Начиная рассуждение по заявленной выше теме, стоит, прежде всего, отметить то, что реалии относятся к типу текстовых единиц с нестандартной зависимостью, требующих особой переводческой технологии, т.к. их структура и функции могут существенно различаться в двух языках и в условиях различных социально-культурных традиций, а также индивидуального опыта автора исходного текста, переводчика и получателя переводного текста.
Для перевода таких единиц исходного текста, для которых стандартные соответствия не пригодны, имеются три группы приемов: лексические, грамматические и стилистические. В контексте настоящего исследования нас будут интересовать лексические приемы, поскольку они применимы, когда в исходном тексте встречается нестандартная языковая единица на уровне слова, например, какое-либо имя собственное, присущее исходной языковой культуре и отсутствующее в переводящем языке; термин в той или иной профессиональной области; слова, обозначающие предметы, явления и понятия, характерные для исходной культуры, но отсутствующие или имеющие иную структурно-функциональную упорядоченность в переводящей культуре.
В условиях масштабной межкультурной коммуникации реалии составляют весьма значительную группу, и наиболее распространенным способом их передачи на другом языке является переводческая транскрипция или стандартная транслитерация. Нередко переводчики и оригинальные авторы прибегают к двойной форме перевода: сохранение иноязычной единицы с параллельным семантическим переводом или комментарием или применение транскрипции с параллельным комментарием. Стоит сказать и об описательном переводе, который, как правило, употребляется параллельно с транскрипцией и применяется при переводе терминов, культуронимов. Однако если описание как переводческий прием обычно сопровождает слово, представленное в какой-либо простой форме, или даже употребляется в тексте вместо самого слова, то переводческий комментарий, как правило, выносится за пределы текста и попадает в сноску на той же странице, либо приводится в конце текста в качестве примечания. Комментарий как переводческий прием заключается в более подробном, чем описание, объяснении того, что означает данное исходное слово в широком контексте исходной культуры.
Под реалиями понимаются «слова (и словосочетания), называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому; будучи носителями национального и/или исторического колорита, они, как правило, не имеют точных соответствий в других языках, а следовательно, не поддаются переводу «на общих основаниях», требуя особого подхода [2, с.47].
В.Ф. Шичко, автор учебника «Китайский язык. Теория и практика перевода» считает, что применимыми к китайскому языку являются такие способы перевода реалий, как: 1) транскрипция: 麦当劳 майданлао «Макдональдс», 托拉斯 толасы «трест», 红卫兵 хунвейбин «хунвэйбины», 可瓦斯 кэвасы «квас»; 2) калькирование: 鸵鸟政策 тоняо чжэнцэ «страусовая политика», 新儒学 синьжусюэ «неоконфуцианство», 丝周之路 сычоу чжилу «шелковый путь»; 3) описательный перевод:寿面 шоумянь «лапша, подносимая в день рождения как символ долголетия», 春联 чуньлянь «новогодние парные надписи»; 4) приблизительный перевод (перевод реалии с использованием родо-видовой замены): видовое понятие 秀才сюцай (первая ученая степень в старом Китае, присваиваемая после экзаменов в уезде) заменяется на родовое, например, при переводе поговорки 秀才不出门，全知天下事 сюцай бу чу мэнь, цюань чжи тянься ши «Ученый человек, не переступая порога своего дома, может знать обо всех делах в Поднебесной»; 5) функциональный аналог: 顾客是皇帝 гукэ ши хуанди «Клиент всегда прав (букв.: клиент – это император)», 小巫见大巫 сяо у цзянь да у «мелкая сошка» (букв.: маленький шаман встретил большого шамана).
Кроме того, В.Ф. Шичко отдельно выделяет совмещенный способ, представленный: 1) транскрипцией и калькой: 吉尼斯世界纪录大全 цзинисы шице цзилу дацюань «книга рекордов Гиннеса», 特洛伊木马 тэлои мума «троянский конь»; 2) транскрипцией и пояснением: 北齐 бэйци «династия Северная Ци»,气功 цигун «дыхательная гимнастика «цигун»; 3) калькой и пояснением: 三峡 санься «три ущелья на реке Янцзы» [11, с. 79-81].
Выбор среди названных выше основных приемов составляет одно из главных профессиональных умений переводчика. Большую роль при этом играет не только работа со словарями, но и воображение, интуиция, чувство языка и культурный кругозор. Кроме того, при выборе наиболее подходящего приема перевода нельзя упускать из виду место, подачу и осмысление незнакомой реалии в подлиннике. Автор вводит ее в текст художественного произведения главным образом при описании новой для носителя данного языка действительности. Эти малознакомые или вовсе незнакомые читателю слова требуют такой подачи, которая позволила бы воспринять, не затрудняясь, описываемое, ощутив вместе с тем характерный национальный или исторический колорит, ради которого и допущены в текст эти инородные элементы.
С. Влахов и С. Флорин в книге «Непереводимое в переводе» отмечают, что «очень часто в соображения писателя и переводчика входит расчет на контекстуальное осмысление, на то, что читатель поймет введенную реалию по смыслу. <…> Однако нередки случаи переоценки фоновых знаний читателя, когда автор не объясняет реалию, чужую или свою, но явно незнакомую читающей публике» [3, с.84-85].
Буддийский монах Сюань Цзан (602-664), один из первых китайских переводчиков предложил свой принцип, который заключался в том, чтобы «стремиться и к точной передаче смысла, и к тому, чтобы перевод был простым и понятным». Впоследствии ученые обнаружили, что Сюань Цзан использовал в своей практике такие переводческие приемы, как введение дополнительной информации, сокращения, перестановки, объединение и разделение предложений, замену местоимений на имена собственные и др. [8, с.6].
Известный китайский лингвист Ма Цзяньчжун, автор знаменитой грамматики «Проникновение господина Ма в грамматику», предлагал сохранять в переводе как смысловое содержание, так и дух оригинала, добиваться высокой степени единства того и другого.
Ло Голинь считает, что нужно как можно лучше передавать стиль переводимого произведения и критикует модное сейчас стремление к красивости фраз в переводе, которое представляет собой попытку скрыть бедность используемых приемов. Хоу Вэйжуй, исследуя культурное содержание образа, национальную окраску, переводимость и непереводимость, а также способы решения этих проблем, полагает, что образ в переводе и образ в оригинале должны передавать сходное культурное содержание и оценочную окраску, должны и у читателя перевода, и у читателя оригинала вызывать сходное эстетическое чувство.
Выше перечисленные точки зрения наталкивают на мысль о том, что какими бы прописными не были способы и виды перевода, у каждого переводчика художественного произведения есть свой более предпочтительный подход, свое неповторимое хитросплетение способов перевода.
Переводческая интерпретация – это сложное явление, сочетающее объективные и субъективны, общечеловеческие и национально-специфические, вневременные и исторические факторы. Переводчик вступает в отношения сотворчества с переводимым автором, и в результате перевод носит отпечаток его творческой личности, которая сложилась в иных национальных, исторических, социальных условиях.
Ярким примером отражения личности переводчика в переведенном тексте являются переводы китайских фантастических новелл В.М. Алексеевым. Сравнительно-сопоставительный анализ оригинального китайского текста повести Пу Сунлина «Пророчество о Четвертой Ху» и перевода на русский язык, выявил ряд особенностей этих текстов.
Произведения Пу Сунлина, известного под псевдонимом Ляо Чжай, отличали высокая нравственность, простота суждений, соединенная с глубиной мысли и основательностью. Писатель высоко ставил непоколебимость принципа и неуклонность нравственного долга. В его творчестве соединились сила человека, наблюдающего жизнь, и необыкновенное литературное мастерство. Многие писали на эти же темы и до него, но только Ляо Чжаю удалось приспособить утонченный литературный язык, выработанный многолетней суровою школой, к изложению простых вещей.
Особенностью стиля китайской художественной литературы является использование слов-намеков, выбранных из обширного запаса литературной учености и понимаемых только тогда, когда читателю в точности известно, откуда взято данное слово или выражение, что стоит впереди и позади него, одним словом - в каком соседстве оно находится, в каком стиле и смысле употреблено на месте и какова связь его настоящего смысла с текущим текстом. Одним словом, выражения заимствуются Пу Сунлином из контекста, из связи частей с целым. Восстановить эту ассоциацию может только образованный китаец. Трудности перевода этих мест на русский язык очевидны, поскольку переводчик сталкивается, прежде всего, с различиями двух культур, которые берут свое начало в истории страны, её географическом положении, климате, политике, идеологии, традициях, этикете, быте и т.д. и находят свое отражение в языке. Иными словами, при переводе переводчик обязан обладать необходимыми фоновыми знаниями.
Оригинальный текст характеризуется лаконичностью изложения, крайне редким употреблением стилистических средств и приемов, отсутствием авторской речи и каких-либо комментариев.
Перевод В.М. Алексеева, напротив, изобилует образными средствами, демонстрирует авторскую позицию, насыщен послетекстовыми комментариями к своим же добавлениям в переводе, а также деталями китайской культуры наряду с элементами культуры русской.
Добавление вводных слов и фраз. Введение в ткань текста таких выражений как что называется, как говорится, так сказать, вызвано желанием переводчика выразить свою позицию по отношению к описываемому.
В приведенных ниже примерах под А) представлен оригинальный текст, под В) дословный перевод, под С) перевод В. М. Алексеева.
1. А)相对大惊失色。
В) Взглянули друг на друга и побледнели от страха.
С) … что называется, потеряли цвет лица.
2. А) 四姑娘的丫环桂儿非常不服气 。
В) У Четвертой была служанка, которую звали Гуйэр.
С) Надо сказать, что у Четвертой была служанка, которую звали Гуйэр.
Приведенные выше примеры иллюстрируют тот факт, что перевод Алексеева характеризуется расширением текста путем использования вводных слов и фраз. Переводчик посредством этих фраз указывает на общеизвестность – «что называется», либо поясняет произошедшее – «таким образом», либо заостряет внимание - «надо сказать». Использование вводных слов помогает Алексееву расставлять акценты в наиболее значимых, по мнению автора, местах.
Автокомментарий используется переводчиком для придания тексту дополнительной образности. Особенность послетекстовых «автокомментариев» Алексеева заключается в том, что переводчик комментирует слово или фразу, которое он сам ввел в текст перевода. Послетекстовые комментарии позволяют внести в текст дополнительную информацию, которой нет в оригинале, но которую переводчик считает необходимой для создания красочных образов.
1. А) 扬眉吐气。。。
В) воспрянуть духом…
С) «извергнуть и явить в слове свой дух»
Комментарий Алексеева: ..."извергнуть и явить в слове свой дух"… - Показать на экзамене все свое искусство литературного мастера.
В данном примере использование комментария вызвано необходимостью пояснения метафоры Алексеева. Очевидно, что в этом случае наличие комментария позволяет переводчику ввести свою метафору в текст, сделав акцент тем самым на ее «китайском происхождении» и оправдав тем самым трудность ее восприятия. В конце повествования дан комментарий, который поясняет то, что было скрыто метафорой.
2. А) 进了考场。
В) И он отправился сдавать экзамены.
С) и он отправился в "ограды"
Комментарий Алексеева: ...отправился в "ограды". – То есть на экзамен для получения второй степени – цзюйжэня.
Как и в ряде других примеров, переводчик ввел в текст собственную метафору, которая отвечает стилю всего повествования, заметим, однако, что понять её смысл достаточно сложно. Поэтому переводчик вводит «автокомментарий», где он не только поясняет значение метафоры, но и вводит понятие «цзюйжэнь», которое хоть и не совсем понятно для читателя, зато отдает особым колоритом китайской культуры.
3. А) 下葬的那天，贵官们的车马接连不断。
В) В день похорон непрерывно приезжали экипажи высокопоставленных чиновников.
С) в день выноса гроба за ним ехали непрерывною лентой парадные шапки и экипажные пологи.
Комментарий Алексеева: ...ехали… парадные шапки… – То есть ехали верхом.
Экипажные пологи – китайская старомодная телега, кузов которой накрывался синим холстом.
В проанализированном примере мы встретились сразу с двумя «автокомментариями», первый необходим для объяснения метафоры «…ехали…парадные шапки...», второй для введения реалии китайской культуры. Применение таких метафор и «автокомментариев» позволяет окунуть читателя в атмосферу иной культуры, пусть порой непонятной, но от этого еще более привлекательной.
4. А) 四娘念弟兄之情。
В) Четвертая помнит братские чувства.
С) что Четвертая вспомнит свой долг перед "ногами и руками" одного тела
Комментарий Алексеева: …свой долг перед "ногами и руками" одного тела.. - Руки - ноги - символ братского единения с одним телом семьи.
Приведенный выше пример является еще одним доказательством того, что в большинстве случаев «автокомментарий» необходим для пояснения смысла необычного сравнения. Стоит обратить внимание, что в данном случае сам комментарий содержит метафору «одно тело семьи», что является неоспоримым доказательством того, что «автокомментарий» применяется не только как пояснение к трудным местам текста перевода, но как дополнительное выразительное средство, с помощью которого переводчик отражает не только страноведческую информацию, но и свой литературный талант.
Таким образом, «автокомментарии» В.М.Алексеева» выполняют свое прямое назначение – поясняют заявленное в тексте, применяются в качестве выразительных средств, содержат дополнительную фоновую информацию о Китае и о жизни китайского общества. Несомненно, что переводчик осознавал все преимущества комментариев, поскольку достаточно привычная форма послетекстового комментария является в исследуемом переводе одним из ведущих способов воздействия на эмоциональное восприятие читателя.
Ориентализация. Часть комментариев содержит информацию, касающуюся непосредственно реалий китайского общества, таких как названия реалий образования – Шуньтяньские экзамены, должность кандидата Академии, «Списки недобранных талантов» и д.т. Несомненно, что информация подобного рода вызывает интерес читателя, вносит особый колорит в текст перевода. Стоит, однако, отметить, что подобные реалии, комментарии и вопросы, которые они проясняют, зачастую отсутствуют в оригинале.
В настоящем контексте под термином ориентализация понимается стилизация под Восток с помощью языковых средств. Для создания образа китайской повести, закрепленного в сознании русского читателя, переводчик вводит в свой текст различные реалии китайской культуры, такие как Шуньтяиьские экзамены, цзюйжэнь, ли, «Списки недобранных талантов» и т.д., либо передает смысл обыденного и понятного явления с помощью красочной, ориентализированной, но подчас непонятной метафоры. Здесь происходит одновременное использование двух переводческих приемов, характеризующих переводческий подход Алексеева: использование автокомментариев и ориентализации.
1. А) 让他参加录科考试。
В) И [Четвертая] заставила его [Чэна] принять участие в экзамене по переписыванию.
С) чтобы попасть в "Списки недобранных талантов".
Комментарий Алексеева: "Списки недобранных талантов" – добавочный список кандидатов, отправляемых на дальнейшие экзамены.
В тексте перевода возникает такое понятие как «Списки недобранных талантов», после чего в «автокомменитариях» Алексеев объясняет значение реалии. Если обратить внимание на оригинал, то нетрудно заметить, что оригинал и перевод не совпадают: из оригинала следует, что жена заставила Чэна принять участие в экзамене по переписыванию. Перевод, несомненно, ярче оригинала и привлекает большее внимание читателя, но несколько искажает суть повествования.
2. А) 叫他在顺天应科举考试 。
В) Велел ему принять участие в Шуньтяньских государственных экзаменах для поступления на государственную службу.
С) заставил держать Шуньтяиьские экзамены на цзюйжэня.
Комментарий Алексеева: Шуньтяньские экзамены – пекинские. Пекин (Бэйцзин) означает: Северная столица; собственное же имя области – Шуньтяньфу ("область, где царствует в послушании небу государь").
Можно поставить под сомнение целесообразность «автокомментария» в этом примере, поскольку от пояснения, что Шуньтяньские экзамены на самом деле пекинские, суть экзаменов не проясняется. Считаем, что фактически данный комментарий не несет заслуживающей внимания информации. При этом в переводе отсутствует важная, на наш взгляд, информация об уровне: они государственные, и только после успешной сдачи можно рассчитывать на должность при дворе. Кроме того, вводя китайскую реалию «цзюйжэнь», Алексеев не расшифровывает ее, а ведь этот элемент текста очень информативен, он дает читателю понять, что Чэн планирует поступление на госслужбу.
3. А) 中了翰林。
В) Сдал экзамен на секретаря по составлению указов при императорском дворе.
С) и получил звание и должность кандидата Академии.
Комментарий Алексеева: Кандидата Академии, т.е. одного из тех наиболее успешно прошедших на экзамене, с которыми занимались отдельно академики литературы для подготовки из них ближайших своих сотрудников.
Выражение «звание и степень кандидата Академии» не совсем понятно для русского читателя, поэтому комментарий в этом случае необходим. Алексеев тем самым вводит в перевод реалию китайской образовательной системы и дает понятное для любого читателя пояснение. Однако, как и в предыдущем примере, привнесенная в текст перевода реалия несколько не соответствует элементам оригинального текста.
4. А)怎么有空老远来看我们?
В) Как же Вы нашли время, чтобы приехать в такую даль навестить нас?
С) завернуть к нам за десятки тысяч ли?
В этом примере исследовательское внимание привлекло слово «ли». В Китае до сих пор пользуются традиционными мерами веса, длины и т.д. «Ли» – мера длины, равная 0,5 км. Появление этой меры длины в тексте перевода мотивировано тем, что наличие подобных элементов способствует еще большему погружению читателя в культуру Востока.
5. А) 十五六岁还未许配人家。
В) Ей было пятнадцать-шестнадцать лет, но просватана еще не была.
С) Девушка уже закалывала прическу, но просватана еще не была.
Человеку, далекому от восточной культуры, достаточно сопоставить такие понятия как прическа и сватовство, тем более угадать возраст девушки исходя из того, заколола она волосы или нет. Предложим следующий вариант перевода, в котором были бы учтены и оригинальный текст, и желание переводчика: Девушке было пятнадцать-шестнадцать лет, она уже закалывала прическу, но просватана еще не была.
Русификация. Переводческий прием русификации не мог не привлечь исследовательского внимания. С помощью этого приема переводчик привносит в повесть новые образы, созданные на основе единиц, понятных русской ментальности, являющимися элементами ее фундамента. Считаем использование данного приема в тексте китайской новеллы неоправданным, так как одновременное обращение к приемам ориентализации и русификации приводит к столкновению двух культур на страницах новеллы: китайской и русской.
1. А) 怎么晓得我家的郎君，就当不得贵官呢!
В) С чего вы взяли, что мой господин не сможет вскоре стать знатным чиновником?
С) Кто знает, скажите, почему бы моему барину и не стать вскоре знатным властителем?
В данном примере исследовательское внимание привлекает слово «барин», которое является ярким примером русификации:
Барин, боярин, господин, человек высшего сословия, дворянин, на кого другой служит, в противоположность слуге, служителю [4, с.49].
Барин – 1) В России до 1917г., лицо, принадлежащее к привилегированным слоям общества (дворянин, чиновник, помещик)
2)О солидном (обычно богато одетом) человеке с важной походкой, степенными манерами.
3) О человеке, ведущем праздный образ жизни, не желающем трудиться или чрезмерно изнеженном, избалованном [1, с.59]
Очевидно, что обращение «барин» не уместно, единственно подходящим является «господин». Такое обращение к обеспеченному мужчине в Китае давно закрепилось и в истории, и в литературе.
2. А) 二姑娘的话若不算数，…
В) Если Вторая не сдержит слово, …
С) Если, …, Вторая барышня, как говорится, "слово свое съест…
Комментарий Алексеева: "Слово свое съест" - то есть не сдержит обещания.
В ходе проведенного исследования в этом примере были обнаружены следующие трансформации: вводная конструкция «как говорится», метафора «слово свое съест», автокомментарий, поясняющий значение этой метафоры и русификация через использование слова «барышня».
Согласно материалам «Толкового словаря живого русского языка» В.И. Даля и «Большого толкового словаря русского языка» С.А.Кузнецова: Барышня – девица благородного звания [1, с.49]. Барышня – 1) В России до 1917 г. Незамужняя дочь барина.
1) Шутл. О повзрослевшей девочке, девушке
2) Об изнеженной, неприспособленной к труду девушке, белоручке
3) Устар. телефонистка [1, с.61].
Использование в переводе китайской повести исконно русского обращения к молодой девушке или женщине «барышня» здесь не уместно. Наиболее удачным вариантами обращения в начале повести будут Первая сестра, Вторая сестра,…далее по тексту просто Первая, Вторая.
Проведенный выше анализ показал, что использованные В.М. Алексеевым типы текстовых трансформаций были применены с целью оправдания существующего в русском сознании ментального образа Востока в целом и Китая в частности. Наполнив текст перевода разнообразными выразительными средствами, переводчик создал яркую, необычную, насыщенную картину жизни китайского общества. Для этого он применил целый ряд оригинальных метафор, создал систему автокомментариев, поясняющих значение реалий китайского общества в различных областях. Благодаря стараниям переводчика, читатель сможет почерпнуть для себя массу страноведческой информации.
Однако стоит заметить и то, что в некоторых случаях при сопоставлении текстов оригинала и перевода, были обнаружены некоторые недостатки в тексте перевода, например: переводчик вводит реалии, не поясняя их значение («ли»), и читателю приходится только догадываться, о чем идет речь; метафоры подчас слишком сложны для понимания («извергнуть и явить в слове свой дух», «долг перед «руками и ногами» одного тела», «отправиться в «ограды» и т.д.); использованные в тексте перевода элементы русификации не соответствуют создаваемому образу китайской повести («барин», «барышня» и др.).
Хотя подобных недочетов достаточно, в заключении все же стоит сказать, что перевод В.М.Алексеева является уникальным в своем роде, так как переводчик не только ярко и красочно передал содержание китайского оригинала, но привнес в текст перевода ожидаемую читателем необычность образов повествования за счет ориентализации, отразив в переведенной повести самобытную культуру Китая.
Очевидно, что характерным приемом перевода В.М.Алексеева является ориентализация, элементы которой, как показал анализ, встречаются как в чистом виде, так и в комплексе с другими типами трансформаций. Применение приема ориентализации сделало текст перевода ярким, красочным, необычным, отвечающим требованиям читателя со сложившимся представлением о культуре Китая. Применения данного приема считаем главным украшением текста перевода.
Принимая во внимание предыдущий пункт, представляется бесспорным, что роль фоновых знаний при переводе подобных текстов и данного текста в частности, очевидна. Поскольку, сделав упор на использование фоновых знаний, переводчик смог избежать сухости и сжатости повествования, сделать текст максимально выразительным, самобытным, повысив уровень информативности, окунуть читателя в действительность китайского общества XVII-XVIII вв. и оставить незабываемое впечатление от прочитанного.
Литература:
1. Большой толковый словарь русского языка./ Сост. И гл.ред. С.А. Кузнецов. – СПб., Норинт, 2000. – 1536 с.
2. Виноградов В.С. Перевод: общие и лексические вопросы. Учебное пособие. – 2-е изд., перераб М.: КДУ, 2004. – 240 с.
3. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. / Под ред. В. Россельса. – М.: Международные отношения, 1980. – 352 с.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого русского языка в 4 т. – М., Русский язык, 1989
5. Китайско-русский словарь. – Исправленное издание. – М., Вече, 2003. – 1280 с.
6. Пу Сунлин. Ляо Чжай. Байхуа (полный сборник рассказов). Чаншао, Книжное общество Юэлу, 2001. – 777 с.
7. Пу Сунлин. Рассказы о людях необычных. М., 1988 (как писать, если этот источник у меня из Инета: Тексты воспроизводятся по изданию: Пу Сунлин. Рассказы о людях необычайных. М., 1988.
Последнее, наиболее полное комментированное и иллюстрированное издание новелл Пу Сун-лина в переводах В. М. Алексеева находится на сайте "Петербургское востоковедение"
(с) В. М. Алексеев, перевод, 1988
(с) Центр "Петербургское Востоковедение", 2000)
8. Софронов М.В. Введение в китайский язык. М.: ИД «Муравей», 1996. – 256 с.
9. Тань Аошуан. Китайская картина мира. Язык, культура, ментальность. М.: языки славянской культуры, 2004. – 240 с.
10. Тер-Минасова С.Г.. Язык и межкультурная коммуникация: (Учеб.пособие) – М.: Слово, 2000. – 259 с.
11. Шичко В.Ф. Китайский язык. Теория и практика перевода. – М.: Восток – запад, 2004. – 224 с.
12. 罗国林。风格与译。中国翻译。1996年。2期。
13. 侯维瑞。文学形象的民族性及其翻译。外国语。1996年。3期
