В статье рассмотрена проблема определения понятия «коррупционного правонарушения». Среди коррупционных правонарушений выделены преступления, административные правонарушения, дисциплинарные проступки и гражданско-правовые деликты. Важное научно-практическое значение имеет определение признаков коррупционных правонарушений.
Ключевые слова: коррупция, понятие коррупции, коррупционное правонарушение, преступление, административное правонарушение, дисциплинарный проступок, гражданско-правовой деликт, конфликт интересов.
The article is devoted to the problem of legal definition of «corruption offence». It is possible to differentiate crimes, administrative offences, disciplinary offences, torts. Substantial scientific and practical importance is the definition of the corruption offences’ specific signs.
Keywords: corruption, the concept of corruption, corruption offence, crime, administrative offence, disciplinary offence, tort, conflict of interest.
Коррупционные правонарушения представляют собой наиболее опасное явление, охватываемое понятием «коррупция» ввиду того, что посредством их совершения нарушается нормальное функционирование органов публичной власти, коммерческих и некоммерческих организаций, состояние общества и государства в целом.
В настоящее время сложно говорить о наличии четкого и логически непротиворечивого законодательного понимания термина «коррупция». Конвенция ООН против коррупции не содержит официального разъяснения термина «коррупция». Как отмечается в специальной литературе, это обусловлено лингвистическими трудностями: в английском варианте под коррупцией понимается мздоимство, во французском — взяточничество или подкуп.
В действующем национальном законодательстве отсутствует единый подход к определению понятия «коррупция» и его квалифицирующих признаков.
Необходимо обратить внимание на то, что, по существу, понятие коррупции трактуется как обычное взяточничество, целью которого объявлено получение выгоды имущественного характера. Таким образом, понятие получения взятки, подлежащее применению только в рамках уголовного закона, вопреки ограниченности его юридического содержания было признано приемлемым для инкорпорации. В то же время, существует значительное множество форм коррупции, не подпадающих под указанное определение.
В теории сложилось два подхода к пониманию коррупции: в узком и широком смысле. Сторонники узкого понимания коррупции отождествляют ее с подкупом и взяточничеством. Такой точки зрения придерживается Н. Ф. Кузнецова, по мнению которой коррупция представляет собой «подкуп одних лиц другими» [1, с. 134]. А. И. Долгова полагает, что коррупцию можно рассматривать как «социальное явление, характеризующееся подкупом — продажностью государственных и иных служащих и на этой основе корыстным использованием ими в личных либо в узкогрупповых интересах официальных служебных полномочий, связанных с ними авторитета и возможностей» [2, с. 347]. Н. А. Лопашенко указывает следующее: «Именно подкуп, который оборачивается продажностью подкупаемых, характеризует содержание коррупции. Подкуп является стержнем коррупции, присутствует в ней всегда, в обязательном порядке» [3, с. 37].
Представители широкого подхода к определению коррупции помимо подкупа признают коррупционным любое корыстное злоупотребление своим служебным положением. Б. В. Волженкин под коррупцией подразумевает «социальное явление, заключающееся в разложении власти, когда государственные (муниципальные) служащие и иные лица, уполномоченные на выполнение публичных функций, использует свое служебное положение, статус и авторитет занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах». Как полагает С. В. Максимов, коррупция — это использование государственными или иными публичными служащими (в том числе депутатами и судьями) либо служащими коммерческих или иных организаций (в том числе, международных) своего статуса для незаконного получения имущества, прав на него, услуг или льгот (в том числе, неимущественного характера) либо предоставление названным лицам таких имущества, прав на него, услуг или льгот (в том числе неимущественного характера) [4, с. 116]. По мнению В. С. Комиссарова, коррупция должна пониматься как «использование субъектом управления своих властных полномочий вопреки интересам службы из личной заинтересованности» [5, с. 28].
Как справедливо отмечает профессор В. В. Лунеев, «коррупция — явление более широкое, чем взяточничество. Она охватывает любые злоупотребления должностных лиц, совершенные с корыстной целью... Коррупция не сводится к примитивному взяточничеству, особенно в условиях рыночной экономики, свободной торговли и демократии [6, с. 212].
В части 1 статьи 13 Закона о противодействии коррупции установлено, что граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства за совершение коррупционных правонарушении несут уголовную, административную, гражданско-правовую и дисциплинарную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Вместе с тем, используя понятие «коррупционное правонарушение», законодатель не дает его определения, указывая лишь на виды ответственности, предусмотренной за их совершение. В настоящее время законодательство не содержит исчерпывающего перечня коррупционных правонарушений. По мнению исследователей, отсутствие в Законе о противодействии коррупции перечня коррупционных правонарушений, с одной стороны, способствует его лаконичности, но, с другой стороны, оставляет открытыми вопросы о том, какие конкретно деяния являются коррупционными, какие из них являются преступлениями, административными правонарушениями, дисциплинарными проступками, гражданско- правовыми деликтами.
В литературе сложились различные подходы к определению понятия коррупционного правонарушения.
Так, С К. Илий под правонарушением коррупционной направленности предлагает понимать действие (бездействие) физического или юридического лица, совершенное умышленное либо по неосторожности как с использованием своего служебного положения, так и с отступлением от своих прямых прав и обязанностей [7, с. 462].
Кроме того, представляет интерес позиция А. Д. Ильякова, полагающего, что «в основе любого коррупционного правонарушения лежит конфликт интересов лиц, занимающих публичные должности в системе государственного управления и обладающих в связи с предоставленными им государством полномочиями соответствующим влиянием, которое может быть использовано ими в личных интересах, в том числе вопреки интересам государства» [8, с. 28]. Иными словами, коррупционное правонарушение образует возникший конфликт между публичным и частным интересом.
В целях формирования собственного взгляда на понятие коррупционного правонарушения, необходимо рассмотреть присущие данному явлению признаки.
Среди общих признаков коррупционных правонарушений, следует обратить внимание на виновность лица и противоправность деяния.
Так, большинство исследователей полагает, что, рассматривая субъективную сторону как элемент состава коррупционного правонарушения, необходимо исходить из того, что подобные деяния совершаются только с умышленной формой вины, причем исключительно в виде прямого умысла [9, с. 133]. На наш взгляд, такой подход не является абсолютно верным, поскольку такие дисциплинарные проступки коррупционной направленности, как непринятие мер по урегулированию конфликта интересов, представление неполных сведений о доходах, об имуществе, обязательствах имущественного характера, могут быть совершены по неосторожности.
Противоправность коррупционных правонарушений означает нарушение посредством совершения деяния конкретной правовой нормы, содержащей правила, установленные в целях противодействия коррупции. Так, совершая преступление или административное правонарушение коррупционной направленности, лицом нарушается конкретный запрет, установленный УК РФ/КоАП РФ. Посредством совершения дисциплинарных проступков могут нарушаться не только запреты, предусмотренные законом, но также ограничения (наличие близкого родства или свойства с гражданским служащим, если замещение должности гражданской службы связано с непосредственной подчиненностью или подконтрольностью одного из них другому) и обязанностей (информировать представителя нанимателя о склонении к совершению коррупционных правонарушений, о возникновении конфликта интересов), установленных в целях противодействия коррупции.
Специальные признаки, присущие большинству коррупционных правонарушений.
Во-первых, использование лицом своего служебного положения. Как пишут С. Н. Братановский и М. Ф. Зеленов, коррупционные правонарушения не обязательно связаны с использованием должностного положения. По мнению указанных исследователей, предоставление государственным или муниципальным служащим заведомо ложных сведений о доходах, невыполнение обязанности сообщать о склонении к совершению коррупционного правонарушения вполне могут осуществлять и без использования должностного положения [10, с. 27]. По мнению авторов, это обусловлено отсутствием в законе четкого понятия коррупционного правонарушения. На наш взгляд, с этим сложно согласиться, поскольку при отсутствии признака «использования служебного положения» не представляется возможным отнесения деяния к категории коррупционных ввиду его иной направленности, посягательства на объект (правоотношения), не связанный с осуществлением властных полномочий.
Во-вторых, совершение деяния вопреки интересам службы в органах публичной власти, коммерческих/некоммерческих организациях. Данный признак вызывает много возражений в специальной литературе. Как отмечает И. С. Алихаджиева, «излишняя детализация, вопреки каким именно интересам был предпринят коррупционный акт, сводит на нет усилия правоохранителей по вменению конкретных составов преступлений.
В-третьих, совершение деяния с корыстным мотивом, в целях получения выгоды для себя либо для других лиц (имущественная выгода или иная личная заинтересованность). В качестве противоправной цели коррупционного деяния Закон называет получение выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц. Таким образом, речь идет исключительно о корыстной цели, сопряженной с получением материальной выгоды для себя или иного лица. Рассматриваемый признак не является абсолютным, поскольку иная личная заинтересованность может быть выражена в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленном какими-либо побуждениями (карьеризм, семейственность, протекционизм, взаимная поддержка и др.).
В-четвертых, непосредственное нанесение ущерба авторитету публичной службы соотносится с ранее рассмотренным признаком общественной опасности коррупционных правонарушений.
С учетом изложенного, понятие «коррупционное правонарушение» в широком смысле представляется возможным определить, как «совершенное физическим или юридическим лицом действие или бездействие, непосредственно посягающее на интересы службы, совершаемое с целью извлечения преимуществ для себя или иных лиц, предусмотренное УК РФ, КоАП РФ, ГК РФ, иными федеральными законами, регулирующими порядок прохождения службы в органах публичной власти различных уровней и организациях, состоящее в нарушении антикоррупционных стандартов, влекущее уголовную, административную, дисциплинарную, гражданско-правовую ответственность».
Помимо понятия «коррупционное правонарушение» отечественный законодатель по тексту Закона о противодействии коррупции использует понятие «коррупционное поведение», определение которого также отсутствует. Исходя из контекста, в котором употребляется данное словосочетание, а именно: «профилактика коррупции осуществляется путем применения следующих основных мер: 1) формирование в обществе нетерпимости к коррупционному поведению» (пункт 1 статьи 6); «формирование в обществе негативного отношения к коррупционному поведению» (пункт 6 статьи 7), можно сделать вывод, что понятие «коррупционное поведение» носит ярко выраженный криминологический характер.
В специальной литературе присутствуют различные взгляды на определение рассматриваемого понятия. Как пишет О. В. Ванновская, коррупционное поведение является разновидностью социального поведения, представляет собой поступки и действия должностного лица, затрагивающие интересы отдельных лиц, групп, общества [11, с. 199]. Согласно исследованиям, коррупционное поведение детерминируется не столько внешними обстоятельствами, сколько зависит от внутренних детерминант: комплекса определенных качеств личности, ее установок, ценностных ориентаций и морально-нравственных норм регуляции поведения.
На наш взгляд, отсутствие легального понятия коррупционного правонарушения в настоящее время не является проблемой, требующей ее незамедлительного разрешения, поскольку ввиду наличия широкого спектра деяний коррупционной направленности, различных видов установленной за их совершение юридической ответственности, не представляется возможным сформировать конкретный перечень признаков, характеризующих каждое из них и позволяющих отнести к коррупционным правонарушениям точно определенное количество деяний.
Литература:
- Кузнецова Н. Ф. Обсуждение проблемы борьбы с коррупцией. Круглый стол. Государство и право. 1993. № 2. С.134–135.
- Долгова А. И. Криминология. Учебник для вузов. 2001. 784 с.
- Лопашенко Н. А. Противодействие российской коррупции: обоснованность и достаточность уголовно-правовых мер // Следователь. 2009. № 6. С.35–40.
- Максимов С. В. Коррупция. Закон. Ответственность. М. 2008. 249 с.
- Комиссаров В. С. Уголовно-правовые аспекты борьбы с коррупцией // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1993. № 1. С. 27–32.
- Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции / М.: Волтерс Клувер, 2005. 912 с.
- Илий С. К. Административные правонарушения коррупционной направленности // Административное и муниципальное право. 2015. № 5. С.460- 468.
- Ильяков А. Д. Урегулирование конфликта интересов как основной способ предупреждения коррупции в системе государственного управления // Современное право. 2016. № 4. С.32–36.
- Купратая А. В. Понятие и виды коррупционных правонарушений // Актуальные проблемы права, экономики и управления. 2016. № 12. С.132–135.
- Братановский С. Н., Зеленов, М. Ф. Понятие, состав и виды коррупционных правонарушений // Гражданин и право. 2011. № 11. С.23–31.
- Ванновская О. В. Личностные детерминанты коррупционного поведения // Известия Российского гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. 2009. № 102. С.198–201.
