Характер культуры и её ценностные ориентиры во многом зависят от тех социальных кругов, которые обладают реальной властью в конкретном государстве. Кроме того, современные глобализационные процессы усиливают тенденцию нивелирования национальных культур, формируя единую мировую культуру. Негативными последствиями этого процесса являются отказ от традиций и местных особенностей, принятие «заданного» пути развития, что в свою очередь не оставляет возможности его свободного выбора. Как правило, параллельно официальной культуре, занимающей господствующее положение ввиду наличия административных ресурсов для её популяризации, возникают субкультуры, культивирующие своё мировосприятие и социокультурную практику.
В современной Латинской Америке альтернативную культуру создают и популяризируют, в частности, партизаны Революционных Вооружённых Сил Колумбии – Армии Народа (FARC-EP) и Сапатистской Армии Национального Освобождения (EZLN) в Мексике. В Венесуэле же она возведена в ранг официальной, пропагандируемой правительством президента У. Чавеса и ведущей борьбу с традиционными устоями общества. Можно сказать, что альтернативная культура, предлагаемая повстанцами, является субкультурой по отношению к господствующей официальной культуре. В Венесуэле её статус совпадает с официальной культурой, но она еще не занимает господствующих позиций, наталкиваясь на мощное сопротивление укоренившихся традиций в стране.
Ключевым моментом культуры мексиканских и колумбийских партизан является стремление осуществить прогрессивные сдвиги в области равенства полов, прав индейцев и защите локальных и региональных культур от деградации. Общим врагом повстанцы считают ценности капиталистического мира и их пагубное влияние на национальную культуру. Поэтому смысл настоящей революции, по мнению фарковцев, заключается не только во взятии политической власти, но и в создании новой культуры, появлению которой препятствует капиталистическая система [8, p. 190].
Несмотря на социокультурные процессы в мире, такие как изменение положения женщин в обществе, чье пространство раннее было ограничено преимущественно производственной и домашней сферами, активизацию феминистических движений, для стран Латинской Америки актуальной остается гендерная проблема, особенно для сельских районов, где сильны пережитки патриархального общества с его культом мужчин. Достаточно широко распространенным является т. н. мачизм, доминирование мужчины и сведение обязанностей женщины к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей, не признаваемых общественно значимыми. По словам одной партизанки FARC-EP, вступление её в ряды партизан было связано с «эксплуатацией женщины в Колумбии» и стремлением «добиться полных прав для женщины». Она видит проявление мачизма в гражданской жизни и отмечает, что у партизан не существует мачизма, «мы все равны, мужчины и женщины имеют равные права, мы словно братья и сёстры в нашей общей борьбе» [1].
Как отмечает партизанка FARC-EP с 25-летним стажем повстанческой борьбы Элиана, её вступление в повстанческую организацию было обусловлено проблемами «в нашем обществе» и желанием «внести небольшой вклад в общий революционный процесс и увидеть перемены в жизни народа», включая преодоление мачизма в повседневной жизни [4]. И действительно, в Колумбии это явление первоначально выступало препятствием к участию женщин в партизанской борьбе, им отводилась только роль обслуживающего персонала [5, p. 93]. Об этом свидетельствует партизанка-команданте Рубиэла, отмечая, что существовавшие определённые проявления мачизма вначале препятствовали получению командующих должностей женщинами. Трудности заключались в преодолении стереотипов в сознании мужчин и связанного с этим отказа от подчинения женщине [1]. В рядах FARC-EP эти явления преодолены и женщины-партизанки стали одними из первых в Колумбии, кто обрел свои права. Например, такие женщины, как М. Нарваес и Х. Грисалес, участвовали в создании FARC-EP и в разработке Аграрной Программы партизан, являющейся проектом предполагаемых перемен в колумбийском обществе [6, p. 95; 8, pp. 191, 275].
По словам колумбийского партизана Х. Гуараки, «роль женщин огромна, я имею в виду роль колумбийской женщины, роль в повстанческом движении, роль в революционной борьбе» [6, p. 19]. С самого своего начала количество женщин в FARC-EP постоянно росло. Отчасти это было связано с тем, что женщины желали избавиться от патриархальных условий своего существования ради революционного движения, где оба пола имеют равные права и возможность развиваться по своему усмотрению. Если в 1970-1980-е гг. численность женщин в организации составляла 20%, то в 1990-е гг. резкий рост рядов партизанского движения довёл эту цифру до 30%. В середине 2000-х гг. в рядах FARC-EP женщины составляли половину всех партизан, в том числе почти треть Центрального Высшего Командования была женской [8, p. 194-195].
В EZLN доля женщин составляет около 45% [3, с. 585], что также отражает общую для партизанских движений двух стран стратегию предоставления равных прав обоим полам. Как отмечает субкоманданте Маркос, молодые женщины уходили в горы, чтобы иметь возможность развивать свои способности, изменение их общественной значимости повлияло на восприятие женщин в общинах, и они стали проявлять более активную жизненную позицию в повседневной и политической жизни [10, p. 311].
Повстанцы немаловажное значение придают повышению образовательного уровня членов своих организаций, включая женщин. В FARC-EP партизанок обучают письму, чтению, давая им возможность учить затем грамоте и не партизан. В EZLN действует установка направлять учиться женщин в специально созданные для этих целей школы, ранее такой традиции не существовало. Этот момент приобретает дополнительную актуальность в свете существующего ущемления прав индейских женщин в Мексике, в том числе в плане получения образования для активного участия в общественной жизни.
Серьёзной проблемой латиноамериканской жизни является проблема домашнего насилия над женщинами и сексуальные угрозы в их адрес, особенно на фоне противоправной деятельности представителей армии и полиции, а также бандитизма полувоенных формирований. Фарковцы принимают строгие меры наказания к виновным в случаях сексуального насилия над женщинами, в том числе по просьбам местных женщин. Кроме того, предоставляя женщинам больше прав, FARC-EP косвенным образом влияют на расширение прав женщин в их собственных селениях. И женщины, и мужчины, благодаря их контактам с партизанками FARC-EP стали задумываться над своими собственными предрассудками и домашним унижением женщины.
Как утверждает Дж. Бриттэн, «равенство полов у партизан соблюдается в большей степени, чем в гражданском колумбийском обществе» [8, p. 192]. Та же картина наблюдается в рядах EZLN, что способствует ликвидации дискриминации женщин в сапатистских общинах. Значительное внимание сапатисты уделяют развитию материальных условий посредством создания женских кооперативных движений для обеспечения экономической независимости женщин от мужчин как базы для развития женских прав и свобод. В настоящее время в сапатистских индейских поселениях везде присутствуют женщины-руководители, выполняющие административные функции, а процент их участия в Подпольном Революционном Индейском Комитете возрос до 30 % [10, p. 311-313].
Из интервью с журналистом Э. Беллингаузеном становится более ясным представление об участии женщин в управлении сапатистскими индейскими общинами посредством Хунт Хорошего Правительства. Эта форма управления была создана совместно индейцами и сапатистами. Первоначально Хунты возглавляли представители EZLN, затем это роль перешла к членам общины, которые не обладали специальной подготовкой и знаниями, в целях реализации принципов демократии участия. Такая форма управления позволила, отмечает журналист, вовлечь множество женщин (имеются ввиду домохозяйки, матери, молодые девушки и зрелые женщины вне зависимости от уровня образования или его отсутствия) и именно в этих структурах женщин больше всего [2].
В процессе управления действует система распределения обязанностей, что является традиционной чертой всех индейских общин в Мексике. Например, если твой поселок возложил на тебя обязанность, ты должен её исполнять, и тебе за это не будут платить, так как это твоя обязанность перед твоим народом, и в то же время – честь, которая на тебя возложена. Это индейский способ самоуправления, который стал приобретать четкую политическую форму, являющейся новацией, хотя механизмы этого самоуправления имеют давнюю традицию. Кроме того, подчёркивает Э. Беллингаузен, «большой новостью является и очевидное участие женщин – обычно в индейских общинах женщины не имели права голоса, и тем более не могли занимать никаких должностей, а сейчас можно встретить Хунту, где координатором или даже президентом является женщина». Причём исполнение административных обязанностей происходит, даже если женщина «при этом кормит ребенка грудью, то есть, несмотря на должность, эта женщина может быть матерью, и даже не знать грамоты, если она немолода, потому что если молода, то скорее всего она уже будет грамотной» [2]. Объясняется это тем, что в сапатистских поселках есть образование, сапатистские школы, и даже своя система здравоохранения. В связи с этим любая женщина может хорошо выполнять возложенные на нее функции управления.
Итак, женщины-партизанки получают возможность учиться, чтобы быть всесторонне развитой личностью, реализовать себя на военном поприще и в политической деятельности, что затруднено в гражданской жизни Колумбии и Мексики. В Венесуэле, где около половины населения – женщины, наоборот, этот потенциал подлежит развитию, а преодоление мачизма вынесено на официальный уровень. Статья 88 действующей конституции Боливарской Республики гласит, что государство гарантирует равенство между полами и равный подход в реализации их права на работу. При этом домашняя работа выступает «в качестве экономической деятельности», которая «производит общественное богатство и благосостояние», а домохозяйки относятся к сфере общественных служб [9, p. 88].
Вслед за конституцией принят ряд национальных законов, способствующих активному вовлечению женщин в политическую и общественную деятельность. Например, в апреле 2005 г. Высший Совет по Выборам принял резолюцию, согласно которой в составе всех политических партий должно быть равное количество мужчин и женщин [7, p. 55]. Также принято ещё одно важное решение: официально предоставлена возможность служить женщинам в вооружённых силах. Венесуэлки были первыми женщинами в Латинской Америке, кто получил возможность служить в военно-воздушных и военно-морских войсках в 1978 г., но позже эта программа была приостановлена. Президент У. Чавес возобновил её и дал право женщинам служить во всех родах войск без ограничений и строить военную карьеру.
Учитывая всё вышесказанное, можно определённо говорить о весомой роли альтернативной культуры в решении гендерной проблемы в латиноамериканском обществе. Если в Венесуэле этот вопрос заключён в рамки официального курса действующей власти, то пример Колумбии и Мексики демонстрирует радикальный вариант преодоления проблемы в сфере взаимоотношений мужчин и женщин. Главным является то, что постепенно равные права и возможности для обоих полов находят отражение в реальной жизни, кардинально изменяя традиционное место женщин в обществе. Это ещё раз подчёркивает актуальность гендерной проблемы в мире и указывает на необходимость её решения на государственном уровне.
Литература:
Женщина в рядах FARC-EP. Интервью А. Алапе с партизанками из FARC-EP. // http://www.farc.narod.ru/life/woman_01-02.html
Мексиканское общество «ре-индеанизировалось». Интервью Э. Беллингаузена для “Радио Нидерландов”, 6 июля 2007 г. / Пер. Таракихи // http://wap.comandanteche.borda.ru/?1-17-0-00000005-000-0-0
Субкоманданте Маркос. Четвертая мировая война. / Сост. и пер. О. Ясинский. – Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. – 695 с.
«Это очень трудно – оставлять своих детей…». Интервью А. Алапе с партизанкой из FARC-EP. // http://www.farc.narod.ru/life/woman_01-02.html
Alape, A. Las Vidas de Pedro Antonio Marín, Manuel Marulanda Vélez: Tirofilo / A. Alape. – Bogotá: Editorial Planeta, 1989. – 246 p.
Aldana, L. A. M. Colombia y las FARC-EP. Origen de la lucha guerrillera. Testimonio del comandante Jaime Guaraca / L. A. M. Aldana. – Tafalla; Txalaparta, 1999. – 219 p.
Boudin, C. The Venezuelan Revolution. 100 Questions – 100 Answers / C. Boudin, G. González, W. Rumbos. – New York: Thunder’s Mouth Press, 2006. – 153 p.
Brittain, J. J. Revolutionary Social Change in Colombia. The Origin and Direction of the FARC-EP / J. J. Brittain. Foreword by James Petras. – London – New York: Pluto Press, 2010. – 336 p.
Constitution of the Bolivarian Republic of Venezuela. – Caracas: Communication and Information Ministry, 2005. – 103 p.
Muñoz Ramírez, G. The Fire and the Word. A History of the Zapatista Movement / G. Muñoz Ramírez. Translated by L. Carlsen with A. Reyes Arias. – San Francisco: City Lights Books, 2008. – 339 p.
