Обращаясь к проблеме «мир и человек» и предлагая некоторые пути решения, определённая группа писателей кропотливо изучает мировую и национальную историю и культуру, сопоставляет прошлое и настоящее, прогнозирует будущее. Так создаётся произведение, основанное на исторических событиях и пронизанное нитями глубочайшего философского смысла. В литературе Бурятии таких писателей немало: И.К.Калашников «Жестокий век», В. Г. Митыпов «Долина бессмертников», К. Н. Балков «Байкал – море священное», «Будда», «Идущие во тьму», «От руки брата своего», «Горящие сосны» и т.д. Во всех перечисленных произведениях главные герои: Темуджин – Чингисхан (И.К.Калашников «Жестокий век»), Модэ (В.Г.Митыпов «Долина бессмертников»), монах Бальжийпин (К.Н. Балков «Байкал - море священное»), Иван Небеснов (К.Н.Балков «Горящие сосны»), Будда (К.Н.Балков «Будда») и др. - особенные: они наделены общечеловеческими и индивидуальными неповторимыми чертами, которые выделяют их из социума. Одним словом, в герое заключён удивительный мир, который является предметом пристального исследования литературоведения.
Пожалуй, самым необычным, творчески смелым является роман «Будда» (1995) и его главный герой – выдающийся сын Земли, философ и основатель одной из трех великих религий мира. Гаутама Будда (санскр.) — легендарная личность, создатель учения «Четырёх Благородных Истин», живший в Индии приблизительно в VI—V веках до н. э. Получив при рождении имя Сиддхаттха Готама (пали) / Сиддхартха Гаутама (санскрит) — «потомок Готамы, успешный в достижении целей», он позже стал именоваться Буддой (буквально «Пробудившимся»). Гаутаму также называют Сакьямуни или Шакьямуни — «мудрец из рода Сакья», или Татхагата (санскр. «Так Приходящий») — «Достигший Таковости», «Достигший Истины». Согласно буддийским источникам имеется несколько версий биографии Будды, а именно: тантрийская, махаянская и хинаянская. Наиболее известна и популярна версия хинаянская с некоторыми махаянскими параллелями, которая и легла в основу романа, состоящего из 3 частей: «Сиддхартха», «Сакия-муни», «Татхагата». Такое деление на части неслучайно – это путь легендарной личности к Истине, к Просветлению.
Произведение поражает своей многоплановостью с точки зрения жанровой разновидности – от психологического романа, романа-исследования до философского романа, действие которого разворачивается на широком социальном фоне жизни, а также художественной образностью, особой стилистикой, неторопливой, раздумчивой, по-восточному живописной. Хочется медленно перечитывать особо понравившиеся главы, погружаясь в собственные мысли, и находить ответы на вопросы, которые мучают и терзают душу читателя. Блестящ язык романа. Автор, как ювелирный мастер, оттачивая грани богатого художественного слова, создаёт уникальную романную вербальную оболочку. Помимо этого опять же слово непосредственно персонажа становится отражением его характера, переживаний, побуждений, своего рода фокусом художественной трактовки как главного героя, так и множества второстепенных героев, например, Суддходаны, Ясодхары или Джанги, Девадатты, Белого Гунна.
Действие романа открывается панорамой города Капилавасту, которым правит царь Суддходана (счастливый отец, ждущий рождения своего первенца – продолжателя рода сакиев). В этом небольшом городе пространство и время неразрывны, взаимообусловлены: приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем [2, с. 9]. Например, 2 главу, посвящённую происхождению рода сакиев и основанию города Капилы, писатель начинает так: «Это было время, когда великий Пифагор прибыл со своими учениками в Италию, когда пророк Исайя Второй, освободившись из иерусалимского плена, начал творить Ветхий Завет, когда блистательный Махавира Джина, презрев свое высокородное происхождение и возлюбив сущее, как часть самого себя и сделавшись последним из двадцати четырех тиртханкаров, кто нашел брод, ходил по пыльным и красным дорогам древней Индии и звал людей к очищению от скверны. Это было время, когда человечество пребывало точно бы в сладкой дреме, когда и горькая бедность не казалась презренной, не угнетала, не вводила в искушение» [1, с.11]. А 3 глава, рассказывающая о рождении Сиддхартхи, открывается следующими словами: «Произошло это за пять столетий до рождения Христа Спасителя. Много ли это? Да нет, пожалуй, если представить то огромное, не имеющее начала и конца, во что все погружается и из чего возникает, в том числе, и скамбха – жизнь и что именуется веной и стоит в основании времени. Времени, которое вроде бы меняется, но, если принять во внимание вечность, то оно точно бы замерло, а если и сдвигается с места, то так нерешительно и неприметно, что и не разглядишь сразу» [1,с.19]. Насколько ощутима взаимосвязь временных и пространственных отношений. Следовательно, Капилавасту – «времяпространство», или хронотоп (М.М.Бахтин), в котором сгущается, уплотняется и становится художественно-зримым время, а пространство интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории [2, с.10]. Таких значимых хронотопов можно выделить несколько: парк Лоумбини, находящийся неподалёку от Капилавасту, где молодой царевич впервые задумывается над законами жизни, Урувельские леса, где Сакия-Муни открыл путь в Нирвану, царство Магады, где Татхагата со своими учениками рассказал о своем учении. Во всех заявленных хронотопах существует один ключ, позволяющий проникнуть читателю в нечто запредельное, - это образ вечнозелёного дерева, будь то дождевое или бамбуковое дерево Джамбу в парке Лоумбини, или дерево Бодхи в лесах Урувелы. Данный символ-ключ, или хронотоп природы (М.М.Бахтин), означает бесконечность, вечность, жизненность, источник мудрости не только героя, но и читателя.
Конечно, в романе существуют и другие хронотопы, напрямую связанные с предыдущим. Это хронотоп встречи и хронотоп дороги (М.М.Бахтин), пересекающиеся в одной временной и пространственной точке, в которой переплетаются судьбы людей многоликого мира и бога жертвенного огня, покровителя домашнего очага, посредника между небом и землей Агни, а также вездесущего бога разрушения и смерти Мара с судьбой Сиддхартхи – Готамы - Сакия-Муни – Татхагаты – Бодхисатвы - Будды. Мара незримо следует за Буддой, искушая, чиня препятствия при помощи своих верных слуг: брамина Джанги и Девадатты, двоюродного брата Татхагаты, не желая, чтобы люди познали Закон - высшую мудрость. Отступил Мара – не смог одолеть свет Будды. На фоне их противостояния в определённый момент времени (хронотоп встречи) и на определённом отрезке (хронотоп дороги) и развертываются остальные события. Этот сквозной конфликт, очень важный в сюжетной линии романа, пронизывает все произведение. Основным движущим конфликтом, на мой взгляд, является антиномия внутреннего мира Просветлённого с внешним, которая позволила открыть врата Вселенной, ощутить связь между людьми и мирами, поймать мысль, способную назвать истину… О страдании: «…рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание, смерть есть страдание, пребывание с немилым есть страдание, невозможность исполнить свои желания тоже есть страдание. Словом, вся пятеричная привязанность к земному есть страдание…»[1,с.235]. О происхождении страданий – «Они от Тришны, от жажды существования, от жажды беспрерывных удовольствий»[1,с.235]. Об уничтожении страданий - это срединный путь от двух крайностей: жажды удовольствий и стремления умерщвлять собственную плоть – к покою, к Просветлению, к Нирване. В нем восемь ветвей: «…чистая, ничем не запятнанная вера, чистая память, чистые размышления, чистая устремлённость к истине, чистая, ни к чему дурному не влекущая речь, чистое желание, чистое, к добру направляемое действие…» [1, с. 234]. А также о любви – «Кто думает о любви к людям, к земле и ко всему, что взращено на ней, то следует моему учению, любовь есть то, что единственно сравнимо с сиянием звёзд»[1,с.238]. В данном случае наблюдается определённый контраст двух миров, реального и ирреального: он становится отчётливее с каждым шагом главного героя, следующего по своему пути в поисках нирваны. Очевидно, что данный конфликт просматривается через ансамбль заявленных хронотопов.
Но совершенно иной хронотоп встречи, с помощью которого осуществляется диалог двух культур, на дороге читателя, незримо следующего за персонажами романа. Следя за судьбой Сиддхарты – Сакия-муни – Татхагаты – Будды, невольно находишь удивительное сходство некоторых положений буддизма и христианства. Аналогии между буддизмом и христианством были давно замечены учеными и дали повод для самых смелых гипотез. В жизнеописании Будды много ситуаций, весьма сходных с рассказами о жизни Христа в Евангелии. Так, например, Будда - сын князя, Христос происходит из рода царя Давида. Мать Будды, Майя, не понесла плод, как обычная женщина, но была оплодотворена чудесным образом. Бог сам вошел в ее лоно (во сне царица Майя увидела белого слона, который вошёл в её бок), чтобы позднее родиться. Так же и мать Иисуса, Мария, была оплодотворена святым духом. После долгой жизни, в которой были и неприятности и даже покушения на жизнь Учителя завистливого ученика Девадатты (нечто вроде новозаветного Иуды), Будда умер в Кисинагра, отравившись свининой, которой угощал его кузнец Чунда. В минуту его смерти затряслась земля, и боги в трауре появились перед его учениками. Легенды о житии Будды содержат немало историй с описанием чудесных происшествий, рассказанных живым, ярким языком, в которых и Будда, как и Христос, совершают чудеса, причем оба великих Спасителя и человечества часто выступают как целители, врачеватели телесных и духовных недугов. И Будду и Христа предал один из учеников. И Будда, и Христос боролись со жрецами, представлявшими господствующую в их время религию. Прежде чем начать свою деятельность, Христос удаляется в пустыню, где постится и где его искушает Сатана. Подобным же образом (обещанием власти над миром) был искушаем Будда Марой, когда на него снизошло откровение, стал он "Знающим", "Пробужденным" от тьмы "Неведения", "Просветленным", т.е. "Буддой". Познав истину, он решил объявить ее людям и вызволить их из убожества прежнего существования. Тогда подошел к нему дух зла Мара и стал его искушать, уговаривая отказаться от спасения "живых существ", точно так же, как Иисуса искушал Дьявол.
К тому же слово Будда, ввиду родства древнеиндийского языка санскрита и славянских языков, сходно со словом «будить», поэтому Будда — это «Пробужденный (от сна к знанию)». Интересно, что в некоторых древних славянских дохристианских текстах высших мастеров духовного пути называли «Побудом» или «Будаем» [см.4].
Таким образом, в романе писатель создал удивительные взаимопроникающие точки, или хронотоп встречи, дороги, природы, соприкосновения судьбы главного героя с читателем, а также диалога культур. Данные категории и у героев, и у читателя индивидуальные, хотя они и следуют по одной сюжетной линии произведения. Справедливо заметил Валерий Ганичев на одном из выступлений Союза писателей России: «Ким Балков написал книгу, которая сделалась необходимой всем нам…» [1, с. 315]. Действительно, в романе «Будда» есть всё, нужное каждому разумному человеку…
Литература:
1. Балков К.Н. Будда. Иркутск, 2006. – 320 с.
2. Бахтин М.М. Эпос и роман. – СПб.: Азбука, 2000. – 304 с. – с. 9-10, 177-179.
3. Жизнь Будды Шакьямуни: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dazan.spb.ru/teachers/buddha/life-of-buddha/
4. Рудых Г. Как свет погаснувшей звезды…: [рецензия на роман К.Балкова «Будда»] // Бурятия.. - 1997 - 18 апреля. – с.7
