Как нет человека без самолюбия, — так нет человека без любви к Отечеству, и эта любовь дает воспитанию верный ключ к сердцу человека.
К. Д. Ушинский
Разрушение Вооруженных Сил началось ещё в последние годы Российской империи — падение боевого духа, морально-психологическая усталость от войны, ненависть в властям, которые втянули миллионы простых людей в бессмысленную для них кровавую бойню. У России больше не было армии, как цельной, единой структуры. И это в условиях Смуты и внешней агрессии, интервенции. России нужна была армия. Но партия не могла формировать собственную армию на прежнем аппарате. Лучшие кадры периода монархии и Временного правительства едва ли хотели сотрудничать с большевиками. К тому же солдаты устали — они были деморализованы. Для того чтобы пополнить ряды Красной Армии, ее основателям необходимо было придумать общенародный стимул, который стал бы веской причиной вновь взять в руки оружие. С приходом к власти РСДРП(б) выпустила множество декретов. Согласно лозунгам крестьяне получили землю, а рабочие — заводы. Теперь они должны были защитить эти завоевания революции. 28 января 1918 г. Правительство в лице Совета Народных Комиссаров приняло декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной Армии. 23 февраля по инициативе Петроградского Совета этот день был объявлен Днем защитника социалистического Отечества. По всей стране прошли массовые митинги и началась запись добровольцев в Красную Армию. Большевики рассчитывали, что новая система поможет им быстро пополнить ряды Красной Армии.
Изначально РККА по примеру белогвардейских формирований была добровольческой, но этот принцип быстро показал свою несостоятельность. И вскоре перешли к призыву — всеобщей мобилизации мужчин определенных возрастов. В новой революционной армии остро чувствовалась нехватка профессиональных командных кадров младшего, среднего и особенно высшего звена. Таких профессиональных военных готовили для царской армии в России более 200 кадетских корпусов, военных училищ и академий, которые после Октябрьского переворота по «идейным соображениям» сразу были закрыты, либо просто расформированы. Командиры из рабочих и крестьян, имея революционную подготовку и воодушевленные лишь большевистскими лозунгами, слабо понимали тактику ведения боя, не знали основ оперативного искусства, а тем более не владели стратегией. Без знания этих основ военной науки победить противника было просто невозможно. Красной Армии нужны были свои грамотные командиры. [5]
В соответствии с приказом Всероссийского Главного Штаба № 107 от 14 ноября 1918 года в г. Симбирске, на базе курсов взводных инструкторов, были открыты 32-е командные пехотные курсы по штату — литер «А» на 300 человек. Первым заведующим курсами (так он тогда назывался) был назначен Пётр Павлович Осокин. Летом 1918 года сводный полк Симбирских и Самарских курсов под командованием П. П. Осокина отличился на Южном фронте. За мужество и героизм, проявленные курсантами в боях, Симбирские и Самарские курсы одними из первых в Красной Армии были награждены орденами Красного Знамени. Официальное торжественное открытие курсов состоялось 25 декабря 1918 года, а 4 мая 1919 года состоялся первый выпуск красных командиров в количестве 26 человек. [5]
Отгремела Гражданская война. Обстановка требовала наличия высококвалифицированных командиров. В этой связи в соответствии с приказом Главного управления учебных заведений Красной Армии от 3 мая 1921 года 32-е Симбирские пехотные командные курсы преобразованы в 12-ю пехотную Симбирскую школу с 3-х годичным сроком обучения. Начальником школы назначен т. Лютов.
28 января 1924 года приказом РВС СССР Симбирской Краснознаменной пехотной школе присвоено наименование «12-я Краснознамённая школа командного состава имени В. И. Ленина». А в ноябре 1924 года в состав Краснознаменной школы им. В. И. Ленина вливаются Самарские Краснознаменные курсы командного состава и с этих пор на боевом знамени сияют два боевых ордена. [5]
Новая армия — новые люди. Вместе с рождением армии рождалось поколение новых командиров. Один из них Вершинин Константин Андреевич [21.05.(03.06).1900, д. Боркино Яранского уезда Вятской губ., — 30.12.1973, Москва], советский военачальник, Главный маршал авиации (1959). Герой Советского Союза (19.08.1944).
Вершинин Константин Андреевич родился в семье крестьянина-бедняка. Мать его — Афанасия Васильевна — совершенно не знала грамоты, отец, Андрей Галактионович, хотя и не обучался в школе, однако читать и кое-как писать умел. Среди односельчан выделялся он и плотницким мастерством. [1 с.58, 3 с.103]
Живя в постоянной бедности, Андрей Галактионович давно разуверился в том, что простой крестьянин может получить образование. Когда же Константин Андреевич окончил церковно-приходскую школу, учитель Андрей Иванович вручил мне похвальную грамоту и сказал, обращаясь к отцу:
— Надо бы подумать о дальнейшей учебе сына.
— А зачем нам ученые? — ответил отец. — Семье нужны плотники, кормильцы. И, немного подумав, добавил: — Теперь я буду учить Константина. [4 с. 31]
Так началась его взрослая жизнь.
С 1911 г. работал плотником, лесорубом, молевщиком. С началом Первой мировой войны устроился на судоремонтный завод, учился в вечерней школе для рабочих.
В Красную Армию Вершинин Константин Андреевич был призван в июне 1919 г. Он был зачислен красноармейцем в Симбирский запасной пехотный полк Восточного фронта.
Часть стояла на окраине города, в Конной слободе, неподалеку от реки Свияги. Красноармейцы жили в частных домах — по два-три человека. Вчерашние новобранцы постепенно привыкали к воинским порядкам, дисциплине. Знали, что пребывание в запасном пехотном полку — всего лишь начальный этап нашей армейской жизни. А затем придется идти на фронт, воевать с белогвардейцами. Будущих солдат обучали строевой и тактической подготовке, знакомили с основами военной топографии, выводили в поле на практические занятия, где они приобретали навыки в стрельбе, окапывании, маскировке, познавали азы оборонительного и наступательного боев. «Бывало, семь потов сойдет с тебя за день, кажется, вот-вот свалишься с ног, а все же, возвращаясь в Конную слободу, держишься молодцом и песню поешь вместе со всеми. А как же иначе? Ведь со стороны народ смотрит: вот они, бойцы Красной Армии, гроза белогвардейцев и заморских буржуев!» [4 с.55]
В конце лета 1919 года начали наконец отправлять на фронт и маршевые роты Симбирского запасного пехотного полка. Вместе со своими сослуживцами по роте и Вершинин вот-вот должен был отправиться в действующую армию. Однако неожиданное обстоятельство отодвинуло этот срок еще на девять месяцев. Дело в том, что в часть поступила разнарядка, в соответствии с которой несколько человек направлялись на курсы краскомов.
«Хочешь учиться? — спросил меня комиссар полка. Признаться, это предложение было неожиданным. Во-первых, я не собирался быть кадровым военным, сам не думал об этом, с друзьями не говорил и с родителями не советовался. Во-вторых, у меня было недостаточное образование, чтобы избрать предлагаемый путь. И, в-третьих, как же быть с фронтом, о котором столько мечтал?
Вопросы не праздные, не шуточные, они касались моей дальнейшей судьбы, принятие решения означало крутой поворот в жизни.
Я попросил разрешения подумать. На другой день комиссар снова пригласил меня на беседу.
— Ты, Вершинин, коммунист, — говорил он, — сам проявил способности в изучении военного дела и активно помогал мне в воспитании сослуживцев. Кого же, как не тебя, посылать на курсы? Красной Армии сейчас нужны свои, советские командиры — выходцы из рабоче-крестьянской среды. После войны ты сможешь продолжить военное образование. Перед тобой откроются широкие перспективы.
Обдумав все как следует, я согласился с комиссаром, хотя мне очень не хотелось расставаться с товарищами, уходившими на фронт». [4 с. 112]
Пехотные курсы красных командиров, созданные на учебно-технической базе прежнего кадетского корпуса, находились в Симбирске, неподалеку от Венца — вершины холма, круто обрывающегося у свияжского берега. Курсы возглавлял бывший царский генерал Лютов, воспринявший Октябрьскую революцию как рождение новой России, России народной, за которую многие десятилетия боролись лучшие ее сыны, начиная с декабристов. Он был человеком эрудированным, обладал хорошими организаторскими способностями и педагогической культурой. Выделялся Лютов и своим внешним видом: всегда подтянут, не по возрасту строен, аккуратно одет. Именно этими качествами, а также вежливостью, тактичностью снискал он уважение среди командиров и курсантов, завоевал высокий авторитет военачальника.
По условиям быта, внутреннему распорядку и организации учебы курсы заметно отличались от запасного полка. Курсанты жили в благоустроенной казарме, учебные классы были хорошо оборудованы, имелись богатая библиотека и клуб, столовая. Правда, питание здесь мало чем отличалось от красноармейского.
«Встретили нас приветливо, радушно. Прежде всего рассказали, что курсы являются одним из учебных заведений, где для молодой Красной Армии готовятся командирские кадры. Напомнили содержание речи В. И. Ленина на митинге, посвященном Дню красного офицера (24 ноября 1918 года). Владимир Ильич говорил:
«...Только красные офицеры будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм. Такая армия будет непобедима».
Затем в общих чертах нам рассказали, каким должен быть командир Красной Армии. В качестве примера назвали воспитанников наших Симбирских пехотных командных курсов, отличившихся в бою с белогвардейцами под Воронежем, у станции Лиски. Они проявляли массовый героизм, подвиг отряда курсантов отмечен орденом Красного Знамен
Нам выдали обмундирование. В гимнастерках, шароварах, шлеме со звездой и ботинках с обмотками курсанты преобразились. Форма делала их стройнее, обязывала быть аккуратнее, дисциплинированнее». [4 с. 168]
К занятиям будущие командиры приступили сразу же по приезду, не теряя драгоценного времени: за девять месяцев предстояло освоить обширную учебную программу, совершить большой скачок — от рядового красноармейца, отвечающего лишь за свои действия и поступки, до командира взвода, а то и роты, под началом которого будет не один десяток бойцов. «Честно говоря, поначалу трудно было представить, как произойдет это превращение вчерашнего лесоруба, молевщика, плотника в красного командира». [4 с.170]
«Не было у нас тогда другого оружия кроме пулемета, винтовки, сабли и гранаты. Поэтому мы стремились освоить его так, чтобы не посылать мимо цели ни одной пули, чтобы умело вести не только огневой, но и рукопашный бой.
— Кончились патроны — действуй штыком, — учил нас преподаватель Картянович. — Сломался штык — глуши врага прикладом. Приклад раздробился — души противника руками. Ранены руки — зубами вгрызайся в горло.
Он, этот бывший царский офицер, в совершенстве владел всеми видами оружия, великолепно знал приемы одиночного и тактику группового боев, артистически подавал команды. Выйдет, бывало, перед рассредоточенным строем и громким, певучим голосом командует:
— Вперед — коли! Назад — коли! Вперед прикладом — бей! От кавалерии — закройсь!
И курсанты действовали винтовками расчетливо, расторопно — только мелькали штыки и приклады». [4 с.173]
«Стрелковое оружие мы, соревнуясь между собой, разбирали и собирали с завязанными глазами. Эти тренировки были не прихотью командиров, а необходимостью: мало ли в каких условиях придется воевать. Скажем, ночью. Не разжигать же костер, чтобы устранить неисправность? А бывали случаи, рассказывали нам, когда раненые бойцы с повязкой на глазах вели огонь из окопов или в цепи.
Нередко выходили мы в поле, где совершали марш-броски с полной выкладкой, ползали по-пластунски, рыли окопы, резали проволочные заграждения, «воевали» рота с ротой — делали десятки других солдатских дел, которые могли пригодиться в настоящем бою. Если раньше, когда я служил в запасном полку, действовать приходилось за одиночного бойца, то на курсах нам постепенно прививали командирские навыки. На войне случалось, что красноармеец поднимал подразделение в атаку, а взводный водил в бой полк». [4 с.175]
Особое внимание уделялось изучению уставов — своду основных законов воинской службы. От будущего командира Красной армии требовалось не только формальное знание уставных положений, но и правильное, творческое их понимание. Ведь в будущем он сам должен стать воспитателем бойцов, а наставник обязан уметь довести до сознания каждого исполнителя все требования уставов.
Помимо практических занятий на курсах изучали основы военной теории, тактику, политграмоту и другие дисциплины. Курсантов знакомили с основными решениями партии и правительства, постоянно информировали о положении на фронтах. В свободное от занятий время, которого было не так уж много, читали газеты, книги, участники коллектива художественной самодеятельности выступали с концертами в клубе, в красноармейских госпиталях, а также в городе или окрестных селах. Не забывали и спорт.
Почти каждую неделю, как и в запасном полку, устраивались коммунистические субботники. Чаще всего курсанты разгружали вагоны с дровами или углем, помогали железнодорожникам ремонтировать транспорт, рабочим — налаживать производство.
В июле 1920 года, на Симбирских пехотных курсах состоялся очередной выпуск краскомов.
После выпуска Вершинин назначен командиром 538 маршевой роты 14-го запасного полка Западного фронта. В роте насчитывалось около трехсот красноармейцев, в большинстве пожилые люди. «В сравнении с ними я выглядел очень молодо. «Попробуй-ка, — думалось, — заслужи доверие и командирский авторитет среди таких дядек. Каждый в отцы годится…» [4 с. 177].
Вежливость и такт, которым обучали на курсах краскомов, выручили молодого командира не раз. Частенько предметные уроки этики давал сам Лютов, вращавшийся в среде лучших представителей русской армии. Был в роте и политический руководитель — политрук, много сделавший в области воспитания красноармейцев.
Занятия в роте Вершинин строил примерно по такому же принципу, как в Симбирском пехотном полку. Скидок на более почтенный возраст бойцов не делали, ибо перед лицом войны все равны — и безусые юноши, и зрелые мужи. Полуротные командиры учили подчиненных на совесть. Они придерживались золотого правила: кто оружием умело владеет, тот врага одолеет.
В период подготовки 538-й маршевой роты к отправке на фронт были большие трудности. Не хватало винтовок и боеприпасов, форменного красноармейского обмундирования и постельных принадлежностей, медикаментов и продуктов питания. Люди нередко заболевали, их приходилось помещать в неблагоустроенные и переполненные госпитали. И все же основная задача была решена, и в начале октября 1920 года был получен приказ об отправке на фронт, в район города Лида.
Командуя ротой, а затем и батальоном в 49-м стрелковом полку 6-й стрелковой дивизии Западного фронта, Вершинин участвовал в боях с вооружёнными формированиями генерала С. Н. Булак-Балаховича и в ликвидации банд И. С. Колесникова в Воронежской губернии. После войны был командирован на учёбу в Высшую тактико-стрелковую школу комсостава РККА им. ΙΙΙ Коминтерна, по её окончании в августе 1923 г. назначен командиром роты 12-й Краснознамённой пехотной школы Приволжского военного округа. [2 с.2]
С ноября 1928 г. командовал батальоном во 2-м стрелковом полку 1-й Казанской дивизии этого же округа. В октябре 1930 г. зачислен слушателем в Военно-воздушную академию РККА им. профессора Н. Е. Жуковского, с этого времени проходил службу в ВВС. По окончании академии в июне 1932 г. назначен начальником оперативного отдела штаба 20-й авиационной бригады ВВС Украинского военного округа. С января 1933 г. — помощник начальника тактического отдела Научно-испытательного института ВВС РККА, с февраля 1934 г. — командир эскадрильи Высшей лётно-тактической школы ВВС РККА. В 1935 г. окончил курсы при 1-й военной школе лётчиков им. А. Ф. Мясникова. С августа 1938 г. — помощник начальника, а с мая 1941 г. — начальник Высших авиационных курсов усовершенствования лётного состава РККА.
В начале Великой Отечественной войны в сентябре 1941 г. полковник К. А. Вершинин был назначен командующим ВВС Южного фронта, с мая 1942 г. — генерал-майор Вершинин командовал 4-й воздушной армией. Под его руководством войска армии принимали активное участие в Ростовской и Барвенково-Лозовской наступательных операциях. В сентябре 1942-го — апреле 1943 гг. он исполнял должность командующего ВВС Закавказского фронта. В марте 1943 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта авиации. Во время наступления советских войск на Кавказе по его инициативе были применены малоскоростные, но высокоманевренные истребители И-153 «Чайка», которые эффективно атаковали противника на малых высотах. В мае 1943 г. Вершинин вновь был назначен командующим 4-й воздушной армией, руководил ею в воздушных сражениях на Кубани. ВВС армии участвовали в прорыве оборонительного рубежа «Голубая линия», освобождении Таманского полуострова и Крыма от противника. Затем армия участвовала в Белорусской наступательной операции. В октябре 1943 г. ему присвоили звание генерал-полковника авиации. За умелое руководство соединениями армии и проявленные при этом мужество и героизм генералу К. А. Вершинину было присвоено звание Героя Советского Союза. В ходе Восточно-Прусской операции, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические условия, соединения 4-й воздушной армии под командованием генерал-полковника авиации К. А. Вершинина обеспечили успешные действия сухопутных соединений при разгроме группировки противника. [3 с. 104, 6]
После войны генерал-полковник авиации К. А. Вершинин занимал должность главкома ВВС — заместителя министра обороны СССР. Звание маршала авиации ему было присвоено в июне 1946 г. В период перевооружения ВВС реактивной техникой по его инициативе осенью 1946 г. был создан 1-й специальный учебный центр для обучения лётного состава полётам на реактивных самолётах. В августе 1947 г. под его руководством на воздушном параде в Тушино советские лётчики впервые продемонстрировали групповой высший пилотаж на реактивных истребителях. В феврале 1950 г. маршал авиации К. А. Вершинин назначен командующим 57-й воздушной армией. В сентябре того же года вступил в командование 24-й воздушной армией. С сентября 1951 г. — командующий войсками Воздушной обороны пограничной линии и заместитель главнокомандующего ВВС; с апреля 1953 г. — 1-й заместитель главнокомандующего ВВС, с июня — командующий Войсками ПВО страны. С мая 1954 г. — командующий войсками Бакинского района ПВО. С апреля 1956 г. — заместитель главнокомандующего ВВС по вузам. В январе 1957 г. вновь назначен главнокомандующим ВВС, он же заместитель министра обороны СССР и член Коллегии Министерства обороны СССР, член Главного Военного совета Вооружённых Сил СССР.
В мае 1959 г. ему было присвоено звание Главного маршала авиации. С марта 1969 г. — генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов МО СССР. [6]
Литература:
1. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь. -М.; Жуковский: Кучково поле, 2005.- 408 с.
2. Денисов Н. И разум и сердце — воздушному.флоту.— «Авиация и космонавтика», 1974, № 5.
3. Залесский К. А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Изд-во: Вече, город: М.,2000. — 608 с.
4. Вершинин Константин Андреевич Четвертая воздушная [Текст] / Герой Совет. Союза, гл. маршал авиации К. А. Вершинин; [Лит. запись Н. М. Борискина]. — Москва: Воениздат, 1975. — 348 с., 10 л. ил.: ил.; 21 см. — (Военные мемуары).
5. http://www.guktu.ru/history/element.php?ELEMENT_ID=1910
6. http://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/heroes/USSR/more.htm?id=11866792@morfHeroe
