Батаевой. «Это количественно не установленный, но предположительно многочисленный состав потенциальных истцов, не позволяющий привлечь в процесс всех пострадавших от действия (бездействия) одного и того же ответчика, объединенных общностью предмета и основания иска» [2,с.44]. Данная трактовка прав неопределенного круга лиц как объекта защиты позволяет отграничить их охрану от защиты публичного интереса по критерию материально-правовой особенности основания искового требования. В процессуальном аспекте носителем права на защиту является такое множество истцов, которое не подлежит установлению, да последнего и не требуется, чтобы квалифицировать процесс как направленный на защиту прав неопределенной группы лиц, а форму данного процесса обозначить как групповой иск.
О. Бухтоярова полагает, что основной отличительной чертой процесса защиты неопределенного круга лиц является то, что предметом защиты является общий интерес физических лиц, установление общего числа которых не требуется для разрешения дела [3, с.9]. Фактически, указанный автор отождествляет защиту неопределенно широкого круга лиц с процессом предъявления прокурором требований в защиту публичных интересов в гражданском процессе.
Е. Артамонова полагает, что прокурор, выступая процессуальным истцом в защиту прав и законных интересов неопределенно широкого круга лиц, защищает не только публичные интересы, но частные интересы каждого конкретного пострадавшего лица. Фактически же, право на обращение в суд возникает с момента, когда возможно доказать нарушение прав многих лиц. А вот доказывать или выяснять количественный состав группы материальных истцов не следует, да это и не всегда представляется возможным [1, с.4].
Полагаем, приведенная позиция «углубляет» точку зрения на проблему, мы согласны с тем, что интерес, защищаемый в каждом конкретном процессе, не может быть исключительно публичным, частные права заинтересованных лиц также получают судебную защиту. Представляется, что деятельность прокуратуры в гражданском и арбитражном процессе в целом на современном этапе развития процесса наделена некоторыми чертами деятельности в защиту прав неопределенно широкого круга лиц, ведь право на обращение в суд, особенно в экономическом судопроизводстве, достаточно жестко привязано к случаям публично-правовой значимости нарушения оспариваемых прокурором прав.
Н. Елисеев отождествляет групповой иск, коллективный иск и требование в защиту прав неопределенного круга лиц, опираясь на юрисдикционный опыт и практику европейских стран. Ученый замечает, что во Франции деятельность по защите прав неопределенно широкого круга лиц может проводиться и указанными лицами самостоятельно, а также при помощи представительства в форме объединений [5,489]. Подобная позиция вполне созвучна действующему арбитражному процессуальному праву, которое наделяет частноправовые субъекты правом выступать от имени неопределенно широкого круга лиц в процессе рассмотрения групповых исков. В практике применения ГПК под неопределенным кругом лиц понимаются опять-таки носители «публичных» прав. Групповой иск в чистом виде защищает частные права и интересы. Кроме того, в отечественной практике круг контрагентов или акционеров, которые и являются субъектами группы, может быть достаточно легко установлен.
Действующее право предполагает многообразие правовых конструкций защиты прав и законных интересов неопределенного круга лиц. Исследовав положения главы 28.2 АПК РФ, мы приходим к выводу, что процессуальная форма группового иска в том варианте, в котором она представлена в законе сегодня является одним из способов защиты прав неопределенного круга лиц, однако в целом институт группового иска имеет несколько иное содержание. В отечественной правовой системе ни право выхода, ни право на самостоятельную защиту прав не подлежит реализации. В соответствии с ч. 5 ст. 225.16 АПК РФ арбитражный суд прекращает производство по делу, если установит, что имеется принятое по требованию о защите прав и законных интересов группы лиц и вступившее в законную силу решение арбитражного суда и исковое заявление или заявление подано лицом, не воспользовавшимся правом на присоединение к данному требованию, к тому же ответчику и о том же предмете. Таким образом, у лица, которое является участником группы, исходя из своего материально-правового статуса фактически нет права выбора – либо оно входит в состав группы истцов, либо вообще лишается возможности защитить свои права в арбитражном суде. При этом суть правоотношений – корпоративные, либо спор из деятельности на рынке ценных бумаг, – делает невозможным обращение в суд общей юрисдикции. Представляется, подобная конструкция не соответствует ни задачам арбитражного правосудия, декларированным в ст. 2 АПК РФ, ни содержанию принципа доступности правосудия, ни норме ст. 46 Конституции РФ, в которой установлен всеобъемлющий характер права на судебную защиту.
Даже если арбитражный суд примет к своему производству иск потенциального участника группы и рассмотрит дело, он будет обязан в процессе доказывания следовать норме ч. 2 ст. 225.17 АПК РФ Она закрепляет, что обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда по ранее рассмотренному делу о защите прав и законных интересов группы лиц, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела по заявлению участника этой же группы к тому же ответчику. Представляется, указанная конструкция не во всех случаях может служить интересам лица, чье право нарушено. Трактовка этой нормы, по нашему мнению, требует уточнения в аспекте того, что в новом процессе арбитражный суд не должен быть связан выводами суда, который рассмотрел дело по групповому иску. Фактически установленная прямая преюдициальная сила должна была бы ускорить защиту прав истца. Однако в кодексе неучтен вариант, когда в производстве по групповому иску были допущены нарушения, и решение вынесено не в пользу группы. Более того, неясным остается форма реализации права на судебную защиту и механизм действия преюдиции, если решение по групповому иску обжалуется, и впоследствии изменяется судом вышестоящей инстанции.
Не проработано, на наш взгляд, и право на обращение в суд потенциальных участников группы в случае отказа группы от иска в начавшемся процессе: ч. 7 ст. 225.15 АПК предоставляет право на повторное обращение в суд с тождественным иском исключительно лицам, присоединившимся к группе, потенциальные истцы, очевидно, лишаются права на обращение в суд. Ведь к ним вероятно может быть применен механизм ч. 5 ст. 225.16 АПК РФ. Таким образом, имеются существенные нарушения и принципа доступности правосудия и фундаментального права на обращение в суд, и нормы главы о групповом иске нуждаются в серьезной корректировке.
Нормы о представительстве в арбитражном процессе свидетельствуют о том, что существует процессуальная форма защиты публичного интереса действиями частноправового субъекта в том случае, если указанное требование соответствует нормам о подведомственности и подсудности. Так, допускается подача заявлений в защиту прав неопределенного круга предпринимателей ассоциациями и союзами предпринимателей.
Таким образом, защита интересов неопределенного круга лиц в современном арбитражном процессе реализуется в форме обращения прокурора в арбитражный суд, обращения государственных или муниципальных органов, а также обращения частноправового субъекта с заявлением в защиту публичного интереса неопределенного круга предпринимателей и иных субъектов арбитражного судопроизводства, и в форме группового иска.
Литература:
- Артамонова Е. Защита прав неопределенного круга лиц // Законность. 2003. № 8.
- Батаева Н.С. Необходимо ввести институт группового иска. // Российская юстиция. 1999. № 10.
- Бухтоярова О. Защита интересов неопределенного круга лиц // Законность. - М., 2006, № 3.
- Гражданское процессуальное право Учебник/под ред. М.С. Шакарян. М.:ПРОСПЕКТ. 2003.
Гражданское процессуальное право зарубежных стран. Учебник/под ред. Н.Г. Елисеева. М.: ПРОСПЕКТ. 2004.
